Как это день и ночь делал Владимир Путин в Петербурге

6 июня президент России Владимир Путин провел день в двусторонних встречах, а предыдущую ночь — в ответах на вопросы журналистов международных информационных агентств. Накал вопросов и ответов произвел сильное впечатление на специального корреспондента “Ъ” Андрея Колесникова.

Накануне двусторонних переговоров и пленарной сессии форума Владимир Путин, как известно, отвечал на вопросы глав международных информационных агентств. Такая встреча первый раз проходила не после пленарного заседания, а до него, когда всем еще хоть немного интересно, что происходит на форуме, в том числе и с Владимиром Путиным. А также самому Владимиру Путину.

Так вышло и с этой встречей. Смысл грядущего пленарного заседания, кажется, потерялся или по крайней мере заранее поблек после этого полуночного свидания с западными и восточными журналистами. Владимир Путин высказался по такому широкому кругу проблем, что уж шире, похоже, и быть-то не может. К тому же обстановка вроде бы располагала к откровенности: полутьма, родной Питер, все такое высотное, а все же такое свое, что голова кругом идет, и может, не только от этой головокружительной высоты, а и оттого, что такое есть у нас, прямо тут, где, казалось, и быть не могло...

На главу «Газпрома» в начале встречи президент списал было ее позднее начало («Из цепких лап господина Миллера не вырваться»), однако очевидно, что он хотел увидеть, как устроен этот грандиозный небоскреб в сердце его города изнутри,— и смотрел, не прерываясь и не отрываясь.

А то бы, конечно, быстро и сам бы прекратил эту странную экскурсию по огромному пустому зданию из стекла и бетона. Зато из какого бетона и какого стекла!

Впрочем, перед самым началом двусторонних переговоров с президентом Боливии Луисом Арсе пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков нашел плюс в таком позднем начале мероприятия:

— Да, встреча в «Лахта Центре» закончилась за полночь, зато следующая, в Царском Селе, где, как известно, учился и воспитывался великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, началась благодаря этому в первом часу ночи, то есть 6 июня, точно в день рождения поэта, а не раньше, как могло бы получиться при других неблагоприятных сценариях!

Дмитрий Песков отказывался отвечать на вопрос, кто же будет модератором пленарного заседания, мотивируя тем, что это всегда интрига, и говорил только, что это да, Такер Карлсон, только намного круче.

Это была серьезная подсказка, даже просто игра в поддавки, потому что в такой ситуации двух мнений быть не могло: это значит, конечно, профессор Высшей школы экономики Сергей Караганов, а кто еще. Тем более что Telegram-каналы к тому времени писали об этом как о деле давно решенном.

А ведь еще на встрече с главами информагентств Владимира Путина тоже спрашивали, кто будет модератором, а он пожимал плечами и рассказывал, что не в курсе таких мелочей и что, может, господин Песков в курсе, а тот обещал ему отдельно доложить, то есть и ночью прямо на вопрос не ответил, чем и поддержал эту в целом вялую игру.

Надо сказать, что и это все происходило уже ближе к ночи, как все основные микродрамы встречи с агентствами — а они были, были. Да, больше чем до середины президент терпеливо повторял уже сказанное, и без особого выражения. А потом вдруг перестал стесняться в них — после вопроса, рискну сказать, японского журналиста (не все агентства были представлены первыми лицами, но все-таки и не последними).

Хотя уже и вопрос испанца из EFE Хосе Мануэля Санса Минготе, который был отрекомендован как эксперт в области европейской интеграции, заставил собраться господина Путина.

— Аналитики, эксперты, а также высокие представители и руководящие должностные лица европейских государств говорят о том, что Россия виновата в распространении дезинформации, для того чтобы дестабилизировать выборный процесс в Европе,— проанализировал испанец.— Как вы считаете, российское правительство стоит за этой кампанией дезинформации?

— Что нужно делать, когда информация не нравится или она кем-то считается необъективной? Нужно представить другую точку зрения и сделать это убедительнее, чем та, которая кому-то не нравится, а не закрывать средства массовой информации, в данном случае российские, которые постоянно подвергаются травле в Европе, и в Штатах практически то же самое. Да их всего-то одно-два, и те постоянно душат и давят! И при этом еще ссылаются на то, что кто-то говорит о том, что мы оказываем какое-то влияние на общественное мнение в западных странах! Если вы посмотрите просто по объемам того, что мы в состоянии выдать на информационный рынок европейских стран, это кажется просто смешным!

А потом еще итальянец из ANSA Стефано Полли спросил про возможный ответ на поставки западного оружия дальнего радиуса действия на Украину, и выяснилось:

— Мы думаем на тему того, что если кто-то считает возможным поставлять такое оружие в зону боевых действий для нанесения ударов по нашей территории и создания проблем для нас, то почему у нас нет права поставлять наше оружие такого же класса в те регионы мира, где будут наноситься удары по чувствительным объектам тех стран, которые делают это в отношении России? То есть ответ может быть симметричным. Мы над этим подумаем!

Это была новость. Угроза не обязательно будет атомной, а ответ — ядерным. Можно еще и вот так попробовать. Кому поставлять? Да хоть кому. Хуситам так хуситам. А почему нет? Да что, у западных союзников врагов, что ли, мало?

Наверное, ответ все-таки произвел впечатление на господина Полли, ибо он стал рассказывать, что «Италия поддерживает Украину в политическом плане и в военном смысле, но заявляет также, что Италия не в состоянии войны с Россией».

— Мы очень рассчитываем на то, что с Италией нам в конечном итоге, может быть, после того как ситуация будет каким-то образом исправляться на украинском направлении,— кивнул господин Путин,— удастся восстановить отношения, и может быть, даже быстрее, чем с какой-либо другой европейской страной.

Господин Полли выглядел удовлетворенным. Он задал президенту России два вопроса, а сейчас и один-то редкость, и сколько лет их не было, да еще от журналиста недружественной страны.

Потом еще очередь дошла до американского журналиста из AP Джеймса Джордана, которого Владимир Путин упрекал в том, что США и Великобритания встали на пути намерений России и Украины подписать мирный договор еще в 2022 году.

— Могу только предположить, что кому-то хотелось добиться тех целей, которые они ставили перед собой на российском направлении своей внешней политики,— именно подвести дело к разрушению России, к тому, чтобы любой ценой добиться стратегического ее поражения! Когда у вас будет такая возможность поговорить с руководством своей страны, спросите, пожалуйста, их: зачем вы помешали заключению мирного договора между Россией и Украиной?!

Российский президент выглядел уже раздосадованным, так что, когда время пришло задавать вопрос исполнительному директору японского информагентства Kyodo News Тосимицу Саваи,— он был полностью готов.

— Вы в Хабаровске в этом году сказали, что обязательно поедете на эти четыре спорных Курильских острова,— спросил японец.— Есть ли у вас уже конкретные планы, график? Как вы считаете, у нас сейчас такая ситуация, что переговоры приостановлены, и если вы посетите эти территории, то наши двусторонние отношения получат еще больший удар?

Владимир Путин, безусловно, расслышал в этом вопросе угрозу. Ему, кажется, не рекомендовали посещать острова. И, судя по тому, каким мягким стал его голос и как Владимир Путин сел, немного даже развалившись в кресле и полуобернувшись к японскому журналисту, ответ не предвещал совсем ничего хорошего.

— Посещение островов...— кивнул он.— Российская Федерация исходит из того, что это часть суверенной территории России, поэтому я не понимаю, почему должен стесняться посещать одну из территорий Российской Федерации... Поэтому первое, что я хочу сказать: не вижу оснований мне не посещать эти острова. Правда, честно говоря, я пока не планировал в силу просто занятости вопросами другого характера...

Просто не до таких мелочей, признаться.

— Но вы сейчас сказали о том, что мое посещение приведет к проблемам по решению вопросов, связанных с подготовкой мирного договора,— продолжал российский президент.— Уважаемый коллега, а объявление Японии о том, что она присоединяется к попыткам добиться стратегического поражения России,— это, как вы думаете, не является препятствием для продолжения диалога по мирному договору?! Япония присоединилась к призывам добиться стратегического поражения России, и вы думаете, что это хорошие условия для проведения переговоров по мирному договору?! Вы думаете, что мое гипотетическое желание посетить острова — это серьезнее, чем заявление правительства Японии о том, что нужно добиться стратегического поражения Российской Федерации?!!

Да и вопрос японца про то, почему России контактирует с Северной Кореей, произвел на господина Путина сильное впечатление.

— Вы знаете, так и будет всегда в мире, если кому-то будут угрожать. Вот им угрожают — они отвечают! Если бы не было угрозы, я думаю, что постепенно ядерный вопрос решался бы. Но им же постоянно угрожают, а им что делать в ответ?! Что касается наших отношений с Северной Кореей, с Корейской Народно-Демократической Республикой,— это соседи наши! Мы будем развивать отношения, нравится это кому-то или нет.

Так ближе к полуночи Владимир Путин совершенно ожил, и было понятно, что, как бы он ни ожил на пленарном заседании через день, таким оживленным мы его здесь не увидим.

Самия Накхул из Reuters спросила очень кстати: «Что послужило бы спусковым крючком для ядерной войны? И насколько близки мы к этому риску?»

— Вы знаете, нас все время пытаются обвинять в том, что мы махаем какой-то ядерной дубинкой. Но разве я сейчас поставил вопрос о возможности использования ядерного оружия? Это же вы сделали! — рассмеялся господин Путин (нет, эти глаза вообще не смеялись.— А. К.). Вы меня выводите на эту тему, а потом скажете, что я махал ядерной дубинкой!

Самия Накхул не стала спорить.

— Американцы, Соединенные Штаты — единственная страна, которая использовала ядерное оружие во Второй мировой войне. Хиросима, Нагасаки — 20 килотонн... Наше тактическое ядерное оружие — 70–75 килотонн... Такое ядерное тактическое оружие...— пожал он плечами. Давайте не доводить не только до использования, а даже до угрозы использования!

Вот только сейчас она кивнула.

— Почему-то на Западе считают, что Россия никогда этого не использует,— добавил господин Путин.— У нас же есть ядерная доктрина — посмотрите, что там написано! Если чьи-то действия будут угрожать нашему суверенитету и территориальной целостности, мы считаем для себя возможным использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства!

То есть Владимир Путин махнул все-таки ядерной дубиной.

Он дал понять, что к его словам лучше относиться всерьез. Может ли он? Он может. Все дело в том, что может. И прямо говорил, что не сможет не смочь. Дальше — мурашки по коже.

— Нельзя относиться к этому легко, поверхностно, а нужно относиться профессионально,— сказал он еще на всякий случай.— Я надеюсь, что все в мире так и будут относиться к решению вопросов подобного рода.

Да нет, надежда слабая. В том числе и у него на самого себя. И если что — раззудись, плечо!

Что, страшно? Что, мурашки? А вот так и должно быть. Какая политика, такая и дубина. Большая.

Мартин Романчик из немецкого агентства DPA спрашивал, поедет ли господин Путин на встречу «большой двадцатки». И уж господин Путин не стеснялся:

— Что дурака-то валять, я скажу прямо: это будет зависеть от ситуации в стране, от ситуации на украинском направлении, это будет зависеть в целом от обстановки в мире. Приехать, чтобы там выслушивать какую-то грязь в отношении России со стороны тех партнеров, которые нас считают агрессорами, хотя сами такими, на мой взгляд, являются, не очень хорошо... И создавать какие-то проблемы для наших друзей. Мы работаем в «двадцатке» и будем продолжать работать. Нужно ли мне самому там обязательно появиться, пока не знаю.

Тут ситуация в какой момент стала неловкой. И это был привет от главы «Газпрома» Алексея Миллера и результат его особой креативности.

Дело в том, что француз из AFP Карим Тальби поинтересовался:

— Сейчас уже темно, но за вами три флага: флаг России, флаг Российской империи и флаг Советского Союза. Флаг Российской империи самый высокий, скажем так.

— Нет-нет, они все равны,— заверил господин Путин.

— Какой вам ближе к сердцу? — уточнил господин Тальби.

— Официальный флаг Российской Федерации, триколор, это официальный флаг России,— опять был раззадорен Владимир Путин, да еще как.— Это первое. Второе — могу вам сказать, это не было каким-то политическим решением ни правительства, ни администрации президента. Это решение «Газпрома», как это ни покажется странным. Мне, конечно, господин Миллер сказал о том, что он собирается это сделать. Могу открыть вам эту дискуссию, здесь ничего секретного нет. Я говорю: а зачем, у нас есть государственный флаг! Он говорит: это же все часть нашей истории. По-моему, Александр II учредил флаг империи. Он считал, что там должны быть и черный, и желтый... Почему? Потому что это цвета российского герба! Это так тогда, в XIX веке, было подано. Петр I учредил госфлаг, триколор. Флаг Советского Союза, тем более что с ним связана победа над нацизмом, тоже имеет право на существование в нашей истории и в нашем общественном сознании. Я не стал препятствовать, говорю: ладно, хотите — делайте! Пожалуйста!

И он, яростно защищая Алексея Миллера, оттолкнулся от того, что это же просто флаги, а уж напридумывают-то!

— Напридумывали,— продолжил господин Путин,— что Россия хочет напасть на НАТО! Вы сбрендили совсем, что ли?! Тупые, вообще, как этот стол?!

Ну вот такого еще не было. Нет, не было. Не было, нет.

Карим Тальби сидел не шелохнувшись, как этот стол.

— Кто это придумал?! — российский президент хотел, конечно, высказаться на эту тему, и даже, похоже, очень хотел.— Это чушь, бред собачий!! Но это было бы бредом, если бы не было задумкой для того, чтобы одурачивать свое собственное население, чтобы говорить: «Караул! Скоро Россия на нас нападет! И мы должны срочно вооружаться, срочно направлять вооружения на Украину!». А на самом деле для чего это делается? Чтобы удержать свое собственное имперское положение и величие — вот для чего это делается, вот для чего эти угрозы и пугалки для бюргеров в Германии, во Франции и в других частях Европы, вот для чего!! Такой угрозы не существует и быть не может! Мы сами себя защищаем на Украине!

Вот Владимир Путин и выговорился. А, нет-нет:

— Где Соединенные Штаты — через океан — и где мы! Вот представьте: мы бы сейчас в Канаде творили то, что делают Соединенные Штаты на нашем пороге, здесь, в Украине, или в Мексике! Или бы мы сейчас сказали, что Соединенные Штаты отторгли часть территорий Мексики в свое время и побуждали бы Мексику бороться за возвращение своих территорий. В принципе это примерно то же самое, что делают западные страны в отношении российско-украинского кризиса. Вот об этом вы не хотели подумать когда-нибудь?

Кажется, его может начать беспокоить Аляска.

— Не надо на эти флаги смотреть — надо смотреть на суть происходящих событий! — потребовал он от Карима Тальби.

А куда ему было смотреть? Флаги-то за спиной. И еще Финский залив, считай, что море. Лучшим выходом было на время закрыть глаза. Впрочем, Карим Тальби и так, кажется, уже ничего не видел перед собой.

— Нет у нас имперских амбиций, поверьте, это все ерунда, так же как угроза со стороны России в отношении стран НАТО, Европы! Вы что?! Посмотрите потенциал НАТО и посмотрите потенциал России! Вы что, вы решили, что мы сумасшедшие, что ли?!

Ну, тут у французов могли быть разные мнения.

Последним был вопрос про то, что Франция не пригласила Россию на празднование годовщины высадки союзников в Нормандию.

— Знают ли во Франции, что именно Сталин настоял на том, чтобы Франция присутствовала и не только присутствовала, а была подписантом договора о капитуляции, Акта о капитуляции Германии? — переспросил российский президент.— И Соединенные Штаты, и Великобритания возражали. Сталин настоял, чтобы Франция присутствовала в качестве победителя при подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии! Французы этого не помнят: или не хотят, или просто не придают этому значения. Но это все-таки исторический факт, это все есть у нас в архивах!

По тону Владимира Путина казалось, что на ночной откровенности можно наконец поставить точку. Он был тих и немного печален. И может, хорошо, что так. Да, ничего не осталось для пленарного заседания, да при чем тут уже это? Господину Путину предстояло еще добраться до Царского Села, и да, как раз наступило 6 июня, день рождения поэта, все так, самое время ехать в ночь, уже почти что белую.

— Вы сейчас сказали, что будет праздник, но получается так, что мы чужие на этом празднике жизни,— заканчивал президент.— Сколько американских солдат погибло во время войны с нацизмом? 500 тыс., 600?.. Где-то 500 тыс. Англичан еще меньше, англичан погибло кратно меньше, чем в Первую мировую войну. Как вы знаете, основные жертвы на алтарь общей победы были принесены Советским Союзом. По последним данным, где-то 27 млн человек, из них 70% — РСФСР, то есть это Россия. Да, 70% приходится на Российскую Федерацию — это официальные данные. Вы меня спрашиваете: мы готовы, не готовы?.. Но нас не приглашают на это мероприятие...

Голос его, мне показалось, даже и дрогнул. Или это был ветер...

— Основной вклад в разгром нацизма — конечно, это же очевидная вещь, надо просто почитать, что Черчилль говорил в свое время или Рузвельт о вкладе Советского Союза, считай России, в общую победу над нацизмом. Это очевидно, все знают. Только люди недобросовестные совсем могут передергивать эти факты. Бог с ним, пускай отмечают там и без нас, с нас не убудет. Но это ответ на ваш вопрос: кто хочет этого диалога, а кто не хочет...

Он их всех напоследок поблагодарил, а я думал о том, что еще долго не будет такой встречи в прямом эфире. Начинаем ждать.

И понятно, что на следующий день двусторонние встречи с лидерами нескольких стран, приехавшими на ПМЭФ, не начались вовремя. Первым был президент Боливии Луис Арсе, который рванулся было навстречу Владимиру Путину, а потом вдруг, казалось, передумал.

Луис Арсе сделал шаг назад, потом еще один, выхватил у человека, который и окликнул его, какую-то маленькую полупустую папочку.

— Меню взял...— машинально отметил один из российских переговорщиков.

Меню у них, кстати (а они потом отобедали), было уж очень обыкновенным. Почему чуть что, так сразу салат из камчатского краба с томатами, да щербет из черной смородины, да «угольная треска с пюре из зеленого горошка»? От того, что черную треску вы назовете угольной, менее банальной она ведь не станет.

Встреча с президентом Нового банка развития (продукта сотрудничества стран БРИКС) Дилмой Руссефф, казалось, могла стать теплой. В конце концов, они виделись, еще когда она была президентом Бразилии. Но, рассказывают, к ней появились вопросы, ибо банк этот, вроде ведь наш, общий, хотя бы отчасти не работает на Россию, как России хотелось бы. И даже один из членов российской делегации рассказал мне, что пока не могут найти подходящую кандидатуру для нового президента банка, ибо таков регламент, когда председательство в организации переходит к другой стране, в данном случае к России.

— Надо ведь, чтобы человек был профессионалом и не был бы при этом под санкциями...— вздохнул мой собеседник.

Да, где ж теперь таких взять?

Перед встречей с госпожой Руссефф обращал на себя внимание министр иностранных дел России Сергей Лавров. Он тщательно осмотрел ряды стоящих перед ним журналистов и, нахмурившись, спросил, где же, например, девушки. Есть ли среди них такие?

Понятно, что Сергей Лавров, стремительно вернувшийся из турне по Африке, заскучал по девушкам. Но вы не знаете почему. А потому, что не все журналистки добрались с ним до озера Чад. Так, корреспондентка “Ъ” Анастасия Домбицкая остановилась в полушаге от поездки, просто у трапа самолета: да, возникла проблема со здоровьем, в меру на тот момент неразрешимая.

И вот, видимо, отсутствие таких людей, как корреспондентка “Ъ”, сказалось на трехдневном самочувствии господина Лаврова, хоть, может, он и не отдавал себе в этом отчет. Не могло не сказаться. Нехватка живых, хоть и бледных лиц в странах, где такие лица не приняты или просто редки, дала о себе знать в неожиданный момент.

Между тем Дилма Руссефф, пока ждала появления Владимир Путина, положила свою сумочку на стул рядом с российскими переговорщиками, а потом, когда президент России вошел, рванулась за ней, как президент Боливии за маленькой папочкой, скорее и правда напоминавшей, например, кожаный чек-бук в ресторане.

— Правильно,— кивнул господин Путин, обратив на это внимание.— Подальше от них! Опасные люди!

Опасные люди демонстративно заскучали.

Переговоры продолжались долго, и были очевидцы, которые видели, как в разгар этих переговоров из переговорной комнаты выскочил министр финансов Антон Силуанов, бросился вниз и буквально нырнул в свою машину. Он хотел, кажется, что-то скорее забрать и вернуться. Или успеть поучаствовать в панели на ПМЭФ, это было рядом.

Ведь на завтра оставалось почти лишь одно пленарное заседание.

Андрей Колесников, Санкт-Петербург