«Империя»: Брюно Дюмон о битве Зла с Добром

В российский прокат выходит «Империя» Брюно Дюмона, бывшая фильмом открытия Каннского фестиваля,— крайне странный фильм, зависший между натурализмом и космооперой (а также между абсурдным «Малышом Кенкеном» и депрессивной «Жизнью Иисуса»).

Текст: Василий Корецкий

Прошло всего лишь шесть лет с момента последней попытки космических пришельцев установить контроль над сонным прибрежным городком Булонь Сен-Мер (эпическая битва местной жандармерии с внеземными клонами описана в «Кенкене и инопланетянах» того же Дюмона) — и вот на Опаловом берегу снова начали творится очень странные дела. В который раз депрессивная, замусоренная провинция становится полем битвы Добра со Злом, и человечеству в этой баталии отведена второстепенная роль биооболочек и побочных жертв. Космические империи бесформенных сущностей, называющих себя нулями и единицами, колонизируют тела местных рыбаков, крестьян и красавиц, чтобы через 18 лет сойтись в финальной схватке за земное господство.

Но ключевой участник этой битвы пока еще не ходит и все время просится на ручки: зловещий мессия Зла, называемый иначе Колесница, пока лишь просто милый младенец по имени Фредди. Фредди живет в домике рыбака, занятого ловлей мидий и ракообразных (его тело уже захвачено темной материей). Ребенка трогать нельзя, и чтобы как-то скрасить долгое ожидание его совершеннолетия, силы Добра (Анамария Вартоломеи — вы должны помнить ее по главной роли в «Событии» Одри Диван,— Жюльен Манье — этого непрофессионального исполнителя с лицом Чубакки вы могли видеть в другом фильме Дюмона, «Жанне»,— и Камилль Коттен) развлекаются как могут. Они рубят головы гражданским и занимаются необременительным сексом с агентами Зла (эти сцены сняты с космическим отстранением, иногда с высоты птичьего полета). А также решают вопросы муниципального управления, бьют баклуши на набережной и упражняются в фехтовании на световых мечах, пока не позовут обедать.

Тем временем в космосе дрейфуют навстречу друг другу копия парижской Сент-Шапель (это флагман светлых сил) и копия Версаля (тут в барочных залах отплясывает сам Вельзевул, принявший обличье Фабриса Лукини, наряженного в костюм Дон Жуана и мефистофелевскую шапочку). А знакомый всем зрителям сериалов про малыша Кенкена дуэт потешных жандармов — дерганый капитан Ван дер Вейден и заикающийся лейтенант Карпентье — с негодованием разгребает кровавый беспорядок, который оставляют после себя на Земле эти небесные силы.

Автор этого сюрреалистического опуса (встреча «Звездных войн» и социального натурализма в полях так же безумна, как союз швейной машинки и зонтика) — Брюно Дюмон, певец северного захолустья, заступник всех убогих и угнетенных люмпенов французского села, наследник Пазолини и Брессона. Правда, с Брессоном и народничеством режиссер решительно порвал в 2014-м, когда превратил обычных своих исполнителей — непрофессионалов, неотделимых от сыгранных ими персонажей,— в героев дурацкой комедии, главной шуткой которой оказывалась та самая простота. Прежде она служила у Дюмона вместилищем Святого Духа — например, его дебютный фильм про слабоумных гопников, гоняющих по проселочным дорогам на мопедах, назывался «Жизнь Иисуса» (1996). А теперь служит контейнером для Добра — или Зла. Впрочем, в кино Дюмона обе категории всегда были очень абстрактны, примерно как «нули» и «единицы», и качественно они не слишком отличаются друг от друга: Сатана в «Hors Satan» ходил по Земле подобно святому, а вырожденец Фредди из «Жизни Иисуса» все-таки оказался Антихристом. «Империя», кстати, задумана Дюмоном как своеобразный приквел того дебюта — милый малыш Фредди когда-нибудь потом вырастет в мерзкого сельского хулигана из фильма 1996 года и будет задирать арабов с компанией таких же делинквентов.

К сожалению, выглядит сельский ампир так себе — ни смешно, ни возвышенно, ни поучительно. Но не спешите ретироваться из зала! Величественный одноканальный симфосаундтрек, словно пробивающийся из толщи десятилетий, настойчиво намекает на элемент эпического, спрятанный где-то в лакунах этого киноанекдота. И действительно: финальный апокалипсис, происходящий в небесах, развернувшийся над тихой деревушкой,— одна из самых величественных сцен в истории кинофантастики, способная поспорить с тоталитарной визуальностью «Дюны» Вильнёва. А пока черные и белые ангелы лепестками уносятся в бездну, человечество отряхивается и продолжает следовать своим уникальным путем, недоступным высшим космическим расам угольных клякс и белых сфер,— путем любви.

В прокате с 1 августа

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram