Их предложил обозначить Владимир Путин на встрече с членами правительства

4 июня президент России Владимир Путин встретился с членами правительства, а специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников сосредоточился на принципиальном разговоре президента и министра сельского хозяйства про яблоки.

Новый министр сельского хозяйства блондинка Оксана Лут заметно разнообразила, признаться, унылый внешний вид экрана монитора Владимира Путина на видео-конференц-связи с членами правительства. Голубой пиджак, красная блузка с ярким золотистым принтом (в виде профильного, кажется, подсолнуха)... Встречи с членами правительства отныне грозят быть хоть немногим более многообещающими.

Оксана Лут докладывала между тем о том, что погибли посевы, впрочем, на площади чуть более одного процента и что на общем оптимистичном прогнозе по году это все равно никак не скажется.

— В связи с заморозками этими мы без яблок-то не окажемся? — с неожиданным беспокойством поинтересовался вдруг Владимир Путин.— Мы вообще сколько по яблокам закрываем потребностей рынка? Собственным производством?

— Да, Владимир Владимирович, в прошлом году мы собрали миллион семьсот где-то яблок (имелись в виду все-таки, надо полагать, тонны, а не штуки, хотя счет, может, идет уже и на штуки, кто ж знает заморозки эти.— А. К.). На этот год мы ставили план себе миллион восемьсот, даже больше, но, к сожалению, заморозки затронули...— подтверждала Оксана Лут.— Это основной вид продукции, который заморозки затронули...

Вот, говорил почти торжествующий вид Владимира Путина, я ж так и думал! Заморозки-то все-таки затронули! В этом виделось даже странное удовлетворение своей печальной правотой: нет, выполнение продовольственной программы не так уж безусловно!

— Сейчас прогноз снижаем до полутора миллионов,— продолжала Оксана Лут.— Прорабатывать уже начали с нашими странами-партнерами, с дружескими странами!

И давно надо переименовать в самом деле дружественные страны в дружеские, а недружественные — в недружеские. Такие выражения роднее русскому языку.

— Заранее начали это делать, чтобы никак не повлияла ситуация с заморозками на ценовую ситуацию,— продолжала Оксана Лут.— Текущие страны — это Азербайджан. Белоруссия, Сербия... Можем немного увеличиться из них... Ну и в запасе у нас есть, безусловно, Иран и Турция, которые производят большой объем яблок.

Если говорить о дружеских странах, я бы не сбрасывал со счетов и Северную Корею. Наверняка у страны еще со времени активного боевого противостояния с Южной Кореей есть стратегический запас яблок, которым КНДР готова по-братски поделиться.

— Но, может быть, южные регионы добавят все-таки объем по яблокам,— выразила твердую надежду Оксана Лут.— Будем считать дельту, которая необходима нам для обеспечения внутреннего рынка!

Ну вот честно: ее хотелось слушать, и с ней хотелось соглашаться.

— Но все-таки еще раз: скажите, какие дополнительные меры поддержки сельхозпроизводителей планируются? — намерен был продолжить разговор с ней Владимир Путин.

— В принципе основная мера поддержки, которая у нас предусмотрена при таких плохих погодных условиях,— это сельхозстрахование. По пять миллиардов в год выделяется у нас ежегодно (не много для такого рискованного земледелия, как в России, такого же тем более рискованного, как и все в России.— А. К.).

— Спасибо большое, в нашей работе принимает участие губернатор Липецкой области Артамонов Игорь Георгиевич,— обратил внимание Владимир Путин.— Как вот со стороны регионов смотрится ситуация сегодня?

Вроде все было так, к ответам не придерешься, а все-таки что-то Владимира Путина в этой истории не устраивало.

Игорь Артамонов между тем рассказал, как хороша Липецкая область в целом и своими яблоками, конечно, в частности. Какая еще, если не Липецкая-то? И звучит даже как-то медово-яблочно.

Игорь Артамонов не стал скрывать, что в области в результате заморозков «погибли большие площади многолетних плодово-ягодных насаждений». Даже введен режим ЧС регионального масштаба.

— Ягодки существенно пострадали,— признался губернатор.— К сожалению, есть понимание, что потеряли более 60% урожая.

Неожиданно выяснялись ошарашивающие цифры.

— Предварительная сумма ущерба по понесенным затратам составляет 3 млрд руб.,— признался Игорь Артамонов.

Игорь Артамонов доклад закончил, а Владимир Путин спохватился:

— А вообще-то вы мне все-таки не ответили,— снова обратился он к Оксане Лут,— сколько мы собственным производством закрываем яблочную эту тему? В процентном отношении к рынку?

— У нас общее производство плодов сейчас порядка 44%. А пороговый показатель доктрины — 60%, его мы должны достигнуть к 2030 году.

Оксана Лут перешла на военную терминологию, и правильно: Владимиру Путину так понятнее и ближе.

— Есть над чем работать,— сразу кивнул он.

— Безусловно,— согласилась Оксана Лут, но со странным безразличием.

Холодно, я бы сказал.

С таким безразличием отвергают искренние порывы.

— Ну надо условия создавать соответствующие! — воскликнул тогда уже господин Путин.— Надо с экономическим блоком поработать!..

Ну что еще могло с ходу прийти в голову?.. С финансовым... С Минобороны?.. СВР?.. Нет, не то... Вроде все и перебрали...

— С Минфином!..— четко сформулировал президент.— Условия создавать надо!.. Ну что мы, яблоневые сады не посадим, что ли?!

Где надо, будет город-сад. Был и будет. Жалко, что нет.

— Понятно, что они должны вырасти...— задумчиво рассуждал президент...— Но...

Ясно было, что если должны, то вырастут. Просто задачи давно не стояло.

— Достаточно быстро же они растут,— пожал плечами, рассуждая вслух, Владимир Путин.— Подумайте еще над этим... К 30-му году?.. Чего к 30-му году тянуть... Мне кажется, быстрее все можно сделать!

Просто нет ничего, что нельзя было бы сделать быстрее.

А уж вырастить дерево быстрее, чем оно должно,— о чем и говорить-то?

Андрей Колесников