Выставка в Музее Ива Сен-Лорана

В парижском Музее Ива Сен-Лорана открылась выставка, посвященная цветам в творчестве французского кутюрье — большой теме в истории моды и столь же интимной в жизни самого Сен-Лорана. В прогулку по его секретному саду отправилась Мария Сидельникова.

Когда говорят о цветах в моде, перед глазами распускаются кучерявые гроздья гортензий — элегантных платьев Жака Дусе, пышно благоухают женщины-розы Кристиана Диора, «главного садовника» моды, слышится тонкий аромат белоснежной камелии Габриэль Шанель... Ив Сен-Лоран и цветочная тема, испокон веков являющаяся метафорой женственности и хрупкости,— ассоциация совсем неочевидная и даже, кажется, противоречащая той революции, которую юный интроверт произвел в моде, подняв на пьедестал женщину в мужском костюме. И тем не менее цветы сквозным мотивом проходят через его творчество, переплетаясь с самым сокровенным из личной жизни — с насыщенными красками Боннара, декоративными декупажами Матисса, рисунками-фантазиями Берара, с секретами и драмами, что хранит сад Мажорель в Марракеше, где он создавал свои коллекции, и с элегантными персонажами Пруста, любимого писателя и литературного двойника Сен-Лорана. С юности и до последних дней он без конца читал и перечитывал «В поисках утраченного времени».

В неспешный мир прустовских слов кураторы во главе с Оливье Сайяром, бывшим директором Музея моды, а ныне Фонда Аззедина Алайи, помещают выставку «Цветы Сен-Лорана» и пишут ее как роман. В нем четыре главы и порядка 30 главных действующих персонажей — платьев и аксессуаров с первого цветочного мотива в 1962 году и до последнего, в 2001-м. Плюс рисунки, фотографии, видео, письма. В качестве предисловия выступает галерея снимков и эскизов для знаменитого бала, который 23 июня 1957 года давал барон Алексис де Реде, светский лев послевоенной Европы, в роскошном особняке Ламбер на острове Сен-Луи. 21-летнего скромного юношу Ива Матье пригласили делать — нет, не костюмы, а прически! Ведь это был «Бал голов», в переносном значении — «рожиц». И он сделал, и совсем нескромно. Пышные короны из хризантем и перьев, тюрбаны из листьев, шляпки-клумбы и вплетенные в ленты лилии — фантазия юного ассистента Кристиана Диора впервые вышла из тени мэтра и распустилась во всем своем эстетическом буйстве, поразив парижский свет.

Открывающая глава выставки посвящена кутюрному саду Сен-Лорана, и в этом саду очень много ностальгии по ушедшему: по «маленьким рукам» мастериц, которым были под силу любые техники, по мелочам и деталькам, скрытым от глаз, как на шемизетке госпожи Сван, и по тому обществу, которое умело носить все это и ценить. Эфемерность высокой моды Ив Сен-Лоран чувствовал и переживал, как, пожалуй, ни один другой кутюрье. Выставочный роман начинается с первой коллекции под его собственным именем, представленной 29 января 1962 года в Париже, и с первого и единственного в ней вышитого розово-красными цинниями вечернего платья. Жемчужные нити положены на ткань словно тончайшая роспись, сделанная иглой. Рядом полыхает яркое поле маков на коротком зеленом платье с красной атласной лентой из коллекции 1997 года. Оно впервые покидает запасники — слишком хрупок для показов этот рукотворный гербарий в исполнении ателье Lesange. Здесь же выставлены браслеты-манжеты, серьги и колье c фантазийными цветами из золотого металла и жемчуга, сделанные в мастерской Роберта Гуссена для коллекции 1988 года. Уникальность их в том, что исполнены они по эскизам самого Сен-Лорана, а не Лулу де ля Фалез, музы и автора всех ювелирных украшений дома YSL.

Кристиан Диор — еще одна важная глава жизни Ива Сен-Лорана. И ей кураторы отдают оммаж отдельным залом. Хозяин дома на авеню Монтень, создатель new look, взрастил в своем ассистенте любовь и к профессии, и к цветам. В своей первой на посту арт-директора Dior коллекции «Трапеция» в 1958 году веточки хрупкого ландыша, в счастливую силу которого так верил Диор, Сен-Лоран поместил на соломенную шляпку. Тот же ландыш, но уже вышитый на летящей блузе из органзы с рукавами жиго (в виде бараньей ножки), вновь появится в знак благодарности мэтру Диору в 2001 году — за год до того, как Сен-Лоран покинет мир моды.

«Мода не искусство, но, чтобы ее создавать, надо быть художником»,— говорил Сен-Лоран и, хотя и не признавал себя художником, использовал ткань как холст. Коллажи и декупажи любимого Матисса он переносил на юбки и платья в виде лоскутных вставок и прикладной вышивки. А текстильный король 1950–1960-х Густав Цумстег, хозяин дома Abraham, переводил на шелк все его фантазии. «Рулоны ткани у него оживали»,— с восхищением замечал кутюрье. С ними оживали и картины Боннара. Его яркая палитра, перенесенная на воздушный летящий шелк, выглядела еще прозрачнее и светлее, чем на полотне. В 1990 году Сен-Лоран посвящает платья Прусту — объемные, кокетливые, нежные, с рюшами и воланами, в которых кружится хоровод майских пионов и весенней зелени. Точь-в-точь туалет прустовских дам, «пышный, как самый прекрасный цветок», для прогулок в Булонском лесу.

Полностью цветочной сделал Ив Сен-Лоран коллекцию весна-лето 1989 года. Для этого он пригласил дизайнера Abraham в свой сад Мажорель в Марракеше, чтобы нарисовать тематические ткани. Так яркие пурпурные и выжженные африканским солнцем желтые цветы вечно-зеленой бугенвиллеи превратились в платья. Но если и есть одно платье-цветок Сен-Лорана, которое не спутаешь ни с одним другим, так это свадебное платье из коллекции весна-лето 1999. В нем Летиция Каста закрывала показ. Она же, по сути, и его полноценный соавтор. На примерках кутюрье спросил у юной модели, чтобы ей хотелось надеть. «Цветы!» — ответила она, не раздумывая. Сен-Лоран набросал силуэт: бикини из многослойных бутонов розовых роз, венок из них же, по бутону на щиколотке и парящий шлейф из органзы. Вуаля! Главные модные специалисты по цветам Maison Lemarie исполнили оригинальный наряд в кратчайшие сроки, выход Касты произвел фурор. Подиум утопал в белых лилиях, из них же были выложены буквы YSL, анаграмма LYS (с французского — «лилия»).

Цветы сыграли роль и в личной жизнь Ива Сен-Лорана. Американский пейзажист и молодой красавец Мэдисон Кокс появился в их с Пьером Берже совместной жизни сперва как садовник, затем как любовник или наоборот. Это было время депрессий Сен-Лорана, ярых ссор, борьбы с алкоголизмом и наркотиками. Вместе они не прижились, Кокс принял решение вернуться в Калифорнию, стал уважаемым в своей профессии специалистом. Семена той встречи взошли уже в новом веке: Кокс вернулся в Париж в конце жизни Сен-Лорана, а после его смерти стал партнером Берже, его наследником и главой фонда и музеев Ива Сен-Лорана в Париже и Марракеше. И по сей день продолжает возделывать его сад.

Выставка открыта до 4 мая следующего года.

Мария Сидельникова