Умер Римас Туминас

В Италии на 73-м году скончался великий литовский театральный режиссер, бывший художественный руководитель московского Театра имени Евгения Вахтангова и вильнюсского Малого театра Римас Туминас.

Сыну отца-литовца и мамы-русской, Римасу Владимировичу Туминасу словно на роду было написано стать человеком-мостом между двумя столь разными, но пристально следящими друг за другом театральными культурами. В молодости выпускник сначала Вильнюсской консерватории, а потом московского ГИТИСа, в зрелости руководивший параллельно Вахтанговским театром в Москве и основанным им Малым театром в Вильнюсе, Римас Туминас никогда не стремился воплотить собой известную формулу «свой среди чужих, чужой среди своих» — но в силу непреодолимых обстоятельств последних лет именно она определила его финальную драму.

В последние годы жизни определение «гений» прочно соединилось с его именем в сознании многих театралов, как безвестных, так и именитых. Но так было далеко не всегда.

Его одногодком, постоянным спутником и вынужденным конкурентом оказался Эймунтас Някрошюс, признанный гением чуть ли не после первых спектаклей. Римас Туминас, интересно и ярко начавший самостоятельную карьеру и в Вильнюсе, и в Москве, а в 1990-е годы руководивший Национальным театром Литвы, был очевидно в тени Някрошюса (при всей глупости любых иерархий), потому что развивал и воплощал хоть и очевидно свой, но по понятным причинам родственный театральный язык: не бытовой, метафорический театр, чуждый скучному правдоподобию, в основе своей парадоксальный, требующий от зрителя небанального, образного мышления. Римас Туминас любил повторять, что на сцене нужно разговаривать с Богом — и в этом не было никакой пафосной рисовки, это была практическая установка на обнаружение во взятом в работу материале главного, сущностного, а потому скрытого, слишком часто идущего вразрез с привычными, доступными толкованиями.

Когда Туминас покинул Национальный театр, его приветила Москва, всегда испытывавшая тайную (и явную тоже) страсть к литовскому театру. Первые «пробы» были сделаны в «Современнике». Два спектакля Туминаса, «Играем Шиллера» по пьесе «Марии Стюарт» и «Горе от ума», не просто были успешными и необычными для театра Галины Волчек — они показали, что язык Туминаса «работает» не только на успех гастрольных литовских спектаклей, на этом языке способны внятно и содержательно говорить и русские актеры, воспитанные вроде бы в совершенно иной системе координат.

Это сейчас все плачут и бьют земные поклоны. Но когда Туминас начинал работать в Театре имени Вахтангова, некоторые из тех, кто потом его канонизировал, строчили жалобы в Минкульт, обвиняли иностранца в «русофобии» и прочих вымышленных грехах. Тем не менее факт остается фактом: став в 2007 году по приглашению прозорливого Михаила Швыдкого художественным руководителем Театра имени Вахтангова, Римас Туминас не просто вернул к жизни полумертвую академию на Арбате и возобновил без преувеличения всемирную славу бренда «Вахтангов», но и поставил (в содружестве с двумя другими выдающимися литовскими мастерами, художником Адомасом Яцовскисом и композитором Фаустасом Латенасом) свои, наверное, лучшие спектакли. И все лучшие из лучших — по русской классике: повторенный после Вильнюса, но совершенно по-новому зазвучавший в Москве «Маскарад», «Дядю Ваню», «Евгения Онегина» и, наконец, его последний московский спектакль «Война и мир», завершенный в ноябре 2021-го и ставший, как вскоре неожиданно оказалось, итоговым для целой эпохи российского театра, да и пророческим тоже.

А русская классика у Туминаса всегда выглядела неожиданно — он словно заходил с другой стороны, видел в ней волшебные сны, испытывал эмоциональные превращения и не боялся выворачивать ее наизнанку.

Римас Туминас репетировал роман Льва Толстого, уже будучи приговоренным врачами к скорой смерти, очень изменившимся внешне и испытывавшим сильные боли. С середины 2010-х годов он иронично и мужественно сражался с онкологическим заболеванием — не делал из этого тайны и говорил всем, что «Война и мир» будет его последним спектаклем. Но судьба распорядилась иначе и подарила ему еще целых два года. Весной 2022-го он вынужденно покинул Театр имени Вахтангова, и лучше сейчас не обсуждать обстоятельства этой во всех отношениях некрасивой истории — оставим это будущему. Впрочем, и на своей родине, куда приехал Туминас, с ним обошлись не лучше — обвинили в «русофилии» и фактически выгнали из Малого театра.

Режиссер обрел свой последний театральный дом в Израиле, где лечился и плодотворно работал в театре «Гешер», основанном в 1990-х выходцами из России. Последняя его премьера, «Сирано де Бержерак», состоялась в декабре, а предпоследний спектакль, тель-авивская «Анна Каренина», в январе с большим успехом была показана на гастролях в Париже. Смерть нагнала Римаса Туминаса в Италии, где он готовился к репетициям нового спектакля. Он много говорил и думал о смерти в последние годы, объяснял, что думает о ней всю жизнь, потому что именно она и является главным событием, которое у всех живущих впереди. Больше десяти лет назад он поставил в Театре Вахтангова спектакль-обозрение «Пристань», подарив самым знаменитым вахтанговцам бенефисные роли, для многих из которых они стали последними. «Я со смертью спорю, отдаляю ее,— говорил режиссер.— Но я никогда не боролся с ней. Только старался ей не поддаваться. А бороться — значит проиграть. Бороться с ней бессмысленно».

Эсфирь Штейнбок