Умер советский фигурист Олег Протопопов

Олег Протопопов умер на 92-м году жизни в своем доме в швейцарском Гриндельвальде. С его побед в 1960-е, включая две олимпийские, в паре с ушедшей на шесть лет раньше женой Людмилой Белоусовой начался взлет отечественного фигурного катания, его до сих пор продолжающаяся «золотая эра». Хотя на самом деле этот дуэт был слишком особенным, слишком неповторимым, чтобы выстраивать его в какой-то, пусть очень почетный, геройский ряд. И знаменитый побег Белоусовой и Протопопова из СССР ради выступлений в профессиональных шоу лишь подчеркнул их абсолютную внесистемность.

Эта великая пара, как и всякий уникальный шедевр, возникла вопреки обстоятельствам. В 1947 году Олегу Протопопову, только начавшему заниматься фигурным катанием, было уже 15 — слишком поздно, чтобы мечтать о серьезных достижениях. А хрупкая девушка Людмила Белоусова к тому моменту, когда спустя несколько лет Протопопов, накопивший некоторый опыт в парных выступлениях, от этого жанра, не видя никаких перспектив, успела отказаться, чтобы стать одиночницей. Но они, два незнакомых человека, отчего-то решили все-таки попробовать кататься вместе и больше не расставались — ни на льду, ни вне его. Так возник не спортивный дуэт, а спортивный союз, который под руководством ленинградского тренера Игоря Москвина принялся покорять выглядевшую недоступной вершину.

Это сейчас отечественные успехи в фигурном катании, в том числе катании парном, представляются чем-то абсолютно естественным. В те времена лидерами были другие — североамериканцы, европейцы. Белоусова и Протопопов стартовали на крупнейших турнирах с позиций за пределами первой десятки, но год за годом приближались к фронтменам. А на Олимпиаде 1964 года в Инсбруке случилось чудо. Ее фавориты — немцы Марика Килиус и Ханс-Юрген Боймлер, только что в очередной раз побившие советскую пару на чемпионате Европы,— наконец, проиграли ей, очаровавшей судей слишком безупречным прокатом.

А дальше был период абсолютной гегемонии Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова, завоевывавших золото за золотом на европейских, на мировых первенствах.

Период восхищения всем миром настоящей спортивной аномалией.

Их программы и в наши дни пересматривают, чтобы увидеть, что это такое — когда сложность и простота сочетаются настолько органично, что сами эти понятия теряют всякий смысл. Тема программ всегда одна и та же — любовь, романтика. Музыкальное сопровождение — классика: Бетховен, Сен-Санс, Рахманинов. А на льду два фигуриста, которые вроде бы не делают никаких зубодробительных трюков, не играют в надрыв, но все равно примагничивают взгляд.

Потом, через некоторое время, понимаешь чем: тем, что создается впечатление, будто перед тобой не два человека, а нечто совершенно цельное, неразделимое, спаянное накрепко.

И лишь словом «синхронность» это ощущение цельности не объяснишь. Его не объяснишь даже словами самого Протопопова, который говорил, что они с Белоусовой для создания эффекта, покорявшего и зрителей, и арбитров, старались держаться во время проката как можно ближе друг к другу. В этом эффекте монолитности все равно больше метафизики, чем земного.

В 1960-е парное катание уже решительно двигалось в привычном для современного поколения направлении, в сторону повышения трудности технического контента — в первую очередь поддержек, прыжков. А Людмила Белоусова и Олег Протопопов словно принципиально отказывались плыть по течению. У них есть «именные» элементы. Но они — шикарные спирали-тодесы, которые фигуристы назвали спиралями жизни, любви и смерти,— в отличие от более ценных с точки зрения оценок акробатических штучек, идеально вписывались в их особенный стиль, который было бесполезно и бессмысленно копировать.

Он принес Белоусовой и Протопопову, существовавшим как бы в отдельной вселенной, игнорировавшей общепринятые законы, еще одно олимпийское золото — в Гренобле в 1968 году. После него на авансцену вышли уже те, кто крепче ухватился за тренды. В парном катании открылась иная эпоха — с зажигательной и бесстрашной Ириной Родниной в статусе маяка. А Людмилу Белоусову и Олега Протопопова, не попавших на Олимпиаду 1972 года в Саппоро, отправили из спорта в Ленинградский балет на льду. В нем они служили вплоть до своего бегства на швейцарских гастролях в 1979-м, превратившего легенд в персон нон-грата для СССР, чьи руководители, естественно, никогда не хотели рассказать, зачем Белоусова и Протопопов в действительности остались за границей. Их точно не интересовали деньги, и капитал, позволяющий вести комфортный образ жизни, такой как у других спортивных суперзвезд, они умудрились так и не скопить.

Их интересовала исключительно возможность продолжать выступать — не в балете на льду, а в настоящем фигурном катании.

А профессиональные турниры были недоступны для советских фигуристов. На этих турнирах Белоусову и Протопопова с их никуда не девшимся репертуаром из классики и любви принимали, несмотря на солидный возраст, не менее тепло, нежели куда более молодых кумиров.

Впрочем, и они не казались, даже когда в 2003 году впервые после побега приехали на родину по приглашению возглавившего российскую спортивную отрасль Вячеслава Фетисова, спортсменами, чьи карьеры уходят корнями в 1950-е. От них и пожилых парадоксальным образом веяло свежей юностью, будто время забыло о своих незыблемых принципах в отношении двух вечных влюбленных, проживших жизнь вне каких-либо систем.

Алексей Доспехов