Омбудсмен по правам человека свела градозащитников и чиновников на дискуссию

Союз ученых Санкт-Петербурга инициировал экспертное обсуждение поправок в главный городской градозащитный закон № 820-7 — об охране объектов культурного наследия. Новую редакцию подготовили чиновники Смольного после критики со стороны активистов. Впрочем, документ ожиданий не оправдал: в нем содержатся списки на снятие зданий с охраны и отказ от определения «историчности». Одобрять поправки ожидаемо не стали ни городские активисты, ни эксперты.

В ноябре 2023 года на сайте комитета по охране памятников (КГИОП) появилась новость: «Для широкого общественного обсуждения опубликован проект новой редакции Закона Санкт-Петербурга № 820-7». Сами поправки ведомство Смольного у себя так и не опубликовало, хотя призывало направлять замечания к ним. После того как на это обратили внимание, КГИОП выложил в открытый доступ лишь один документ. Причем это был акт историко-культурной экспертизы, из которого следовало, что правительство города предлагает отказаться от понятия «историчность» и перейти к категории «ценная средовая застройка».

Тогда же на сайте комитета появилась презентация со списком «утративших ценность зданий». В нем перечислялось 389 построек.

Сейчас петербургский градозащитный закон оберегает от сноса все дореволюционные здания в центральных районах. В остальных — те, что появились до 1957 года. Благодаря действующей редакции город не имеет права сносить даже дома, не считающиеся выявленными объектами культурного наследия. Однако предложенная КГИОП версия закона № 820-7 подразумевает отказ от защиты зданий по году постройки.

Теперь Смольный предлагает разделить все здания в Петербурге на три категории: ценные средовые, средовые и несредовые объекты. Дома, входящие в первые две категории, сносить нельзя, попавшие же в третью — можно.

Первое экспертное совещание по теме изменений в закон Петербурга о границах зон охраны объектов культурного наследия прошло еще в феврале 2024 года по инициативе городского Союза ученых. Обсуждение началось на площадке уполномоченного по правам человека (УПЧ) в регионе Светланы Агапитовой. Депутат Заксобрания Андрей Рябоконь назвал эту дискуссию попыткой «градозащитной революции».

На совещание омбудсмен Агапитова пригласила инициаторов и разработчиков поправок в закон и госэкспертизы; депутатов, которые потом будут решать судьбу документа; представителей Минкульта РФ по СЗФО; сотрудников НИПЦ Генплана Петербурга. А также их критиков — экспертов общества «Старый Петербург»; членов Всемирного клуба петербуржцев, Союза краеведов, Союза архитекторов; специалистов СПбГУ и ГАСУ. А вот КГИОП в ответ на приглашение прислал госпоже Агапитовой письменный отказ.

Такой жест омбудсмен не оценила, что и высказала профильному вице-губернатору Евгению Разумишкину. После чего один чиновник все-таки посетил следующее совещание на площадке УПЧ.

За отказ присутствовать на первом заседании комитет раскритиковали и другие участники, в том числе начальник отдела госконтроля управления Минкульта по СЗФО Андрей Антонов. По его словам, это неуважение к уполномоченному, жителям и самому городу. Неуважением он назвал и отсутствие в открытом доступе текста законопроекта. С этим согласились почти все выступающие.

Депутат Заксобрания Михаил Амосов напомнил, что критерии «до 1917 года» и «до 1957 года» появились в 2009-м как временная мера. Тогда предполагалось, что дальше последует работа над законом. По его словам, дифференцированный, пообъектный перечень застройки все же необходим. «Но другое дело, как эти списки составляются?»— заметил господин Амосов.

Вице-президент Национального научного комитета ИКОМОС по культурным ландшафтам Сергей Горбатенко ответил, что списки только предварительные. При этом он согласен с составителями, что «несредовые объекты» не представляют ценности.

Это вызвало возражения градозащитников. Ошибочно попавшие в перечень под потенциальный снос здания показал координатор «Живого города» Дмитрий Литвинов. «Несредовыми» оказались Гончарная фабрика Лядовых на Обводном канале, корпус Николаевского военного госпиталя на Кирочной, особняк Соловьева на Бармалеева (все постройки середины XIX — начала XX веков). Ответа на вопрос, как эти объекты оказались в «расстрельном» списке, не последовало, так как составителей на совещании не было.

«В большинстве случаев статус «несредовых» и соответствующее ослабление охранных требований к подобным объектам создает угрозу их утраты вследствие разрушения или делает их ресурсом для экспансии нового строительства на территории исторических кварталов»,— говорила член Санкт-Петербургского союза архитекторов, доцент факультета искусств СПбГУ Елена Козырева. Она, заручившись поддержкой профессора Академии художеств и СПбГУ и некогда главного художника города Ивана Уралова, предложила скорректировать закон.

По словам госпожи Козыревой, следует исключить категорию «несредовые объекты»; аргументировать целесообразность разделения застройки на категории; дать определение понятию «историческая среда»; обратить особое внимание на здания, созданные в 60-80-е годы прошлого столетия представителями ленинградской школы зодчества.

Градозащитники же вспоминали два самых известных «несредовых объекта» Петербурга: Спас на Крови и Дом Зингера. Их советская власть называла «не представляющими никакой художественно-архитектурной ценности».

Впрочем, на встрече задавались вопросом: стоит ли сохранять дровяной сарай в центре Петербурга? Действительно, большая часть зданий «под снос» оказалась малоэтажной застройкой во дворах, каретными сараями, первыми гаражами и флигелями. Но активисты считают, что такие объекты уже являются частью «атмосферы Петербурга». Архитектор Святослав Гайкович пояснил, что и до революции, и в наше время строилось «одинаковое количество хлама».

Из 14 тысяч исторических зданий, которые не являются объектами культурного наследия, половина не получила пока никакой оценки. Градозащитники опасаются, что эти постройки поместят в число «несредовых».

На втором совещании, 16 мая, появился представитель КГИОП — первый зампред ведомства Алексей Михайлов. Он и начал встречу. По словам чиновника, в течение многих лет госучет зданий осуществлялся непоследовательно, из-за чего возникла путаница: здание построено до революции, однако записано, что после. «Была критика относительно наименования категорий. Мы эту критику приняли»,— сказал господин Михайлов.

Отказываться от спорного термина в комитете все же не планируют. Замглавы ведомства добавил, что список был сокращен и в таком виде направлен депутатам. До них дошла презентация уже с 334 объектами вместо 389.

При этом господин Михайлов заметил, что не сам комитет отправит «несредовые» дома под снос. Они будут считаться утратившими ценность для городской среды и выйдут из-под охраны 820-го закона. «И начнут жить самостоятельно, той жизнью, которая прописана в правилах землепользования и застройки»,— пояснил он.

«У нас ключевые слова — не просто "среда", а "историческая". По поводу того, чтобы вернуть исторический облик... Либо мы требуем его вернуть, либо подразумеваем, что любой желающий сможет это сделать»,— рассуждал о нелогичности доводов в пользу сноса «несредовой застройки» эксперт Минкульта Алексей Комлев.

«Мы в огромной зависимости от федерального законодательства. Все-таки (в федеральном законодательстве.— «Ъ-СПб») идет речь об охране объектов наследия, а не исторической среды. Среда рассматривается как контекст. Здесь возникают все наши нестыковки»,— говорила доцент Елена Козырева, которая также входит в экспертный совет Всемирного клуба петербуржцев. По ее словам, те «несредовые» дома являются частью контекста.

«Город — это текст, а Петербург — это такая книга. Эта книга пишется сейчас на наших глазах. Я насчитал около десятка и даже больше разных Петербургов»,— заговорил о разных эпохах, коснувшись «низовой культуры» Хармса, Довлатова, Бродского, Гребенщикова (внесен в реестр иноагентов.— «Ъ-СПб»), архитектор Сергей Мишин. Только Петербург обладает такой популярной «низовой культурой», при этом сочетающейся с величественной, заверил господин Мишин, защищая «маленькие сарайчики», которые могут отправить под снос.

Спустя более чем два часа активная полемика закончилась. Уполномоченный Светлана Агапитова объявила, что слушания продолжатся, пока все стороны не договорятся.

Полина Пучкова