На ВЭФ обсуждают климатическую повестку в свете новых условий внешней торговли

Климатическая повестка в ее новом измерении неожиданно стала одной из самых популярных тем Восточного экономического форума (ВЭФ) во Владивостоке. Спустя всего несколько дней после запуска национального реестра углеродных единиц представителям власти и бизнеса пришлось обсуждать, как в условиях вынужденного поворота на Восток будет работать российская версия декарбонизации, создававшаяся в основном в расчете на сближение с крупнейшими международными игроками. Для больших экспортных проектов декарбонизация остается весьма актуальной, но теперь, видимо, потребуется адаптация российского углеродного регулирования к условиям стран-импортеров — в первую очередь Китая и стран Юго-Восточной Азии.

Вопрос о том, что будет происходить с российской «углеродной повесткой» стал довольно важной частью ВЭФ (организатор форума — фонд «Росконгресс»). Напомним, что законодательство для сахалинского эксперимента по углеродному регулированию в РФ готовилось до резкого изменения условий внешней торговли из-за санкций. 1 сентября начал работать российский национальный реестр углеродных единиц — система регулирования в рамках климатической повестки, которая рассматривалась и рассматривается руководством России в том числе как один из способов неконфликтного участия в мировых интеграционных процессах. К открытию ВЭФ система формально работала в экспериментальном режиме уже несколько дней.

6 сентября на форуме будущее рынка добровольных углеродных единиц обсуждалось с участием министра экономики Максима Решетникова, главы Сахалинской области Валерия Лимаренко, президента РСПП Александра Шохина, представителей Минэнерго. 7 сентября практически те же вопросы обсуждали на сессии с участием экспертов и инфраструктурных игроков (WWF, «Карбонлаб», СПбМТСБ), а также крупного экспортного бизнеса (соорганизаторы сессии — «Удоканская медь», «Полюс», «РусГидро», «Норильский никель», СУЭК) более широко. В тот же день перспективы «зеленых облигаций» в Азии обсуждали на круглом столе Газпромбанка.

В целом на ВЭФ климатическую повестку упоминали в доброй четверти дискуссий.

Причины этого просты. Основная часть углеродного регулирования и практически вся его идеология строилась в расчете на быструю интеграцию профильной российской национальной инфраструктуры (когда она будет построена) в условный «западный» сегмент формирующегося общемирового рынка—сообщества проектов, связанных с программами противодействия изменению климата, с Киотским протоколом, с программами развития под эгидой ООН. Экспериментальный режим на Сахалине, по существу, ориентировался на присутствие в регионе таких игроков, как Shell, Exxon, Mitsui, Mitsubishi,— хотя на ранней стадии и не предполагал трансграничных и даже трансрегиональных операций с добровольными углеродными единицами.

После февраля значительная часть мировой инфраструктуры, связанной с торговлей углеродными единицами в проектах, с квотами, международной сертификацией—валидацией выбросов СО2, для России стала малодоступна.

И в силу этого национальная система регулирования при всей ее технической продвинутости и проработанности правовой базы может оказаться в итоге замкнутым внутринациональным рынком.

Между тем проблема энергоперехода уже давно воспринимается российскими экспортерами как рабочая — и, как выяснилось в ходе обсуждений на ВЭФ, в связи с очевидной переориентацией основной доли экспорта на рынки Азии (в КНР, Индию, Южную Корею, страны Юго-Восточной Азии) для интеграции «климатических» усилий РФ с этими странами необходимы специальные усилия — и опыт сближения с условно «западным» сегментом рынка не всегда релевантен. Так, гендиректор Сибирской генерирующей компании (СГК, входит в СУЭК) Степан Солженицын вообще призвал отказаться от идеологии «правильных» и «неправильных» схем углеродного перехода: принципы будут индивидуальны для каждой страны, и адаптировать торговую повестку с углеродной стоит, видимо, в каждом случае отдельно. При этом возможны разные варианты решения проблемы. Так, замглавы «Удоканской меди» Юлия Шабала призвала к созданию в РФ системы верификации выбросов CO2, которая будет принята в Азии, в первую очередь в Китае, Корее, Вьетнаме. Член совета директоров «Полюса» Виктор Дроздов считает, что в случае невозможности реализации этой идеи необходимы будут межправительственные соглашения со странами—импортерами российских ресурсов о других механизмах зачета «зеленой» составляющей.

Отметим, что в будущем, возможно, сближение «западного» и «незападного» рынков углеродных единиц произойдет — при этом, как констатирует гендиректор Национального альянса по вопросам социальной и экологической ответственности, корпоративного управления и устойчивого развития Андрей Шаронов, жесткость углеродного регулирования (в рамках биржевых механизмов «зеленого» финансирования) на бирже в Гонконге сейчас уже выше, чем в Лондоне. Однако пока азиатские и условно «западные» (к ним относят, в частности, рынок Японии) сегменты в будущем, предположительно, единого «климатического рынка» не едины — и для РФ это шанс при перестройке экспортных стратегий. Тем более что, как констатирует Юлия Шабала, для компаний РФ «углеродные» продукты — это дополнительная добавленная стоимость. Да и в целом популярность в России климатической повестки в бизнес-среде — это осознание возможностей, которые несет в себе уникальное с этой точки зрения положение РФ (большой потенциал вклада в достижение углеродной нейтральности, в основном нереализуемый сейчас),— и их было бы неприятно упустить. Компании, исходя из дискуссий на ВЭФ, не только готовы этим заниматься — часть их крупных экспортных проектов строилась с учетом будущего, в котором климатическая повестка безальтернативна.

Дмитрий Бутрин