Как Майкл Стейнхардт зарабатывал и терял миллиарды

Он был сыном преступника, одним из лучших аналитиков Уолл-стрит, создателем хедж-фонда, много лет подряд показывавшего сенсационные результаты. Он прославился не только на фондовом рынке, но и на ниве филантропии. И только в последние годы репутация прославленного трейдера Майкла Стейнхардта была подпорчена скандалами.

Потомственный игрок

Майкл Стейнхардт родился в Бруклине, который тогда был рабочим кварталом, 7 сентября 1940 года. О своих детских годах он рассказывать не привык, начиная биографию с обучения в школе бизнеса. И только в 2004 году в автобиографической книге «No Bull: My Life In and Out of Markets» решил разоткровенничаться. Рассказав, например, о своем отце.

Родители Майкла развелись, когда ему был один год от роду. Мальчика воспитывали мать и бабушка. Но отец не исчез из его жизни. Сол Фрэнк Рыжий Стейнхардт был любителем азартных игр с крупными ставками, частым посетителем дорогих ночных клубов Нью-Йорка, торговцем крадеными ювелирными украшениями и драгоценными камнями, подпольным букмекером. Среди его знакомых были такие авторитеты преступного мира, как Мейер Лански и Джимми Айелло. 25 октября 1957 года двое убийц расстреляли босса криминальной семьи Гамбино Альберта Анастазию по прозвищу Безумный Шляпник. Последний вечер в своей жизни Анастазия провел, играя в карты с Рыжим Стейнхардтом.

Однажды кто-то, проигравший Рыжему, не смог расплатиться с ним деньгами и вместо них отдал акции двух компаний — Penn-Dixie Cement и Columbia Gas System. Не разбиравшийся в фондовом рынке отец передал бумаги сыну. Тот сверился с биржевыми котировками в газете и обнаружил, что акции стоят $5 тыс. Стейнхардт-младший заинтересовался биржевым делом.

Заметив по объявлениям о свадьбах в газете The New York Times, что многие богатые еврейские мальчики учатся в Уортонской школе бизнеса при Пенсильванском университете, отец уговорил сына поступить туда и взялся оплачивать обучение Майкла. Делал это Рыжий сначала в ожидании суда, а потом сидя в легендарной тюрьме Синг-Синг и менее известной за пределами США тюрьме Даннемора.

В 1960 году Майкл Стейнхардт получил диплом MBA и вскоре нашел первую работу — в паевом инвестиционном фонде Сalvin Bullock. Начинающий помощник статистика получал $75 в неделю (что примерно сопоставимо с современными $750).

Год спустя Стейнхардта призвали в армию, после которой он нашел работу аналитика в одной из самых известных брокерских контор на Уолл-стрит — Loeb, Rhoades & Co. Стейнхардт без ложной скромности заявлял: «Лучшего аналитика на Уолл-стрит». Первым его клиентом-инвестором стал отец, к тому времени уже вышедший на свободу. Рыжий передал сыну 100 бумажек достоинством 100 долларов ($10 тыс. середины 1960-х по покупательной способности сопоставимы с современными $95 тыс.).

Три года спустя Майкл Стейнхардт пустился в свободное плавание.

Еврейские деликатесы

В июле 1967 года 27-летний Майкл Стейнхардт вместе со своим ровесником Ховардом Берковицем и 24-летним Джеррольдом Файном (оба также закончили Уортонскую школу бизнеса) основал один из первых в США хедж-фондов — Steinhardt, Fine, Berkowitz & Company. Юрист фонда возражал против этого названия, сказав, что оно больше подходит магазину еврейских деликатесов, но его не послушали.

Фамилия Стейнхардта не случайно стояла на первом месте: его финансовый вклад в первоначальный капитал фонда, составлявший $7,7 млн, превосходил вклады двух его партнеров, вместе взятые. Он был главным ответственным за трейдинг, они — за аналитику.

Установив в офисе бильярдный стол, молодые люди взялись за дело. Стейнхардт, Файн и Берковиц руководствовались концепцией хеджирования Альфреда Уинслоу Джонса, получая прибыль и на росте, и на падении рынка с помощью использования коротких позиций.

Среди ценных бумаг, в которые вложилось трио, были акции компании King Resourses. Гендиректор этой фирмы заявлял об обнаружении новых месторождений нефти и газа. King Resourses также планировала построить крупный нефтеперевалочный терминал для супертанкеров в штате Мэн. После того как проект не получил добро от природоохранного ведомства, компания обанкротилась и впоследствии возродилась под названием Phoenix Resources. Друзья также активно скупали акции фирм, в названиях которых присутствовали слова, указывающие на высокие технологии.

Рынок был «бычьим». По итогам первого полного года работы фонд Steinhardt, Fine, Berkowitz & Company получил 84% прибыли после вычета комиссий. Молодые менеджеры стали миллионерами.

На следующий год вектор рынка переменился. Стейнхардт, Файн и Берковиц оказались едва ли не единственными менеджерами, не верившими, что время «быков» будет вечным. В соответствии с концепцией Джонса они зашортили многие позиции, и, в отличие от других хедж-фондов, их хедж-фонд спокойно пережил трудные времена. По итогам 1969 года фондовый индекс S&P упал на 9%, но Steinhardt, Fine, Berkowitz & Company закончил год лишь с незначительными убытками. В 1970 году индекс снизился еще на 9%, а Steinhardt, Fine, Berkowitz & Company закончил этот год с прибылью. Стейнхардт получал удовольствие не только от прибылей, но и от того, что он выигрывал, когда остальные проигрывали.

В 1971 году по сравнению с моментом создания фонд вырос на 361%. Рост фондового рынка за тот же промежуток времени был на порядок ниже.

В 1972 году партнеры снова пошли против главенствующей на рынке тенденции. Но если в 1969 году они только страховались от убытков на случай снижения рынка, то в 1972 году сделали ставку на обвал. Их короткие позиции заметно перевешивали длинные. Сначала эта стратегия казалась ошибочной: фондовый индекс рос, а хедж-фонд терпел незначительные, но убытки. Но Стейнхардт и компания дождались своего.

В сентябре 1973 года индекс S&P был на 2% ниже показателя годовой давности. В результате нефтяного кризиса, начавшегося 17 октября 1973 года, индекс за год упал на 41%. За те же временные промежутки хедж-фонд Стейнхардта и партнеров вырос на 12% и 28% после вычета комиссий соответственно. И снова Майкл Стейнхардт мог наслаждаться как тем, что делает огромные деньги, пока другие менеджеры фондов подсчитывают убытки, так и тем, что он опять оказался прав, поступая не так, как все. Его с партнерами другие участники рынка обвиняли в антиамериканизме, чуть ли не в государственной измене: как это так, играть против американских компаний? Стейнхардт же в автобиографии написал, что ощущал в тот период огромное удовлетворение от своего профессионализма.

Для «бычьего» рынка показатели Steinhardt, Fine, Berkowitz были выдающимися. Когда в 1975 году рынок опять пошел на подъем, фонд стал расти еще быстрее (54% после комиссий).

В 1970-е Стейнхардт привлек в хедж-фонд новых аналитиков. Джон Лефрер, начиная работать в фонде, порекомендовал Стейнхардту вложиться в акции IBM перед объявлением очередных результатов за квартал. Тот ответил, что у него есть предчувствие, что курс акций останется неизменным. «Майк, ты не прав»,— возразил Лефрер. Стейнхардт дважды переспросил Лефрера, уверен ли тот в своей правоте, и, получив положительный ответ, спросил также, сколько акций тот предлагает купить. Услышав в ответ, что 10 тыс., Стейнхардт купил в пять раз больше — за $18 млн. После объявления квартальных результатов курс акций IBM вырос на 20%, хедж-фонд заработал $1 млн. Еще одним аналитиком, пришедшим в фонд, был Фрэнк Тони Киллафо, самоучка без диплома, долгое время разрабатывавший модель предсказания результата конных скачек. Киллафо верил в теорию циклов Николая Кондратьева и, исходя из этой теории, предсказал спад экономики в 1973 году. Предсказанное Киллафо падение курса акций крупнейшего девелопера Kaufman & Broad принесло фонду более $2 млрд.

К 1978 году хедж-фонд Steinhardt, Fine, Berkowitz вырос по сравнению с 1967 годом в 12 раз. Осенью 1978 года Стейнхардт взял отпуск на год.

Им бы понедельники взять и отменить

В 1979 году, после возвращения Стейнхардта из отпуска, Берковиц и Файн покинули хедж-фонд, название которого было изменено на Steinhardt Partners.

Еще в 1970-е на фондовом рынке началась революция, не сразу замеченная всеми участниками. На него пришли крупные стратегические инвесторы — пенсионные фонды и фонды взаимных инвестиций. Им нужно было продавать и покупать крупные пакеты акций. Фокус состоял в том, что, если продавать крупный пакет на открытом рынке мелкими порциями, это неизбежно приведет к падению курса акций. Гораздо выгоднее продать кому-то весь пакет целиком, даже если придется сделать скидку.

В 1980-е объем подобных операций рос год от года. К 1991 году 20 крупнейшим пенсионным фондам принадлежало 10% капитала всех американских компаний, ценные бумаги которых обращались на рынке.

В игру по-крупному ввязались инвестиционные банки, искавшие покупателей среди своих клиентов. Покупка крупного пакета акций со скидкой и его последующая перепродажа давали шанс на хорошую прибыль. В крупных инвестиционных банках знали, что фонд Стейнхардта способен купить крупный пакет. И фонд его покупал — со скидкой, а затем перепродавал. Один раз подобная операция принесла более полумиллиона долларов за восемь минут. Хорошую прибыль приносили и одиночные операции — с облигациями, валютой, акциями IBM.

В 1980-е Майкл Стейнхардт входил в «большую тройку» самых успешных менеджеров хедж-фондов наряду с Джулианом Робертсоном и Джорджем Соросом.

Все шло хорошо до «черного понедельника», 19 октября 1987 года, когда промышленный индекс Dow Jones обвалился на 22,6%. Это было самое сильное падение индекса за всю его историю, притом катастрофу ничто не предвещало.

Множество хедж-фондов не пережили случившегося. Стейнхардт и два других члена «большой тройки» выстояли.

Гринспен подкрался незаметно

В апреле 1991 года Майкл Стейнхардт и глава хедж-фонда Caxton Associates Брюс Ковнер подали заявку на покупку запланированных к выпуску двухлетних казначейских облигаций на $4 млрд и $2,5 млрд соответственно (более половины от общего объема выпуска, составлявшего $12 млрд). Затем оба заняли длинные позиции на $8 млрд каждый, что составляло 133% от объема выпуска облигаций, создав таким образом корнер (загнав в угол) инвесторов, занявших короткие позиции на понижение. Закрывая позиции, те вынуждены были выкупать облигации по спекулятивно завышенным ценам. Среди пострадавших были представители ведущих инвестиционных банков. После длившихся трех лет судебных процессов фонды Стейнхардта и Ковнера заплатили $40 млн и $36 млн соответственно. Это было намного меньше прибыли, полученной ими от корнера.

Похожая история повторилась с теми же действующими лицами и еще одним аукционом казначейских облигаций.

Майкл Стейнхардт инвестировал в рынок облигаций не только в США, но и в Канаде, Японии, Европе.

1993 год называли годом хедж-фондов. Еще в конце года ничто не предвещало беды. Стейнхардт отдыхал на своей вилле на острове Ангилья (самоуправляемая заморская территория Великобритании в Карибском море), периодически выслушивал по телефону доклады подчиненных о том, насколько еще вырос фонд (к тому времени под управлением Steinhardt Partners находилось около $4,5 млрд, в фонде трудилось более 100 человек).

На заседаниях Федерального комитета по операциям на открытом рынке ФРС США (главой комитета был Алан Гринспен) 3 и 4 февраля 1994 года было принято решение поднять целевую ставку по федеральным фондам с 3% до 3,25%. Этот шаг был направлен на сокращение денежной массы, но в сочетании с другими факторами спровоцировал распродажу государственных облигаций.

Неделю спустя после срыва торговых переговоров между США и Японией резко вырос курс иены к доллару. Менеджеры хедж-фондов, игравшие против иены, понесли крупные убытки. Компенсируя их, фонды стали сбрасывать облигации, чтобы нарастить капитал. Желающих продать на рынке облигаций было слишком много, число желающих купить стремилось к нулю.

Рост доходности долгосрочных облигаций в Европе привел к тому, что американские хедж-фонды стали распродавать и европейские облигации. В марте подскочила доходность у американских и японских облигаций.

Фонд Стейнхардта терял деньги и на американских, и на европейских ценных бумагах. Только за февраль потери составили $900 млн, к концу марта — $1,3 млрд, за год — $1,5 млрд ($5 млрд, находившихся под управлением в начале года, превратились к концу года в $2,1 млрд).

Стейнхардт потерял сон и аппетит, его нервы были на пределе. Но он выдержал удар. В 1995 году он сумел отбить часть прошлогодних убытков, увеличив размер активов до $2,6 млрд. 11 октября 1995 года он заявил, что закрывает фонд (точнее, четыре фонда — Steinhardt Partners L.P., Institutional Partners L.P., SP International S.A. и Steinhardt Overseas Fund Ltd.) и уходит на покой.

«Не скажу, что идея делать богатых людей еще богаче трогает меня до глубины души»,— говорил Стейнхардт.

Условный доллар, инвестированный в структуры Стейнхардта в 1967 году, в 1995 году превратился бы в $480. Если бы не обвал 1994 года — примерно на $100 больше.

Состояние начинающего пенсионера Майкла Стейнхардта составляло около $500 млн.

И снова здравствуйте

В 2004 году Стейнхардт стал работающим пенсионером. Он пришел в Index Development Partners, позднее сменившую название на WisdomTree Investments. Пришел как инвестор и как председатель совета директоров (эту должность он занимал до 2019 года). В 2006 году компания создала свой первый биржевой инвестиционный фонд (exchange-traded funds, ETF). WisdomTree предлагает инвесторам биржевые продукты (exchange-traded products, ETP), отслеживающие ценные бумаги, биржевые товары, биржевые индексы, валюту и криптовалюту. Паи ETF торгуются на бирже. По словам основателя WisdomTree Джонатана Стейнберга, вклад Стейнхардта в развитие компании был критически важным.

С 2006 по 2022 год активы под управлением WisdomTree Investments выросли в 50 раз (см. график).

В последние годы пресса писала о Майкле Стейнхардте в основном в связи со скандалами.

В 2018 году против него было выдвинуто обвинение в сексуальных домогательствах, на следующий год число обвинительниц достигло семи. Во всех случаях Стейнхардт говорил непристойности женщинам, с которыми он сотрудничал в сфере благотворительности. Две пострадавшие подали на него в суд, но в обоих случаях была достигнута внесудебная договоренность.

На протяжении десятилетий Майкл Стейнхардт был известен как коллекционер антиквариата.

В 2017 году прокуратура Манхэттена начала расследование по подозрению в скупке Стейнхардтом краденого антиквариата. Это произошло после того, как он передал на временное хранение нью-йоркскому Музею Метрополитен мраморную голову быка, изготовленную в Финикии около 2300 лет тому назад. Кураторы музея заинтересовались ее происхождением. Выяснилось, что Стейнхардт купил ее в 2010 году у супругов Бейервальт, те приобрели ее в 1996 году у лондонского антиквара Робина Симса. Как она попала к Симсу, неизвестно, но известно, что она была похищена со склада в Ливане во время войны 1982 года. Голова быка была возвращена в Ливан.

В начале 2018 года в доме Стейнхардта был проведен обыск, полиция изъяла несколько артефактов, созданных в Древней Греции и Риме.

В течение длившегося четыре года расследования были проверены факты приобретения, владения и продажи Стейнхардтом более чем 1 тыс. артефактов в период с 1987 года.

Было установлено, что Стейнхардт приобрел, предположительно, незаконным путем 180 предметов старины из 11 стран Европы, Африки и Ближнего Востока общей стоимостью около $70 млн.

В декабре 2021 года он передал прокуратуре эти 180 предметов. Против него не было выдвинуто обвинений, для того чтобы ускорить процесс возвращения древностей в страны, из которых они происходят. Суд вынес Стейнхардту пожизненный запрет на приобретение антиквариата как в США, так и за рубежом — единственный в своем роде. Он не признал своей вины. По словам его адвокатов, увлеченный коллекционер был обманут продавцами.

Скандалы вынудили Майкла Стейнхардта уйти из WisdomTree, из попечительского совета Нью-Йоркского университета. Но его имя до сих пор носит ряд структур, созданных на его пожертвования, и присутствует в рейтинге миллиардеров журнала Forbes (в сентябре 2022 года состояние Стейнхардта оценивалось в $1,1 млрд).

Алексей Алексеев