США догнали Китай по количеству побед и опередили по общему числу медалей

Одна из главных интриг парижской Олимпиады продержалась даже не до заключительных ее часов и даже не до заключительных ее минут, а до заключительных секунд. Гонка за первое место в ее медальном зачете между двумя гигантами — сборными США и Китая — завершилась все-таки победой американцев. Ну, или американок, потому что решающее, 40-е золото своей команде принесли одолевшие француженок баскетболистки. С Олимпиадой, на которой великое прошлое переплелось с ярким, но тревожным будущим, попрощался корреспондент “Ъ” Алексей Доспехов.

И все-таки несомненный шарм у закончившейся вчера Олимпиады, какой бы она ни выглядела с расстояния в две с половиной тысячи километров, отделяющих ее столицу от столицы огромной страны с большими, в том числе спортивными, амбициями, сумевшей отправить во Францию крохотную группу мало на что претендовавших и мало что — одно теннисное серебро Мирры Андреевой и Дианы Шнайдер — добывших бойцов, был. А нейтральным взглядом, избавленным от необходимости цепляться за своих, прочувствовать его было даже проще.

Эта Олимпиада оказалась безумно похожа на город, которому досталась,— совсем не идеальный, душный, с мусором, вываливающимся на тротуары из переполненных баков, с тесным и неудобным метро, с прижившейся так, что никакие миллиарды, инвестированные в очистные сооружения, не выгонят, кишечной палочкой в Сене и с вечными бомжами на улицах, но все равно волнующий, как никакой другой. И скорее всего, не столько шиком своих зданий и вывесок, сколько кое-чем другим. Кроме Парижа нет на планете локаций, в которых эклектика была бы так органична, в которых бы так плотно и так естественно, без единого пробела и противоречия сплетались в тугой клубок все стили и все эпохи,— от каменной старины до тех, что еще только-только созревают, уже сверкая стеклом стоящих на пороге откровений.

Парижская Олимпиада тоже превратилась в клубок, сумасшедшее переплетение времен и ощущений. И каждому, несмотря на спрессованное расписание, доставалось достаточно пространства, чтобы не проморгать, оценить, чтобы переварить целый спектр эмоций, иногда слишком сложных и неоднозначных.

Нынешняя Олимпиада манила прошлым — великим, легендарным, почти ушедшим или уходящим, оставляя за собой сладкий шлейф ностальгии. Его было много, как шедевров в Лувре. Чаще всего — счастливого.

Такого как Новак Джокович, добавляющий в свой послужной список единственную теннисную награду, которой ему не хватало для полного комплекта,— олимпийское золото, и Симона Байлз, возвращающаяся в спорт после токийского конфуза трехлетней давности королевой спортивной гимнастики. Такого как Тедди Ринер, Михаин Лопес и Ма Лун, теперь пятикратные победители главного среди спортивных состязаний в дзюдо, греко-римской борьбе и настольном теннисе — достижения для их видов невероятные. Такого как пловчиха Кэти Ледеки, догоняющая Ларису Латынину по числу олимпийских побед, одерживая девятую. Такого как Леброн Джеймс, лицо американского баскетбола, который в свои 39 лет бьется за золотую олимпийскую награду в финале с французами так отчаянно, словно не имеет в коллекции уже две и словно компанию на паркете ему составляют не фронтмены НБА, а студенты-первокурсники.

Но ничуть не менее настойчиво нынешняя Олимпиада указывала в будущее, иногда — радостное, сияющее доброй улыбкой, иногда — вызывающее сомнения, оторопь и страх. Будущее — это созревшие спортивные герои, родившиеся в нулевые: похожий всеядностью на Майкла Фелпса Леон Маршан, другие пловцы-вундеркинды, в Париже взлетевшие до небес,— Саммер Макинтош, Пань Чжаньлэ, Давид Попович, Томас Чеккон, велосипедист Ремко Эвенепул с уникальным набором из обеих выигранных гонок программы, вытаскивающий в 20 лет к серебру французских баскетболистов Виктор Вембаньяма, проигрывающий все же Джоковичу Карлос Алькарас. Да в конце концов те же Андреева со Шнайдер — юные, ничего и никого не боящиеся, готовые двигаться вперед и вперед, к успехам уже на следующих Олимпиадах, например в Лос-Анджелесе в 2028-м.

Но будущее — это еще и первые олимпийские призеры, которых даже в официальных протоколах называют не так, как всегда считалось нужно называть олимпийских призеров, не по имени и фамилии, а кличками: Фил Волшебник, Эми, Ника, 671.

Выяснилось, что дождавшиеся приглашения на Олимпиаду брейкеры имена и фамилии отвергают. И споры до хрипоты по поводу того, могут ли выступать в олимпийском боксе женщины с мужским набором хромосом, в которых никак не находится устраивающей всех истины. И шокирующее решение двух прыгунов в высоту — Хэмиша Керра и Шелби Макьюэна — отказаться от дележа золота, предусмотренного при идентичности итогового результата, притом что от такого вообще-то не отказываются, активируя опцию перепрыжки, тай-брейка, показывая, что война для них важнее мирного исхода. Приметы новой реальности, в которой, видимо, когда-нибудь придется жить, вспоминая, может быть, с такой же ностальгией, как о подвигах Новака Джоковича и Симоны Байлз, о сегодняшнем пока еще никуда не девшемся настоящем с его, не исключено, важнейшей из традиций.

Речь о борьбе за первенство в медальном зачете между двумя гигантами, гордо возвышающимися над остальными. Она ведь тоже от российского взгляда, который интересовался лишь отечественными олимпийскими показателями, с позапрошлого десятилетия драку на равных с великанами не предполагавшими, раньше ускользала. А тут предстала перед ним во всей красе и ошарашивающей мощи, как Эйфелева башня перед добравшимся до Трокадеро усталым туристом, разевающим рот на парижские красоты.

Она, эта борьба между США и Китаем, идет два десятка лет, с 2004 года. Китайцы взяли в ней верх лишь однажды, когда в 2008-м сами были хозяевами Олимпиады. Потом на трех подряд снова не верхушке очутились американцы, в Токио — с микроскопическим, в одно золото, отрывом, выиграв медальную гонку рывком в заключительный день, принесшей им сразу три высшие награды. И кто бы мог подумать, что в Париже эта гонка будет еще острее?

А градус остроты достиг, кажется, предела — дальше отметок на шкале нет. Перед последним днем впереди были китайцы.

На полкорпуса — 39 золотых наград против 38 у США при огромном американском превосходстве по общему числу остальных. То есть надо всего-то сравняться с Китаем по титулам.

А сравняться не выходит, поскольку штангистка Ли Вэньвэнь берет свое золото в состязаниях супертяжеловесок, а с американскими волейболистками в финале расправляются итальянки. И олимпийское лидерство уплывает у США из рук. Но тут, на велотреке, в омниуме побеждает Дженнифер Валенте. И этот подарок судьбы опять приближает Америку к Китаю вплотную. А на кону остается одна золотая медаль, один матч — финальный в женском баскетболе, США против Франции.

И там все висит на волоске не до последних минут, а до последних секунд. Француженка Габби Уильямс за пять секунд до сирены дальним броском сокращает отставание своей сборной до минимального, в очко. Оно увеличивается после американских штрафных, но ничего еще не потеряно. У Уильямс с ее-то меткостью еще будет шанс бросить и забить. И она забивает, но — заступив за трехочковую линию. Догнать Америку у Франции — и Китая — не выходит.

А в голову, пока американских баскетболисток поздравляют пришедшие поболеть за них американские баскетболисты, вся эта выдающаяся бригада с Леброном Джеймсом на первом плане, проникшаяся значимостью момента, лезут связанные с медальной гонкой забавные мысли. А удалось бы сборной США удержаться наверху, если бы, скажем, в принесших ей два золота состязаниях в женской рапире участвовали классные российские фехтовальщицы? А смогла бы сборная Китая так упорно рубиться с американцами, если бы в синхронном плавании и художественной гимнастике, впервые ей покорившихся, была Россия? Нет, взгляд цепляется за своих, даже если их нет.