Как в декабре 1993-го прошла «Встреча нового политического года»

Тридцать лет назад, во второе воскресенье декабря 1993 года, в России прошло сложное всенародное голосование. Во-первых, граждане приняли новую Конституцию, проект которой был опубликован за месяц до этого. Во-вторых, в соответствии с этой новой Конституцией они избрали Государственную думу и Совет федерации — две палаты Федерального собрания, которое заменило собой Съезд народных депутатов и Верховный совет в качестве высшего законодательного органа. Конституция была принята голосами примерно 33 млн человек. Выборы в Совет федерации прошли почти без сюрпризов, а вот выборы в Думу сенсационно выиграла ЛДПР, что вызвало шок у части демократической общественности. О том, как Россия начинала учиться понимать и принимать себя,— в материале Ивана Тяжлова.

«Все это контрастировало с более счастливым прошлым»

12 декабря должно было стать днем завершения политического кризиса, в котором Россия находилась уже более года. Кризис был связан с затянувшимся противостоянием законодательной и исполнительной власти. До осени 1993 года законодательную власть все еще в соответствии с «исправленной и дополненной» Конституцией РСФСР 1978 года осуществлял Съезд народных депутатов, а в промежутках между съездами — Верховный совет под председательством некогда соратника Бориса Ельцина, а теперь его главного оппонента Руслана Хасбулатова (умер в январе 2023 года в возрасте 80 лет).

Проблема была в том, что Верховный совет и съезд отчасти блокировали работу правительства, крайне непопулярного из-за социальных эффектов экономических реформ: тотальный товарный дефицит, характерный для последних лет существования СССР, удалось преодолеть, но миллионы людей столкнулись со значительным падением уровня жизни.

В декабре 1992 года Верховный совет добился отставки реформаторского правительства Егора Гайдара и не без сложностей согласился утвердить кандидатуру нового премьера Виктора Черномырдина (возглавлял правительство России до марта 1998 года, умер в 2010 году), однако напряжение между ветвями власти не только не уменьшилось, но и возросло. В марте 1993 года съезд попытался провести импичмент президента Ельцина, но эту идею поддержали лишь 618 депутатов из необходимых 699. После этого съезд по инициативе Бориса Ельцина постановил провести 25 апреля всероссийский референдум о доверии главе государства. Кроме собственно вопроса о доверии президенту там содержались еще три вопроса: о поддержке социально-экономических реформ и об отношении к досрочным выборам президента и парламента. В соответствии с формулой, которую отчаянно рекламировал Кремль, большинство избирателей ответило положительно на все вопросы, кроме вопроса о перевыборах президента: «Да, да, нет, да».

Кризис, однако, и не думал прекращаться. «Конфликт между Ельциным и Хасбулатовым разгорался и затухал с зимы 1992/93 года, и оба они недооценивали опасность со стороны друг друга,— пишет американский биограф Бориса Ельцина Тимоти Колтон.— У Ельцина не было продуманного плана борьбы: он был уверен в том, что "политические методы" и угрозы заставят парламентариев отступить.

Хасбулатов говорил, что "до последней минуты не верил в то, что Ельцин пойдет на такой шаг" (указ о роспуске парламента). Когда же этот шаг был сделан (21 сентября 1993 года президент подписал указ №1400 о поэтапной конституционной реформе.— “Ъ”), Хасбулатов и депутаты решили стоять насмерть». Это в итоге привело к вооруженному противостоянию в Москве и штурму здания Верховного совета РСФСР на Краснопресненской набережной. «Зрелище танков, расстреливающих 125-миллиметровыми снарядами то самое здание, где Ельцин абсолютно мирно одержал победу над путчистами в 1991 году, просто поднявшись на танк Т-72 Таманской дивизии; вид Хасбулатова и Руцкого (вице-президент Александр Руцкой, поддержавший Верховный совет и принявший присягу как и. о. президента после того, как законодатели постановили отрешить Бориса Ельцина от должности.— “Ъ”), отправляющихся на военном автобусе в Лефортовскую тюрьму,— все это разительно контрастировало с более счастливым прошлым»,— описывает Тимоти Колтон московскую атмосферу осени 1993 года.

«Через полгода люди потребуют диктатора»

В указе №1400, который запомнился всем преимущественно фактом роспуска съезда и Верховного совета, содержались между тем и контуры будущего конституционного устройства, работа над которым велась в том числе депутатами. Собственно, этим указом были назначены на 11–12 декабря выборы двухпалатного Федерального собрания. Кроме того, вводились в действие переходные положения проекта Конституции, одобренного Конституционным совещанием в июле 1993 года, а также положение о выборах депутатов Государственной думы. Этим же указом создавалась Центральная избирательная комиссия, а также регулировались полномочия правительства, прокуратуры и МВД на переходный период.

Отметим, что Конституционное совещание, одобрив в целом проект Основного закона 12 июля, не завершило работу над ним. Поэтому, в частности, в разделе указа №1400, посвященном федеральным органам власти в переходный период, говорилось, что в Совет федерации входят по должности главы регионов и председатели региональных законодательных собраний (так верхняя палата будет формироваться с 1995 по 2001 год, но ее первый состав был избран на прямых выборах), а в Думе — 400, а не 450 депутатов.

15 октября, через 11 дней после драматической развязки противостояния в Москве, Борис Ельцин подписал указ о всенародном голосовании по проекту Конституции: Основной закон будет принят и немедленно введен в действие, если его поддержат избиратели.

Конституционное совещание возобновляет работу в ускоренном режиме. 1 ноября проходит заседание комиссии конституционного арбитража, снявшее ряд спорных вопросов. 3 ноября — совещание глав регионов, которые создают свою рабочую группу и в течение суток меняют формулировки нескольких статей проекта. 5 ноября собирается рабочая группа по стилистическому и юридико-техническому редактированию проекта. 8 ноября проект передают Борису Ельцину, и в 15:15 он ставит под ним свою подпись. 9 ноября окончательный текст передается для опубликования редакциям ведущих СМИ, которые, соответственно, печатают его 10 ноября.

В интервью «Известиям» 16 ноября Ельцин говорит, что в проекте демократия сочетается с сильной президентской властью. Он объясняет это почти теми же словами, какими 30 лет спустя российские политики объясняют сочетание в Основном законе начал свободы с началами «солидаризма». «Полномочия президента в проекте действительно значительные,— признает глава государства.— А как бы вы хотели? В стране, привыкшей к царям или вождям; в стране, где не сложились четкие группы интересов, не определены их носители, где только-только зарождаются нормальные партии; в стране, где чрезвычайно слаба исполнительская дисциплина, где вовсю гуляет правовой нигилизм,— в такой стране делать ставку только или главным образом на парламент? Да через полгода, если не раньше, люди потребуют диктатора. Такой диктатор быстро найдется, уверяю вас. И возможно, в том же парламенте. Дело тут не в Ельцине, а в осознании людьми необходимости иметь должностное лицо, с которого можно спросить… У президента России ровно столько полномочий, сколько нужно ему для выполнения своей роли по реформированию страны».

На ознакомление с текстом Конституции у России есть четыре недели. 12 декабря при явке 54,81% 58,43% избирателей (почти 33 млн человек, примерно треть списочного состава тогдашнего электората) отвечают утвердительно на немного по-врачебному сформулированный вопрос «Принимаете ли вы Конституцию Российской Федерации?». Не принимают Конституцию 41,57% — 23,4 млн избирателей.

Центризбирком объявит референдум состоявшимся, а документ — принятым.

В 2020 году на всенародном голосовании, которое из-за пандемии коронавируса решено было проводить в течение семи дней, с 25 июня по 1 июля, принимается пакет конституционных поправок, несколько меняющих дизайн государственного устройства на уровне взаимоотношений ветвей власти, уточняющий национальные ценности и приоритеты, а также снимающий ограничение в два срока для действующего президента России. Уровень одобрения поправок 2020 года заметно выше, чем у самой Конституции: при явке 67,97% за голосуют 78,45% — почти 58 млн избирателей, против — 21,41%, или около 16 млн человек.

В 1993 году в референдуме по Конституции не участвовала Чечня, на тот момент провозгласившая независимость от России. В Татарстане, статус которого в составе РФ еще не был до конца урегулирован, голосование состоялось, но при минимальной явке. В ряде регионов число противников Конституции у избирательных урн превысило число ее сторонников — так получилось в семи республиках (Адыгея, Башкирия, Дагестан, Карачаево-Черкесия, Мордовия, Тува и Чувашия) и в десяти областях (Белгородская, Брянская, Волгоградская, Воронежская, Курская, Липецкая, Орловская, Пензенская, Смоленская и Тамбовская).

В любом случае Конституция 1993 года была принята и по времени действия уже пережила большинство своих предшественниц. Свод основных государственных законов Российской империи, который можно с некоторой натяжкой считать прототипом конституции, был утвержден государем императором Николаем II в мае 1906 года и не просуществовал 11 лет. Первая Конституция РСФСР была принята в 1918 году и через шесть лет, в 1924 году, заменена новой в связи с формированием СССР. Брежневская Конституция 1977 года просуществовала 14 лет и прекратила свое существование вместе с Советским Союзом. Российская Конституция 1978 года продержалась чуть дольше — до 1993-го.

Непревзойденной по сроку действия пока остается сталинская Конституция 1936 года (соответствующие ей республиканские конституции были приняты в 1937–1938 годах): сталинский Основной закон продержался почти 41 год, пережив и пик репрессий, и войну, и послевоенное восстановление, и хрущевскую оттепель, и первые брежневские «заморозки» на фоне международной разрядки. Средний срок действия отечественной Конституции составляет 17 лет, и Основной закон 1993 года на этом фоне давно может считаться долгожителем.

Тринадцать претендентов

Отчасти это уже относится и к закрепленной в Конституции 1993 года системе высших органов государственной власти.

Государственная дума была названа так в честь дореволюционной предшественницы, законосовещательного органа впервые избранного в 1906 году. Всего в Российской империи успели поработать четыре созыва Государственной думы, но плюсовать их к современным восьми созывам и считать созыв 1993 года 5-й Думой, а нынешний — 12-й было бы неверно в силу принципиальных различий и в статусе, и в процедуре избрания. Имперские Думы избирались по сложным многоступенчатым правилам, согласно которым голоса разных сословий имели разный вес. Российская Дума избирается на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.

Государственная дума созыва 1993 года избиралась всего на два года в соответствии с переходными положениями Конституции. Она состояла, как и сейчас, из 450 депутатов, из которых 225 избирались по партийным спискам (места по спискам распределялись пропорционально между партиями, набравшими более 5% голосов), а еще 225 — по одномандатным округам. Эти же правила применялись к трем последующим созывам Думы (1995–1999, 1999–2003, 2003–2007). Пятый и шестой созывы, в 2007 и 2011 годах, избирались только по спискам, а «проходной балл» для партий подняли до 7%, но затем было решено вернуться к прежнему порядку формирования: 225 списочников, пятипроцентный барьер, 225 одномандатников. Срок полномочий Думы в 2014 году увеличили до пяти лет.

Собственно говоря, с партиями и была связана главная интрига думских выборов 1993 года. Фактически назначенные указом №1400 выборы проходили в предельно сжатые сроки.

Порядок их проведения был еще дважды скорректирован указами Бориса Ельцина от 1 октября и 6 ноября. Фактически на выдвижение, регистрацию и агитационную кампанию у кандидатов и партий был месяц. Тем не менее о намерении участвовать в выборах заявили 35 избирательных объединений — по положению о выборах таковыми могли считаться общефедеральные политические партии, общественные политические движения и их блоки. В поддержку списка необходимо было представить в Центризбирком (комиссию возглавил 47-летний бывший зампред Верховного совета Николай Рябов) 100 тыс. подписей. В силу сжатых сроков 14 из 35 объединений подписи не сдали, 2 объединения отозвали списки, а в 6 случаях в регистрации отказал ЦИК. Таким образом, для участия в выборах были зарегистрированы 13 избирательных объединений. Каждое из них получило государственное финансирование в объеме 100 млн руб. двумя траншами, из которых второй пришел так поздно, что его почти невозможно было потратить.

Условную партию власти — реформаторский блок, включивший в свой состав нескольких действующих министров, но так и не добившийся прямой политической поддержки Бориса Ельцина,— представлял блок «Выбор России». В качестве «паровозов» на выборы его вели экс-премьер, министр экономики Егор Гайдар, правозащитник Сергей Ковалев и министр соцзащиты Элла Памфилова. В качестве союзника «Выбор России» мог рассматривать ПРЕС — Партию российского единства и согласия. В первую тройку ПРЕС вошли вице-премьер Сергей Шахрай, экс-министр труда и будущий вице-премьер Александр Шохин, а также президент Межрегионального биржевого и торгового союза, член команды мэра Москвы Юрия Лужкова Константин Затулин.

Демократы на выборах были представлены также Демократической партией России (первая тройка — политик Николай Травкин, режиссер Станислав Говорухин и экономист-рыночник Олег Богомолов), Российским движением демократических реформ (губернатор Петербурга Анатолий Собчак, офтальмолог Святослав Федоров и актер Олег Басилашвили), а также блоком «Явлинский—Болдырев—Лукин», с тех пор известным как «Яблоко» (Григорий Явлинский, публицист и патриот Юрий Болдырев, аналитик Владимир Лукин). К демократическому крылу мог быть отнесен и «Гражданский союз», который вели на выборы Аркадий Вольский, Николай Бех и Александр Владиславлев.

Таким образом, демократы выставили как минимум 6 из 13 участников. Это, в сущности, были первые выборы, проходившие не в парадигме борьбы объединенных демократов с коммунистами-реакционерами.

«До этого в России боролись как бы две главные идеи: идея восстановления советских государственных норм, государственного социализма, прежней коммунистической идеологии — и идея вхождения России в круг цивилизованных стран, идея демократии, рыночной экономики, гарантированных Конституцией гражданских свобод»,— пишет российский биограф Бориса Ельцина Борис Минаев, книга которого в серии ЖЗЛ предваряется предисловием Владимира Путина.

Разделявшие эти ценности избиратели, вероятно, могли тешить себя надеждой на то, что поддерживаемые ими политики, придя в новую Думу несколькими колоннами, преодолеют там идейные и личные разногласия и сформируют общую фракцию. Но надежды эти сбылись лишь отчасти: работоспособную фракцию с опорой на ряд одномандатников удалось создать «Выбору России». В основном же демократические объединения стали не союзниками, а взаимными спойлерами, отбирающими друг у друга голоса и неспособными к объединению. Увы, это стало для них традицией, которой они придерживались и на всех последующих выборах, постепенно теряя представительство в органах законодательной власти.

Оппозицию слева представляли прежде всего коммунисты: список КПРФ возглавляли Геннадий Зюганов, космонавт Виталий Севастьянов и бывший прокурор Виктор Илюхин, пытавшийся добиться возбуждения уголовных дел против Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Аграрная партия России (АПР) также числилась скорее левой оппозицией, хотя в ее первую тройку входил вице-премьер Александр Заверюха. Кроме него во главе списка были основатель партии Михаил Лапшин и выходец из аппарата советского агропрома Александр Давыдов. В рядах АПР состоял и будущий спикер Государственной думы первого созыва Иван Рыбкин.

Оппозицию справа олицетворяла ЛДПР — партия, созданная Владимиром Жириновским еще в Советском Союзе. На выборы 1993 года Владимир Жириновский выходил как настоящий правый популист, призывающий к территориальному реваншу после распада СССР и требующий поддержки как для русского большинства в России, так и для русских сообществ, оказавшихся за рубежом. Вместе с ним в первую тройку ЛДПР вошли проректор Института повышения квалификации Министерства тяжелого машиностроения СССР Виктор Кобелев и Вячеслав Марычев, которому предстояло стать настоящей звездой первого созыва Госдумы из-за ярких образов и выходок на грани хулиганства в ходе пленарных заседаний. Депутат Марычев, впрочем, вскоре поссорился с Владимиром Жириновским, после чего его попытки участвовать в выборах уже не имели успеха. В 1999 году Вячеслав Марычев создал движение «Пламя», целью которого было недопущение победы Владимира Путина на президентских выборах. В 2001 году политик был избит неизвестными в своей квартире в Петербурге, перенес два инсульта и умер в 2006 году в возрасте 66 лет.

Кроме демократов, жириновцев, коммунистов и аграриев на выборы вышли несколько блоков, которые позиционировались скорее как центристские, но при этом пытались работать и с «протестным электоратом». Наиболее заметными среди них оказались «Женщины России», которых возглавили экс-председатель Центрального совета Всесоюзной пионерской организации Алевтина Федулова, советник Бориса Ельцина по делам семьи Екатерина Лахова и актриса Наталья Гундарева. Замыкали список экологическое объединение «Кедр», блок «Будущее России — новые имена» и блок «Достоинство и милосердие».

Восемь победителей

Пятипроцентный барьер в итоге преодолели 8 объединений из 13: Аграрная партия (7,99% голосов), «Выбор России» (15,51%), Демократическая партия (5,52%), «Женщины России» (8,13%), КПРФ (12,4%), ЛДПР (22,92%), ПРЕС (6,73%) и «Яблоко» (7,86%). Результат выглядел сенсационным: выборы с большим отрывом от конкурентов выиграла партия Владимира Жириновского. Оппозиция в ее лице вместе с коммунистами и аграриями получила 43,4% голосов. Во Владимире Жириновском и его однопартийцах, которые до 12 декабря не внушали никому особенных опасений, увидели едва ли не рвущихся к власти гитлеровцев. «Для социального напряжения, которое накапливалось в обществе после развала Союза и гайдаровской "шоковой терапии", Жириновский нашел новую отдушину: ненависть,— пишет Борис Минаев (заметим, его биография Бориса Ельцина вышла в 2010 году).— Ненависть ко всему "нерусскому", "чужому", к "врагам России", которые окружают ее со всех сторон. Ксенофобия, национализм, агрессия. Идеи Жириновского осчастливить всех россиян путем нескольких указов, его циничный популизм на этом фоне смотрелись как органичное продолжение этой тотальной, старательно вбиваемой в головы людей ксенофобии. Эта реваншистская идеология упала на благодатную почву.

Многие россияне искренне считали, что в 1991 году потеряна великая страна, что к власти пришло "коррумпированное жулье", что ни "красные", ни "демократы" не способны вывести страну из тупика».

Проправительственные «Выбор России» и ПРЕС в совокупности получили 22,24% голосов. В целом этот результат отражал весьма ограниченную поддержку россиянами политики реформаторов и не особенно противоречил результатам голосования по Конституции: при той же явке (на выборах в Думу она также составила 54,81%) 41,57% голосовали против Основного закона.

Ощутимое разочарование организаторов выборов выразилось прямо в ходе подсчета голосов. Подведение итогов должно было происходить в ночь на 13 декабря в прямом эфире в специально оборудованной студии в Государственном Кремлевском дворце, куда были приглашены ведущие политики, включая Бориса Ельцина и премьер-министра Виктора Черномырдина. Ни тот ни другой, впрочем, не приехали, хотя недостатка в именитых и сановных гостях не было: среди них, в частности, были глава президентской администрации Сергей Филатов и вице-премьер Владимир Шумейко.

В первые несколько часов марафона телезрителям предъявляли в основном итоги социологических опросов в разных регионах России, которые в ряде случаев демонстрировали ощутимое превосходство «Выбора России». При этом компьютеры в студии периодически висли, в невольных паузах операторы показывали гостей, поднимающих бокалы с шампанским, что создавало ощущение торжества, не оправданного первыми итогами.

Когда ближе к полуночи региональные избиркомы восточной части страны начали передавать предварительные результаты голосования по партийным спискам, отражавшие уверенную победу ЛДПР, Владимир Жириновский стал прохаживаться по студии в сопровождении охранников и фамильярно хлопать по плечам обескураженных демократов, например бывшего мэра Москвы Гавриила Попова. «Уверен, мы сработаемся»,— весело бросал лидер победившей партии своим собеседникам. Писатель Юрий Карякин, поддержавший ранее роспуск Верховного совета и конституционную реформу Бориса Ельцина, произнес ставшую широко известной фразу: «Россия, одумайся, ты одурела».

Социолог Высшей школы экономики Святослав Каспэ считает эту прославившуюся реплику «феноменальной»: «Вообще-то сама способность сказать такое в глаза своим избирателям очень многое говорит о тогдашней неразвитости навыков публичной политики… В некотором смысле плоды той наивности мы пожинаем до сих пор». Высказывание Юрия Карякина господин Каспэ приписывает другому публицисту, Юрию Черниченко, но с его оценкой трудно спорить, как трудно и не заметить, что российские демократические политики, за редчайшими исключениями, так и не приобрели навыков, позволяющих понять, что невозможно добиться массовой поддержки от избирателей, которых кандидаты открыто уличают в интеллектуальной недостаточности и природной склонности поддерживать фашистов.

В ночь выборов в 1993 году первыми, впрочем, одумались организаторы трансляции: в 3:30 13 декабря они прервали «Встречу нового политического года».

ЛДПР получила наибольшую поддержку на Дальнем Востоке, в северных районах, в Сибири, на Урале и на юге России — тогдашние аналитики полагали, что партия собрала голоса своих сторонников и сторонников патриотических движений, которые не смогли принять участие в выборах, а также часть голосов разочарованных сторонников Бориса Ельцина.

В одномандатных округах были избраны также 130 независимых кандидатов, среди которых оказались, например, бывшие члены ГКЧП Анатолий Лукьянов и Василий Стародубцев. Впрочем, среди одномандатников были и сторонники реформаторов, что в итоге помогло им сформировать вполне внушительную фракцию. Всего по одномандатным округам было избрано 219, а не 225 депутатов: пустые кресла означали Татарстан и Чечню, где голосование не проводилось.

Коммунисты в лице Геннадия Зюганова немедленно заявили, что не может быть и речи об их коалиции с ЛДПР. Коммунистам в итоге досталось 42 мандата, и это, конечно же, было сокрушительное поражение для политической силы, еще три года назад обладавшей, по сути, полной политической и идеологической монополией. Еще 37 мест получили аграрии: левое крыло Думы опиралось, таким образом, на 79 кресел.

ЛДПР, мало чего добившаяся в одномандатных округах, получила в итоге 64 мандата, и ровно столько же получил гайдаровский «Выбор России». Силы «Выбора» мог поддержать ПРЕС: 22 мандата. Вместе с «Выбором» выходило больше, чем у коммунистов с аграриями, и больше, чем у ЛДПР. Это несколько ретушировало победу ЛДПР и делало картину не такой уж печальной для проправительственных демократов. Не собирались занимать протестную позицию и «Женщины»: их блок получил 23 мандата. За «Яблоком» осталось 27 кресел, за Демократической партией — 14. «Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему считается, что мы в декабре 1993 года выборы в Думу проиграли,— скажет позже Егор Гайдар в интервью Альфреду Коху.— Наша фракция в Думе была крупнейшей. Демократы никогда больше не показывали таких результатов, как на первых выборах в Думу».

Господин Гайдар, впрочем, полагал, что главным результатом 12 декабря было принятие Конституции, «которая установила колоссальные полномочия для президента, который, в свою очередь, настроен реформаторски».

Конституция действительно была принята. А кроме выборов в Госдуму состоялись и выборы в Совет федерации (СФ). СФ в первый и последний раз должен был напрямую избираться в 89 двухмандатных округах; выборы не состоялись по политическим причинам в Чечне и Татарстане, а по техническим — в Челябинской области. Кроме того, в двух округах удалось избрать лишь по одному сенатору. В итоге членов СФ оказалось 170 вместо запланированных 178. В число сенаторов вошли некоторые главы регионов, например нижегородский губернатор Борис Немцов, губернатор Приморья Евгений Наздратенко, глава Башкирии Муртаза Рахимов, глава Ингушетии Руслан Аушев, глава Северной Осетии Асхарбек Галазов. Избраны были также бывший глава Кемеровского областного исполкома, будущий кемеровский губернатор Аман Тулеев и недавно отстраненный от должности главы администрации Свердловской области Эдуард Россель.

«С парламентом можно и нужно работать»

22 декабря, через десять дней после голосования, Борис Ельцин провел пресс-конференцию, на которой сказал журналистам, что «с парламентом можно и нужно работать». Очевидно, что Борис Ельцин в корректности публичной оценки результатов прошедших выборов превзошел многих своих сторонников. Кроме того, президент, несомненно, был доволен принятием Конституции, которая давала ему инструмент роспуска Думы в случае ее троекратного отказа утвердить кандидатуру председателя правительства: это надежно исключало повторение конфликта ветвей власти по сценарию 1992–1993 годов.

Что касается результатов думских выборов, они повлекли оргвыводы, главным образом отражавшие недовольство главы государства соотношением средств, вложенных в «Выбор России», и его скромного успеха. Борис Ельцин сообщил об упразднении Министерства безопасности, намерении реформировать Минпечати и реорганизовать службы администрации президента так, чтобы у главы государства появились новые источники независимой информации.

Президент также посетовал на амбиции политиков, шаги которых привели к разобщению демократов. В то же время глава государства заявил, что готов взаимодействовать со всеми депутатами, включая тех, чьи взгляды он не разделяет, и выразил надежду на то, что их повседневная работа в парламенте будет в лучшую сторону отличаться от предвыборных речей. Борис Ельцин призвал не преувеличивать угрозу прихода к власти коммунистов или фашистов, а на вопрос об угрозе избрания Владимира Жириновского президентом отвечал: «До 1996 года через меня не перешагнуть».

Занятно, что уже тогда Борис Ельцин не исключил создания пропрезидентской партии, а осведомленные собеседники «Ъ» предполагали, что такая партия не будет идеологической, но объединит государственных чиновников (см. «Ъ» №247 от 23 декабря 1993 года).

Тогдашний руководитель аналитического центра при администрации президента Петр Филиппов не увидел никакой катастрофы в результатах выборов. «Парламент будет иметь ярко выраженные фланги и достаточно размытый центр,— сказал он “Ъ”.— В деятельности его будет много эпатажа и шутовства. Было бы полезно отказаться от закрытого голосования и перейти к поименному. Может быть, тогда парламентарии проводили бы консультации с экспертами, прежде чем принимать решения. Необходимо принять прежде всего нормативные акты, регулирующие хозяйственную деятельность, закон об акционерных обществах, о предприятиях и предпринимательской деятельности».

Председатель совета директоров Первого чекового инвестиционного фонда Андрей Фетисов заявил, что «предложил бы любой власти, какова бы она ни была, прежде всего реформировать существующую систему налогов, исходя при этом из экономических реалий страны, а не из умозрительных схем»: «А приход Жириновского в парламент человека с моим жизненным опытом испугать уже не может. Главное, чтобы правительство было работающим».

«Выбор сделан»

Тем временем избирательные блоки бодро отчитались о потраченных на кампанию средствах. Наименьшей оказалась стоимость кампании «Женщин России» — всего 67 млн руб. Кроме 100 млн руб., выделенных согласно указам Бориса Ельцина, объединение не получило никаких средств, остаток вернулся на счет Центробанка. КПРФ сверх выделенных из бюджета 100 млн потратила около 2 млн руб.— главным образом из фонда партийных взносов.

Демократическая партия России отчиталась о расходах в объеме 400–500 млн руб. Кампания «Выбора России» стала самой дорогой и обошлась в 2 млрд руб. ЛДПР израсходовала вдвое меньше. «Яблоко» насчитало 380 млн руб. расходов, аграрии потратили лишь половину из выделенных государством 100 млн руб.

В конце декабря в Кремле начал работать оргкомитет по подготовке работы Госдумы с участием восьми прошедших в парламент блоков и шести региональных зон. Было решено, что подготовкой первого заседания будут заниматься четыре депутатские комиссии, которые соберутся на свое первое заседание 27 декабря.

Первое заседание Государственной думы прошло 11 января 1994 года в бывшем здании Совета экономической взаимопомощи на Новом Арбате, 36 — с видом на почерневшее от пожара здание Верховного совета.

14 января спикером Госдумы был избран член Аграрной партии Иван Рыбкин. По его собственным словам, получив удостоверение председателя, он заверил Бориса Ельцина, что ситуация, подобная октябрю 1993 года, больше не повторится. Иван Рыбкин оставался спикером до конца созыва. В 2004 году он выдвинул свою кандидатуру на президентские выборы, но его кампания оказалась сорвана странным и до сих пор не получившим внятного объяснения эпизодом, в ходе которого господин Рыбкин исчез из Москвы и через некоторое время объявился в Киеве: скандал связывали с деятельностью российских и украинских спецслужб, а также с интересами Бориса Березовского, к тому моменту уже обосновавшегося в Великобритании.

В феврале 1994 года Дума приняла постановление об амнистии участникам октябрьского противостояния в Москве, после чего Руслан Хасбулатов и Александр Руцкой были отпущены из следственного изолятора в «Лефортово» и смогли продолжить свою общественную деятельность. В мае 1994 года Дума переехала в свое нынешнее помещение — бывший офис Госплана СССР на Охотном Ряду.

Больше всех результатами выборов в Госдуму были, судя по всему, встревожены соседи России. Через пару дней после выборов президент Украины Леонид Кравчук сказал своему молдавскому коллеге Мирче Снегуру в Киеве, что торжество сил реванша в России «станет началом гигантских катаклизмов в Европе и в мире». «У меня было самое благоприятное мнение о российской демократии,— сказал господин Кравчук.— Другие государства СНГ перенимали ее опыт. Сейчас же речь идет о прямом реванше... Но я надеюсь, что исполнительная власть и президент не дадут идеям реванша развиться в госконцепцию». В то же время президент Грузии Эдуард Шеварднадзе поздравил Бориса Ельцина и российский народ с принятием Конституции, которое он счел «большой победой демократических сил России».

Работавшие на выборах западные наблюдатели подчеркивали, что это были «первые честные выборы в России за последние 75 лет», отмечали важность одобрения Конституции и старались оставаться как можно более сдержанными во всех прочих комментариях.

Представители Европарламента, впрочем, сочли, что правила предоставления эфира партиям и кандидатам были нечеткими при очевидном преимуществе «Выбора России», которое обеспечивалось за счет давления властей на СМИ. Главу группы Европарламента по связям с СНГ Магдалену Хоф удивили дискуссии, в которые избиратели вступали прямо на избирательных участках: по ее мнению, это говорило об отсутствии у многих из них определенной политической позиции.

Впрочем, существенных нарушений 1 тыс. международных наблюдателей на выборах 12 декабря 1993 года не выявили. Незадолго до выборов канцлер ФРГ Гельмут Коль заметил: «Я знаю, что после октябрьских событий Борис Ельцин переделал под себя Конституцию России. Но важно, что он проводит курс реформ». Господин Коль предлагал коллегам на Западе воздержаться от педантизма при оценке демократичности тех или иных шагов российского лидера.

«Выбор сделан: граждане высказались за право распоряжаться своей личной судьбой и судьбой страны,— написал через сутки после выборов “Ъ” в своей лаконичной первополосной рубрике "Слово выпускающего редактора".— И пусть сегодняшний расклад голосов далеко не всех устраивает — дверь к переменам, причем не по указке свыше, открыта. Те же, кто покушается на это неотъемлемое право, отныне поставлены вне определяемой Основным законом игры» (см. «Ъ» №240 от 14 декабря 1993 года).