Умер Вахтанг Кикабидзе

В Тбилиси на 85-м году жизни умер певец и актер Вахтанг Кикабидзе, который десятилетиями олицетворял дружбу России и Грузии, а потом стал олицетворением их вражды.

Отец Вахтанга Кикабидзе Константин Николаевич пропал без вести на фронте, когда Вахтангу Константиновичу было всего четыре года, но отец словно всегда стоял за его спиной — артист вспоминал его во всех интервью, и фрагмент из фильма «Мимино», где герой Евгения Леонова ошибочно принимает Валико Мизандари за сына своего погибшего друга, был эхом биографии самого Кикабидзе.

Мать Кикабидзе принадлежала к дворянскому роду Багратиони и прожила 87 лет — вполне обычная цифра для кавказских долгожителей. Она была певицей. Вахтанг поначалу семейную традицию продолжать не собирался, высшее образование получил как филолог, а на сцене появился как барабанщик. «Моя мама как-то встретила свою подругу, которую много лет не видела,— рассказывал Кикабидзе в интервью “Ъ”.— Спрашивает: "Как твои дети?" Подруга отвечает: "Один сын ректор института, другой — физик. А твой что делает?" А мама покраснела и глаза опустила: "Он барабанщик"».

В 1960-е годы Вахтанг Кикабидзе одновременно пел в квартете «Диэло» и стучал в барабаны в легендарном ансамбле «Орэра». Это было уникальное явление мирового масштаба — фольклор, джаз и поп-музыка, переплетенные в одном музыкальном пространстве. Если сегодня посмотреть в YouTube старые ролики ансамбля, впечатление просто космическое. У Кикабидзе-барабанщика были свой стиль и невероятный исполнительский темперамент, недаром буквально на следующий год после поступления на работу в коллектив он как барабанщик получил первую премию на музыкальном конкурсе в рамках выставки «Экспо-67» в Канаде.

В «Орэре» Кикабидзе работал с другой легендой — Нани Брегвадзе. На протяжении десятилетий они оставались главными грузином и грузинкой советской эстрады. Фактически именно они задали для всесоюзной аудитории стандарт того самого душевного, терпко-сладкого грузинского пения, которое способно растопить лед и проникает в самую душу. В репертуаре Кикабидзе были настоящие шедевры вроде песни Георгия Мовсесяна на стихи Роберта Рождественского «Мои года — мое богатство», были номера вполне рядовые, но хриплый и одновременно мелодически богатый вокал певца делал любой его концерт одним большим грузинским застольем.

Во второй половине 1960-х Вахтанг Кикабидзе начал активно сниматься в кино. Тогда же страна узнала его прозвище — Буба. С фильма «Не горюй!» (1969) началась история самого популярного альянса советского грузинского кино — Вахтанга Кикабидзе, Георгия Данелии и Гии Канчели. «Феномен Кикабидзе я рассматриваю в двух плоскостях,— рассказывал автору этих строк в 2016 году композитор Гия Канчели.— Это очень обаятельный и мягкий певец со своим амплуа и это герой фильмов Георгия Николаевича Данелии. Это два разных Кикабидзе».

Если Кикабидзе давали главную роль, он не упускал случая спеть, и песня немедленно становилась большим шлягером.

Но с «Чито-гврито» из «Мимино» не сравнится ничто. Вертолет с висящей на тросе коровой и перестук ударных из «Чито-гврито» — один из образов, намертво вклеенных в советское коллективное бессознательное.

Конфликт России и Грузии 2008 года полностью изменил отношения Кикабидзе с Россией, но не с россиянами. Он больше никогда не пел в России и не выступал на российском телевидении, хотя иногда снимался в российском кино. Он планомерно поддерживал Михаила Саакашвили и даже сам стал политиком — состоял в партии «Единое национальное движение» и прошел в парламент. В декабре 2022 года Кикабидзе успел посетить Саакашвили в военном госпитале в Гори. После 2014 года певец активно поддерживал Украину в ее противостоянии с Россией.

В любом интервью он всячески давал понять, что в его понимании есть разница между «сценариями, которые пишутся в Кремле» и русским народом с его культурой.

«У меня в доме все дети по-русски чисто говорят,— настаивал Кикабидзе.— Читают Пушкина, Тургенева, Лермонтова. Культуры очень связаны, это две православные страны. Но если вы хотели Советский Союз, не надо было его разваливать. А сейчас уже поздно, колбасу за два двадцать не вернуть».

Вахтанг Кикабидзе искренне, всей душой ненавидел советскую власть и многократно рассказывал о том, как в школе чистил обувь пионерским галстуком и как накрыл праздничный стол, когда Союз распался. Однако вряд ли возможно представить себе феномен Кикабидзе вне истории СССР, как и феномен самой Грузии нового и новейшего времени в отрыве от многолетнего соседства с Россией.

Существенная часть его жизни проходила в больничных палатах, но на концертах он был таким, каким его любила публика.

«Он три раза в неделю на диализе. Единственное, где он оживает,— это на сцене, перед публикой, которая его обожает,— говорил Гия Канчели.— Если у вас появится возможность встретиться и поговорить с ним вне сцены, перед вами просто полумертвый человек».

Тем не менее на любом концерте и в любом интервью Кикабидзе находилось место для доброй грузинской остроты или анекдота. «Мне сделали очень серьезную операцию в Москве, опухоль была,— рассказывал Вахтанг Константинович “Ъ”.— Три месяца не курил. На третий день после того, как я вышел из больницы, умерла моя тетя, мамина сестра. Я ее очень любил. Когда узнал, снова стал курить. Потом был консилиум. Я шел на четвертый этаж к врачам и думал: если скажут, что нельзя курить, выпрыгну в окно к чертовой матери. Они спросили: "Давно курите?" — "С девяти лет".— "Не бросайте ни в коем случае". И я, такой счастливый, сразу две сигареты прикурил и пошел».

Борис Барабанов