Надо было оставаться
Мог ли Goldman Sachs избежать ареста своих российских активов
Одной из главных причин ареста принадлежащих Goldman Sachs акций российских компаний («Аэрофлот», «Детский мир», Сбербанк и др.) по требованию банка «Открытие» могло стать заявление американской корпорации об уходе с российского рынка, полагают опрошенные «Ъ» юристы. Однако у иностранных ответчиков все еще есть шансы обжаловать наложение обеспечительных мер, если им удастся доказать необоснованность такого решения. Примерная стоимость арестованных ценных бумаг достигает 4 млрд руб., что более чем в шесть раз больше суммы иска.
Фото: Brendan McDermid / Reuters
В рамках иска банка «Открытие» о взыскании долга в размере 614,7 млн руб. с Goldman Sachs Group и фонда Goldman Sachs III SICAV арбитражный суд Москвы принял обеспечительные меры. В частности, были арестованы принадлежащие ответчикам товарные знаки и акции российских компаний, среди которых:
- 37,022 млн акций сети «Детский мир»,
- 1,2 млн акций Сбербанка,
- 750 тыс. акций «Аэрофлота»,
- 790 тыс. акций «Газпрома»,
- 550 млн акций ВТБ, следует из опубликованного 4 августа определения суда.
Совокупная рыночная стоимость этих бумаг по состоянию на 7 августа достигает 4 млрд руб.
«Открытие» заявило в суде, что Goldman Sachs Group отказалась от исполнения обязательств по соглашению Международной ассоциации свопов и деривативов, сославшись на санкции в отношении банка со стороны США и Великобритании.
В «Детском мире» заявили «Ъ», что решение суда никак не повлияет на проходящие бизнес-процессы, а именно на преобразование сети из ПАО в частную компанию. В «Аэрофлоте» и Сбербанке не комментируют ситуацию.
«Несмотря на “экзотический” состав ответчиков, среди которых структуры банка Goldman Sachs, с юридической точки зрения спор является обычным»,— говорит адвокат Forward Legal Илья Рыжаков, добавляя, что по спорам о взыскании долгов истцы часто просят суд принять обеспечительные меры в виде ареста активов ответчика. При этом, по его словам, причины, по которым структуры Goldman Sachs отказались платить банку «Открытие», «не имеют правового значения для принятия решения об аресте их имущества».
Разрешая вопрос о наложении ареста на активы ответчика, «суд смотрит на возможность исполнимости будущего решения», поясняет партнер Orchards Алексей Станкевич и подчеркивает:
«Важным здесь является не то, что ответчик — иностранная компания, не исполнявшая обязательства из-за санкций, а то, что Goldman Sachs в целом прекратил инвестировать на российском рынке, а также производит попытки вывода активов из страны».
Партнер юрфирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Клеточкин тоже считает, что серьезную роль в решении суда наложить арест на имущество сыграло поведение ответчика и «совершение им действий, указывающих на намерение прекратить деятельность в России». После ухода компании из РФ у нее не останется в стране активов, что затруднит исполнение решения в случае удовлетворения иска «Открытия» о взыскании долга, уточняет юрист.
В связи с этим господин Станкевич считает, что нельзя объединять в одну группу все случаи ареста имущества иностранных ответчиков по искам российских лиц: «Здесь многое зависит от действий должников, которые могут различаться». При этом разнится и статистика наложения обеспечительных мер: в одних регионах суды чаще принимают такие меры, в других — реже. Арбитражный суд Москвы в принципе редко соглашается принять обеспечительные меры, уточняет Дмитрий Клеточкин.
Пока нельзя сказать, что аресты российских активов иностранных компаний приобрели массовый характер, даже «несмотря на то что в 2022–2023 годах кратно выросло количество споров, вызванных неисполнением обязательств из-за санкций», отмечает господин Рыжаков. По его словам, сами истцы не всегда просят об аресте активов, если знают, что у ответчика достаточно имущества для погашения долга. Господин Клеточкин тоже считает, что «говорить о систематичности в принимаемых судами обеспечительных мерах пока невозможно, поскольку практика только формируется».
При этом, поясняет Алексей Станкевич, наложение ареста на активы компании из недружественной страны «само по себе не свидетельствует о его политическом характере или предвзятости суда».
Он отмечает, что «решения с явным политическим подтекстом, ставшие резонансными, были отменены в вышестоящих инстанциях», а у иностранных ответчиков остаются все процессуальные возможности обжаловать определение об аресте активов при наличии доводов, свидетельствующих о его неправомерности или необоснованности.