Юрий Сапрыкин о том, как знак частной, семейной памяти стал символом противостояния любому внешнему врагу

Георгиевская ленточка — знак памяти о героях Великой Отечественной войны. По форме и цветам соответствует лентам на колодках ордена Славы и медали «За победу над Германией». Впервые георгиевские ленточки начинают раздавать в Москве весной 2005 года, накануне Дня Победы, по инициативе «РИА Новости». Со следующего года акция поддерживается государством и проводится по всей России, а также во многих зарубежных странах. По идее организаторов акции, закрепленной в «Кодексе "Георгиевской ленточки"», лента всегда должна раздаваться бесплатно. Акция финансируется государством, а также общественными и коммерческими организациями, за рубежом ее поддерживают Роспатриотцентр и Россотрудничество. Ленту чаще всего прикалывают к одежде, на левой стороне груди, а также привязывают к автомобильной антенне или зеркалу заднего вида, хотя порядок ее использования не регламентирован. Акция становятся предметом общественной полемики — в ней видят присвоение государством памяти о войне, она вызывает сопротивление властей бывших советских республик и становится частью целого комплекса новых символов и ритуалов, связанных с победой СССР в Великой Отечественной войне

Людям, родившимся и выросшим при нынешней власти, должно быть, кажется, что ленточка была всегда — как елка под Новый год или мимоза в начале марта. Любая устоявшаяся традиция выглядит естественной — так завещали предки, так распорядилась природа, пройдет еще лет десять-двадцать, и сведения о том, что у этого обычая есть точная дата рождения и конкретный автор, будут публиковать в рубрике «Вы не поверите!» или «Удивительный факт дня». Вы, люди из будущего, не поверите: георгиевские ленточки накануне 9 Мая впервые начали раздавать на улицах в 2005 году, а придумала это Наталья Лосева, в то время директор интернет-программ агентства «РИА Новости».

Идея мемориального символа, знака скорби и уважения к павшим — не новейшая и не сугубо российская: так, в Британии уже сто лет прикалывают к петличкам маки в день окончания Первой мировой. Можно предположить, что до известного времени таким знаком памяти выглядели орденские планки на праздничных костюмах ветеранов; необходимость в новом объединяющем символе возникает в тот момент, когда ветеранов остается все меньше. Ленточка черно-оранжевого цвета — еще и воспоминание о том, советском Дне Победы: ленты с колодок ордена Славы и медали «За победу над Германией» в советское время — непременный атрибут открыток и праздничных плакатов. Акция задумывается как сугубо частная: «все, что я планировала,— будет вспоминать Лосева в одном из интервью,— это отправить несколько ленточек домой в Новосибирск самым близким друзьям и родным». Но в РИА видят в идее потенциал и решают придать ей иной масштаб, агентство уже ведет интернет-проект «Наша Победа. День за днем» (на лентах первого тиража будет напечатан его URL — 9may.ru), волонтеры начинают раздавать ленты на улицах, люди охотно прикрепляют ленту к рубашке, блузке или автомобильной антенне, по Москве за несколько дней расходится 800 тысяч лент, идея уходит в народ.

Цветная ленточка на лацкане или антенне для 2005-го — вообще тренд: предыдущей осенью такие же ленты, но оранжевого цвета, мелькают в репортажах с киевского майдана Незалежности, еще раньше, в апреле 2004-го, радиостанция «Серебряный дождь» запускает социальную акцию: слушатели повязывают на антенны автомобилей белые ленточки (тогда это еще просто белые ленточки) в знак протеста против дорожного произвола «мигалок» и повышения тарифов на ОСАГО. Против запрета праворульных машин протестуют автомобилисты с оранжевыми лентами, на акции против строительства на берегу Байкала выходят с синими. Георгиевская лента встраивается в этот ряд, но и возвышается над ним: это символ не протеста, но памяти, знак, который призван не разделять, но объединять.

«Не бывает ничего действительно массового, в чем с известного момента так или иначе не участвует власть»,— спустя два года напишет в журнале «Эксперт» Александр Привалов; это колонка в защиту георгиевской ленточки, то есть через два года она уже нуждается в защите. Это не последний случай, когда власть замечает частную инициативу, связанную с памятью о войне, и придает ей национальный масштаб: точно так же будет и с «Бессмертным полком», придуманным томской телекомпанией «ТВ-2». Но с ленточкой все происходит стремительно, и сразу возникает «перегиб на местах»: уже в 2006-м Михаил Зыгарь пишет в журнале «Коммерсантъ-Власть», что сотрудники столичных муниципалитетов требуют украшать ленточками все учреждения торговли: «Чтобы ленточка была на каждом прилавке и на каждой кассе!». Ленточки раздают в залах игровых автоматов, с ленточкой на груди выступают участники «Фабрики звезд» на «Первом канале», в газетах пишут об инициативе петербургского альпиниста и ветерана войны Михаила Боброва, закрепившего ленточку на самой верхушке шпиля Петропавловской крепости. Весной 2005-го, в первый сезон, ленточки раздают волонтеры из организации «Студенческая община», дальше за дело берутся «прокремлевские молодежки», внося в сюжет характерную для них гигантоманию: в 2010-м «Молодая гвардия Единой России» разместит 30-метровую георгиевскую ленту при въезде в Москву на Варшавском шоссе и отправит такую же, только длиной 50 метров, в пока еще украинский Севастополь. Трогательная деталь — корреспондент интернет-издания «Взгляд», сообщая о лентах рекордной длины, упоминает и только что появившийся лозунг: «Автор этих строк, проезжая несколько дней назад по трассе М1 в районе Смоленска, сам лично увидел на заднике одного из автомобилей с повязанной на антенне ленточкой выведенное пальцем в пыли "Спасибо деду за Победу"».

Повсеместно распространившаяся ленточка (и раздражение — сначала этой повсеместностью, а потом уже и самой ленточкой) — лишь часть изменений, происходящих с праздником Победы: особый размах приобретает военный парад (в 2007-м Владимир Путин и Дмитрий Медведев впервые появляются на трибуне с георгиевской ленточкой на пиджаках), по ТВ транслируют праздничные концерты с военными песнями в исполнении новых поп-звезд, 9 Мая становится важным дипломатическим фактором — это день, когда мировые лидеры, позабыв разногласия, могут приехать в Москву, и, если кто-то проигнорировал праздник, это о чем-то говорит. В позднесоветское время 9 Мая — прежде всего праздник «со слезами на глазах», день памяти о тех, кто не вернулся с войны; теперь это попросту самый торжественный день в национальном календаре, праздник становится все более официозным и бравурным, а сопутствующие ему ритуалы — отчасти совсем парадно-медийными, а где-то нелепыми и наивными. Поднявшись на государственный уровень, из объединяющего символа ленточка превращается в очередной повод для раздора: фотография бутылки водки с привязанной к горлышку георгиевской лентой, афиша какой-нибудь хаус-вечеринки с полуголой девицей в честь Дня Победы, раздражение по поводу того, что праздник опошлен, что на парад тратятся безумные деньги, а ветераны живут в нищете, ответное раздражение в адрес тех, кто постит бутылки и недоволен парадом,— теперь такой же привычный атрибут 9 Мая для соцсетей, как для телевидения — трансляция парада.

Колонки к 9 Мая с названиями вроде «Праздник лжи и лицемерия» — сейчас это уже невозможно себе представить, но десять лет назад это был вполне респектабельный жанр — целили в официозную часть праздника, но попадали в самые дорогие для читателей вещи, в лучшее, что в читателях есть. Что бы ни делало государство с этим праздником, внутри него все равно живая память, она не прервалась и не изгладилась со временем, и говорить людям, что они выражают эту память чересчур безвкусно, что они одурачены пропагандой, что они пытаются присвоить себе чужой подвиг,— не лучший способ завоевать их расположение. Да, георгиевскую ленточку регулярно привязывают не туда, а фронтовые пилотки-гимнастерки не к лицу детям, но эти эксцессы — прямое следствие того, что новые ритуалы «зашли», их не просто «навязали сверху», они начали жить своей жизнью. На то есть много понятных причин — патриотизм, благодарность, память.

Любое сообщество, как и любой человек, преследует не только собственную выгоду и заботится не только о своем самосохранении: оно нуждается в признании, в том, чтобы его замечали и ценили. Для людей, только что переживших распад страны и крах всей привычной системы ценностей, это признание оказалось едва ли не самым дефицитным товаром: вчера ты был хозяин империи, а теперь сирота. Как писал в книге «Идентичность» Фрэнсис Фукуяма, «эмоциональное воздействие, которое способна оказать на общество униженная группа, добивающаяся восстановления чести и достоинства, может быть гораздо сильнее влияния людей, просто преследующих экономическую выгоду».

Это воздействие «униженных групп» создавало социальную турбулентность на протяжении всех 1990-х — находя выход то в конфликте вокруг Белого дома, то в голосовании за ЛДПР, его рвущаяся наружу энергия видна в эпизодах «Брата-2». Надежда на то, что люди компенсируют фантомные имперские боли ростом благосостояния, в начале 2000-х сбывается, но лишь отчасти — даже те «хозяйствующие субъекты», кто, в соответствии со шкалой социолога Инглхарта, успешно перешел от ценностей выживания к ценностям самореализации, нет-нет, да и обнаруживают себя в положении героя Сергея Шнурова: «Но только, когда напьюсь, мне снится Советский Союз». 9 Мая с новыми праздничными ритуалами оказалось самым простым и действенным способом вернуть это коллективное достоинство — объяснив на самом элементарном символическом уровне, кто такие «мы» и почему «мы» заслуживаем уважения. Мы — потомки тех, кто победил фашизм, наши предки принесли себя в жертву, чтобы спасти мир от безусловного зла, тень их подвига падает и на нас, уже поэтому мы (народ, страна, власть) заслуживаем того, чтобы с нами считались. Даже выбрав ценности потребления и благосостояния, мы помним, что подвиг был, и раз в году демонстрируем это — привязав ленту на лацкан. Георгиевская лента в таком контексте — знак достоинства, предложенный властью, и люди это предложение приняли.

В бывших союзных республиках георгиевскую ленточку не раздают на улицах, но она каким-то образом туда проникает — и приобретает новый смысл. Ленточку повязывают те «униженные группы», что стали главными жертвами распада СССР,— местные русскоязычные, неожиданно для себя оказавшиеся в статусе «колонизаторов» и вынужденные расплачиваться за травмы, нанесенные империей входившим в нее народам. Власти республик ленточку не приветствуют, предлагая взамен ленты памяти в национальных цветах, а где-то и прямо запрещают, видя в ней объединяющий символ «агентов Москвы». Во время конфликта в Донбассе ленточка становится опознавательным знаком ополченцев — потомков людей, сражавшихся с фашистами, которые вступили в бой с другими потомками людей, сражавшихся с фашистами. Лента за пределами России — еще и знак лояльности нынешней российской власти, и символ реванша империи, и что-то вроде шеврона на войне за «русский мир».

Пик популярности новой «победной» символики — как раз 2014–2015 годы, время после присоединения Крыма, и теперь уже в самой России воспринимается не только как знак памяти о прошлой войне. Культ Победы окончательно становится чем-то вроде светской религии — придающей смысл настоящему и предсказывающей будущее: война с фашизмом, в которой Россия одержала победу в 1945-м,— не принадлежность исторического прошлого, но вневременная матрица; любой конфликт России с Западом или недружелюбными соседями — продолжение и повторение той самой, главной Войны, память о ней становится залогом того, что мы готовы к ее повторению на новом витке. Повсеместно распространившийся слоган «Спасибо деду за Победу!» логически перетекает в лозунг «На Берлин!», даже автомобиль германского автопрома с такой наклейкой выглядит реинкарнацией танка Т-34, владелец которого не просто чтит память павших — но становится в своем воображении участником все того же героического сюжета.

От знака частной, семейной памяти к символу противостояния внешнему врагу — смысл, который привязывается к георгиевской ленте, претерпел уже много изменений, и, возможно, это еще не конец. Первые лица по-прежнему сводят любой проблемный разговор к «памяти о Великой Победе», власть все так же охраняет единственно правильную версию этой памяти, теперь уже с применением УК, люди опять повязывают перед праздником георгиевскую ленту, или нет — кажется, это уже перестало быть проблемой, негодовать по поводу новых ритуалов и символов Дня Победы, очевидно вошедших в уклад и быт, стало едва ли не более неуместным, чем демонстративно ими кичиться. 9 Мая, даже окруженное эшелонированными пропагандистскими заграждениями и привязанное к сегодняшним политическим конфликтам, все равно остается праздником, который для каждого свой. Вот фотография, на ней родной для тебя человек, он перенес и пережил такие страшные вещи, какие тебе и не снились,— а ты сидишь сейчас в тишине и смотришь на это фото. Оно черно-белое, на нем нечетко уже видна медаль, прикрепленная к колодке, ты сам можешь угадать, какие у нее цвета.