Директор Высшей школы менеджмента СПбГУ об образовании лидеров в эпоху перемен

В 2023 году Высшей школе менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета (ВШМ СПбГУ) исполняется 30 лет. Об особенностях обучения в Бизнес-школе и о том, как на процесс образования повлияла изменившаяся геополитическая ситуация, «Ъ-СПб» в рамках ПМЭФ-2023 поговорил с директором ВШМ СПбГУ Ольгой Дергуновой.

Высшая школа менеджмента СПбГУ ведет свою историю с 1993 года, когда был подписан приказ об открытии факультета «Школа менеджмента» СПбГУ. В 2006 году, по распоряжению правительства РФ, факультет стал площадкой для реализации проекта бизнес-школы мирового уровня. Сейчас ВШМ СПбГУ — единственная в России бизнес-школа, получившая «тройную корону» аккредитаций трех самых авторитетных международных ассоциаций: AMBA, EQUIS, AACSB. В состав ее Попечительского совета входят руководители крупнейших компаний и органов государственной власти: Министерство науки и высшего образования РФ, Центральный банк РФ, Министерство финансов РФ, Банк ВТБ, «Роснефть», «Мегафон», «Газпром» и другие. Бизнес-школа реализует полный спектр образовательных программ в области менеджмента: бакалавриат, магистратура, аспирантура, MBA и Executive МВА, корпоративное обучение, онлайн-программы дополнительного профессионального образования. У Высшей школы менеджмента СПбГУ два кампуса с богатой историей: комплекс им. Артура Б. Шульца в центре Санкт-Петербурга и загородный кампус «Михайловская дача». За 30 лет существования школа выпустила более 8,5 тыс. студентов.

— В этом году слоган ПМЭФ звучит так: «Суверенное развитие — основа справедливого мира. Объединим усилия во имя будущих поколений». На ваш взгляд, достижим и необходим ли суверенитет в области бизнес-образования?

— Объединение предполагает соединение нескольких сторон. В этом смысле суверенитет — это наличие и учет национальных корней и особенностей. Мы должны учитывать это, когда строим открытую систему, готовую взаимодействовать со всем миром. Мир меняется — меняются партнеры. Но все равно речь идет об учете национального в глобальном пространстве. Поэтому суверенитет, безусловно, нужен. Так же, как важны открытость и те наработки, стандарты, практики и культура преподавания и образования, которые созданы в России за последние 200 лет.

Суверенитет присутствовал в образовании всегда. Например, в ВШМ СПбГУ есть курс «Как вести бизнес в России». Мы рассказываем иностранцам о России, о том, как вести бизнес в нашей стране, как вести переговоры, какие есть принципы и особенности формирования сделок.

Когда иностранцы приезжают к нам учиться, мы в первую очередь ведем их в Эрмитаж, в Русский музей. На «Аврору»! Это тоже часть нашей истории. Мы не заново строим суверенитет — он всегда был. Сейчас, мне кажется, происходит переосмысление национальной части в общем глобальном пространстве.

—Нынешняя геополитическая турбулентность, из которой в осязаемой перспективе пока не видно какого-то выхода, требует новых качеств от управленцев: например, умения работать в ситуации неопределенности. Какие компетенции будут определять успешных управленцев в ближайшем будущем?

— Уровень неопределенности в мире растет многократно — начиная с пандемии. Кризисы были, есть и будут. Поэтому управленческие навыки и качества лидеров, сформулированные много лет назад (стрессоустойчивость, целеустремленность, способность к внятной коммуникации) остаются прежними. Это постоянный набор управленческих компетенций и навыков. На мой взгляд, в условиях текущего кризиса, несмотря на все вызовы и удары, лидер должен сохранять оптимизм и верить, что дойдет до цели. Я называю это «рациональным оптимизмом». Это не залихватское «всех победим» и «все будет хорошо», а глубокая убежденность в знаниях, своей команде. Вера, что у тебя достаточно силы воли, чтобы, видя главную цель, двигаясь разными путями, не отвлекаться на случайности и сложности, а все-таки идти к финишу. Поэтому целеустремленность и вот этот «рациональный оптимизм», мне кажется, — это качества современного лидера в новых непростых условиях.

— Отечественное бизнес-образование в целом и Высшая школа менеджмента СПбГУ в частности готовы к обучению этим качествам?

— Да, мы готовы. Главное отличие ВШМ СПбГУ — это построение сильных партнерских отношений со своими попечителями. Мы работаем с крупнейшими компании России: «Газпром», «Роснефть», «Транснефть», «Сибур», «Северсталь», АФК «Система», Банк ВТБ, РЖД. Каждая из них создавалась и трансформировалась во времена становления новой России и за всю свою историю сталкивалась с разными вызовами.

Бизнес-школа 30 лет идет вместе с этими компаниями. Работодатели смотрят на выпускников, анализируют учебные планы и затем приходят к нам и говорят: «Нужно, чтобы выпускник знал…» Они перечисляют характеристики, которые хотят видеть в будущих сотрудниках. Именно этому мы должны учить студентов.

У ВШМ СПбГУ главный результат — выпускники, которых оценивают по заработной плате и карьерному росту. Наши студенты начинают работать уже на втором-третьем курсе.

— Какие еще существуют механизмы, чтобы выявить успешных управленцев, в том числе и для госслужбы?

— В первую очередь — это трудоустройство, заработная оплата и динамика движения по карьерной лестнице. Вот это главные и универсальные во всем мире факторы. В случае государственных служащих размер оплаты труда, конечно же, не должен являться главным фактором. В этом контексте главное — движение по карьерной службе: от начинающего специалиста до… и дальше по государственным чинам.

Второй показатель — широта охвата, то есть в какое количество отраслей уходят выпускники. ВШМ СПбГУ охватывает все отрасли экономики, но с определенной специализацией. Много выпускников уходит в финансовую отрасль, в телекоммуникационное направление, в IT-компании. Компании «Ростелеком», Tele2 и «Мегафон» активно занимаются практико-ориентированным обучением студентов и получают к себе лучших из них. Большое количество уходит в консалтинговые компании и проекты. До 2022 года многие выпускники уходили в международные консалтинговые компании McKinsey & Company, «Большую четверку» (Deloitte, PricewaterhouseCoopers, Ernst & Young и KPMG).

— Но появились новые…

— Да. Есть новый консалтинговый бизнес в России. Сейчас мы как раз увидим, куда пойдут выпускники ВШМ СПбГУ: пойдут ли они в консалтинговые компании новой России, строить новые стратегии инструментами, которым мы их научили.

—Российские бизнес-школы ранее вели очень активную работу для попадания в международные рейтинги и получения аккредитации. Высшая школа менеджмента СПбГУ в 2021 году стала первой и единственной, которая получила три международные аккредитации. Это показатель очень качественного управленческого образования. В нынешних условиях — без мировых рейтингов — как можно оценивать качество обучения?

— В 2021 году ВШМ СПбГУ получила аккредитации трех самых авторитетных международных ассоциаций (AMBA, EQUIS, AACSB). Называется это «тройная корона». ВШМ СПбГУ — единственная бизнес-школа из России, которая получила все три аккредитации. К сожалению, из-за санкций новых аккредитаций российским бизнес-школам не выдают, поэтому на много лет мы останемся единственной российской бизнес-школой с «тройной короной».

Аккредитация дает оценку соответствия качеству: оценку преподавательского состава, образовательным процессам. Главное — взаимодействие с индустрией и с работодателями, которые определяют качество выпускника. Любая бизнес-школа мира, когда видит на визитке «тройную корону» делает выводы о качестве образования и качестве выпускников. Когда в резюме выпускника стоит, что он окончил бизнес-школу с «тремя коронами», для работодателей за пределами России — это очень весомый фактор.

Сейчас Россия также исключена из международных рейтингов. Но ничего страшного. Наша задача — поддерживать и развивать качество преподавания и управления образовательным процессом, не снижая планку тех требований, которые были достигнуты. Вторая задача — договориться о новых условиях.

Сейчас Россия также исключена из международных рейтингов. Но ничего страшного. Наша задача — поддерживать и развивать качество преподавания и управления образовательным процессом, не снижая планку тех требований, которые были достигнуты. Вторая задача — договориться о новых условиях.

— С кем?

— В первую очередь с работодателями. Раньше они ориентировались на рейтинг Financial Times. Сегодня мы обсуждаем с компаниями создание похожего рейтинга с обновленной методологией, где основным критерием по-прежнему будет зарплата выпускника. Это, к сожалению, неприменимо, как вы правильно заметили, для государственной службы. Но для бизнес-сообщества этот индикатор остается важным фактором. Вместе с нашими попечителями — крупнейшими компаниями России — мы начали диалог об этом. Сейчас формируем критерии будущего рейтинга. Я думаю, до конца 2023 года мы выйдем с предложениями, как формировать новый рейтинг программ и бизнес-школ в России.

— На какой площадке идет обсуждение?

— Пока мы разговариваем с нашими попечителями. Дальше есть несколько площадок, например, «Ассоциация менеджеров» России — объединение разного бизнеса. И мне кажется, это — главная площадка, на которой должна идти дискуссия, чтобы мы могли знакомиться с новыми требования рынка труда.

—Планируете ли какие-то изменения в образовательном процессе ВШМ СПбГУ в связи с тем, что экономика нашей страны разворачивается на Восток? Набираете ли вы специалистов, которые знают деловые традиции Востока и Азии?

— Образование идет за экономикой, поэтому да. Сейчас мы вводим дисциплину: «Как вести бизнес в Китае». Планируем уделить больше внимание предмету «Как вести бизнес с разными странами». У наших студентов есть возможность уехать на шесть месяцев на обучение в другие страны. Раньше это были в основном США, Европа и немножко Латинской Америки, то сейчас, конечно же, приоритет сдвигается в сторону Индии и Китая. Огромный спрос на то, чтобы посмотреть, как устроена система образования в индийских университетах.

Будем добавлять интересные курсы про кросс-культурную среду и кросс-культурное общение. Рассказывать обо всем: от того, как вопросы задавать, до того, как визитку подавать.

— Вы лично сталкивались с различиями в западной и восточной деловых культурах? Как это проявлялось?

— Да. Это проявляется во всем: в проведении переговоров, в представлении презентаций. Отличается все: от подачи материала до ведения дискуссии. Когда ведешь переговоры в Китае, у тебя должна быть четко одна тема. В европейских странах можно переключаться с одной темы на другую.

Наглядный пример на шоколадках. В России на обратной стороне шоколадки пишется дата производства. На европейских — тоже дата, но окончания срока годности. Мы приезжали и дарили наш горький шоколад «Слава». В какой-то момент меня коллеги спросили: «А почему вы дарите шоколад с просроченным сроком годности?» Вот две разные культуры восприятия.

— В одном из интервью «Ъ-СПб» вы рассказывали, что задача ВШМ СПбГУ на ближайшие пять лет — интеграция культурной повестки в формирование целостной личности. Возможно ли интегрировать восточную культуру в студентов, которые в дальнейшем будут работать в тех странах?

— Конечно. Это обязательно нужно делать. СПбГУ — старейший классический университет России с огромными традициями с профессорско-преподавательским составом в разных областях: от востоковедов до семиотики и современной математики. Будучи частью такого университета, не воспользоваться возможностями и не привнести целостный подход и взгляд на разные способы решения задач было бы просто деструктивно.

Нужно развивать любознательность в студентах, рассказывать о других культурах, чтобы они эти знания как инструменты могли использовать во время трудоустройства и работы. Делать это надо аккуратно, потому что в ВШМ СПбГУ учиться тяжело: дисциплины сложные, студенты и так загружены. Мы пошли по пути добавления дисциплин по выбору — элективов. Например, мы для студентов третьего-четвертого курсов и магистратуры ввели дополнительный предмет «Философия для менеджеров», где они дискутируют на темы сложных философских вопросов. Сейчас мы видим, что есть высокий спрос на предмет. Теперь мы планируем масштабировать курс на весь бакалавриат, чтобы дать возможность всем принять в нем участие.

— Но сейчас студенты более ориентированы на западную культуру: они знают больше американских, европейских авторов, режиссеров. Я думаю, что вопрос о китайских писателях может поставить их в тупик.

— Да, в 99,9% будет так. Поэтому надо расширять программу. Образование идет за экономикой — туда, где работодатели, у которых есть спрос на выпускников. Станет такой страной Китай — отлично, значит, придумаем, как интегрировать и объединить две культуры — от чаепитий до совместного чтения литературы.

—Как, на ваш взгляд, в ближайшем будущем будут строиться взаимоотношения между управленцами и искусственным интеллектом (ИИ)?

— Каждые 10–15 лет происходит скачок технологического развития — появляются новые инструменты, к которым общество приспосабливается. Так было, когда в 1980-х годах появились персональные компьютеры, затем — мобильные телефоны, интернет, мобильная связь. Сейчас это никого не удивляет и не пугает. Кроме того, без мобильной связи и интернета сложно представить нашу жизнь. Никого уже не удивляют чат-боты или голосовые помощники, которые отвечают на звонок из банка. За 40 лет общество сформировало этические принципы, научилось применять их, договорилось о модели использования новых технологий.

То же самое будет и с искусственным интеллектом. Инструменты, которые позволят заменить ручной труд, не сделает человека хуже. Избавление от рутинного труда — неизбежная часть развития мира.

Я думаю, на горизонте пяти лет мы увидим другую систему образования с применением этих информационных технологий. Это неизбежный процесс познания, технологического прорыва, адаптация общества, формирование новой этики, принятие и дальше повсеместное использование.

И юридическое регулирование уже сопровождает этот процесс. Сейчас общество должно бежать за этой технологией, чтобы договориться, как ее использовать. Я технологический оптимист: верю, что это развивает общество и человечество.

gsom.spbu.ru

Реклама, 16+