«Винни-Пух: Кровь и мед»: провал свиньи с кувалдой

В российский прокат выходит «Винни-Пух: Кровь и мед» Риса Фрейка-Уотерфилда — остроумная в теории попытка превратить героев Алана Милна в персонажей ночных кошмаров. Правда, в итоге режиссер, снимающий по два фильма в год (с названиями вроде «Елка-убийца»), вряд ли порадует тех, кто устал от засилья подростковых сюжетов и соскучился по проектам 18+.

Текст: Алексей Филиппов

Поначалу в интернете радостно хихикали. Жесткий хоррор с персонажами Алана Милна? Дайте два (кстати, продолжение «Крови и меда» уже заявлено). Промокадры тоже обещали безудержное веселье: безобразные гримасы Винни и Пятака (sic!), похожие на маску из карпентеровского «Хэллоуина», идеально вписывались в привычные для жанра виды. Мрачный лес, заброшенный сарай, бассейн с подсветкой, окно за спинами полуобнаженных дев. Да, хоррор за полвека несколько изменился, но это же лишь хай-концепт: слэшер плюс любимый мишка многих поколений. Disney вам такого никогда бы не показал, а раз с 1 января 2022-го Винни-Пух и все-все-все оказались в статусе общественного достояния — то есть ярмо авторского права на наследии Милна больше не значится,— то почему бы и нет.

Итак, когда-то Кристофер Робин встретил в Стоакровом лесу так называемых гибридов с именами Сова, Кролик, Ослик, Пятак и Винни. Все детство он провел в компании этих странных существ, подкармливая их и вовлекая в игры, а потом пришло время поступать в колледж — и юноша уехал. Гибриды оголодали, съели Ослика — и несколько помутились в рассудке, затаив кровавую обиду на конкретного человека и человечество вообще. Пять лет спустя отучившийся на врача Робин (Николай Леон) вернется в лес вместе с супругой — и застанет уже не друзей детства, а диких тварей.

Анамнез будущей бойни в «Крови и меде» раскрывается в прологе, стилизованном под рисунок черной ручкой в блокноте. Решение в духе скучающего студента — или психоаналитика, распутывающего очередную детскую травму. Реальность оказывается более прозаичной: возвращение в Стоакровый лес обставлено с нездоровой торопливостью, выдающей даже не низкобюджетное производство, а порой откровенную самодеятельность. Все последующие события будут развиваться как будто на скорости х2, в разборки Робина с прошлым вклинится целая линия с пятью подругами, которые приехали отдохнуть в удаленный от цивилизации коттедж, а нагнетать саспенс будет только тревожная музыка, похожая на трек по запросу «хоррор» в бесплатной аудиобиблиотеке. Убийства-шоустопперы, за которые слэшерам в былые времена прощали любые прегрешения, тоже отсутствуют: режиссер и сценарист Рис Фрейк-Уотерфилд в лучшем случае воспроизвел популярные штампы, но по большей части просто изобразил что-то невнятное.

Тут стоит уточнить, что новый «Винни-Пух», сколько бы в нем ни отсылали к «Техасской резне бензопилой» (1974), «Хэллоуину» (1978), «Пятнице, 13» (1980) и чуть ли не «Кэндимену» (1992),— на самом деле наследник эксплуатационных работ Роджера Кормана и студий вроде Troma и Asylum. С той лишь разницей, что отвязность и неконвенциональность ультрабюджетного трэш-кино позволяет плевать на приличия и мотивации ради безумной выдумки. Акулье торнадо! Человеческая многоножка! Клоуны-убийцы из открытого космоса! «Кровь и мед» на этом поле выглядит столь же неприкаянно, как и в логике современного хоррора, который пытаются обозвать то «умным», то «пост», то «возвышенным» (elevated). Хотя ключевая черта «новых ужасов» в том, что их снимают (и смотрят) люди, которые знают и любят жанр. Как следствие — они проговаривают то, что раньше скрывалось в символических фигурах и удачной комбинации (подсознательных) страхов момента. Вся «Американская история ужасов» Райана Мёрфи и Брэда Фэлчака состоит из дорогого пересказа дешевых тропов с расшифровкой главных неврозов десятилетия, а Тай Уэст в 2022-м снял целых два слэшера из разных послевоенных эпох — «Х» и «Перл» — о кровной связи медиа, насилия и плывущих границ реальности.

Тем заметнее и удивительнее, что британец Фрейк-Уотерфилд внутри фильма порой не может связать две соседние сцены — не то что межвоенный эскапизм Милна и иконографию слэшера. По инерции мысли Винни и Пятак превращаются в абстрактных реднеков из сказочного леса, которые то убивают из природной жестокости, то пытаются выгнать нежеланных гостей, то начинают их есть или запасать для будущей трапезы.

Отдельный вопрос — зачем гибридам, вооруженным клыками, когтями и даже послушным роем пчел, понадобились еще и мачете с кувалдой (с последней, кстати, ходит Пятак — даже тут постер обманывает). Впрочем, массивный символ скотобойни затмевает в фильме всех и вся: это и редкий осмысленный ход, и подтверждение, что Фрейк-Уотерфилд не мудрствует лукаво, а если и философствует, то молотом. Наконец, кувалда открывает «портал» в не менее паскудную реальность по сю сторону экрана, где с мотивацией, человечностью и замыслами проблемы даже похлеще, чем у фильма категории B.

В прокате с 15 февраля

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram