Чем был и чем стал «Всетатарский общественный центр», ликвидации которого требует прокуратура Татарстана

Верховный суд Татарстана не спеша рассматривает иск о ликвидации за экстремизм старейшей республиканской националистической организации «Всетатарский общественный центр» (ВТОЦ). Учрежденный в 1989 году ВТОЦ был ведущей общественной силой, боровшейся в 1990-е годы за независимость республики. Однако впоследствии его популярность сильно упала. Татарстанские политики считают, что на пожилых националистов не стоит обращать внимание, а эксперты сомневаются в том, что ВТОЦ представляет какую-либо угрозу. “Ъ” напоминает, какую роль организация сыграла в новейшей истории Татарстана.

Верховный суд Татарстана вновь отложил на два месяца рассмотрение иска республиканской прокуратуры о ликвидации ВТОЦ как экстремистской организации. Прокуратура подала этот иск еще в январе.

В 2017 году прокуратура уже предупреждала ВТОЦ о недопустимости экстремизма, но с тех пор, по мнению прокуроров, его деятельность «не претерпела каких-либо изменений». Как полагают в прокуратуре, об экстремистском характере движения свидетельствует его устав: экспертиза, заказанная прокурорами, обнаружила в документе «содействие самостоятельному развитию республики» и «мотивы к приобретению Республикой Татарстан самостоятельности, что может привести к нарушению целостности РФ». Кроме того, в иске говорится, что участники прошедшего 12 октября 2019 года митинга памяти защитников Казани от войск Ивана Грозного в 1552 году были оштрафованы по ст. 20.3.1 КоАП (возбуждение ненависти либо вражды) — по мнению экспертов, это подтверждает экстремистский характер организации.

В феврале суд отложил рассмотрение дела, чтобы провести лингвистическую экспертизу: сравнить расшифровки текстов выступлений членов ВТОЦ на митинге на татарском языке с переводом на русский, представленным прокуратурой. Это заняло четыре месяца.

Теперь суд заказал еще одну — психолого-лингвистическую — экспертизу устава организации.

Работать над ней будет Федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте. На проведение экспертизы суд отвел 60 дней (в этот срок не включается время пересылки документов в Москву и обратно), то есть следующего заседания Верховного суда Татарстана следует ожидать не раньше осени.

Кроме того, суд заказал Казанскому федеральному университету проверку аутентичности перевода на русский язык выступления татарской писательницы Фаузии Байрамовой на конференции ВТОЦ в феврале 2020 года, посвященной Международному дню родного языка UNESCO. Текст ее речи прокуратура также представила в качестве доказательства экстремистского характера деятельности организации, хотя госпожа Байрамова ее членом не является. Это не помешало экспертам прокуратуры заключить, что выступление писательницы могло вызвать у татар «чувства обиды и неполноценности», спровоцировать «асоциальные, агрессивные действия» и содержало «призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ».

Председатель ВТОЦ Фарит Закиев заявил “Ъ”, что устав организации был утвержден минюстом Татарстана еще в 2004 году. В выступлениях Фаузии Байрамовой на конференциях ВТОЦ господин Закиев «никакого разжигания» не видит.

Старая гвардия

Фариту Закиеву сейчас 66 лет, Фаузие Байрамовой — 71 год. ВТОЦ — одна из старейших татарских общественных организаций. Она была создана 7 июля 1988 года в Казанском университете, а во главе инициативной группы встал доцент кафедры истории КПСС Казанского госуниверситета Марат Мулюков. Учредительный съезд новой организации состоялся в феврале 1989 года и прошел в здании Татарского государственного академического театра. На него собрались почти 600 делегатов.

Господин Мулюков был избран председателем, в правление также вошли заместитель заведующего идеологическим отделом Татарского обкома КПСС (в будущем политический советник первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева), а ныне научный руководитель Института истории Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов, научный сотрудник Института языка, литературы и искусства Татарстана Дамир Исхаков, писатели и бывшие военные. 19 из 21 члена правления в 1989 году были членами КПСС.

17 июня организация была официально зарегистрирована как «Татарский общественный центр» (ТОЦ) и скоро обзавелась отделениями во всех городах республики и даже за ее пределами, например в Башкирии, где значительна доля татарского населения. В феврале 1991 года ТОЦ был переименован во «Всесоюзный татарский общественный центр».

По словам руководителя Центра исследования межнациональных отношений Института социологии РАН, профессора НИУ ВШЭ Леокадии Дробижевой (комментарий предоставлен до ее кончины 11 апреля), ВТОЦ был общественной силой, позиционировавшей себя как центристская, националистическая организация с идеологией национального суверенитета: «Большинство участников движения считали, что этот суверенитет должен быть осуществлен внутри федерации. Экстремистской организацией был "Иттифак" (партия национальной независимости Татарстана, создана в 1990 году, зарегистрирована в Минюсте в 1992 году, к 2010-м годам фактически перестала функционировать.— “Ъ”)».

«ВТОЦ занимал умеренную этнонациональную позицию в сравнении с другими возникшими позже движениями, стоявшими на панисламистских, сугубо этнических или пантюркистских позициях: "Саф-Ислам", "Марджани" или "Иттифак" Фаузии Байрамовой»,— говорит этнополитолог, профессор ГУ ВШЭ Эмиль Паин.

Он напоминает, что в те годы за суверенитет Татарстана выступали не только национальные движения, но и официальные власти ТАССР: «Это не было проявлением инакомыслия, во всяком случае — первоначально. Партийные и советские власти в республике считали, что выступают в полном соответствии с курсом КПСС того времени на федерализацию, и этот процесс возглавлял и направлял первый секретарь Татарского обкома КПСС Минтимер Шаймиев». В 1989 году татарские коммунисты поддержали кандидатов ВТОЦ на выборах народных депутатов СССР, выставив единых кандидатов против всех остальных оппозиционеров.

Суверенитет Татарии

Популярность сепаратистских требований ВТОЦ в конце 1980-х — начале 1990-х была высока. Перед зданием Верховного совета (ВС) ТАССР регулярно собирались многочисленные митинги. На первых альтернативных выборах в Верховный совет республики ВТОЦ и «Иттифак» вместе получили 93 места из 250 и сформировали группу «Татарстан». Остальные места заняли ставленники республиканского комитета КПСС. Присутствие националистов в парламенте и в особенности на улицах позволяло руководству Татарстана выглядеть умеренным.

Уже в августе 1990 года новый ВС под председательством Шаймиева принял «Декларацию о государственном суверенитете Татарской ССР», убрав из названия республики слово "автономная" — впрочем, в 1990 году на фоне заявлений Михаила Горбачева о скором подписании нового союзного договора на статус союзных претендовали практически все автономии в составе РСФСР, включая некоторые автономные области, спешно переименованные в автономные республики, как это произошло, например, с Адыгеей. Сама Россия в лице ее Верховного совета также провозгласила 12 июня 1990 года государственный суверенитет в составе обновленного Союза ССР.

Татарстанская декларация о суверенитете провозглашала «государственный суверенитет Татарии» и гарантировала «всем проживающим на ее территории гражданам независимо от их национальности, социального происхождения, вероисповедания, политических убеждений, других различий равные права и свободы человека».

Декларация закрепляла «равноправное функционирование татарского и русского языков в качестве государственных, сохранение и развитие языков других национальностей».

Слово «независимость» в документе отсутствует. Его принятию предшествовало заявление президента России Бориса Ельцина, сделанное в Уфе: «Мы говорим Верховному совету, правительству Башкирии: вы возьмите ту долю власти, которую сами можете проглотить».

13 декабря 1990 года ВС Татарстана принял постановление о проекте Союзного договора, где говорилось, что Татарстан готов стать соучредителем нового Союза Суверенных Советских Республик на равных правах с Россией и другими республиками. Весной и летом 1991 года делегация Татарстана играла отнюдь не последнюю роль на переговорах о новом Союзном договоре в Ново-Огарево, пытаясь оппонировать одновременно и Михаилу Горбачеву, и лидерам союзных республик. Впрочем, новый Союзный договор так и не был подписан, а первым соглашением, которое подписало правительство Татарстана, стал договор с Башкирией.

12 июня 1991 года Минтимер Шаймиев на безальтернативных выборах был избран первым президентом Татарстана — и первым президентом республики в составе России, у которой в тот же день появился свой первый президент в лице Бориса Ельцина. Посты президентов после этого были учреждены во многих республиках, но до сегодняшнего дня так называется только должность главы Татарстана.

Впрочем, взгляды на то, кто у кого в составе, в то время существенно различались: 7 февраля 1992 года по инициативе президента Шаймиева прошел референдум «по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан»: 62% избирателей проголосовали за то, чтобы Татарстан стал суверенным государством, с оговоркой: «субъектом международного права, строящим свои отношения с РФ и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров». 31 марта 1992 года в Москве был подписан федеративный договор, закрепивший отношения федерального центра со всеми субъектами, входившими в состав России, за исключением находившейся в состоянии глубокого кризиса и фактически утратившей единство Чечено-Ингушетии, и Татарстана.

В ноябре 1992 года ВС республики принял новую конституцию, в первой статье которой говорилось, что Татарстан является «суверенным демократическим государством», а «государственный суверенитет есть неотъемлемое качественное состояние Республики Татарстан».

Москва и Казань вступили в долгий, сложный период, который тогда же назвали «войной законов».

Так, во время подготовки новой Конституции России в 1993 году власти Татарстана отозвали свою делегацию из созданного президентом Конституционного совещания из-за «игнорирования им законодательной инициативы республики о новом видении федерализма в России». В конце ноября ВС Татарстана принял постановление о несогласии с президентским проектом Конституции РФ. Власти республики фактически призвали бойкотировать голосование по ее принятию. В итоге на референдуме 12 декабря 1993 года была зафиксирована рекордно низкая явка — менее 15%, проходившие одновременно выборы в Госдуму были признаны несостоявшимися, а выборы в Совет федерации первого созыва не проводилось вовсе.

Впрочем, новую Конституцию России власти Татарстана вскоре признали. Это помогло нормализации отношений Москвы и Казани. 15 февраля 1994 года был заключен Договор о разграничении полномочий между РФ и Татарстаном.

Давление националистов, требовавших полной независимости Татарстана, позволило Минтимеру Шаймиеву добиться от Москвы практически всего, чего хотел республиканский истеблишмент.

В частности, Татарстан получил широкие налоговые преференции, которые позволили ему оставлять большую часть налогов у себя. Республиканское правительство сохранило за собой контроль над крупнейшими предприятиями республики, включая компанию «Татнефть» (Татарстан и сейчас является ее крупнейшим акционером). Было выполнено и требование ВТОЦ: Татарстан не поступился заявлением о независимости и вошел в РФ на особых условиях. На фоне Чечни, где в декабре 1994 года началась полномасштабная война, такой компромисс устроил все стороны. Затем подобные договоры были подписаны еще с 46 субъектами РФ.

ВТОЦ сделал свое дело

Результатом подписания договора о разграничении полномочий стало падение популярности ВТОЦ и его радикализация. На выборах 1995 года во вновь образованный вместо прежнего Верховного совета Государственный совет Татарстана кандидаты ВТОЦ и «Иттифак» не получили ни одного места. Слишком радикальными стали требования лидеров организации.

Еще в 1993 году некоторые члены ВТОЦ стали призывать военнослужащих-татар дезертировать из российской армии и создавать армию Татарстана. Тогдашний председатель ВТОЦ Зиннур Аглиуллин был признан Верховным судом Татарстана виновным в «призывах к свержению существующего строя» и приговорен к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на год за призывы расстрелять Минтимера Шаймиева. Он даже известил первого президента Татарстана телеграммой о том, что тот приговорен к смертной казни «за предательство интересов татарского народа». В итоге ВТОЦ раскололся на умеренных и радикалов: в 1993 году и те и другие провели свои съезды. В 1996 году оба крыла воссоединились, председателем снова был избран Марат Мулюков, однако в 1997 году он умер.

После его смерти председателем ВТОЦ стал полковник в отставке Заки Зайнуллин: он восхищался президентом Ичкерии Джохаром Дудаевым и требовал снять кресты с куполов Благовещенского собора Казанского кремля. В 1998 году он объявил обнаруженные в ходе рытья котлована для будущей мечети Кул-Шариф захоронения могилами «защитников Казани» и организовал 15 октября 1998 года, в День памяти татарского народа, их торжественный перенос через весь город с перезахоронением как «шахидов» на мусульманском кладбище.

В январе 1998 года на смену Зайнуллину пришел бывший преподаватель научного коммунизма, депутат Госсовета Татарстана Фандас Сафиуллин. В 1999 он был избран депутатом Госдумы от блока «Отечество — Вся Россия» (в 2001 году ОВР объединился с партией «Единство» в «Единую Россию») и отошел от руководства ВТОЦ. В 2008 году организацию возглавил бывший судья Галишан Нуриахметов. Он выходил на митинги с плакатами «Чемодан, вокзал, Россия!» и «Татарстан — не Россия!». В итоге господин Нуриахметов был лишен судейской пенсии и в 2012 году вынужден был передать свои полномочия нынешнему главе ВТОЦ Фариту Закиеву.

Все это время популярность организации находилась на крайне низком уровне: на ее митинги приходили единицы, а газеты и телевидение перестали интересоваться ее деятельностью.

Число участников ежегодного митинга памяти защитников Казани снизилось до нескольких десятков человек. Но полностью запрещать его власти не стали: хотя в октябре 2020 года организаторам отказали в санкционировании акции, суд отменил отказ.

Договор о разграничении полномочий между Татарстаном и российским правительством был продлен в 2007 году на десять лет, но в 2017 году прекратил свое действие: российские власти отказались от его продления. Конституция и законы Татарстана были постепенно изменены, начиная с кампании по унификации российского правового поля, начатой по инициативе Владимира Путина в 2000 году. В текст конституции были включены оговорки о государственности в составе РФ и суверенитете в объеме и пределах, определенных российскими нормами о предметах совместного и республиканского ведения.

В 2017 году было отменено обязательное преподавание в школах республики татарского языка. Это вызвало протесты в Татарстане, но они не были массовыми и к росту популярности ВТОЦ не привели. Некоторые ревнители татарского языка возмущенно высказывались о принятой летом 2020 года поправке в Конституцию РФ, закрепившей за русским статус языка государствообразующего народа, но и это не привело к накалу страстей. Да и лидеры ВТОЦ, и их коллеги по националистическому движению уже сильно постарели с 1990-х годов.

В 2010 году суд в Набережных Челнах приговорил Фаузию Байрамову к году лишения свободы условно за разжигание межнациональной розни. В 2014 году она вновь получила год условно по той же статье после публикации в соцсетях постов, связанных с ситуацией в Крыму и на востоке Украины.

В 2017 году суд признал экстремистским отделение ВТОЦ в Набережных Челнах и запретил его деятельность в РФ за пропаганду нарушения территориальной целостности России. Лидер отделения Рафис Кашапов в 2009 году получил полтора года условно по обвинению в возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства, в 2015 году — три года лишения свободы за призывы к сепаратизму, а затем эмигрировал в Великобританию. В начале 2021 года госпожу Байрамову привлекли за выступление на февральской конференции ВТОЦ по ч. 1 ст. 20.3 КоАП (призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ).

В то же время федеральные власти при случае не забывают представить Татарстан как модельный регион, в котором разумно учтены и региональные, и общенациональные интересы, а разные народы живут в относительном мире и благополучии.

Так, после присоединения Крыма центр поощрял общение крымских и поволжских татар, этническое родство которых более чем условно: Татарстан, по крайней мере на первых порах, преподносился в Крыму как пример хороших российских решений в области региональной политики.

Профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ Наталья Зубаревич объясняет падение популярности этнического национализма в Татарстане экономической политикой правительства Минтимера Шаймиева: «Все 90-е годы Шаймиев сдерживал рост цен, и стоимость жизни в Татарстане была ниже, чем в соседних регионах. Экономика Татарстана не падала так сильно по сравнению с другими регионами, потому что власти там поддерживали ее и сельскохозяйственный сектор за счет доходов от работы "Татнефти"». Однако, по словам госпожи Зубаревич, с 2014 года уровень доходов населения и налоговых поступлений бюджета Татарстана сокращается: «Особенно падение стало заметным по итогам 2020 года».

Плачущее дитя

Республиканские политики и эксперты не видят во ВТОЦ серьезной угрозы положению дел в республике.

«Вы видели их? Там старики и старушки. У ВТОЦ близко никогда не было экстремизма и сейчас нет,— сказал “Ъ” бывший член руководства ВТОЦ и советник Минтимера Шаймиева Рафаэль Хакимов.— В 1990-е ВТОЦ поднял знамя нового статуса Татарстана, организовывал митинги, и население и власть поддержали идею повышения статуса республики. Поэтому Татарстан сегодня такой, поскольку тогда эта идея прозвучала». По словам господина Хакимова, ситуация сейчас изменилась и теперь у ВТОЦ «роль минимальная, чисто символическая».

Депутат Госсовета Татарстана от «Единой России», гендиректор телерадиокомпании «Новый век» Ильшат Аминов заявил “Ъ”, что считает запрет ВТОЦ нецелесообразным: «Эта организация давно зарекомендовала себя как умеренная. Я внимательно посмотрел их выступления, но ничего такого экстремистского я не услышал».

«Чем больше внимания плачущему дитяти, тем он еще больше плачет,— сказал “Ъ” депутат Госдумы от Татарстана ("Единая Россия") Фатих Сибагатуллин.— С ними не надо возиться, на них не надо обращать внимание».

По словам Леокадии Дробижевой, сейчас ВТОЦ не пользуется сколько-нибудь значимой поддержкой: «В ходе опросов как общественное движение его вообще не называют. О каких-то радикальных требованиях их лидеров люди просто не знают. 78% татарстанцев оценивают межнациональные отношения как неконфликтные, уровень нарушений прав по национальному признаку фиксировался лишь у 4% опрошенных, как и в России в целом. Идеологию общероссийской идентичности "мы — граждане России" разделяют до 80% татарстанцев».

Казанский политолог Владимир Беляев (в 1990 году был одним из создателей многонационального движения «Согласие», выступавшего за сохранение Татарстана в составе РФ) заявил “Ъ”, что сейчас идет проверка «абсолютно всех организаций» на причастность к экстремизму: «Следовало ожидать, что дойдет очередь и до ВТОЦ. А у них всегда можно в лозунгах найти очень многое». По его словам, организация продолжает «говорить о России как о колониальной системе».

Политолог-регионалист Ростислав Туровский считает ВТОЦ маргинальным: «Время от времени он пытается напоминать о себе символическими акциями, но реальным политическим влиянием давно не обладает. Может, с ним решили покончить, поскольку радикальные течения сейчас никому в элитах не нужны и даже вредят отношениям Татарстана и федерального центра, которые выглядят весьма благожелательными». В то же время эксперт не исключает, что начало происходить смыкание националистов с исламистами и это воспринимается властями уже как реальная угроза: «Возможно, власти боятся, что будет развиваться радикальное исламское движение». 2 июля ФСБ отчиталась о поимке лидера действовавшей в Татарстане ячейки террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (запрещена на территории РФ).

Впрочем, Эмиль Паин не считает, что закрытие ВТОЦ может привести к росту исламистских настроений. Эксперт не видит у националистов и исламистов в республике стремления держаться вместе и не склонен переоценивать уровень включения исламской идентичности в понятие «истинный татарин».

Лев Кадик, Андрей Прах; Кирилл Антонов, Казань