История расследователя Сая Херша, которому на Западе уже мало кто верит

Что общего у преступлений американских войск во Вьетнаме, Уотергейта, убийства Сальвадора Альенде и пыток в тюрьме Абу-Грейб? Эти истории раскопал Сеймур Херш. Его подпись под расследованиями 40 лет служила гарантией того, что материал заметят и прочтут. А в последние годы — еще и гарантией того, что читатели вряд ли поверят в написанное.

На этой неделе на платформе Substack (она позволяет любому желающему создать свой блог или подкаст) появился материал о причастности США и лично президента Джо Байдена ко взрывам на газопроводах «Северный поток» и «Северный поток-2». Более чем за сто дней, прошедших со времени диверсий, в СМИ было опубликовано множество статей на эту тему. А потому материал на Substack скорее всего остался бы незамеченным. Если бы не подпись — Сеймур Херш, знаменитый американский журналист, вся жизнь которого посвящена расследованием тайн США и других стран.

На материал откликнулись должностные лица в США и России. А вот реакция мировой прессы на него явно не соответствовала заслугам автора. Американские, британские и европейские массмедиа дежурно передали официальную реакцию Москвы и Вашингтона, но не более того.

Сам Херш, конечно, упоминался. Но называли его обычно или неоднозначным журналистом, или автором, который любит теории заговоров, или упоминали о том, что сам материал основан на разговоре с одним-единственным источником. Для 85-летнего журналиста, лауреата премий Пулитцера, Полка, Оруэлла и прославленного борца со злом, это не лучший черновик эпитафии.

Это не прачечная

Сеймур (Сай) Майрон Херш родился в 1937 году в Чикаго, в семье еврейских иммигрантов, выходцев с территории бывшей Российской Империи. Жизнь мальчика, казалось, была предопределена. Его родители держали химчистку, в которой Сай со своим братом помогали с самого детства. Предполагалось, что они продолжат семейное дело. Но получилось по-другому.

Сай терпеть не мог химчистки, зато очень любил читать, в основном исторические романы и мемуары. Он поступил на исторический факультет Чикагского университета, однако вскоре задумался о том, чем он будет зарабатывать. Сай продолжил обучение на юридическом отделении, но его он так и не окончил: слишком сухой и неинтересной показалась ему юриспруденция.

В 1959 году Херш устроился в агентство City News Bureau (CNB), поставлявшее новости, в основном криминальные, в чикагские газеты. В CNB он узнал о таких журналистских аспектах, как точность изложения полученной информации, скорость, дедлайн и фактчек.

Позже в своей автобиографии Херш расскажет, чему его учил начальник: «Если ваша мама говорит, что любит вас, проверьте это». Можно представить, насколько необычным был этот пример для мальчика из хорошей еврейской семьи.

В CNB он проработал недолго. В начале своей журналистской карьеры он вообще нигде не задерживался. За первые четыре года он сменил несколько редакций небольших газет, успел переехать в Вашингтон и поработать корреспондентом агентства UPI.

В 1963 году Сай начал работать в крупнейшем американском информагентстве Associated Press. Именно тут он стал заниматься (к явному неудовольствию начальства) расследовательской журналистикой. Его первым материалом в этом жанре была история о наращивании запасов химического и бактериологического оружия во Вьетнаме. Редакция приняла заметку, но так ее переписала, что Сай Херш написал заявление об уходе.

После этого Сай сделал шажок в сторону политики, став пресс-секретарем кандидата в президенты США сенатора Юджина Маккарти. Маккарти президентом не стал, а Сай после этого вернулся в журналистику. Уже фрилансером.

От Сонгми до Уотергейта

В новом качестве Сай совершенно случайно от знакомого узнал, что некоего Уильяма Келли, лейтенанта американской армии, отправили под трибунал за какие-то особые жестокости в отношении мирного населения во Вьетнаме. Херш всерьез интересовался Вьетнамской войной и решил взяться за эту историю. Он добрался и до Келли, и до его сослуживцев, представляясь то полицейским, то федеральным агентом, то представителем правительства.

То, что Херш обнаружил, и то, о чем написал, вошло в историю под названием «Резня в Сонгми», когда в марте 1968 года в деревенской общине Сонгми были убиты более 500 человек. Перед этим многих жителей пытали, а женщин — насиловали. «Я был полон решимости понять, как эти юноши, мальчишки, на самом деле могли такое совершить»,— позже напишет сам Херш.

Историю бойни в Сонгми Херш продал одному из агентств. Америка и мир содрогнулись, а Херш стал звездой, обладателем двух престижных премий (Джорджа Полка и Джозефа Пулитцера) и получил предложение работать в The New York Times.

В The New York Times Хершу не очень нравилось. Газета, ощущавшая себя «храмом тихого величия», не любила, когда ее опережали другие, но и не стремилась быть первой, когда речь заходила о слишком неприятных для власти сенсациях. Поэтому, когда случился Уотергейт, освещать его бросилась The Washington Post.

И только когда отставание Times стало очевидным, освещать скандал поручили Хершу. У него не было шансов переиграть конкурентов, но он смог обнаружить несколько важных деталей, которые те проглядели.

К примеру, то, что комитет по переизбранию Никсона платил оказавшимся на скамье подсудимых участникам взлома. Правда, это подтверждало предыдущие разоблачения Post, поэтому вашингтонцы к открытиям Херша отнеслись спокойно. А вот Херш, похоже, до сих пор не простил конкурентов, ставших звездами и миллионерами после написания книги «Вся президентская рать», которую тут же экранизировали. «Очень материалистично звучит, но факт остается фактом. Я был бы не против сделать миллион на книге»,— цитирует Херша его биограф Роберт Миральди.

Свой человек в Лэнгли

Уотергейт стал личным профессиональным фиаско Херша. Но ненадолго. Следующее расследование принесло новую славу и подчеркнуло его влияние. Херш занялся ЦРУ. Как сообщил журналист в конце 1974 года, управление, которому запрещено действовать на территории самих США, занималось именно этим, ведя слежку за антивоенными организациями. А еще он подробно описал планы ЦРУ по убийству иностранных лидеров, свержению правительств и так далее. Принято считать, что именно Херш первым громко и открыто сказал о причастности ЦРУ США к перевороту в Чили в сентябре 1973 года.

Резонанс публикации был огромен. Сенат создал специальный комитет по расследованию деятельности разведки. В течение нескольких лет он отчитывался о своей работе, подтверждая информацию Херша.

Итог этой работы: отставка директора ЦРУ, новые законы о разведке и впервые особо оговоренный запрет убивать иностранных лидеров.

Источники Херша в Лэнгли дали ему возможность выступить еще с несколькими громкими разоблачениями. Он первым заявил об участии панамского генерала Мануэля Норьеги в торговле наркотиками. Он же рассказал о попытках ЦРУ поднять затонувшую советскую подводную лодку К-129.

Жертва собственных заслуг

Влияние и репутация Херша достигли пика именно в 1970-е годы. А потом он совершил, пожалуй, свою самую серьезную ошибку, пойдя по пути своих вечных противников из Post. Он решил переквалифицироваться в писатели. Из The New York Times он перешел в уважаемый, но куда более «литературный» The New Yorker. И принялся расширять и углублять уже написанное. Так появилась его книга о Генри Киссинджере, за которую он получил Национальную премию литературных критиков. За ней последовали и другие книги, премиями не отмеченные.

Впрочем, журналистика не была забыта. Сай занимался южнокорейским лайнером, сбитым ПВО СССР в 1983 году. Его вердикт: Советы проявили очевидную некомпетентность, но без ЦРУ в деле не обошлось. Он писал об индийском премьер-министре Морарджи Десаи, которого называл чуть ли не «кротом» ЦРУ в индийском правительстве. Без внимания Сая не осталась история об исчезновении физика Мордехая Вануну, готового «сдать» ядерную программу страны. В причастности к его похищению Херш обвинил «Моссад» и британского медиамагната Роберта Максвелла.

В1990-х годах читатели заметили, что Сай Херш, чьи сенсационные материалы неизменно подтверждались и многочисленными источниками, и даже сенатским расследованием, начал ошибаться. Так было с его книгой о Джоне Ф. Кеннеди — «Темная сторона Камелота» (1997). Что-то в ней выглядело правдоподобно. Что-то, как, например, утверждения о некоей «первой жене» Джона, отбрасывалось читателями как совершенная чушь.

Но хуже всего — в книге обнаружили вранье. К примеру, Херш мог упомянуть о фотографии или заметке в газете, которых просто не существовало.

Разумеется, были и успехи. Херш первым рассказал о пытках в тюрьме Абу-Грейб и получил сразу несколько серьезных журналистских премий, оказавшихся последними в его карьере.

Но крест на репутации Херша поставило его интервью газете The Guardian, в котором он усомнился в общепринятой версии смерти Осамы бен Ладена. Позже его размышления стали основой очередного расследования, которое осмелилось напечатать издание «Лондонское книжное обозрение».

По версии Херша, вся история убийства бен Ладена была от начала и до конца фальсификацией, которую «скормили» американской публике. Не было никаких многолетних поисков, не было операции в Абботтабаде. В действительности же к моменту гибели бен Ладен уже давно был в плену у пакистанцев, которые использовали его в качестве козыря в переговорах с американцами. Эту версию он подтверждал, ссылаясь на один-единственный источник.

Публикация вызвала бурю. Но направлена она была не на Вашингтон, а на самого Херша. «Неряшливый омлет, предоставляющий слишком мало и читателям, и журналистам, пожелавшим перепроверить его факты»,— прокомментировал публикацию старинный друг Херша и обозреватель Politico Джек Шейфер.

Еще один его знакомый и коллега по цеху, Макс Фишер, заметил, что публикация «не выдерживает проверки и, увы, соответствует недавнему повороту Херша от сделавшей его известным расследовательской журналистики к неподтвержденным теориям заговора».

После этого «Лондонское книжное обозрение», как до него The New Yorker и The New York Times, стало отказываться от его текстов. Эти отказы показывают постепенную, но неуклонную потерю доверия к Саю. Как хронология получения им премий показывает изменение отношения к его расследованиям. С 1969 по 1981 год Сеймур Херш получил четыре премии имени Джорджа Полка и одну премию имени Джозефа Пулитцера. Не считая еще нескольких премий меньшего калибра. Следующая журналистская премия случилась только в 2004 году за расследование пыток в тюрьме Абу-Грейб.

Последней к настоящему времени наградой Херша стала премия имени Сэма Адамса за «честность». Она учреждена группой отставных и, судя по списку лауреатов, не очень довольных своей бывшей работой сотрудников ЦРУ. Ее уже присудили и Челси Мэннинг, и Джулиану Ассанжу, и Эдварду Сноудену. Херш получил «Адамса» сразу за три расследования: и за историю о тюрьме Абу-Грейб, и за оставшуюся без доказательств информацию, что правительство Сирии не стоит за химическими атаками в Гуте (2013 год) и Хан-Шейхуне (2017 год).

Впрочем, в новом положении Сая Херша есть и свой плюс. Теперь он может не тратить время, уговаривая редакторов, а просто публиковать свои расследования на собственной странице на платформе Substack.

Андрей Келекеев