От занятости к производительности
Белый дом определился с требованиями к малому бизнесу
Недовольство правительства качественным состоянием и низкой эффективностью субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП) приведет к изменениям в его господдержке. Если до сих пор государство де-факто занималось безвозмездным выращиванием сектора МСП, то теперь к нему предъявляются встречные требования — в первую очередь в части импортозамещения и инновационной активности, выраженных в росте производительности предприятий и выручки на одного сотрудника, диверсификации структуры сектора под потребности экономики и увеличении сроков жизни предприятий. Под эти цели и будет скорректирована стратегия господдержки сектора.
Из слов первого вице-премьера Андрея Белоусова можно было понять: государство вырастило достаточно некрупных компаний, чтобы рассчитывать на нужный ему урожай
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
В понедельник на парламентских слушаниях в Госдуме первый вице-премьер Андрей Белоусов подвел итоги реализации нацпроекта по развитию МСП. Его целью до 2030 года является рост численности занятых в секторе до 25 млн человек. Эти требования уже перевыполнены, хотя во многом и за счет 6 млн самозанятых, из которых активно работают только две трети. Число ИП за этот срок увеличилось на 500 тыс., как и количество наемных работников. Этот результат признан чиновниками удовлетворительным с учетом трех «крайне сложных лет» — сектор страдал из-за ковидных ограничений, санкций и последовавших проблем на рынке труда (малому бизнесу не всегда легко конкурировать с крупным за кадры), перечислял в понедельник Андрей Белоусов.
Прирост численности занятых в МСП показали 34 региона из 85, ее колебания в пределах 1% зафиксированы в 30 регионах, сокращение — более чем на 1% — в 38.
На селекторном совещании с регионами по вопросам поддержки малого бизнеса на прошлой неделе Андрей Белоусов уже отмечал, что эта динамика коррелирует с результатами рейтинга состояния инвестиционного климата в регионах. Кроме того, чиновник обозначил отход от идеологии «федеральный центр оказывает поддержку, а субъекты поддерживают его»: раз малый бизнес находится в регионах, поддержку должны оказывать прежде всего они.
Количественному росту сектора в целом по стране способствовали усилия федерального центра и курс на расширение охвата бизнеса мерами господдержки (см. “Ъ” от 3 июня 2021 года) — в частности, финансовой, оказанной как со стороны правительства, так и Банком России. С 2020 по 2022 год по всем программам финансовой поддержки малого бизнеса почти 4,5 трлн руб. помощи получили порядка 250 тыс. предпринимателей. В 2020 году вдвое были снижены ставки по страховым взносам — до 15%, за три года малый бизнес сэкономил на этом более 1 трлн руб. Были реализованы и общесистемные меры, нацеленные на улучшение самочувствия сектора: проведена реформа контрольно-надзорной деятельности, введены моратории на проверки и развернута практически ручная работа с жалобами бизнеса на правоохранителей (на платформе «Забизнес.рф»). Это способствовало снижению административного давления на некрупные компании, увеличение квот обязательных закупок у них государства и госкомпаний де-факто формировало гарантированный спрос на продукцию МСП.
При всем при том нынешняя структура сектора правительство не устраивает — ранее в Минэкономики отмечали, что российский сектор МСП создает меньше рабочих мест и меньше добавленной стоимости, чем зарубежный (см. “Ъ” от 30 мая 2023 года).
Уже тогда в правительстве сообщили, что рассчитывают на качественные изменения малых компаний к 2030 году.
Ради этого в новой конструкции концепция государственного участия в развитии сектора может развернуться диаметрально — и от «всего понемногу» власти перейдут к концентрации ресурсов на государственных приоритетах. «В условиях санкций на малый бизнес объективно ложатся дополнительные системные функции, связанные с импортозамещением и обеспечением технологического суверенитета»,— настаивал в понедельник Андрей Белоусов. Если прежняя целевая модель развития сектора сводилась к созданию среды для появления и развития малых компаний, то теперь государство готово предъявлять МСП встречные требования.
При этом, поскольку ставить конкретные «продуктовые» задачи перед пулом в несколько миллионов компаний невозможно, формально новая стратегия развития сектора предполагает цели по повышению производительности труда на предприятиях, обеспечению устойчивости и диверсификации производства — в расчете на то, что это позволит расти и «нужным» поставщикам. В первом случае МСП должны увеличить выручку на одного работника к 2030 году на 25% по сравнению с 2022 годом — рост производительности позволит малому бизнесу развиваться в условиях кадрового дефицита. Во втором случае правительство рассчитывает увеличить ожидаемую продолжительность жизни МСП до 13 лет к 2030 году. Что касается диверсификации, то сейчас более трети МСП занято в торговле, в будущем должна возрасти роль участвующих в импортозамещении производственных МСП, малых технологических компаний, а также МСП в туристической сфере. Обновление сектора будет происходить за счет молодежи.
Со своей стороны, для выполнения задач правительство предлагает создать единую цифровую систему мер федеральной и региональной поддержки малого бизнеса, объединив их на базе цифровой платформы МСП.РФ,— таким образом можно исключить дублирование одних и тех же мер поддержки на разных уровнях.
Охват платформы за счет более широкого использования ее компаниями, как предполагается, вырастет с 560 тыс. до 2 млн пользователей.
Принципиально новые меры поддержки господин Белоусов депутатам не назвал. Речь идет скорее об адаптации и перераспределении действующих мер между разными группами предпринимателей.
Так, компаниям, только выходящим на рынок, предлагается расширить доступ к финансовым мерам — микрозаймам, грантам, зонтичным поручительствам,— тогда как сейчас им в основном доступны консультационные и информационные услуги. Для поддержки растущего бизнеса предлагается распространить работающий для общепита переходный налоговый режим на другие отрасли, что освободит малый бизнес с выручкой менее 2 млрд руб. от уплаты НДС и поспособствует его «обелению». Поддержать производство планируется за счет расширения сети технопарков (сейчас в 39 регионах их более 60, к 2030 году должно быть более 100) и переориентации программы льготного кредитования «1764» (регламентирована постановлением правительства №1764 от 30 декабря 2018 года) на инвесткредитование приоритетных отраслей. Сейчас предприятия из таких отраслей получают льготные кредиты по более выгодной совмещенной программе ЦБ и правительства («1764»), что на деле может означать планы по сворачиванию этой комбинации.
К качественным изменениям всего сектора может привести работа по реализации его экспортного потенциала — за счет расширения инструментов поддержки Российского экспортного центра, а также инфраструктуры международных транспортных коридоров и промышленных зон за рубежом.
Сегодня в РФ насчитывается лишь порядка 65 тыс. МСП-экспортеров — это чуть более 1% всех МСП. Между тем выход на внешние рынки, как правило, означает больший уровень конкурентоспособности бизнеса и его эффективности.
Отметим, важный анонс понедельничного мероприятия — фактическое ужесточение условий работы самозанятых. В правительстве работают над сближением режимов работы самозанятых и индивидуальных предпринимателей — и хотя деталей пока нет, упрощение работы для ИП выглядит менее вероятным, чем ужесточение режима для плательщиков налога на профессиональный доход. Известно, что изменения коснутся регистрационных процедур, налоговых и неналоговых платежей, контрольно-надзорных требований и мер по формированию отчетности. Ранее бизнес неоднократно указывал, что дисбаланс условий ведения бизнеса приводит к перетокам ИП в самозанятых. Это может привести к замедлению динамики регистрации самозанятых, но вряд ли правительство считает это проблемой, когда вопрос дальнейшего увеличения численности занятых в МСП отходит на второй план. Гендиректор Корпорации МСП Александр Исаевич отмечает, что если текущий нацпроект был направлен на создание и рост занятости в сфере МСП, то теперь важно, чтобы эти созданные компании начали расти и увеличивали свою долю в ВВП.
Бизнес мечтает о низких налогах и не налогах
Бизнес и эксперты идею перенастройки господдержки сектора МСП поддерживают. В частности, на парламентских слушаниях звучали предложения по увеличению эффективности некрупных производственных компаний: уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов напомнил, что лишь 0,6% компаний сектора (37 тыс.) занимаются промышленным производством (оборудования, машин, электроники) и, чтобы стимулировать их, надо менять налоговые условия. Предложены два варианта: повышение порога применения упрощенной системы налогообложения (УСН), чтобы под нее попадали компании с выручкой до 5 млрд руб. в год, и установление для переходящих с УСН на общий налоговый режим льготной ставки налога на прибыль в 5% на первые два года после перехода с переходом к прогрессивной ставке (в зависимости от оборота) в дальнейшем, чтобы обеспечить «бесшовный переход с льготных налоговых режимов на общий», пояснил Борис Титов.
С налоговыми предложениями выступил на слушаниях и президент «Опоры России» Александр Калинин — по его словам, системными предложениями делового сообщества являются введение ограничения на рост налога на имущество организаций (ранее рассмотреть предложение обещали в Минфине) и расширение эксперимента по «нулевому» НДС на «человекоемкие» отрасли: фитнес, клининг, туризм, охранные предприятия.
В «Деловой России» “Ъ” уже после слушаний заявили, что одной из главных мер поддержки в предложенной властями концепции развития сектора считают разработку специализированных мер помощи компаниям МСП+ (занятым в приоритетных отраслях, но уже переросшим рамки малого и среднего бизнеса). Вице-президент, руководитель исполкома «Деловой России» Нонна Каграманян напоминает, что именно МСП+ «могут стать драйверами роста частных инвестиций в новые производства, в расширение автоматизации, в разработку и распространение инновационных технологий, что позволит выйти на модель экономики предложения».
Другой представитель «Опоры России», вице-президент Аркадий Гершман, в ходе слушаний вспомнил о неналоговых платежах — проблема, напомним, обсуждалась в 2016–2019 годах, но решение ее увязло в технических деталях (см. “Ъ” от 4 апреля 2019 года). Господин Гершман отметил, что само понятие неналоговых платежей (любые обязательные платежи, которые установлены вне Налогового кодекса) в законодательстве по-прежнему не закреплено, их массив не систематизирован и при этом только за 2022 год МСП уплатили налогов на сумму 5 трлн руб., а неналоговых платежей — на 1,5 трлн руб. «Это значит, что неналоговые платежи сопоставимы с налоговыми по сумме, создают дополнительную нагрузку на предпринимателей, составляют от 3% до 25% оборота компаний и продолжают расти. Издержки бизнес вынужден закладывать в стоимость продукта»,— подчеркнул господин Гершман, предложив вернуться к идее кодификации таких сборов, сведя их в перечень и ограничив предельный размер.