Почему Евросоюз отложил очередные антироссийские ограничения

Шестой пакет рестрикций от ЕС, включающий отказ от российских энергоносителей, заблокирован. Об этом итальянским СМИ заявил еврокомиссар по экономике Паоло Джентилони. Наиболее активно против введения эмбарго выступали Венгрия и Словакия. Впрочем, в случае с обеими странами ЕС был готов на послабления, пишут западные СМИ. По информации Bloomberg, им могли разрешить покупать нефть до конца 2024 года. Издание также сообщало, что Евросоюз был готов выделить €2 млрд самым зависимым от российского топлива странам, но Венгрия запрашивала больше €15 млрд.

Впрочем, отказываться от планов по шестому пакету санкций ЕС не намерен, считает замруководителя экономического департамента Института энергетики и финансов Сергей Кондратьев: «Венгрия и Словакия действительно сильно зависят от российской нефти. Венгерские НПЗ получают из России более 60%, словацкие — более 80%. Венгрия заявила о своем желании получить компенсацию в размере €15-18 млрд.

Мне кажется, здесь Еврокомиссия в первую очередь опасается того, что процесс будет каскадным: если для Венгрии сделают исключение, следом за ней обратятся и другие страны Восточной Европы — Болгария, Чехия, Хорватия, Италия. Тогда размер компенсаций вырастет до чрезмерного уровня, придется искать сложный компромисс. Все-таки ЕС будет пытаться в ближайшие месяцы максимально снизить поставки нефти из России для того, чтобы этот итоговый откат проходил менее болезненно.

Еврокомиссия пока что публикует только концептуальные вещи, например, 10 шагов по отказу или сокращению зависимости от российских энергоресурсов. Наверное, идет проработка каких-то более сложных документов, подробных "дорожных" карт. Есть ключевая проблема, она все-таки связана с логистикой.

По реалистичному сценарию отказ от российской нефти с небольшими потерями для европейской экономики займет до семи лет.

Что касается согласований по шестому пакету, это во многом политическое решение. Если ситуация будет достаточно стабильной, то мы можем увидеть очень долгие переговоры, на протяжении нескольких недель, как минимум, потом начнутся летние каникулы. Принятие именно жестких решений может затянуться до осени».

Не исключено, впрочем, что в ближайшее время ограничения будут вводиться лишь со стороны отдельных стран, а коллегиальное решение ЕС примет позже, говорит программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев: «Отдельные страны ЕС, в частности Германия, уже заявляли о том, что могут отказываться от российской нефти даже без юридически обязывающих документов. Может возникнуть и неформальный бойкот российского сырья, но в таком случае будет сложнее обеспечить единство Евросоюза. Скорее всего, Брюссель будет пытаться прийти к консенсусному решению, и, в частности, предлагая Словакии и Венгрии определенные компенсации.

Конечно, сейчас идет торг, с одной стороны, с другой имеется вопрос о том, как будет дальше развиваться ситуация на Украине. Страны не хотят себя связывать избыточными обязательствами. Санкции — это производная от политики, и часто бывает так, что политическая обстановка меняется, а нормативно-правовые документы, которые были приняты в определенный момент, подстраиваются гораздо медленнее.

Конечно, не совсем выгодно для стран, зависимых от российской нефти, здесь себя сковывать по рукам и ногам. При этом курс ЕС на вытеснение российской нефти не изменится.

Москве не стоит строить иллюзии на этот счет из-за блокировки шестого пакета и уповать на то, что он никогда не будет принят. Меры по диверсификации рынков нужно принимать сейчас, необходимо работать и по газовой тематике в том числе, потому что от российского газа ЕС будет сложнее отказаться, но это не значит, что они к этому не будут стремиться».

В МИД РФ тем временем заявили, что Москва уже активно разворачивает инфраструктуру поставок энергоресурсов на Восток. Речь идет как о нефти, так и о газе с углем, заявили во внешнеполитическом ведомстве. В Миноэкономразвития в свою очередь прогнозируют, что экспорт газа из России в этом году снизится на 10%, нефтепродуктов — на двадцать, а чистой нефти — на 1%.

Ульяна Миненкова, Лилия Галявиева