К чему Израиль и Палестина пришли за 75 лет существования еврейского государства

Очередная эскалация конфликта между Израилем и Палестиной пришлась на юбилейные дни. 75 лет назад, 14 мая 1948 года, была провозглашена независимость Государства Израиль. С этой даты палестинцы ведут отсчет Накбы — национальной катастрофы, когда более 700 тыс. человек (около двух третей арабского населения Палестины) были вынуждены покинуть свои дома. Почти век на этой земле проливается кровь, и никто не намерен уступать. Люди живут между терактами и ракетными обстрелами, операциями возмездия и бомбовыми ударами. Живут, цепляясь за землю, которую страстно любят. «Ъ» решил напомнить, с чего начался палестино-израильский конфликт, и попытаться понять, есть ли надежда на его завершение.

Нет у них другой земли

«Я не хочу об этом говорить. Устала от этих разговоров», «Бессмысленны все эти разговоры. Ничего не меняется» — эти одинаковые по сути фразы сказали корреспонденту две женщины. Одной около 30 лет, она живет на Западном берегу реки Иордан в Рамалле, административном центре Палестины. Другой чуть за 30. Сейчас она снимает квартиру в Иерусалиме, но все детство провела в еврейском поселении на Западном берегу Иордана, на территориях, считающихся (согласно международному праву) оккупированными. Одна помнит танки в Рамалле в 2002 году, когда Израиль проводил крупнейшую с 1967 года наземную операцию в палестинских городах на Западном берегу реки Иордан. Другая не может забыть бесконечные теракты, когда члены ее семьи каждый день рисковали не вернуться в поселение. Между домами, где девушки провели детство, всего 15 км, но между ними стена. Стена непонимания, которую не преодолеть.

«Мы видим ситуацию единственно возможным для себя образом. Арабы видят нечто, абсолютно противоположное тому, что видим мы. И абсолютно не важно, видят ли они это правильно. Важно, что видят... Их страх не в потере земли, а в потере родины арабского народа, которую другие хотят превратить в родину еврейского народа»,— писал когда-то первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион. С тех пор ничего не изменилось.

Каждый на этой земле живет со своим нарративом и рассказывает историю по-своему. Но для каждого это своя земля. И для тех, чьи семьи здесь жили на протяжении столетий, и для тех, кто приехал недавно. Но принять они друг друга в большинстве своем не могут. Для палестинцев евреи — захватчики.

«Уже 75 лет мы храним ключи от дома в Хайфе, где жили несколько поколений семьи. Я не видел этот дом, где выросли родители. Почему я не могу приехать в Хайфу, а еврей из России — может и даже может поселиться в этом доме?» — этот вопрос в той или иной интерпретации можно услышать от палестинцев на Западном берегу, в секторе Газа, в Дамаске, Москве, Вашингтоне. Вместо Хайфы может быть Яффо, Рамле и еще десятки населенных пунктов.

---

«Я клянусь

На платке, что в прощальный час

Мне подарен тобою,

И клянусь я ресниц твоих чернотою,

Я клянусь,

Что навек Палестина

Останется нашей судьбою».

Палестинский поэт Махмуд Дервиш

---

С другой стороны, в Израиле, расскажут, что у евреев все права на эту землю, что известно из Библии. Археологи также подтверждают, что еврейский народ возник и сформировался на этой земле более 3 тыс. лет назад. «Палестина долгое время была землей без народа, пока мы не вернулись и не превратили ее в сад, а палестинцы тут сами понаехали» — такие слова достаточно часто можно услышать от израильтян. Впрочем, к началу массового возвращения евреев в Эрец-Исраэль (Земля Израиля, описанная в Библии) с заявкой на создание там своего государства эта территория пустой не была. Там жили представители разных национальностей и религий, в том числе и арабы (как мусульмане, так и христиане). Кто-то ведет отсчет истории своей семьи на этой земле с XV–XVI века, кто-то — с XX. Но все равно это был их дом.

---

«Нет у меня другой страны,

Даже если моя земля пылает.

Только слово на иврите проникает

В мою кровь, в мою душу.

Ноющим телом,

Ненасытным сердцем ощущаю —

Здесь мой дом».

Израильский поэт Эхуд Манор

---

Массовая миграция (или, как называют это в Израиле, алия, то есть восхождение) евреев в Палестину началась в конце XIX века. И если в 1882 году еврейское население на этой территории равнялось примерно 24 тыс. человек и составляло только 8% от общего населения, то к 1947 году это было уже 630 тыс., или 32%. Ситуация резко изменилась после создания Израиля в 1948 году, когда многие арабы бежали от войны и резни или были насильственно выселены. Впрочем, некоторые из них ушли по призыву арабских стран с надеждой, что Израиль скоро перестанет существовать. Но этого не произошло. И сейчас еврейское население Израиля — это более чем 7 млн человек (примерно 74%).

Идея создания еврейского государства в его современном понимании возникла в конце XIX века. В 1890 году впервые в политическом контексте прозвучал термин «сионизм».

Он происходит от топонима Сион, который в книгах библейских пророков использовался для обозначения Иерусалима. На протяжении веков для еврейского народа в диаспоре Сион был символом утраченной родины.

Первый Всемирный сионистский конгресс, прошедший в 1897 году в Базеле, поставил задачу создания признанного международным сообществом еврейского государства в Эрец-Исраэль. Спустя 20 лет, в 1917 году, в разгар Первой мировой войны, когда британские войска уже теснили турок и двигались в сторону Иерусалима, захватывая все больше территорий Османской империи, министр иностранных дел Великобритании Артур Бальфур в письме представителю британской еврейской общины лорду Уолтеру Ротшильду выразил поддержку идее «еврейского национального очага на территории Палестины». Документ получил название «Декларация Бальфура».

В 1922 году по итогам войны Лига наций вручила Великобритании мандат на управление Палестиной, который распространялся на территорию, включающую современные Иорданию, Израиль, а также районы, контролируемые Палестинской национальной администрацией. На Лондон была возложена ответственность за реализацию декларации Бальфура. При этом британцы практически сразу исключили из территории, предназначенной для создания еврейского очага, районы, которые сегодня принадлежат Иордании.

Масштабы еврейской иммиграции в Палестину усилились на рубеже 1920–1930 годов на фоне роста антисемитизма в Европе и прихода к власти нацистов в Германии. Еврейские организации активно скупали земли у арабских землевладельцев, как правило, живших за пределами Палестины. Тысячам семей крестьян-арендаторов, которые проживали на этих землях в течение многих поколений, пришлось их покинуть и переселиться на окраины городов. Арабы протестовали против еврейской иммиграции, обвиняли евреев в росте безработицы, на ситуацию повлияла и общая экономическая ситуация в Палестине и мире. Хотя в некоторых исторических исследованиях отмечается, что еврейская иммиграция и связанные с ней экономические изменения были не злом, а благом для местных арабов. Тем не менее недовольство среди арабского населения росло. Немалую роль сыграл рост арабского национализма, в том числе в соседних с Палестиной странах. Хватало и подстрекателей.

Арабское население возмущала сама идея создания еврейского очага, тогда как их права никак не оговаривались.

В конце 1920-х годов в Хайфе шейх Изз ад-Дин аль-Кассам создал подпольную военизированную группу, вербуя и проводя военную подготовку арабских крестьян с целью создания подпольных ячеек, ставивших своей целью борьбу с британским мандатом и еврейским ишувом (общиной в Палестине). Сегодня именем шейха названы боевые отряды палестинского движения «Хамас». Во второй половине 1930-х годов рост напряженности в регионе вылился в масштабное, многолетнее арабское восстание.

Одну из ключевых ролей в этом сыграл назначенный в 1921 году муфтием Иерусалима Мухаммад Амин аль-Хусейни. Он принимал активное участие в организации еврейских погромов в 1929 году, а спустя семь лет возглавил Верховный арабский комитет. Муфтий был последователем нацистской идеологии. 28 ноября 1941 года в Берлине состоялась встреча Амина аль-Хусейни и Адольфа Гитлера. Шейх Хусейни пообещал организовать панарабское восстание в Палестине и предложил создать арабский легион в германской армии взамен на упразднение еврейского национального очага и предоставление независимости арабам.

Евреи не отсиживались. Еще до официального создания государства появились военные формирования, как легальные, согласованные с Лондоном для защиты населенных пунктов и обеспечения порядка, так и подпольные, которые боролись с англичанами и устраивали вылазки против арабов. И их методы сегодня приравняли бы к терроризму.

За время арабского восстания в 1936–1939 годах погибли более 5 тыс. арабов (некоторые в междоусобных столкновениях), около 400 евреев и 200 англичан. В 1937 году специальная комиссия, направленная из Лондона в Палестину для рассмотрения арабских претензий, постановила: конфликт между арабским и еврейским населением не может быть разрешен в рамках единого государства. Комиссия рекомендовала разделить Палестину. Однако к этому вопросу международное сообщество вернулось уже только после Второй мировой войны. После обсуждения ряда альтернативных вариантов Генеральная ассамблея ООН 29 ноября 1947 года приняла резолюцию о разделе подмандатной Британии Палестины на два государства, еврейское и арабское. Еврейская часть населения была счастлива. Арабские политики как в Палестине, так и за ее пределами отвергли план ООН, сочтя раздел несправедливым: еврейскому государству доставалась территория в несколько раз больше, чем была во владении евреев при британцах (притом что там проживала почти половина арабского населения Палестины). Пять арабских армий начали войну против Израиля под лозунгом «сбросить евреев в море». Противостояние вышло на новый уровень.

По итогам первой арабо-израильской войны 1947–1949 годов (или, как ее называют в израильской историографии, войны за независимость) границы Израиля стали значительно шире, чем предполагалось по плану ООН.

Иерусалим, провозглашенный Израилем своей столицей, был поделен пополам между Израилем и Иорданией. Тогда же возникла и проблема палестинских беженцев, которые практически нигде не получили другого гражданства. Это было в первую очередь осознанное решение арабских стран, которые понадеялись на скорое возвращение палестинцев в их дома. Но проблема только разрасталась. Сегодня число палестинских беженцев составляет около 6 млн человек. И это только те, кто находится под опекой ООН. Многие до сих пор живут в лагерях беженцев. Среди них потомки лишенных дома как в 1948-м, так и в 1967 году, когда Израиль получил контроль над территорией, в 3,5 раза превосходящей его довоенную площадь. В том числе был полностью установлен контроль над Иерусалимом.

На оккупированных территориях, которые, согласно плану ООН, предназначались для создания арабского государства, началось строительство еврейских поселений. Тогда же были оккупированы принадлежащие Сирии Голанские высоты, часть территорий, на которые сегодня претендует Ливан, а также Синайский полуостров и сектор Газа (район вокруг города Газа), бывший тогда частью Египта. Число беженцев возросло. В итоге это породило тысячи трагедий.

Два государства или одно

Эти истории практически зеркальны.

Каждый год накануне Дня независимости Израиля в кибуце Кфар-Эцион, примерно в 25 км к югу от Иерусалима, проходит памятная церемония в честь тех, кто пал там в 1948 году. Каждый год 30 октября в арабской деревне Эйлабун на севере Израиля собираются люди, чтобы вспомнить об убитых в 1948 году. Впрочем, в другие дни об этом тоже не забывают — память жива.

История Кфар-Эциона — одна из легенд Израиля. Кибуц был основан в мае 1943 года на месте еврейских поселений, возникших там еще в 1920-е годы, но практически сразу опустевших во время арабских беспорядков. В 1930-е годы была предпринята новая попытка заселения, в том числе была выкуплена дополнительная земля у арабов, но снова помешали беспорядки. С третьей попытки проект удался, рядом возникли и другие населенные пункты. Район получил название Гуш-Эцион. Но евреям вновь пришлось уйти. В начале войны за независимость Гуш-Эцион оказался на пути арабских армий к Иерусалиму. Его защитники сделали все, что могли, но 13 мая, за день до провозглашения независимости Израиля, Кфар-Эцион пал. Погибли 242 человека. Бойцы в соседних населенных пунктах сдались в плен. Кибуцы были сожжены. Дети, вывезенные из Гуш-Эциона, видели из Иерусалима пожар над своими домами. Увидеть эти места они смогли только в 1967 году после Шестидневной войны. Было принято решение восстановить еврейские поселения в этом районе.

«Справедливо сказать, что мы не оккупировали территорию, а вернули ее»,— еще пару лет назад говорил в интервью «Ъ» глава регионального поселенческого совета Гуш-Эцион Шломо Неэман.

По его мнению, «между рекой Иордан и Средиземным морем должно быть только одно государство — это еврейское государство, Государство Израиль, и в этом государстве должно быть место для всех и равные права для всех».

«На территории современного Израиля проживали и проживают представители разных национальностей и религий — евреи, армяне, черкесы, арабы-христиане и мусульмане. Мы не угрожали им раньше и не имеем ничего против, если в нашей стране в одном государстве будут жить люди разных национальностей, включая арабов, и будут обладать всеми гражданскими правами, как это происходит в любой другой стране»,— говорил Шломо Неэман. При этом он не был готов дать однозначный ответ на вопрос, как быть с арабским населением, чтобы сохранить еврейский характер государства. «Это не быстрый процесс. Арабы вели с нами войну на уничтожение, угрожали сбросить евреев в море, сотрудничали с нацистами, и до сих пор радикальные группировки не прекращают террор. Так что вопрос стоит не о защите прав человека в отношении арабов, а о защите прав евреев. В первую очередь права на собственное безопасное государство на своей исторической родине»,— подчеркнул он.

Эйлабун — арабская христианская деревня меньше чем в 30 км от Назарета. Местное население — католики и православные. Согласно плану ООН о разделе подмандатной Палестины, в районе Эйлабуна проходила граница между арабским и еврейским государством. Деревня должна была отойти Израилю. 30 октября 1948 года еврейские бойцы отбили этот населенный пункт у сформированной в Дамаске Арабской освободительной армии (АОА). Местные жители подняли белый флаг и не оказывали никакого сопротивления. Более того, они укрылись в церкви, однако бойцы еврейской бригады Голани устроили показательную казнь в отместку за смерть израильских солдат месяцем ранее от рук бойцов АОА (отрубленные головы израильтян тогда пронесли через всю деревню).

В итоге в Эйлабуне были убиты 14 человек, из них 3 из семьи Зрейк. «Моему дяде повезло. Его не расстреляли. Он понадобился израильтянам. Их погнали по дороге впереди израильских солдат. Они думали, что там мины, но к счастью, ничего не взорвалось»,— рассказал «Ъ» Фахми Зрейк. Отец Фахми при британцах был офицером полиции, его брат — директором школы. В одночасье все жители Эйлабуна оказались беженцами. Всю деревню — около 400 человек, включая беременных женщин и маленьких детей — отправили пешком в Ливан. «Мне было три года. Я помню все очень плохо, скорее по рассказам родителей. В Ливане мы жили в лагере беженцев Айн аль-Хильва, но недолго. Несколько месяцев. Потом нам удалось вернуться»,— поделился воспоминаниями Фахми Зрейк.

История Эйлабуна уникальна. В 1949 году после расследования ООН и давления на правительство Израиля со стороны Ватикана местным жителям было разрешено вернуться домой.

«Мы очень любили эту землю и сделали все для своего возвращения. Несмотря на то что нам все пришлось восстанавливать с нуля, несмотря на потерю имущества и годы жизни при военной администрации, когда родители не могли выйти из деревни, чтобы поехать на заработки, мы были счастливы, что сохранили землю»,— заявил «Ъ» господин Фахми.

У многих не было и этого. Родители Галы Зрейк — из маленькой деревни Икрит возле границы с Ливаном. Во время войны за независимость израильская армия попросила местных жителей временно покинуть дома по соображениям безопасности, но оказалось, что ушли они навсегда. «Только мертвые могут вернуться в Икрит»,— говорит собеседница «Ъ», имея в виду возможность захоронения на местном кладбище.

В 1951 году в ответ на жалобу жителей деревни Верховный суд Израиля постановил, что они имеют право на возвращение в свои дома. Но армия успела разрушить там все постройки. Осталась только церковь. Каждую первую субботу месяца там собираются потомки выходцев из деревни, там венчаются и отпевают мертвых. «Это очень важно для нас, что есть возможность прикоснуться к своим корням, что наши дети будут знать друг друга и то, откуда они родом»,— добавляет Гала.

На вопрос, как им живется сейчас в Израиле, помня о прошлом, муж Галы адвокат Луи Зрейк отвечает: «Это моя родина, но не моя страна, если вы чувствуете нюанс. Как я смогу сказать, что это моя страна, потому что они говорят: это страна евреев. Я не еврей, значит, не моя страна. Это логично Но я гражданин Израиля, более того, я израильский адвокат. У меня есть права, и я должен за них бороться, если они нарушаются. Но я вижу, что происходит на самом деле. Я реалист. Я знаю, что как араб не могу добиться реализации своих прав в Израиле, если не получу поддержку евреев. Нас все-таки меньшинство в Кнессете».

Луи Зрейк также не теряет веры, что палестинцы, оставшиеся за пределами Израиля и не имеющие возможности вернуться на эту территорию, смогут наконец создать свое государство. «Эти люди жили здесь и лишились всего. Большинство из них просто выгнали. И они сделали большой шаг, когда согласились все-таки сосуществовать с Израилем, признали Израиль. Евреям кажется, что это легко, но для палестинцев это был серьезный и очень трудный шаг. Так что же, теперь надо от этого отказаться» — заявил господин Зрейк.

«У арабов, имеющих израильское гражданство, ситуация лучше, чем у нас в Восточном Иерусалиме. У нас ситуация лучше, чем на Западном берегу. На Западном берегу ситуация лучше, чем в Газе. Поэтому каждый думает о том, что ему ближе.

Лично я не верю, что конфликт когда-нибудь будет решен на основе принципа сосуществования двух государств. Слишком давно никто ничего не делает на этом направлении»,— сказал «Ъ» активист палестинского движения «Фатх» в Восточном Иерусалиме Самер Синджилауи.

В Восточном Иерусалиме у палестинцев особая ситуация. Они не граждане Израиля, а лишь получают временное резидентское разрешение, которое могут потерять, если на длительный срок уедут из города (например, на пару лет поработать в другую страну). «Когда мне было 15 лет, я бросал камни в израильтян во время первой интифады (палестинского восстания.— “Ъ”) в 1980-х, меня посадили на пять лет в тюрьму. Тогда моей мечтой было поднять палестинский флаг на главной улице Восточного Иерусалима. Моему поколению вообще были дороги символы — флаг, фотография нашего лидера Ясира Арафата. Я был готов на все ради этого. На тюрьму, на пулю»,— продолжает господин Синджилауи.

По его мнению, сегодняшняя молодежь в своей массе думает не о символах, а о конкретных вещах. «Моим детям от 5 до 25 лет. Они спрашивают, почему у них не такая же жизнь, как у еврейских детей? Почему они не могут иметь очень высокую зарплату в сфере высоких технологий в стране стартапов? Почему они не могут каждые выходные кататься на серфинге в Тель-Авиве или Хайфе? Почему у них нет синематеки, такой же как в Западном Иерусалиме. Они хотят лучшего будущего и не приемлют несправедливости. Израильтяне говорят, что Иерусалим — их единая и неделимая столица. А это нормально, что 40% жителей столицы — не граждане этой страны?» — задался вопросами собеседник «Ъ».

Самер Синджилауи считает, что молодежь согласится с любым решением конфликта, если не будет чувствовать себя ущемленной в своих правах. Ему кажется, что в существующих условиях самым оптимальным будет жизнь в едином государстве, где у арабов и евреев будут равные права.

«Слова о двух государствах — ложь, этого никогда не будет. Вы думаете когда-нибудь поселенцев эвакуируют с оккупированных территорий? Нам позволят провозгласить столицу в Восточном Иерусалиме? Я не верю. И наша молодежь уже никому не верит. Ни израильтянам, ни нашим лидерам в Рамалле»,— подчеркнул собеседник «Ъ». По его словам, палестинцы потеряли своих исторических партнеров в Израиле, коими были представители левых партий, но он находит общий язык с правыми. «Им нравится идея единого государства, потому что в рамках их идеологии Эрец-Исраэль неделима. И вообще мне проще находить язык с евреями — выходцами с востока, чем с евреями, чьи корни уходят в Европу. У нас много общего. И мы говорим с ними. Вообще палестинцам неразумно думать в одиночку, решение должно быть общим. Но путь этот долгий»,— отметил господин Синджилауи.

Опубликованный в начале января опрос, проведенный Палестинским центром политических и обзорных исследований в Рамалле и Международной программой по разрешению конфликтов и посредничеству Тель-Авивского университета, показал, что поддержка решения о создании двух государств упала до самого низкого уровня с начала 2000-х годов. Только 33% палестинцев и 37% израильских евреев предпочитают двухгосударственное решение другим вариантам. Израильские арабы более позитивны по всем вопросам по сравнению с двумя другими группами: 60% по-прежнему поддерживают решение о создании двух государств. Как подчеркивают социологи, в последний раз большинство по этому вопросу с обеих сторон — палестинцев и израильтян — было в 2017 году. На изменение мнений повлияла ситуация в сфере безопасности и в политике. При этом, как пояснил израильской газете «Гаарец» доктор Нимрод Рослер из Тель-Авивского университета, «обе стороны в подавляющем большинстве случаев — 84% — считают себя исключительной жертвой, что побуждает каждую сторону поддерживать насильственные решения».

Замкнутый круг насилия

Прямой палестино-израильский диалог стартовал в начале 1990-х годов, хотя отдельные контакты были и раньше. В результате секретных переговоров в Осло 13 сентября 1993 года в Вашингтоне была подписана Декларация о принципах организации временного палестинского самоуправления (ДОП). В документе была зафиксирована договоренность о пятилетнем переходном периоде, который должен был начаться передислокацией израильских войск из сектора Газа и Иерихона (города на Западном берегу реки Иордан) и закончиться определением окончательного статуса палестинских территорий. По месту договоренностей документ получил неофициальное название «Соглашения Осло». Их главным итогом стало официальное признание Организацией освобождения Палестины (ООП) права Израиля на существование, а также признание Израилем права ООП представлять интересы палестинского народа. Именно на основании этого документа и последующих к нему дополнений до сих пор и функционирует Палестинская национальная администрация.

Реализация договоренностей началась в 1994 году. Ясир Арафат, практически всю жизнь проживший за пределами Палестины, вернулся в Газу, чтобы создать временное правительство. В январе 1996 года в Палестине прошли первые выборы, и господин Арафат был избран президентом Палестинской национальной администрации. Однако отношения с правительством Израиля продолжали оставаться напряженными. В 1995 году израильский ультраправый экстремист застрелил премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, одного из главных инициаторов «Соглашений Осло». Избранный в 1996 году премьер Биньямин Нетаньяху занял жесткую позицию по вопросу дальнейшей судьбы ДОП. Тем не менее при нем было подписано несколько промежуточных соглашений, часть из них была реализована. В 2005 году премьер-министр Израиля Ариэль Шарон в одностороннем порядке, без подписания договоренностей с палестинцами, вывел войска из сектора Газа, также были эвакуированы находящиеся там еврейские поселения. В результате власть в Газе захватило движение «Хамас». А «Соглашения Осло» так и остались до конца нереализованными.

Ключевые проблемы — вопрос о разделе Иерусалима, на который в качестве столицы претендуют как евреи, так и арабы, а также судьба палестинских беженцев. Израиль не готов согласиться на предоставление им права вернуться в свои дома — прежде всего на территорию, давно находящуюся под его юрисдикцией и не являющуюся оккупированной, согласно резолюциям ООН.

Проблема и с другими территориальными уступками, еврейские поселения на территории Западного берега (в израильской терминологии это Иудея и Самария) продолжают расти. Компромисса не просматривается. Это в том числе привело ко второй палестинской интифаде, вспыхнувшей в 2000 году.

Мирный процесс был окончательно подорван. Впрочем, многие израильтяне разочаровались в нем еще в 1990-е, когда за «Соглашениями Осло» последовала волна терактов. Часть палестинских группировок тогда не согласилась с ДОП. С тех пор ситуация лишь усугубилась в условиях отсутствия явного лидера среди палестинцев уровня Ясира Арафата, который умер в 2004 году. Палестинское руководство расколото, вес набирают радикальные силы. Нет единства и в Израиле. Говорить об уступках палестинцам готовы единицы, большинство предпочитает сохранять статус-кво, общество значительно поправело, левые партии давно потеряли большинство. Однако проблема терактов не исчезла. Израиль сейчас фактически переживает третью интифаду, плюс находится в состоянии перманентной войны с группировками в секторе Газа.

«Я не верю, что мы когда-нибудь договоримся с палестинцами,— заявила в разговоре с “Ъ” Лея Крайнц из одного из поселений в районе Иерусалима.— Мы уже ушли из Газы и видим, что ракеты летят на наши города. Если мы уйдем с Западного берега, ситуация станет еще хуже. Будут бить прямой наводкой. Так что мы останемся в поселениях. На земле, которая принадлежала евреям испокон веков. Это наш дом. Однажды нас отсюда изгнали, и мы больше не уйдем».

Между тем у Игоря Зихрона, который приехал в Израиль в 1990-е годы из Москвы, другая точка зрения. «Никуда нам не деться —– придется делить эту землю и искать пути, как ужиться с палестинцами,— заявил он “Ъ”. И добавил:— Для меня Израиль — это убежище для евреев, как и задумывалось с самого начала. Но это также страна, в которой хорошо жить всем ее гражданам вне зависимости от национальности и вероисповедания».

«Этот замкнутый круг насилия никогда не будет разорван»,— уверен, в свою очередь, житель Тель-Авива пенсионер Рафи Липкин.

Он и его жена придерживаются левых взглядов, постоянно ходят на демонстрации как против нашумевшей судебной реформы, так и за прекращение оккупации палестинских территорий, работают волонтерами в образовательных проектах, где помогают детям из арабских семей.

При этом собеседник «Ъ» отметил, что его не покидает мысль об отъезде из Израиля: «Мой отец приехал в Эрец-Исраэль в 1903 году из Российской империи. Мама — в 1925-м. Здесь родились мы, наши дети. Я не могу жить нигде в другом месте, но… Слишком меняется идеология и направление развития страны».

В последнее время в Израиле фактически идет переосмысление всего опыта существования государства. Вновь обсуждается вопрос, так и не решенный в 1948 году,— нужна ли стране конституция. А следом за ним и другие: как сохранить баланс и, сохраняя традиции, не превратиться в теократию или диктатуру? Как в стране, в которой живут представители самых разных национальностей и религий, соблюдать демократические принципы и не потерять при этом еврейский характер государства. Как соблюдать права человека, продолжая оккупацию чужих территорий, и как отдать эти территории, не поступившись безопасностью? И один из главных вопросов, что есть сегодня сионистская идеология, которая лежит в основе государства? Не решив эти вопросы для себя, израильтяне не смогут начать диалог со второй стороной конфликта.

Марианна Беленькая