Правительство Гайдара, запрет КПСС, ввод войск в Чечню и все остальное, чем запомнился ноябрь 1991 года

В середине ноября 1991 года на первое заседание собирается российское правительство реформ, которое войдет в историю как гайдаровское, хотя Егор Гайдар там поначалу даже не первый вице-премьер. Правительству предстоит осуществить «шоковую терапию», чтобы избежать окончательного экономического коллапса — по крайней мере, на российской территории. На союзном уровне такие решения принимать некому, а сам Союз к концу месяца отчаивается спасти даже его президент Михаил Горбачев — после того как Борис Ельцин срывает парафирование последнего варианта договора об общем государстве, а Украина выходит на референдум, подтверждающий ее независимость.

«Хуже всем будет примерно полгода»

Ноябрь в 1991 году начинается чуть раньше, чем по календарю,— с открытия второй части Пятого внеочередного съезда народных депутатов РСФСР. Открывается вторая часть съезда — первая прошла еще до ГКЧП, и теперь это как бы съезд победителей. Биограф Ельцина Тимоти Колтон полагает, что, открывая съезд 28 октября, Ельцин уже принял решение «вместо того, чтоб спасать старую империю, построить новую страну» и его обращение к депутатам — первый шаг на этом пути.

«Обращаюсь к вам с решимостью безоговорочно встать на путь глубоких реформ и за поддержкой в этой решимости ко всем слоям населения,— звучит его хрипловатый голос.— Настало время принять главное решение и начать действовать — решительно, жестко, без колебаний». Ельцин описывает сложившуюся ситуацию — «трудно с продовольствием, товарами первой необходимости, не помогают нормирование, карточки и талоны», исчерпаны золотовалютные резервы, финансовая система на грани коллапса, 55% семей за чертой бедности» — и анонсирует радикальную экономическую реформу с либерализацией цен. Помощник Михаила Горбачева Анатолий Черняев слушает ельцинскую речь и записывает в дневнике: «Это, конечно, прорыв к новой стране… Его доклад — это или грудь в крестах, или голова в кустах. Но в России всегда так и делались большие дела… Он бросил людям надежду… И ставка на Россию. Опять и опять повторяю: историческая ошибка Горбачева — что он, повязанный психологией "интернационализма", не понял роли России. Сочувствую ему сейчас по-человечески». Запись горбачевского помощника полна пренебрежительных оценок ельцинской личности, но они не перевешивают признания достоинств.

При этом часть ближайших соратников критикует Ельцина — за то, что на съезде не предложен конкретный проект реформы, а лишь дан анонс, и за то, что все это не началось сразу после ГКЧП. В речи на съезде президент объясняет паузу так: «Начинать серьезнейшие реформы в совершенно новой обстановке без подготовки было бы верхом безответственности. Сегодня выработаны конкретные меры по осуществлению пакета реформ. Есть уникальная возможность за несколько месяцев стабилизировать экономическое положение и начать процесс оздоровления». И переходит к схематичной презентации программы, подготовленной в течение осени группой экономистов, работавших на 15-й госдаче в Архангельском под руководством Егора Гайдара: жесткая денежно-финансовая и кредитная политика, налоговая реформа, укрепление рубля, либерализация цен, отмена ограничений на заработки, приватизация. «Хуже всем будет примерно полгода»,— обещает президент.

Для реализации пакета реформ Ельцин просит у съезда особых полномочий до конца 1992 года: права возглавить и сформировать правительство, права назначать региональных руководителей и приоритета для своих указов, направленных на реформирование экономики. Съезд дать полномочия соглашается и 1 ноября принимает постановления об организации исполнительной власти и о правовом обеспечении реформы. Попутно съезд утверждает в качестве государственного флага России бело-лазорево-алый триколор вместо существовавшего с 1954 года алого полотнища с серпом и молотом в углу, пятиконечной звездой и светло-синей полосой вдоль древка. Герб у РСФСР пока прежний, с колосьями и звездой, а вот гимн уже год как новый — съезды открываются и закрываются под «Патриотическую песнь» Михаила Глинки.

«Дорогой Джон, спасай!»

В начале ноября Анатолий Черняев записывает в дневнике, что на фоне сообщения о банкротстве Внешэкономбанка Михаил Горбачев поручает ему писать британскому премьеру и координатору G7 Джону Мейджору: «Дорогой Джон, спасай!» Речь идет хотя бы о согласии западных кредиторов отсрочить выплату процентов по советским долгам. Идущие к самостоятельности республики к этому времени полностью прекращают платежи в союзный бюджет — перед советским президентом встает реальная угроза оставить без зарплаты собственный секретариат, но положение дел в самих республиках немногим лучше. Обесцененные советские рубли больше никому не нужны. Регионы и муниципалитеты склонны оставлять у себя все товары, которые могут использовать либо обменять по бартеру, так же поступают и предприятия. К концу ноября на экспорт недопоставлено на 4 млрд руб. металла, леса, нефтепродуктов, цемента, минеральных удобрений, угля и других товаров, сообщает замминистра экономики и прогнозирования СССР Владимир Дурасов в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством Союза. 15 ноября мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак сообщает о «критической ситуации в части обеспечения населения города продуктами питания по талонам», в частности, снабжения сети общественного питания, закрытых и детских учреждений. Мяса в петербургских «холодильниках» — на три–четыре дня: «Положение дел может привести к возникновению опасной общественно-политической ситуации»,— констатирует мэр. «У продовольственных магазинов создаются многочисленные очереди, в которых граждане в резкой форме критикуют местное и центральное руководство, отдельные из них призывают к проведению массовых акций протеста»,— цитировал Егор Гайдар сообщение замминистра внутренних дел СССР Виталия Турбина. ВЦИОМ фиксирует «ожидание голода» и «рост недовольства в самых широких слоях населения».

Исчезающие остатки золотовалютных резервов и эмиссия наличных денег при этом остаются под союзным контролем — хотя правильнее было бы сказать вне контроля республик. Если бы Россия перехватила эмиссию, она могла бы начать денежную реформу — но это поставило бы в крайне невыгодное положение остальных остающихся в рублевой зоне, а это пока еще все, включая Эстонию, Латвию и Литву, независимость которых признал Госсовет СССР. Балтия собирается перейти на крону, лат и лит к середине 1992-го. Украина намерена с 1 января 1992 года ввести временные купоны, а к лету перейти на гривну, Грузия хочет вводить собственные деньги уже с 1 января, названия новых валют уже есть у Белоруссии, Молдавии, Казахстана, Киргизии, Азербайджана и Армении (правда, лишь часть их приживется: драм, манат и тенге в ходу и сейчас, а талеры и марчули так и не были напечатаны).

Хотя формально выход из рублевой зоны еще не начался, многие считают его необратимым. Раз так, в выигрыше тот, кто раньше перейдет на свою валюту, а отстающие рискуют стать свалкой обесцененных старых денег. Россия может защититься от этого скорейшей либерализацией цен — но ее соседи заинтересованы, чтобы это решение было принято как можно позже.

Заключенное в октябре соглашение об экономическом сообществе 11 республик на глазах утрачивает смысл: его участники перестают рассматривать вариант поддержания общего денежного и таможенного пространства, и Россия играет в этом процессе не последнюю роль. Фактически она срывает намеченное на начало ноября подписание банковского соглашения о развитии сообщества — проект готовили группы российского вице-премьера Евгения Сабурова и Григория Явлинского. Россию в проекте не устраивает распределение голосов в предполагаемом банковском совете — авторы предлагают ей долю в 36% сообразно доле в национальном доходе сообщества, а она претендует на 60% сообразно доле в денежном обороте. Кроме того, глава российского ЦБ Георгий Матюхин публично говорит о намерении ввести российский рубль вместо советского.

Одной из первых «материализуется» граница России и Эстонии: с 11 ноября пост из 12 сотрудников Пулковской и Выборгской таможен выставляется в Ивангороде на основании распоряжения Леноблисполкома. В списке изъятого в первые же дни есть, кроме бензина, леса-кругляка и радиоаппаратуры, грузовик, полный стреляных гильз, которые везли на переплавку и продажу. 18 ноября решение ввести погранконтроль принимает Эстония: с 1 декабря на департамент охраны границы и государства возлагаются функции погранвойск. До 10 января 1992 года пускать в Эстонию планируется всех обладателей советского паспорта с пропиской. Позже предполагается ввести визы.

«Мы правительство камикадзе»

6 сентября Ельцин подписывает указы о формировании правительства реформ. Председателем становится он сам, первым заместителем назначен госсекретарь Геннадий Бурбулис. У председателя еще два заместителя — Егор Гайдар (отвечает за экономическую политику и «по совместительству» возглавляет «сводное» министерство экономики и финансов) и Александр Шохин (министр труда в прежнем составе кабинета министров, теперь отвечает за всю социальную политику). Состав вице-премьеров и первых вице-премьеров еще будет меняться, как и состав министров, но в целом этот кабинет просуществует до декабря 1992 года и войдет в российскую историю как «правительство Гайдара».

К началу ноября у Ельцина формально все еще есть выбор, кого назначить ответственным за проведение преобразований. Правительство Ивана Силаева после его ухода в межреспубликанские структуры возглавил в ранге и. о. первый вице-премьер Олег Лобов, которого президент хорошо знал по Свердловску. Силаев и Лобов долго брали на себя титаническую работу по созданию дееспособного российского правительства в условиях кризиса, «в ручном режиме» регулировали сотни рабочих вопросов, но едва ли могли принять необходимые стратегические решения. Существовала, впрочем, группа министра экономики и вице-премьера Евгения Сабурова, которая разработала и представила свою программу реформ. Предложения Сабурова выглядели скорее эволюционными, его оппоненты из группы Гайдара считали, что реализация этого проекта приведет к недопустимому промедлению с либерализацией цен. Аналитики Сабурова, вспоминает Александр Шохин в недавнем интервью МК, работали буквально по соседству с группой Гайдара, участники которой пытались инициировать обмен концептуальными предложениями и даже предлагать конкурентам места в будущем правительстве, хотя сами такого предложения еще не получили. Еще одна группа разработчиков существовала вокруг Григория Явлинского — но тот «не рассматривал возможность построить российскую экономику без увязки с союзной», поясняет Шохин.

Костяк команды Егора Гайдара формируется задолго до формирования правительства и даже до появления группы разработчиков, в итоге убедившей Ельцина. 35-летний доктор экономических наук увлечен опытом шоковых рыночных реформ в Польше и Венгрии. Во время событий, связанных с ГКЧП, он выходит из коммунистической партии и знакомится с Геннадием Бурбулисом. На 15-й даче в Архангельском они собирают «премиальную» команду молодых экономистов: Петр Авен, Андрей Вавилов, Сергей Глазьев, Алексей Головков, Виктор Данилов-Данильян, Константин Кагаловский, Андрей Нечаев, Владимир Машиц, Борис Салтыков, Анатолий Чубайс и Александр Шохин. Их средний возраст — 37, многие сразу или позже займут места в правительстве.

«Думаю, Гайдар себя позиционировал в интервале от Кейнса до Эрхарда,— скажет Владимир Машиц в интервью Петру Авену и Альфреду Коху для книги "Революция Гайдара".— Кейнс ему был ближе как типаж. Хотя роль, которую он в итоге выполнил, была скорее типа Эрхарда». «Мы убеждали не только себя, Бурбулиса и Ельцина, что пришли разгребать авгиевы конюшни и делать непопулярную черную работу. Эту работу никто за нас не сделает, потому что за нее никто по головке не гладит, и нас вып…ят из этого правительства через год максимум, а то и к весне,— добавит тогда же Александр Шохин (работал в правительстве России до ноября 1994-го, дольше большинства членов гайдаровского кабинета).— Считалось, что мы правительство камикадзе».

«Ростки российской демократии»

6 ноября Борис Ельцин подписывает указ №169 о запрете деятельности КПСС и Компартии России. «События 19–21 августа высветили со всей очевидностью тот факт, что КПСС никогда не была партией,— говорится в указе.— Это был особый механизм формирования и реализации политической власти путем сращивания с государственными структурами или их прямым подчинением КПСС… Руководящие структуры КПСС осуществляли свою собственную диктатуру, создавали за государственный счет имущественную основу для неограниченной власти». После «антиконституционного переворота 19–21 августа» «стало очевидным, что пока будут существовать структуры КПСС, не может быть гарантий от очередного путча или переворота». Учитывая, что «КП РСФСР в установленном порядке не зарегистрирована, а регистрация КПСС (в Минюсте СССР.— “Ъ”)… осуществлена с грубыми нарушениями закона и не носит для РСФСР преюдициальной силы», деятельность обеих партий на российской территории прекращается, их структуры распускаются, а имущество передается государству. «Недопустимы попытки реанимировать гигантский механизм коммунистической партийной машины и дать ему возможность подмять под себя ростки российской демократии»,— припечатывает Ельцин.

После августа кругом только и разговоров, что о необходимости большого судебного процесса над коммунистами по аналогии с Нюрнбергским, однако в преамбуле указа говорится: «Недопустимы попытки шельмовать миллионы рядовых членов партии, не имевших отношения к произволу и насилиям, творившимся от их имени, вводить запреты на профессии». Указ предписывает органам исполнительной власти и прокуратуре «исключить преследование граждан РСФСР за факт принадлежности к КПСС и КП РСФСР».

Впервые официально не празднуется годовщина Октябрьской революции. 7 и 8 ноября, как всегда, выходные, но парада на Красной площади впервые за многие годы нет. Демонстрации проходят, но не как раньше, со сбором колонн трудящихся во дворах и боковых улицах, прилегающих к улице Горького, неторопливым проходом по центру Москвы с кульминацией напротив Мавзолея с едва различимыми фигурками первых лиц и неформальной частью с термосом, бутербродами и бутылкой, по погоде, крепкого. Впрочем, только что запрещенные коммунисты выводят на Красную площадь около 60 тыс. человек, которые сначала проходят маршем от памятника Ленину у метро «Октябрьская» по улице Димитрова (сейчас Большая Якиманка) к Кремлю. Выступающие требуют создания рабочих советов и передачи им всей власти. Председатель Совета рабочих Москвы Константин Николаев громит с трибуны телевидение, которое по воскресеньям показывает диснеевский мультипликационный сериал «Утиные истории» — про дядюшку Скруджа, предпочитающего на досуге купаться в золоте в собственном хранилище. Требования судить Горбачева и Ельцина за измену родине за отсутствием адресатов уносятся в холодный ноябрьский воздух.

Уголовное дело против Михаила Горбачева только что попытался возбудить 42-летний начальник управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности Виктор Илюхин. Постановление он подписывает 4 ноября и сразу рассылает копии в редакции газет. Претензия к Горбачеву в том, что при его попустительстве Госсовет СССР 6 сентября 1991 года признал независимость Эстонии, Латвии и Литвы вопреки союзной Конституции. Действия президента СССР, считает Илюхин, содержали признаки госизмены (ст. 64 УК РСФСР, до 15 лет с конфискацией имущества либо смертная казнь). Генеральный прокурор СССР Николай Трубин почти сразу постановление отменяет, ссылаясь на то, что дело возбуждено против президента, хотя решение от 6 сентября принимал Госсовет. Виктор Илюхин уходит из прокуратуры в редакцию «Правды» с прочным реноме консерватора, которое не только не помешает, но и поможет ему сделать парламентскую карьеру в России — он будет депутатом Госдумы первого, второго, третьего и четвертого созывов и одним из инициаторов несостоявшегося импичмента Ельцина в 1999 году.

Демократическая демонстрация в этот день тоже проходит: шествие, возглавляемое казаками в белых бурках и черных папахах, проходит с Лубянки к бассейну «Москва», где служат панихиду в память о жертвах Гражданской войны.

«Все это превратилось в вакханалию»

Предчувствие новой гражданской войны сгущается в это время на Северном Кавказе. После прошедших 27 октября выборов президента и нового парламента Чечни быстро выясняется, что победу Джохара Дудаева признают не все — причем не только в Чечне, где об отказе подчиняться новым властям сразу заявляет Надтеречный район, но и в России, где считают, что в выборах и участвовали-то не то 10%, не то 12% избирателей. 1 ноября Дудаев провозглашает независимость Чеченской Республики Ичкерия (ныне запрещена в РФ) и от СССР, и от России. По сравнению с декларацией о суверенитете ЧИАССР, принятой в ноябре 1990 Верховным Советом автономии, стремившейся войти в число участников работы над новым союзным договором, это уже прямое объявление о сецессии. В Грозном сформирована национальная гвардия числом 7 тыс. человек — ею командует 28-летний Беслан Гантамиров, имеющий опыт службы в советской армии и милиции. 2 ноября российский съезд официально заявляет, что не признает чеченских президентских выборов. Депутат нового чеченского парламента Шепа Гадаев комментирует это в том смысле, что и Ельцин, «воюя с центром за независимость России, плевал на Конституцию СССР».

Ельцин 8 ноября вводит чрезвычайное положение на территории Чечено-Ингушетии (Москва ее разделения надвое еще не признает). В ответ на указ Ельцина гвардейцы Гантамирова и просто сторонники Дудаева блокируют здания МВД и расположение полка внутренних войск МВД СССР — от сотрудников требуют разоружиться либо присягнуть независимой Чечне. Российские власти решают направить в Чечню дополнительные войска: на военном аэродроме в Ханкале садятся два самолета с 200 десантниками на борту, которые почему-то не вооружены. На поле их встречают сначала местные жители, а потом и гвардейцы: несмотря на относительно мирный настрой с обеих сторон, рота десанта оказывается в довольно рискованной ситуации, которая может с легкостью перерасти в войну. Спустя несколько часов часть военных уезжает в Моздок (Северная Осетия), а часть утром 9 ноября улетает на тех же самолетах. Унижение Москвы становится полным, когда спустя несколько часов в Грозном садится гражданский Ту-154, который 9 ноября должен был вылететь из Минеральных Вод в Екатеринбург, но был захвачен отрядом из восьми чеченцев во главе с Шамилем Басаевым и угнан в Анкару, где террористы отпустили заложников. После этого турецкие власти отпустили самолет в Чечню.

«Солдаты говорят: оружия у нас нет, нам никто не приказывал стрелять, сказали, что мы на месте получим указания,— расскажет позже Руслан Хасбулатов, который за два месяца до событий в Ханкале принимал участие в попытке урегулирования кризиса.— Дудаевцы преподнесли это как свою "великую победу над империей": по телевизору (республиканскому.— “Ъ”) показали, как героический Джохар Дудаев победил русский десант. Все это превратилось в вакханалию, в дешевую игру, которую, увы, подхватили и в Москве».

11 ноября Ельцин получает удар именно со стороны Хасбулатова: возглавляемый тем Верховный Совет РСФСР отказывается утвердить президентский указ о ЧП в Чечне. Демократическое крыло Верховного совета расколото, часть депутатов критикует Ельцина и вице-президента Руцкого за объективный провал операции в Грозном, часть настаивает на принуждении Чечни к порядку. Чечня пока движется в противоположном направлении: 27 ноября Дудаев издает указ о национализации вооружения и техники войсковых частей, находящихся на территории республики, 29 ноября официально упраздняет органы власти Чечено-Ингушетии. С 30 ноября по 1 декабря в трех западных районах бывшей двусоставной автономии (Малгобекском, Назрановском и части Сунженского) проходит референдум о создании в составе России Республики Ингушетия — с возвратом Пригородного района, относившегося к Ингушетии до депортации вайнахов Сталиным, и со столицей во Владикавказе. К урнам приходят 75% взрослых ингушей, из них 90% за создание республики на таких условиях. Ингушетия сходит с маршрута, по которому двинулась Чечня, но двинулась к конфликту с Северной Осетией по поводу принадлежности Пригородного: до открытого столкновения там остается меньше года. Ингушетию Россия признает 4 июня 1992 года — а уже 8 июня завершится вывод федеральных силовых структур из Чечни.

«Наши телефоны будут наши друзья»

11 ноября в Москве происходит тихая технологическая революция: с полуночи до 9:00 абоненты столичной телефонной сети получают возможность пользоваться автоматической связью с любыми — а не только «братскими» — зарубежными странами. В любое другое время международный звонок пока надо заказывать через телефонистку, набрав 8–194. Ночью теперь можно самому набрать сначала 8, потом 10, потом код страны, города и номер абонента. Справочник кодов планируется выпустить только на следующий год — но совсем скоро он будет печататься в каждом деловом органайзере. Звонить по ночам пока можно в Европу, Северную Америку, Израиль, Японию, Китай, Индию и «наиболее развитые страны Латинской Америки». Новой услугой не могут воспользоваться только абоненты 23 АТС, пока не оснащенных для автоматической международной связи.

14 ноября МГТС подписывает соглашение о создании СП с канадской компанией Bell Canada International, существующей с 1882 года. У Bell есть 20-летний план полной реконструкции московской телефонной сети общего пользования, но в первые годы она намерена вложить $60 млн и 70 млн руб. в сооружение сотовой радиотелефонной и цифровой коммуникационной сетей. Первые СП МГТС создала еще в 1989 году — АМТ (с финской «Теленокия») и «Комстар» (с британской JPT). Последняя ставит в отелях и аэропортах советской столицы 100 безмонетных телефонов-автоматов, с помощью которых можно звонить за границу.

С думой о почках

12 ноября проходит первое за 74 года заседание Московской городской думы. Настоящая новая городская дума в Москве заработала в декабре 1993-го, а тогда создается прототип — малый Моссовет.

В 21-й созыв Моссовета 4 марта 1990 года избраны 458 депутатов. Для того чтобы принятые ими решения имели силу, необходим кворум в 306 депутатов. Моссовет после избрания Гавриила Попова на пост мэра возглавляет 44-летний бывший секретарь Бауманского райкома КПСС Николай Гончар. Его заместитель Юрий Седых-Бондаренко замечает, что кворума почти никогда нет, депутаты заходят на сессии только для того, чтобы зарегистрироваться.

Новый российский закон о местном самоуправлении позволяет советам на местах создавать из своего состава малые советы, по квоте один депутат за десятерых, чтобы принимать срочные решения — примерно как Верховный Совет, обладающий полнотой законодательной власти между съездами. Закон позволяет ужать Моссовет практически до размера нынешней Мосгордумы, но Москва решает записать в малый совет всех желающих, и их оказывается 233. Впрочем, первое же собрание Думы показывает, что проблемы с посещаемостью сохранились: регистрируются 152 депутата.

14 ноября Моссовет рассматривает проект постановления о запрете торговли человеческими органами и тканями, который намеревается внести в российский парламент: на слуху жутковатые истории про черную валютную трансплантологию. Депутат Моссовета Анатолий Мироненко проливает свет на попытку клинической больницы управделами российского Совмина, АО «Медицина», Московской станции скорой помощи и Института урологии Минздрава РСФСР совместно с английской компанией Bellvird Holdings Ltd. создать Международный центр трансплантологии и гемодиализа — чтобы, как пишет «Ъ», «иностранные врачи пересаживали иностранным пациентам почки советских покойников». Депутаты хотят, чтобы донорские органы попадали сперва к местным пациентам, нуждающимся в пересадке.

Крепость хозяйственников

Заместитель гендиректора департамента мэра Москвы Лариса Пияшева, сторонница рынка, капитализма и скорейшей либерализации цен, представляет свой план реформы на заседании столичного правительства. Программа Пияшевой предполагает максимально быструю приватизацию всех предприятий торговли и общепита. Их вместе с помещениями предлагается безвозмездно передать трудовым коллективам, а затем ввести городской налог на недвижимость. Заниматься передачей объектов готовится Центр приватизации. Компетенция Центра совпадает с полномочиями Москомимущества и Фонда имущества Москвы: фонд должен распоряжаться приватизируемым имуществом (чего по закону не может комитет), но при этом подчиняется Моссовету, а не мэру. С помощью Ларисы Пияшевой и Центра приватизации Гавриил Попов рассчитывает взять управление процессом в свои руки.

Впрочем, попытка терпит неудачу. 18 ноября Лариса Пияшева представляет план на пресс-конференции как утвержденный, но уже 19 ноября глава Москомимущества Елена Котова излагает альтернативный вариант: торговлю и общепит передают не коллективам, а в частные руки, при этом помещения их хозяева будут арендовать у города — это позволит сохранить контроль над формой использования помещений. В мэрии эту концепцию поддерживает вице-мэр Юрий Лужков (в конце октября он уходит с поста зампреда Комитета по управлению народным хозяйством СССР из-за занятости в Москве).

Московская регистрационная палата уже зарегистрировала несколько коммерческих структур, созданных при участии правительства города в лице Юрия Лужкова. Созданные фирмы получают налоговые преференции и возможность участвовать в капитале предприятий, создаваемых в процессе приватизации.

Лариса Пияшева проработает в мэрии на пару месяцев дольше Гавриила Попова — до августа 1992 года. О возможной поповской отставке в Москве говорят уже в конце ноября 1991-го. До лужковской отставки еще почти 19 лет.

«Это называется эмоции!»

14 ноября Михаил Горбачев возобновляет консультации в Ново-Огарево о новом союзном договоре. Несмотря на затянувшуюся паузу в политической активности, у Горбачева есть возможность «зайти с козырей»: во-первых, отличается от нуля шанс добиться отсрочки выплаты процентов по западным кредитам; во-вторых, кризис в Чечне несколько отрезвляет сторонников максимального суверенитета республик. Впрочем, само число участников переговоров не внушает оптимизма: за столом Борис Ельцин, Станислав Шушкевич, Нурсултан Назарбаев и лидеры четырех республик Средней Азии. Если летом возможная формула договора обозначалась как 9+1 (то есть 9 республик из бывших 15-ти плюс 1 союзный центр), то теперь «Ъ» шутливо обозначает формат 1+5+0: 1 — это Россия, 5 — азиатские республики, 0 — Горбачев. Относительно позиции Белоруссии пока полной уверенности нет.

Собравшиеся начинают обсуждение с вопроса о названии новой страны. Предлагается вариант из трех букв: ССР — Союз Суверенных Республик. Биограф Ельцина Борис Минаев приводит стенографический фрагмент обсуждения, показывающий эмоциональный настрой участников:

«Ельцин: Скажут: по пути потеряли одну "С".

Назарбаев: ССГ нельзя?

Горбачев: ССГ так ССГ. Надо решить главный вопрос: будем создавать государство союзное или нет?

Назарбаев: У меня складывается такое впечатление, что люди все равно без нас придут к этому. А у нас есть такая воля?

Ельцин: Союз создавать есть воля.

Назарбаев: Тогда второй вопрос: какой Союз?

Горбачев: Я категорически настаиваю. Если мы не создадим союзное государство, я вам прогнозирую беду.

Ельцин: Союз государств!

Горбачев: Если нет государства, я в этом процессе не участвую. Я могу прямо сейчас вас покинуть. А вы тут работайте.

Ельцин: Это называется эмоции.

Горбачев: Ну что вы, ей-богу».

Горбачева вполне можно понять: союз государств — это международное объединение типа Евросоюза. Союз республик сам государство. Но к середине ноября 1991 года ни у Союза, ни у самого Горбачева практически нет сил настаивать на своей субъектности. В конце концов Горбачев соглашается на Союз Суверенных Государств — тем более что это название уже обсуждалось летом. Рестарт в Ново-Огарево — это вообще во многом повторение уже пройденного, но в новом составе и в условиях нового баланса сил.

«Мы все взлетим на воздух»

15 ноября в зале заседаний Политбюро ЦК КПСС на Старой площади проходит первое заседание правительства реформ. Александр Шохин в интервью «Московскому комсомольцу» вспоминает, что оно началось с нелепости: Ельцин дает слово Гайдару, тот под телекамеры делает решительное заявление о том, что министры не претендуют ни на какие ведомственные блага — и Андрей Козырев тут же спрашивает у Ельцина, сможет ли он как министр иностранных дел в свете заявления вице-премьера завершить сделку, в ходе которой он съезжается со своей матерью.

Тем не менее Ельцин не отвлекается от главного: в этот день он подписывает пакет экономических указов, в том числе «О добыче и использовании драгоценных металлов и алмазов на территории РСФСР», «Об отмене ограничений на заработную плату и на прирост средств, направляемых на потребление», «О повышении заработной платы работников бюджетных организаций и учреждений» (на 90% с 1 декабря) и «О социальном партнерстве и разрешении трудовых споров». Социальные указы, по идее, должны помочь амортизировать либерализацию цен. Сама она пока отложена — указ о ней последует 3 декабря.

Зато подписан указ «О либерализации внешнеэкономической деятельности», фактически открывающий Россию внешнему миру в целях «стабилизации внутреннего рынка и привлечения иностранных инвестиций». Указ отменяет специальную регистрацию для субъектов внешнеэкономической деятельности, независимо от форм собственности. Валютные операции осуществляются на основании лицензий, порядок их выдачи определит российское правительство. Оно же в течение месяца должно отменить не основанные на российских законах ограничения на бартерные операции во внешней торговле и представить на утверждение новый (более краткий) перечень товаров, работ и услуг, экспорт и импорт которых лицензируется и квотируется. До 1 января правительство также подготовит предложения по порядку налогообложения экспортно-импортных операций, в том числе налоговые ставки и таможенные тарифы. Банкам, уполномоченным проводить валютные операции в РСФСР, разрешается открыть валютные счета всем юридическим лицам и гражданам. Иностранная валюта, находящаяся на счетах граждан, выдается по их требованию без каких-либо ограничений и разрешений. С 1 января 1992 устанавливается обязательная продажа части валютной выручки Центробанку РСФСР для формирования республиканского валютного резерва. ЦБ рекомендуется с 1 января самостоятельно определять курс рубля на основе спроса и предложения на аукционах, биржах, межбанковском рынке, при купле-продаже валюты коммерческими банками, другими юридическими лицами и гражданами. Отменяются ограничения на покупку наличной валюты — при этом продажа валюты юридическим лицам осуществляется только для целей импорта товаров и услуг либо, если это иностранный инвестор, для перевода за границу прибыли и дивидендов. Расчеты в валюте на территории России между юридическими лицами, а также между юридическими лицами и гражданами запрещаются, за исключением магазинов на территориях с экстерриториальным статусом.

19 ноября указ утверждает президиум российского Верховного Совета — впрочем, он и так вступает в силу с момента подписания, хотя предусмотренные им изменения должны произойти либо в течение месяца, либо с начала нового года. Часть наблюдателей воспринимает как неуместные все отсрочки в части перехода к внутренней конвертируемости рубля; запрет на расчеты в валюте кажется критикам недостаточно жестким (существование розничной валютной торговли товарами и услугами разрешено до 1 июля 1992 года); они расстроены и отсутствием нормы об открытии рублевых счетов для инофирм. Предприниматели несколько обеспокоены отсутствием в указе норматива продажи валютной выручки — у них есть опасения, что он окажется жестче, чем прежний налог в 40%. Но это все равно революция: ничего похожего нельзя было представить себе в исполнении прежнего российского или союзного правительства. ЦБ России не скрывает, что принимал участие в последней правке указа, считает внесенные изменения выгодными с точки зрения пополнения валютных резервов и готовится поставить под свой контроль всю сферу валютных операций.

15 ноября Борис Ельцин успевает представить новых министров депутатам. Геннадий Бурбулис предупреждает парламентариев, что ответственность за все решения они будут нести вместе с правительством. В зале смеются, но Руслан Хасбулатов добавляет драматизма: «В случае неудачи этого правительства будет поставлен вопрос о существовании РСФСР. Мы все взлетим на воздух».

Los Ricos Tambien Lloran

Вечером 18 ноября Центральное телевидение начинает показ мексиканского сериала 1979 года «Богатые тоже плачут»: голос диктора, зачитывающего фамилии актеров (Вероника Кастро, Рохелио Герра), очень скоро станет привычным в миллионах советских домов, но пока на ЦТ выходят только первые восемь серий.

Первый советский эксперимент с латиноамериканской «мыльной оперой» ставился по схожему сценарию: с 16 по 20 октября 1988 года по ЦТ показали первые пять серий бразильской «Рабыни Изауры», снятой в 1976 году. Зрительский интерес превзошел ожидания, и в начале 1989 года ЦТ вернуло «Рабыню» в эфир, показав все серии. Уже в сентябре 1990 года «Рабыню Изауру» показали снова — и впоследствии она еще не раз возвращалась на российские телеэкраны.

«Богатые» тоже быстро входят в моду. Большой паузы на этот раз решено не делать — сериал запустят 21 декабря и до следующего ноября покажут все 244 серии о переживаниях Марианны Вильяреаль и Луиса Альберто. Марианнами станут тысячи новорожденных девочек, кличка «Луис Альберто» приклеится к животным в подсобных хозяйствах в глубинке. Кажется, внимательное наблюдение за «плачем богатых» — две серии каждый вечер с повтором утром — для многих хотя бы отчасти смягчит эффект шоковой терапии на фоне прощания с СССР. Исполнительнице главной роли — актрисе, певице и телеведущей Веронике Кастро дважды, в 1992 и 2010 годах, доведется побывать в Москве, где ее оба раза будут приветствовать как суперзвезду.

За «Богатыми» последуют новые латиноамериканские «мыльные оперы» — «Никто кроме тебя», «Просто Мария», затем вполне приличные, хоть и не всегда новые полицейские сериалы типа американских «Криминальных историй» или немецкого «Комиссара Шиманского», а еще позже уже собственно российские сериалы и модные блокбастеры сетевых кинотеатров.

«На стороне тех, кому угрожает опасность»

20 ноября в Нагорном Карабахе терпит катастрофу военный вертолет Ми-8, летевший из Агдама. На его борту находились несколько азербайджанских политиков, журналисты, а также российские и казахстанские военные и наблюдатели из посреднической миссии, созданной в конце сентября по итогам встречи в Железноводске. Спасти никого не удается. ТАСС поначалу сообщает, что вертолет налетел на скалу. Но 21 ноября председатель комиссии по расследованию причин катастрофы Адыл Агаев заявил по Центральному телевидению, что вертолет был сбит, а после падения ограблен. В ответ армянская сторона обвиняет ЦТ в тенденциозности и заявляет о непричастности к катастрофе вертолета «национально-освободительной армии Арцаха».

21 ноября в Агдам направилась комиссия МВД СССР под руководством первого заместителя главкома внутренних войск генерал-майора Вячеслава Пономарева. Комиссия должна, в частности, решить вопрос с захоронением погибших.

Похороны в Баку проходят уже 22 ноября и сопровождаются массовым митингом, участники которого требуют от президента Аяза Муталибова и депутатов Верховного Совета Азербайджана «навести порядок» в Карабахе (НКАО, Нагорно-Карабахская автономная область) либо уйти в отставку. Намеченный на 22 ноября число раунд армяно-азербайджанских переговоров сорван: армянская сторона заявляет, что вернется за стол не раньше чем Азербайджан разблокирует перекрытый газопровод, снабжающий Армению. 26 ноября Верховный Совет Азербайджана собирается на чрезвычайную сессию и аннулирует автономный статус Нагорного Карабаха. В самой НКАО еще в сентябре решили, что она больше не область в составе Азербайджана, а независимая республика. Азербайджанские депутаты рассматривают также вопросы об отзыве военнослужащих-азербайджанцев из Советской Армии и союзных силовых структур.

Союзные структуры в лице замначальника штаба внутренних войск МВД генерала Старикова заявляют, что пока не собираются покидать регион конфликта и «будут на стороне тех, кому угрожает опасность», но «на силу готовы отвечать силой».

Вероятность гражданской войны с применением ядерного оружия

19 ноября Михаил Горбачев назначает министра внешних сношений СССР: на пост главы советской дипломатии возвращается Эдуард Шеварднадзе. Он покинул эту должность в декабре 1990 года «в знак протеста против надвигающейся диктатуры». Вскоре после этого премьер Николай Рыжков перенес инфаркт и покинул кабинет, а в правительстве Валентина Павлова за внешнюю политику отвечал уже Александр Бессмертных. Он, в свою очередь, покинул правительство 28 августа.

Российский МИД с осени 1990 года возглавляет Андрей Козырев, в ноябре 1991 года он переназначен в российский кабинет, и у Михаила Горбачева возникает, видимо, ощущение, что в отсутствие союзного профильного министра вся внешнеполитическая вертикаль перейдет к Ельцину. Допускать этого он не намерен: снаружи СССР все еще выглядит как целое, переговоры о финансовой помощи никто не снимал с повестки дня, а все представители республик по части дипломатического опыта по сравнению с Шеварднадзе — дети. Опыт подсказывает Шеварднадзе первым делом заявить, что новое советское внешнеполитическое министерство готово установить отношения со всеми республиками. Довольный Горбачев 20 ноября представляет проект союзного договора во временном Верховном Совете СССР, а потом уезжает в одну из последних в президентском качестве поездок по стране — сначала в Иркутск, потом в Бишкек.

Оптимизм советского лидера отчасти подкрепляется 21 ноября: в Москве представители G7 наконец дают согласие частично отсрочить до 1993 года платежи по внешнему долгу Союза. Правда, дано это согласие не Союзу, а 12 республикам, восемь из которых, в свою очередь, согласны нести по этому долгу солидарную ответственность.

Шеварднадзе немедленно приглашают в ФРГ, но едет туда Борис Ельцин — 21 ноября с двухдневным официальным визитом. В Бонне (ведомства объединенной Германии пока не переехали в Берлин) он добивается подписания протокола о взаимных консультациях германского и российского внешнеполитических ведомств, устанавливая таким образом прямые двусторонние контакты. С канцлером Гельмутом Колем Ельцин обсуждает судьбу советских воинских частей на территории бывшей ГДР, возможную экстрадицию скрывающегося в Москве бывшего генсека ЦК СЕПГ Эриха Хонеккера, а также проблему российских немцев, активно репатриирующихся в Германию. По данным переписи 1989 года, в СССР немцев чуть больше двух миллионов — примерно столько же и выселится в Германию к 2006 году. Но пик потока еще впереди, а пока ФРГ готова вложить 60–70 млн марок в развитие экономики Калининградской области, если союзные и российские власти создадут для этого возможности, и рассчитывает на то, что часть потенциальных репатриантов в этом случае осядет в окрестностях бывшего Кенигсберга. В России сразу же возникает теория о намерении немцев вернуть себе Восточную Пруссию. Понимая неизбежность такой конспирологии, Ельцин пытается перефокусировать внимание немцев на проект воссоздания ликвидированной в 1941 году немецкой автономии в Поволжье — но эта идея вызывает у его партнеров мало энтузиазма.

Накануне приезда Ельцина глава МИД ФРГ Ганс-Дитрих Геншер говорит о пугающей вероятности гражданской войны в СССР с применением ядерного оружия — и в ходе визита российскому президенту в итоге как будто удается хотя бы частично развеять эти опасения.

Шоу должно продолжаться

24 ноября весь мир узнает о смерти фронтмена Queen 45-летнего Фредди Меркьюри. Он невероятно популярен во всем мире, включая Советский Союз — массовая скорбь в связи с его уходом едва ли не превосходит печаль поклонников после гибели Виктора Цоя чуть более года назад. Недавние пионеры в советских школах стихийно готовят траурные стенгазеты — и, глядя, как странно они смотрятся на стендах, где не так давно полагалось висеть только отчетам о спорте, успеваемости и моральной подготовке будущих строителей коммунизма, начинают ощущать свою причастность к глобальной культуре.

Слухи о болезни лидера Queen появлялись с 1986 года, но он никогда не комментировал их до самого последнего дня — просто в последние годы стал сначала сокращать концертный график, а потом и в целом выходы на публику. Группа продолжает выпускать альбомы, каждый из которых становится бестселлером: в 1989 году выходит «The Miracle», в 1991-м — «Innuendo». Последний закрывается эпической композицией «The Show Must Go On», которая на 40 недель оккупирует первую строчку американского чарта и 75 недель держится на вершине австралийского.

23 ноября Фредди Меркьюри сообщает, что у него СПИД: «Я считал нужным держать эту информацию в секрете, чтобы сохранить спокойствие родных и близких. Однако пришло время сообщить правду моим друзьям и поклонникам во всем мире. Я надеюсь, каждый присоединится к борьбе с этой ужасной болезнью». Через несколько часов становится известно о его смерти от бронхопневмонии на фоне ВИЧ-инфекции.

Фредди Меркьюри завещает все права на свою композицию Bohemian Rhapsody фонду Теренса Хиггинса, созданному для борьбы с распространением ВИЧ и поддержки заболевших. В апреле 1992 года звезды Queen и другие всемирно известные музыканты дадут большой концерт памяти Меркьюри на стадионе Уэмбли и переведут вырученные £19,4 млн фондам борьбы со СПИДом и ВИЧ-сервисным организациям.

«Я, как говорят, каждой своей клеткой чувствую, что мы схлопочем»

На 25 ноября намечено парафирование союзного договора — уговорить Украину так и не удалось, в Ново-Огарево к Горбачеву приезжают лидеры России, Белоруссии, Казахстана и еще четырех среднеазиатских республик. Выйдя к журналистам, президент СССР сообщает, что все собравшиеся согласны подписать текст, в котором говорится о создании конфедеративного демократического государства. Но когда президенты возвращаются в зал, Борис Ельцин делает поправку: «Не конфедеративное демократическое государство, а конфедерация демократических суверенных государств».

Горбачев обескуражен и начинает нервничать: «Что же говорить за Верховный Совет, давайте дадим им наше мнение. Не вижу смысла возобновлять дебаты». Тогда Ельцин обещает при парафировании приложить протокольное заявление. «Ну, если президент России выходит с замечаниями против того, чтобы сохранить государство, о чем речь дальше вести,— отчаивается Горбачев.— Не понимаю, как ты можешь так быстро менять позицию. Как можно с тобой договариваться? Это же наш проект с тобой». Ельцин, который не имеет привычки разговаривать на ты, отвечает: «Нет, я тогда оставил за собой этот вопрос, Михаил Сергеевич, вы просто забыли». Горбачев предлагает считать текст согласованным и направить его на утверждение Верховному Совету, а Ельцин предлагает просто направить, без упоминания о согласовании. «А какая разница?» — спрашивает Горбачев.— «Разница в "согласованно"»,— переходит Ельцин в тональность троллинга. Горбачев закипает: «А если не согласованный, то его нельзя направлять. Слушайте, давайте так сделаем: останьтесь, договоритесь без свидетелей, мы покинем вас. Решите, что вы хотите. Но я хочу вас, своих товарищей, с которыми мы проходили через такие испытания, предупредить. Я, как говорят, каждой своей клеткой чувствую, что мы схлопочем, если, выйдя сейчас с Госсовета, не скажем: "Государство будет! Новое, другое, но будет!" Я оставлю вас, поговорите».

Ельцину, вероятно, действительно могли вспомниться многие испытания — например, осень 1987 года, едва не стоившая ему жизни. Но из стенограммы видно, что через 24 минуты после выхода Горбачева Ельцин и Шушкевич отправились за Горбачевым и вместе вернулись зал. Однако еще через полчаса Ельцин привел новый довод: «Парафирование без Украины — бесполезное дело. Союза не будет. Тогда Украина сразу примет такие решения, которые развалят Союз. Этого допустить нельзя. Только они примут решение о своей валюте национальной — и все, мы кончились».— «Ну я думаю, что и там должно быть так же,— невнятно отвечает Горбачев.— Я прямо скажу: если мы сейчас с вами не договоримся, это подарок будет всем сепаратистским силам».— «Это уважение будет Украине: мол, мы хотим вместе с ней»,— гнет свое одна из «сепаратистских сил». Горбачев ломается: «Ну, ей-богу, я уже всё. Как кто-то сказал: Горбачев себя исчерпал. Наверное, и у вас такое мнение. Давайте вы тогда сами и договаривайтесь. А я стою на своем. Вот с этим согласен работать, а дальше нет. Не хочу себя связывать с дальнейшим хаосом, который последует за этой расплывчатой позицией. Это просто будет беда. Если у кого-то есть замыслы не создавать Союз, надо прямо и говорить. А то ведь как: все говорят — Союз, Союз, а как только подошли к созданию Союза и сохранению государства, так начинаются маневры. И тут даже Украина…» — «Ну уж по Украине вы никаких гарантий дать не можете»,— делает замечание Ельцин.— «Никто не дает гарантий, Борис Николаевич, вы и по России не можете дать».— Ельцин пропускает колкость мимо ушей и настаивает на своем: «Что такое Союз без Украины? Я себе не представляю. Если они называют 1 декабря, то давайте и дождемся 1 декабря».

27 ноября «Правда» публикует последний вариант договора о Союзе Суверенных Государств, так и не согласованный президентами. По-видимому, это ход Горбачева, нацеленный на то, чтобы публично продемонстрировать несостоятельность ельцинских претензий: Союз как государство в нем есть, но это вполне себе конфедерация. Основная проблема в том, что к моменту публикации новый вариант уже никого не интересует. Прямо в день публикации проекта Борис Ельцин своим указом переподчиняет России сразу 70 союзных органов исполнительной власти. Формально он действует исходя из решения Госсовета СССР от 14 ноября, которое предписывало ликвидировать большинство союзных органов исполнительной власти с 1 декабря.

1 декабря Украина перечеркивает последние надежды Горбачева: на референдуме по вопросу «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины (от 24 августа 1991 года)?» при явке в 84,18% «да» отвечают 90,32%, или 28,8 млн избирателей из 37,8 млн.

Иван Сухов