«Старинные здания в отличном состоянии и будто соревнуются друг с другом»
Петр Воронков — о черногорском Перасте
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о городе, застывшем во времени.
Фото: Коммерсантъ / Анна Васильева
Фото: Коммерсантъ / Анна Васильева
Черногорский Пераст сегодня, средневековый городок на самом берегу Которского залива. Такое впечатление, что его каменные дома, церкви, дворцы смотрятся в воду, словно в зеркало. И еще кажется, несколько веков, со времен великой Венецианской республики, здесь ничего не происходило. Город застыл во времени, и ничто, и никто, кроме туристов, не нарушает его покоя. На набережной целый ряд старинных зданий, они в отличном состоянии и будто соревнуются друг с другом в архитектурной роскоши.
Один из таких дворцов — дом знатного горожанина Вицко Буйовича. Говорят, по окончании работ он спросил архитектора, может ли тот создать нечто более совершенное. Архитектор ответил, что да, определив тем самым свою участь: его сбросили в море. Сам же Буйович позже погиб в уличной драке. И вот здесь начинается самое интересное, выясняется, что на Буйовича напал представитель другого знатного семейства Матия Змаевич.
Что не поделили господа в популярной тогда вендетте, история умалчивает. Но Матия вынужден был бежать сначала в Турцию, а потом и в Россию, где стал Матвеем Христофоровичем Змаевичем. С детства зная морское дело, быстро продвинулся по службе, громил шведов на Балтике и сделался одним из любимцев Петра I. Император лично хлопотал о возвращении Змаевича на родину, писал ходатайства, но путь туда сербу был заказан. Вместо него в туристический ныне Пераст, на местную судоверфь, отправились потомки именитых семейств, чтобы учиться корабельным премудростям. Оказывается, не только в Голландию отправлял Петр своих подданных.
Змаевич же в России дослужился до адмирала, заведовал строительством гавани в Санкт-Петербурге, а на похоронах Петра Великого нес за гробом корону Романовых. А после смерти Екатерины I был обвинен в растрате и сослан на юг, строить флот для войны с Турцией. Родной его черногорский Пераст так хорошо сохранился, что за чашечкой кофе на набережной и сейчас можно легко представить, как гордо прогуливались здесь молодые московские дворяне, будущие русские офицеры.