Сборная Аргентины и Лионель Месси завоевали главный футбольный титул

Сборная Аргентины спустя 36 лет вернула себе титул лучшей в мире. В финале чемпионата мира в Катаре она обыграла победителей предыдущего первенства французов в матче, который был лучшим, может быть, в истории даже не главных футбольных турниров, а в истории футбола в принципе. Он потряс удивительным сюжетом — со спасением французов из безнадежного положения в концовке основного времени, а потом и в овертайме, а также накалом в дуэли между лидерами соперников. Лидер французской команды Килиан Мбаппе в нем сделал хет-трик, а лидер команды аргентинской Лионель Месси — дубль. Но именно Месси, чья сборная после ничьей — 3:3 — по итогам дополнительного времени добилась успеха в серии пенальти, было суждено стать настоящим триумфатором катарского чемпионата, который окончательно утвердил его в статусе ровни величайшим из когда-либо рожденных футболом гениев.

Это был третий титул, добытый сборной Аргентины на чемпионатах мира. И все три кое-что объединяет. Можно даже сказать, что они похожи друг на друга как две капли воды. Например, объединяет заковыристость пути, который аргентинцы прошли и в 1978-м, и в 1986-м, и в 2022 году — с невыразительными матчами на старте, осечками, с неверием в их потенциал. Но любопытнее, что каждый из триумфов был предельно персонифицирован, что ли. В 1978-м он ассоциировался с феноменальной удачливостью форварда Марио Кемпеса, который всю карьеру, будучи неплохим, но не выдающимся игроком, на короткий период времени, когда это было особенно нужно, неожиданно расцвел как идеальный бомбардир. В 1986-м он ассоциировался с гением великого Диего Марадоны, тащившего свою сборную к званию, как казалось, чуть ли не в одиночку.

А чемпионат 2022 года обречен застрять в воспоминаниях и футбольных энциклопедиях как чемпионат Лионеля Месси. Как турнир, на котором семикратный обладатель «Золотого мяча» и кучи других личных и командных призов, в 35 ради того, чтобы не упустить после серии неудач последний, видимо, шанс все-таки добиться наиболее престижной и значимой среди всех футбольных побед, сыграл так ярко и так эффективно, как не играл и в молодости. Как турнир, предъявивший миру нового короля футбола, безусловную ровню Пеле и Марадоне. Хотя, конечно, застрянет в памяти и энциклопедиях он еще и благодаря своему финалу. Вот для него-то совершенно бесспорных аналогий подобрать было нереально. Вот он-то был чем-то стопроцентно эксклюзивным.

Матч, которым заканчивался катарский чемпионат, доказывал, что финал чемпионата мира — это такая загадочная вещь в себе, что часто все, что перед ним казалось совершенно очевидным, все вроде бы идеально рассказывающие о соли противостояния наблюдения приходится выбрасывать на помойку.

Эта игра выбрасывала на помойку репутацию сборной Франции, репутацию команды, которую ничто — ни собственные проблемы, ни сила соперника — не заставит дрожать. Ее тремор резал глаз. Он был в неловких движениях Тео Эрнандеса, Адриена Рабьо и Усмана Дембеле, в бесконечных потерях мяча на ровном месте, в растерянности Килиана Мбаппе, который никак не мог просчитать, где найти мяч, и у которого за четверть часа набралось всего три его касания, все — вдали от ворот.

Он был в других цифрах. Солидное превосходство аргентинцев во владении вытекало не из желания французов подманить соперника, спружинить контратакой. Они — это было видно — не хотели дарить его, но приходилось.

Он, тремор, был, наконец, во взгляде тренера сборной Франции Дидье Дешама. Он, кажется, никогда еще настолько явно не выражал абсолютную растерянность, понимание того, что все надежды катятся в тартартары. Его, матерого Дешама, переигрывали, и в этом смысле финал тоже выкидывал на помойку ключевые мысли знающих футбол от и до людей.

На передний план в сборной Аргентины он выводил не Лионеля Месси, не его противостояние с Килианом Мбаппе, а человека, которого не было на поле и который до сих пор оставался в густой тени величия своего лидера, хотя заслуживал большего. На чемпионатах мира, наверное, никогда не выступала такая гибкая, такая «хамелеонистая» команда, какой были в Катаре аргентинцы. Наставник Лионель Скалони трансформировал ее постоянно — по ходу начавшегося с жутко болезненного поражения от саудовцев группового этапа, по ходу play-off. В трех матчах, предшествовавших решающему, он использовал три разные схемы: кто еще из футбольных тренеров мог пойти на что-то подобное?!

Но в матче финальном Скалони совершил ход, который по неординарности, по эффекту превзошел все предыдущие его ходы, вместе взятые. Он, создавалось впечатление, уже забыл об Анхеле Ди Марии, сверстнике Лионеля Месси, по крайней мере как об игроке основы, элементе значимом: то ли из-за плохой формы, то ли просто потому, что убедился, что тот в свои без пары месяцев 35 уже не тянет. И вдруг Ди Мария оказался в стартовом составе, и не на удобном правом фланге, чтобы помогать, как обычно, другу-вожаку, а на левом.

И это была фантастическая идея. Статистика по итогам половины первого тайма фиксировала удивительное, невозможное. Более 50% аргентинских атак, среди которых мелькали и довольно острые, развивалось именно слева. Акцент внезапно сместился, и французы точно не были к этому готовы.

И даже самая острая из этих атак, которые до поры до времени не приносили успеха, все равно, хотя и родилась справа, вырулила к Ди Марии и его неудачному удару.

Но в итоге все срослось, «джокер» нанес удар. За Анхелем Ди Марией все время был вынужден опускаться назад Усман Дембеле. И вот он опустился снова, оказавшись с аргентинцем лицом к лицу. И теперь-то Ди Мария лихим финтом словно из далекой и славной молодости оставил его за спиной, а затем упал в штрафной, когда Дембеле его зацепил. Судья Шимон Марциняк пенальти назначил без колебаний, анонсировав выход на авансцену главного аргентинского волшебника. Лионель Месси исполнил одиннадцатиметровый гроссмейстерски — с той тончайшей паузой, которая не нарушает обязательную беспрерывность движения, но позволяет пробить уже после того, как вратарь улетел в заранее выбранный угол. Улетая в него, Уго Льорис успел обреченно посмотреть назад — на влетающий в сетку мяч, прежде чем через мгновение услышать страшный рев тысяч аргентинских глоток на трибунах стадиона, отмечающих шестой гол Месси в Катаре и 12-й на чемпионатах мира в карьере. По этому показателю он сравнялся с королем футбола Пеле, хотя едва ли в ту секунду задумывался о таком соседстве.

Спустя несколько минут аргентинские сектора ревели снова. Уже от ужаса — в верховой борьбе Тео Эрнандес заехал локтем в голову Лионелю Месси, и тот ничком упал на газон. Но все обошлось. Месси встал на ноги, чтобы продолжать убивать французскую мечту.

Сборная Франции, разумеется, пошла за ней вперед, к чужой штрафной. И это тоже, как выяснилось, было заложено в план Лионеля Скалони. Французов, по-прежнему неуклюжих, ужалили контрвыпадом — эталонным, роскошным, просящимся в список вечных футбольных видеохитов. Все передачи — без задержки мяча, мгновенные, несмотря на сложность, на дефицит пространства. Особенно сложным был выполненный играючи перевод Месси направо, на Алексиса Макаллистера. От него мяч пошел в центр штрафной, а там уже находился игрок, подстроившийся под расстрел Уго Льориса. И этим игроком был Анхель Ди Мария.

Дидье Дешам, загнанный в капкан, пытался выкрутиться. Он еще до перерыва произвел двойную замену, убрав с поля ради Маркуса Тюрама и Рандаля Коло Муани, ради свежести, ради чего-то, что могло бы поставить аргентинцев в тупик, Усмана Дембеле и Оливье Жиру. Но ничего не помогало. И во втором тайме все интересное долго происходило возле французских ворот, в том числе при участии Анхеля Ди Марии, которого на исходе игрового часа Скалони под овацию все-таки отправил на скамейку запасных.

А на одном из французских футбольных форумов кто-то шутил: «Дешаму надо выпускать Мбаппе! Что, он играет?! Пардон, а его кто-нибудь видит?» Этот несчастный человек вместе с десятком миллионов французов не верил, что чемпионы мира выкрутятся. Да не было никаких признаков того, что спасение придет.

А оно пришло, потому что этот финал самое сладкое приберег напоследок. Всех тех вкусностей, что он уже подарил, ему было мало.

Невероятное превратилось в реальность за считаные минуты. Французское преображение мало кто заметил: ну, тот, кто проигрывает, всегда добавляет в активности. Но одной активности, чтобы расшатать такую аргентинскую сборную, мало. Нужны еще класс, уверенность. А о какой уверенности может идти речь, если Мбаппе — человек-невидимка, если Антуана Гризмана вслед за Жиру и Дембеле, совсем сдувшегося, сажают в запас, если дыры приходится затыкать необстрелянным дублерам — таким, как тот же Коло Муани, Эдуардо Камавинга?

Господи, как же ошибались все, кто ставил на торжество футбольной логики! Катарский финал выбросил вместе с представлениями о раскладе на помойку и ее. Французы, уже летевшие со свистом в пропасть, за 15 минут до финального свистка взорвались. И это был термоядерный взрыв — из ничего, мощностью в миллионы мегатонн.

Все началось с рывка Рандаля Коло Муани, за которым не успел Николас Отаменди. И это был уже французский пенальти, который бил Килиан Мбаппе. Аргентинский голкипер Эмилиано Мартинес почти достал мяч, но тот просочился в угол.

А Мбаппе, только что незадачливый, инертный, после своей удачи обрел облик того Мбаппе, которого знает весь мир,— полного энергии монстра, не ведающего преград и страха, выжигающего все на своем пути. Принца футбола.

Следующего шанса он дождался в атаке, созревшей из-за потери Лионеля Месси, а реализовал его изумительным ударом с лета — так гигантский молот вбивает сваи в землю, закладывая фундамент нового дома. Это был седьмой гол Мбаппе в Катаре, и Месси в бомбардирской гонке первенства он обошел, хотя наверняка не думал об этом точно так же, как аргентинец в первом тайме о приятном соседстве с Пеле.

И неправ был тот, кто, рассказывая об этом матче, называл его сюжет уникальным. Да нет, пока еще о бесспорной уникальности речи не шло — было уже что-то в этом духе. 1986 год, Мексика. В финале чемпионата мира аргентинцы ведут у немцев — 2:0, контролируют игру, но получают в концовке два мяча в ответ. Но все заканчивается в их пользу благодаря гению Диего Марадоны, который отдает идеальный пас Хорхе Бурручаге. Таким было предыдущее аргентинское чемпионство.

И преемник Марадоны из текущего столетия был не так уж далек от того, чтобы «золотой» сценарий повторить. Шло добавленное время, аргентинцы кое-как потушили грозивший уничтожить их пожар, и Лионелю Месси выпала возможность пальнуть издали, с двух десятков метров. Он пальнул здорово, но Уго Льорис выудил мяч под перекладиной. Нет, без овертайма такой финал не мог обойтись.

И он не мог обойтись без какой-нибудь душераздирающей, эпической развязки, обеспечивающей уже бесспорную уникальность. Такой развязки, чтобы и спустя десятилетия в памяти хранились все мельчайшие ее нюансы. После катарского финала в памяти у тех, кто им наслаждался, навсегда закрепится появление в аргентинском нападении Лаутаро Мартинеса, которого в первом из двух дополнительных таймов соотечественники проклинали, может быть, так отчаянно, как никого из футболистов, когда-либо игравших за эту сборную. Он запорол два подряд грандиозных момента. А во втором из этих таймов чуть не запорол и третий, вывалившись на Уго Льориса, но не продавив его.

Но у этого эпизода было существенное отличие — отскок, доставшийся Лионелю Месси. Он ударил в ворота, которые не были пустыми, потому что Льориса старался как мог подстраховать Жюль Кунде. Он даже отбил мяч, но — уже за «ленточкой». И Месси забил свой седьмой гол в Катаре, обойдя и Мбаппе, и Пеле, и Марио Кемпеса, у которого в 1978-м было шесть голов — лучший до сих пор показатель для аргентинского игрока. Но дело было уже точно не в персональных достижениях.

Тем более божественный финал и не собирался на этом закрывать спектакль. Он должен был длиться и длиться. И за Месси слово взял Килиан Мбаппе, который, запустив мяч в руку Гонсало Монтьелю, заработал еще один пенальти. Сам для себя.

Для пушечного удара под перекладину, в который был вложен весь его кураж, вся злость. И это тоже был рекорд. Единственным человеком, который в финальном матче чемпионата мира сделал хет-трик, был до сих пор англичанин Джефф Хёрст, герой первенства 1966 года. В Катаре у рекорда возник совладелец, про которого те, кто за него переживал, наверняка думали, что за такой-то подвиг он точно заслуживает награду.

Но этому матчу, до краев переполненному всем, что создает ни с чем не сравнимый футбольный магнетизм — мастерством на грани волшебства, крутизной изгибов сюжетных линий, бесконечным счастьем и бесконечной болью, и на такие мысли было плевать. Килиан Мбаппе — как и Лионель Месси — не промахнулся в серии пенальти, которая являлась самым справедливым из его исходов, сколько бы несправедливости, лотерейности формально ни содержал в себе такой способ выявления сильнейшей команды мира. Но сфальшивили его партнеры — Кингсли Коман, не переигравший Эмилиано Мартинеса, и промазавший Орельен Чуамени, в то время как все аргентинцы, которым доверили тянуть билеты в этой лотерее с бесценным джекпотом на кону после Месси — Пауло Дибала, Леандро Паредес и исправивший собственную ошибку, чуть не ставшую роковой, Гонсало Монтьель, с Уго Льорисом расправились.

Аргентина спустя 36 лет вернула себе статус страны номер один в игре номер один благодаря куче разных факторов, самым важным из которых оказалось везение. Не в серии пенальти, а потому, что это ее, счастливицы, гражданин — футболист номер один. Теперь уже, кажется, не просто нынешнего века.

Алексей Доспехов