«Замерзшие»: сканди-нуар в Костомукше

Онлайн-кинотеатры «Иви» и Okko выпустили «Замерзших». Это первая многосерийная работа молодого казахстанского классика Адильхана Ержанова, но не первая попытка пересадить скандинавский нуар на российскую почву. Были уже «Шторм» Бориса Хлебникова и «Мертвое озеро» Романа Прыгунова. Кажется, подход к задаче Ержанова оказался чересчур синефильским.

Текст: Василий Степанов

В темном прологе этой зимней истории царит дух «думерства» — типично российского извода нигилизма, выросшего на дрожжах мрачного нью-вейва и социальной безысходности в провинциальных малометражках. Мрачный мужчина (Артем Быстров) сначала расчленяет у себя на квартире чье-то тело, а потом спасает жену и ребенка своего сбрендившего друга-врача. Друг этот допился до ручки и схватился было за ружье, но Женя Рудин, так зовут нашего героя, не робкого десятка — он не только трупы ножичком тыкает, а еще работает опером. И не где-нибудь, а в суровой Костомукше, где темные окошки занесенных снегом панелек упираются в ужас лесополосы.

Промчится несколько лет. Жена ушла к оперу, врач-абьюзер завязал с алкоголем, а вот депрессия полицейского только усугубилась — ревнивый, замкнутый, очень крутой в своей красной куртке-аляске нараспашку и черных очках он расследует жестокие преступления и уже с трудом отличает реальную жизнь от прозекторской. Да и как отличишь, когда и тут и там окоченевшие трупы. Рудин дарит пасынку на день рождения сборную модель танка, любит угрожать друзьям и калечить подозреваемых. А вскоре получает уважительную причину слететь с катушек окончательно — на окраине города обнаруживают замерзшее тело женщины, той самой, спасенной им когда-то жены. Это убийство — первое из череды изощренных злодейств, которые оперу предстоит расследовать вместе с белокурой напарницей Машей (Лена Тронина).

Что в Костомукше орудует маньяк, понятно уже по заставке «Замерзших», в которой эффектно леденеют самые разные объекты реальности. Соцсети зовут душегуба Морозильник: облачившись в страшную святочную маску и куртку местной хоккейной команды «Карху», он оголяет жертв и смотрит, как остывают на морозе их беззащитные тела, а иногда и просто обливает уже мертвых жидким азотом. Казалось бы, к третьему трупу в небольшом, но важном заводском городке (рядом с Костомукшей гигантский карьер и горно-обогатительный комбинат «Северстали») должна была бы появиться специальная следственная бригада из центра, но автор этого серийного детектива — казахстанский режиссер Адильхан Ержанов, для кино которого изоляция почти всегда исходная данность, обязательное условие сюжета, так что местным органам приходится справляться самостоятельно.

Творящийся на экране макабр герои в основном комментируют в духе «ох уж эта Костомукша!»: дескать, а что вы хотели, когда у нас было по-другому? Но в какой-то демонизации карельского быта авторов «Замерзших» упрекнуть будет трудно — Костомукша Ержанова на реальность не похожа ничем. Как бы ни прославлял местные морозы сценарий, главные герои ходят без шапок, шарфов и перчаток. Мама ругать не будет, это кино. Этот город смахивает на помещенный в скандинавский нуар условный ержановский аул Каратас, где до сих пор разворачивалось действие почти каждого его фильма. Как по-разному может выглядеть Каратас, российский зритель имел шанс убедиться в этом году уже дважды — когда в наш прокат выходили триллер «Штурм» и вестерн «Голиаф». Как ержановский Каратас — просто точка на карте Казахстана, так и его Костомукша — просто идеальное нигде посреди ледяной пустоты. Здесь одно отделение полиции под управлением утомленного Кирилла Полухина, один морг и одно кладбище с похоронной конторой (там заправляет колоритный герой Семена Стругачева), один автосервис, где трудится искалеченный зоной механик Сидоров (Евгений Санников), один психиатр (иронично сексуализирует профессию Лукерья Ильяшенко), а также одно кафе, в котором красуются на правах синефильской шутки два киноплаката — «Леди исчезает» и «В случае убийства набирайте „M"». Несмотря на это, ближе к финалу Ержанов передаст недвусмысленный привет совсем другим фильмам Хичкока. В ту же киноманскую дуду дует и саундтрек, настойчиво отсылающий к фильмографии Джона Карпентера.

С атмосферой в «Замерзших» все хорошо. Можно залюбоваться не только северными сияниями и глубокими сугробами, но и рутинной жестокостью как служителей правопорядка, так и местных жителей, привычно выживающих в непригодной для жизни среде. Хорошо все и с режиссерским умением Ержанова сочетать типичные жанровые штампы (например, постоянно жующий во время вскрытий патологоанатом) с дерзновенными находками. Это эффектное кино, но чем дольше оно идет, тем больше крепнет ощущение, что еще большего эффекта можно было бы достичь, если бы его герои, полностью переселившиеся из своих панелек в мир скандинавского нуара, изъяснялись бы на каком-нибудь экзотическом языке (это бы точно сгладило шероховатости сценария и актерской игры), а зритель не мучился, сопоставляя собственный опыт реальной жизни с увиденным на экране и не задаваясь вопросом: чем озабочены местные жители помимо хоккея и изощренных убийств?

Смотреть: «Иви», Okko

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram