Запрет для европейских юристов на оказание услуг российским компаниям сохранился

На этой неделе суд ЕС признал законным запрет на оказание европейскими юристами консультаций и иной правовой помощи в адрес российских юрлиц и органов власти. Ограничение было наложено два года назад в рамках европейских санкций и касается в первую очередь коммерческих отношений (заключения договоров, ведения переговоров по контрактам и др.). Европейские адвокаты оспорили этот запрет, но их иск был отклонен судом. Какие именно юридические услуги оказались под запретом, что входит в список исключений и можно ли обжаловать это судебное решение, разбирался «Ъ».

2 октября суд ЕС постановил, что запрет на оказание юридических услуг российским лицам, предусмотренный статьей 5n Регламента №833/2014, не противоречит положениям Хартии Евросоюза об основных правах.

Санкционный сектор

Ограничения на оказание услуг европейскими юристами в адрес российских клиентов были введены два года назад — в октябре 2022 года — восьмым пакетом санкций ЕС. Запрещалось оказывать почти любую юридическую помощь (правовые консультации, составление договоров и др.) российским юрлицам и органам власти, причем вне зависимости от того, находятся ли они в санкционных списках. Запрет ЕС вступил в силу с 8 января 2023 года, исключение было сделано лишь для представления интересов российских организаций в судах, арбитражах и административных органах. Правовая помощь гражданам РФ разрешалась, но лишь по вопросам, не касающимся коммерческих отношений.

Старший партнер КА Pen & Paper Антон Именнов ранее пояснял «Ъ», что «секторальные санкции на юридические услуги до этого не вводились во многом именно из-за рисков непропорционального ограничения прав человека», но в итоге ЕС все же решился на этот шаг «в угоду политической целесообразности». В результате любая работа с российскими клиентами стала крайне рискованной для европейских юристов, и некоторые из них решили оспорить введенные ограничения.

Иски об аннулировании этой меры в суд ЕС подали, в частности, Брюссельская и Парижская коллегии адвокатов. Их поддержала Женевская адвокатская коллегия, вступившая в процесс третьим лицом. В феврале 2023 года в журнале ЕС были опубликованы выдержки из исков.

Истцы заявляли о том, что этот запрет является непропорциональным в нарушение ст. 52 Хартии об основных правах, создает правовую неопределенность, угрожает нарушить профессиональную тайну и независимость адвоката.

Кроме того, по мнению европейских адвокатов, такие санкции создают препятствия для доступа к правосудию и нарушают право на получение юридической помощи, прямо закрепленное в ст. 47 Хартии. К тому же, считают истцы, Совет ЕС при введении этого ограничения не продемонстрировал, какова связь между преследуемыми им целями и введенным запретом.

Запрет соразмерный и пропорциональный

Суд ЕС отклонил иски адвокатских коллегий. Из судебных решений следует, что оспариваемый запрет «направлен на то, чтобы помешать любому лицу, которое может оказывать юридические консультационные услуги и осуществляет их в том числе на территории ЕС, предоставлять такие услуги» российским органам власти и юрлицам, учрежденным в России. Таким образом, отметил суд, «этот запрет применяется ко всем юристам или лицам, способным оказывать юридические консультационные услуги», то есть он «действительно имеет общее значение».

Однако, продолжил суд ЕС, цели европейских секторальных санкций состоят в том, чтобы «действия по подрыву территориальной целостности, суверенитета и независимости Украины обходились России все дороже и чтобы посадить стороны за стол переговоров по мирному преодолению кризиса».

Для достижения этих целей Совет ЕС имеет широкие усмотрения для принятия различных ограничительных мер, и в качестве такой меры были наложены оспариваемые санкции. Задача этих ограничений, по утверждению Совета ЕС, в том, чтобы в том числе «усложнить для российского правительства и организаций, учрежденных в России, приобретение товаров и услуг или капитала в ЕС, лишив их технической и правовой помощи, необходимой для таких операций», указывается в решении.

Вместе с тем, указал суд, «запрет распространяется только на юридические консультации, не имеющие никакой связи с судопроизводством». В Регламенте 833/2014 говорится, что запрет не применяется к предоставлению услуг, которые строго необходимы для осуществления прав на защиту в рамках судебного разбирательства, для обеспечения доступа к судебным, административным или арбитражным разбирательствам в государстве—члене ЕС либо для признания и исполнения решения суда или арбитража, вынесенного в стране ЕС.

Истцы заявляют о нарушении ст. 47 Хартии, которая называется «Право на эффективные средства правовой защиты и на доступ к беспристрастному суду». Во втором абзаце этой статьи есть положение о том, что «каждое лицо может пользоваться услугами адвоката, защитника и иметь представителя». Третий абзац этой статьи предусматривает юридическую помощь, направленную на «обеспечение эффективного доступа к правосудию». «В этом контексте возможность получить консультацию, защиту и представительство, предусмотренная вторым абзацем этой статьи, должна признаваться только в том случае, если существует связь с судебным разбирательством»,— подчеркнул суд ЕС. Причем эта связь может наличествовать «независимо от того, открыто ли уже такое разбирательство или его можно предотвратить или предвидеть на основании закона», то есть представление интересов по делам (разбирательствам) в судах, административных и иных органах допускается в соответствии с Хартией, отметил суд.

Запрещены именно правовые консультации по коммерческим договорам, переговорам, экономическим операциям и тому подобным сделкам, следует из решения, но адвокат вправе провести предварительную оценку обращающегося к нему российского клиента для определения того, какая правовая помощь тому требуется.

«Из вышесказанного следует, что оспариваемый запрет не отменяет права на получение консультации, защиты и представительства адвоката по спорным вопросам, защищаемого ст. 47 Хартии»,— заключил суд.

Суд ЕС процитировал и другие исключения, предусмотренные в Регламенте. В частности, запрет не применяется к предоставлению услуг, которые строго необходимы для осуществления прав на защиту в рамках судебного разбирательства, для обеспечения доступа к судебным, административным или арбитражным разбирательствам в государстве—члене ЕС либо для признания и исполнения решения суда или арбитража, вынесенного в стране ЕС. Также разрешались правовые услуги, необходимые в случае стихийного бедствия или чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, для срочного предотвращения или смягчения последствий события, которое может иметь серьезные последствия для здоровья и безопасности людей или окружающей среды.

Помимо этого юридические услуги можно оказывать тем российским организациям, которые контролировались юрлицами из страны, входящей в ЕС или относящейся к партнерам союза (перечислены в приложении к Регламенту). То есть исключение было сделано для тех юрлиц, которые хоть и были учреждены в РФ, но не находились под контролем РФ, российских граждан и организаций или лиц из тех государств, которые Европа не относит к партнерам.

О соразмерности и пропорциональности наложенных санкций, по мнению суда, говорит и то, что ограничения не затрагивают граждан РФ, которым можно предоставлять правовые консультации, если речь не идет о заключении ими коммерческих сделок и иных аспектах коммерческих отношений.

Продолжение «красной линии»

«Ъ» обсудил итоги и значение судебного разбирательства с российскими юристами. «С точки зрения геополитических процессов исход дел является более чем понятным. Суд ЕС поддержал и, можно сказать, продолжил "красную линию" антироссийского санкционного регулирования»,— говорит юрист практики специальных проектов юрфирмы VEGAS LEX Владислав Бедросов. Он напоминает, что «оставление антироссийских санкций — уже продолжающаяся тенденция», но последние дела в суде ЕС «интересны разъяснениями именно секторальных санкций», к которым относится запрет на оказание юридических и консультационных услуг.

«Если кратко, то европейским лицам запрещено оказывать юридические услуги юридическим лицам из России, если эти услуги не связаны с судебными спорами. Иными словами, юрист из ЕС не может составить договор для российского юрлица, но может представлять его интересы в суде»,— констатирует партнер адвокатского бюро NSP Илья Рачков.

«Суд пришел к выводу, что гарантии ЕКПЧ и Хартии ЕС распространяются именно в отношении споров и предспорных ситуаций. То есть недопустимо оказание юридических услуг при структурировании экономических трансакций»,— поясняет юрист юрфирмы «Томашевская и партнеры» Валерия Зибарева.

По ее словам, важно, что услуги по оценке потенциального спора, даже если такой спор не будет инициирован, исключаются из запрета на оказание юридических услуг. Владислав Бедросов указывает, что не подпадает под запрет и консультирование иностранных (в том числе европейских) организаций, даже если они являются «дочками» российских юрлиц — «главное, чтобы услуги не были предназначены для материнской компании».

Кроме того, указывает юрист консалтинговой компании ITSWM Каролина Павлычева следует помнить, что к юридическим услугам не относятся нотариальные услуги. Это подтверждает судебная практика. Так, в решении суда ЕС от 5 сентября, вынесенном по запросу Окружного суда Берлина, признается, что нотариальная деятельность по удостоверению и исполнению договоров купли-продажи недвижимости не подпадает под понятие «юридической консультации» или «юридических консультационных услуг», запрещенных Регламентом №833/2014.

«Если исходить из буквального толкования, то выводы суда ЕС являются логичными»,— признает госпожа Зибарева. Тем не менее, по мнению опрошенных «Ъ» юристов, суд ЕС выбрал «довольно ограничительный подход» к толкованию положений и гарантий Хартии основных прав. Но в более широком смысле оспариваемый запрет на юридические консультации «действительно нарушает положения Хартии», включая уважение частной и семейной жизни, жилья и коммуникаций по ст. 7, право на юридическую помощь по ст. 47 и пределы гарантированных прав по ч. 2 ст. 52, считает Илья Рачков.

«Если подходить к вопросу не формально и учитывать специфику и значение юридических услуг, конечно, запрет на не связанные с судебной защитой консультации является серьезным ограничением»,— добавляет господин Бедросов. С ним согласна и Валерия Зибарева: «Юридическая помощь охватывает широкий спектр юридических нужд, например в части структурирования правоотношений таким образом, чтобы это не привело стороны в суд в будущем». По ее словам, без квалифицированной юридической помощи могут быть допущены ошибки, которые «ведут к неразберихе в правопорядке, в котором российские лица так или иначе участвуют».

Более того, учитывая запрет на консультации юристов при заключении договора, по мнению Владислава Бедросова, «возникает риск, что договорные средства правовой защиты и, как следствие, баланс интересов будут значительно склоняться в пользу европейских контрагентов». «Российские лица, не осведомленные из-за запрета в достаточной степени о своем правовом статусе и принятых на себя обязательствах, будут претерпевать негативные последствия,— указывает господин Бедросов.— В этом плане суд ЕС при желании обеспечить более справедливое распределение в правоотношениях между контрагентами из ЕС и России мог бы подойти к вопросу более внимательно».

В связи с этим Каролина Павлычева прогнозирует «множество споров», порождаемых решением суда ЕС от 2 октября. «Хотя суд аргументировал, что запрет на оказание юридических услуг не противоречит основным правам, закрепленным Хартией, важно помнить о необходимости соразмерности и законности таких решений. В конечном итоге варьирование юридических норм и ограничений требует постоянного баланса между защитой прав и обеспечением безопасности общества»,— подчеркивает госпожа Павлычева.

Илья Рачков отмечает, что дело рассмотрено пока только в первой инстанции и истцы вправе подать апелляционную жалобу. Для этого есть определенная процедура и основания. Если жалобу признают приемлемой и обоснованной, то решение суда может быть отменено апелляцией или дело направят на новое рассмотрение, уточняет господин Рачков.

Анна Занина