Политолог Макаренко о диалоге и справедливости

В третьем чтении законопроекты о совершенствовании налоговой системы Дума приняла с консенсусной поддержкой. Неожиданностью это не стало: весь ход обсуждения этих мер показывал, что они и пользуются поддержкой в обществе, и с пониманием воспринимаются всеми думскими фракциями. В чем же секреты успеха?

1. Плоская шкала налога на доходы физических лиц (НДФЛ) была принята в 2001 году и свою историческую задачу выполнила: она позволила «вывести из тени» не все, но значительную часть доходов граждан и тем самым пополнить казну. Причем происходило это в условиях, когда налоговая служба была гораздо в меньшей степени способна «разглядеть» и учесть эти доходы (не только по причине гораздо меньшей вооруженности современными IT-технологиями). Было ясно, что переход к прогрессивной шкале налогообложения, принятой в большинстве стран мира,— дело времени. Вопрос — когда и как это произойдет?

2. Вот что, пожалуй, главное: впервые заявив (в Послании Федеральному собранию) о необходимости совершенствования налоговой системы, Президент России В. В. Путин сделал акцент на справедливости подобных мер. И этот вектор был последовательно выдержан на всех этапах подготовки, обсуждения и принятия новых законодательных актов. А в чем эта справедливость? Осмелимся предположить — не только и даже не столько в цифрах повышенных ставок. И даже не в том, что все опросы общественного мнения в последние годы показывали, что за введение прогрессивной шкалы высказывается абсолютное большинство россиян. Справедливость — и в установлении пороговых значений — чтобы под повышенное обложение не попали доходы средние или чуть превышающие средние. И в том, что с суммы до 200 тыс. рублей среднемесячного дохода все платят равный процент подоходного налога, а повышенная ставка распространяется только на сумму, превышающую этот порог, причем по весьма умеренной шкале. И в том, чтобы учесть мнение разных групп «зарабатывающего» населения, которые привыкли «считать копейку», чтобы не подрубить стимулы к активной экономической деятельности. Да, это «меньшинства», но очень важные для экономики и здоровой социальной среды. И в том, чтобы адресно поддержать уязвимые слои, например семьи с детьми. Да, и еще одно — чтобы процесс обсуждения и приятия новых мер проходил гласно и прозрачно.

3. У правительства стало получаться то, что раньше получалось, мягко скажем, не очень хорошо. Оно оказалось способно взглянуть на свои законодательные новации не только глазами финансистов-технократов (это оно умело и раньше), но и глазами тех, кому по этим законам жить и работать, понять их интересы и озабоченности. Вот несколько примеров. Во-первых, шкала повышенного НДФЛ, как показано выше, весьма умеренная — а потому приемлемая для тех, кто будет по ней платить, отторжения и желания «уйти в тень» она не вызовет. Во-вторых, особым порядком облагаются некоторые специфические виды доходов, например от дивидендов на банковские продукты (чтобы не дестимулировать продуктивные вложения средств) или «северные надбавки» — их платят тем, кто живет в суровых климатических условиях и, кстати, зачастую платит за привычные товары и услуги дороже, чем те, кто живет на «большой земле». В-третьих, семьям с двумя и более детьми (многие из которых оказывались в крайне неприятной ситуации «работающих бедных») дана возможность возвращать часть НДФЛ, т. е. фактически платить его по пониженной ставке. В-четвертых, весьма деликатно подошли к доходам самозанятых — когорта людей, зарабатывающих, как правило, не очень много, но выполняющих важные для общества функции и создавших рабочие места для себя самостоятельно.

4. Если основная часть НДФЛ как зачислялась, так и будет зачисляться в региональные и местные бюджеты, то доходы от повышенных налогов пойдут в бюджет федеральный. В этом тоже немалый смысл. Во-первых, эти деньги, как заявлено, будут расходоваться преимущественно на новые и приоритетные национальные проекты и выполнение поручений президента. Во-вторых, не секрет, что в «богатых» регионах людей с высокими доходами больше, чем во всех прочих (их больше и в крупных городах по сравнению с остальными типами населенных пунктов). И именно их доходы уйдут в центр и будут потрачены на расходы в других регионах — тем самым несколько смягчаются диспропорции в доходах между разными категориями и типами поселений.

5. До сих пор мы говорили почти исключительно о подоходных налогах, но пакет новшеств касается и налогообложения бизнеса. Подробный их анализ требовал бы отдельного текста, но мы отметим вкратце лишь главное. Эти новации не «зажимают» бизнес (как не «прижимает» трудовую активность новый формат НДФЛ), но дисциплинируют его. Да, повысилась ставка налога на прибыль, но повысилась очень аккуратно: это повышение не затронет 95% малого бизнеса (и самозанятых, как указывалось выше), а инвестиции бизнеса будут поддержаны серьезными стимулирующими мерами.

6. И последнее — по порядку, но не по важности. На всех этапах подготовки и прохождения новаций правительство работало в диалоговом режиме. Не только с депутатами Федерального собрания, но и с ведущими бизнес-ассоциациями. Эти ассоциации в последние годы регулярно обсуждают с органами власти как текущую ситуацию в экономике, так и предлагаемые новации: так вот, на этот раз принципиальных возражений с их стороны не последовало — значит, к их мнению прислушались.

Мы начали с того, что назвали прохождение налоговых новаций успехом. Не поспешили ли мы с такой оценкой? Думаю, что ответ получим в недалеком будущем. И тут важно не только, как эти новации заработают в 2025 году, еще существеннее — станет ли отработанный на их принятии алгоритм учета разных интересов и «диалогового режима» привычным для работы правительства.

Борис Макаренко, президент Центра политических технологий