Депутаты и сенаторы хотят дать родителям больше прав за счет детей

Семейный кодекс хотят дополнить принципом «презумпции добросовестности родителей» — такое предложение содержится в обширном пакете «семейных» поправок, которые подготовили консервативные сенаторы и депутаты при одобрении РПЦ. Авторы указывают, что это позволит прекратить практику необоснованного «отбирания детей» органами опеки. Критики считают, что поправки снижают уровень защиты детей, а проблемы с «отбиранием» просто перекладывают на столь же равнодушные суды.

Поправки к Семейному кодексу и нескольким федеральным законам были внесены в Госдуму в понедельник и презентованы во вторник. Член комитета СФ по конституционному законодательству и госстроительству Елена Мизулина рассказала, что сенаторы, депутаты ГД, Генпрокуратура, РПЦ, НКО и ученые в сфере семейного права «договаривались о поправках весь прошлый год» и поддержали их «единодушно».

По словам сенатора, документ опирается на три ключевых принципа. Первый — презумпция невиновности для родителей. В законодательстве будет указано, что любые «действия родителей считаются добросовестными (соответствующими правам и законным интересам детей)», если иное не установлено судом. Комментируя презумпцию добросовестности, сенатор Екатерина Алтабаева пояснила, что материальное неблагополучие семьи или даже употребление родителями наркотиков «еще не означают осуществление противоправных действий в отношении ребенка».

Второй принцип направлен на борьбу с так называемым отбиранием детей, которое все последние десятилетия критиковалось консервативными политическими силами. Так, РПЦ неоднократно заявляла про «необходимость эффективной защиты граждан на законодательном уровне от необоснованного или незаконного вмешательства в семейную жизнь, в том числе и под предлогом защиты прав детей». Напомним, что Семейный кодекс позволяет органу опеки и попечительства немедленно забрать ребенка у родителей при непосредственной угрозе для его жизни или здоровья. По словам госпожи Мизулиной, органы опеки из семей в РФ ежегодно изымают около 2,5 тыс. детей, еще около 3 тыс. забирает полиция. Впрочем, у Минпросвещения другие данные: в 2019 году органы опеки и попечительства изъяли 1959 детей, в 2020 году — 1772, в 2021 году — 1862. Сенатор Мизулина пояснила, в чем тут главная проблема: изымаемых детей часто готовы принять другие родственники, но действующее законодательство требует от них официального оформления опеки. Новая версия закона предполагает: если родители не могут исполнять свои обязанности, то ребенка будут передавать по «преимущественному праву на устройство в семью».

Третий принцип поправок — закрепление «семейной терминологии» в российском законодательстве. Так, авторы предполагают закрепить в Семейном кодексе новое понятие семьи — «основанная на браке, родстве, свойстве общность людей, связанных общими семейными традициями, ценностями и обязанностями перед друг другом». Также российское законодательство должно подразумевать «укрепление авторитета родителей в семье и обществе», «самостоятельность семьи в принятии решений относительно своей жизни» и «недопустимость разрушения или создания угрозы разрушения семьи вопреки воле ее членов», причем даже «в случае защиты прав и законных интересов отдельных членов семьи, которые в силу беспомощного состояния или возраста не могут защитить себя самостоятельно».

Глава Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства иерей Федор (Лукьянов) заявил, что комиссия «всецело поддерживает просемейный проект поправок». Однако руководитель правового управления Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега) в беседе с “Ъ” отметила необходимость доработки проекта: «В нем имеются спорные и требующие дополнительного обсуждения положения, позволяющие, например, родителям передать третьим лицам родительские права в отношении ребенка на основании нотариально удостоверенного согласия родителей».

В отличие от предыдущей попытки тех же авторов, этот законопроект «отличается более высоким уровнем юридической техники», а также «не характеризуется острой идеологической направленностью», отмечает партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай.

Тем не менее эксперт считает, что «некоторые из предлагаемых изменений значительно снижают уровень гарантий прав ребенка». Госпожа Тягай допускает, что авторы идеи о «презумпции родительской добросовестности» не имеют представления о загруженности российских судов и неверно оценивают «их способность эффективно разрешать подобные срочные вопросы». В реальности «презумпция добросовестности» может привести к длительному ожиданию судебного решения, и все это время ребенок будет «фактически изолированным с родителями, создающими непосредственную угрозу нарушения его прав». Поправка «не несет практической пользы, а лишь усугубляет ситуацию, создавая препятствия для оперативного вмешательства компетентных органов при наличии реальной угрозы жизни и здоровью ребенка», говорит эксперт.

Она отмечает, что случаи необоснованного изъятия детей связаны в основном с высокой загруженностью органов опеки, которым «трудно быстро и объективно оценить ситуацию в семье». «Но как изменится ситуация, если эти функции (решения об изъятии детей.— “Ъ”) переложить на не менее загруженные и не более подготовленные к такому суды, авторы поправок не объясняют»,— констатирует госпожа Тягай.

Также эксперт обращает внимание на то, что авторы поправок почему-то хотят исключить из Семейного кодекса положения о том, что «родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей», что «родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию» и что «способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей». Кроме того, они предлагают удалить из Семейного кодекса норму о том, что ребенок имеет право на общение со своими родителями в случае их проживания в разных государствах. «Неясна цель исключения этого положения, особенно с учетом все возрастающих случаев релокации граждан»,— говорит госпожа Тягай. Также авторы хотят исключить международные объединения и организации из перечня субъектов, обеспечивающих защиту прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. По мнению эксперта, это также «не отвечает реалиям процесса глобализации» и нарушает права и законные интересы ребенка.

Есть в поправках и чисто законодательные пробелы: например, предлагаемое определение близких родственников идентично уже действующему и закрепленному в Семейном кодексе, как и определение родительских прав. А формулировки некоторых определений, по ее словам, «противоречат действующему законодательству», например в определении семьи не сказано, что эти люди имеют общее хозяйство и проживают на одной территории, как говорится в ФЗ «О прожиточном минимуме». «Таким образом, говорить о необходимости и практической полезности предлагаемых изменений не представляется возможным»,— констатировала в беседе с “Ъ” госпожа Тягай. Впрочем, сенатор Маргарита Павлова (входит в комитет Совета федерации по обороне и безопасности) заявила вчера, что поправки «станут надежным щитом для всех родителей» и «помогут убрать ловушки, расставленные в 1990-е геополитическими противниками России для разрушения института семьи в РФ».

Мария Старикова, Павел Коробов, Анна Васильева