В тестовом режиме открылся Большой Египетский музей в Гизе

16 октября в Гизе рядом с Каиром состоялось открытие самого долгожданного туристического объекта Египта — Большого Египетского музея (GEM, он же Музей Гизы), крупнейшего в мире собрания древнеегипетских артефактов. Музей будет работать пока в «мягком режиме», но даже в таком виде он сможет принимать до 4000 посетителей в день.

На огромный музейно-туристический комплекс — 120 акров (48,5 га) — рядом с пирамидами Гизы более 20 лет назад была сделана большая ставка. Нынешний музей в Каире богат собраниями, но тесен до невозможности, а путешествие от него до заветных пирамид — это квест по преодолению 25 км пути и толп зазывал, торговцев и воришек. Перенести музей в Гизу — идея отличная: 500 000 кв. м общей площади музея, панорамные окна смотрят прямо на 5000-летние пирамиды, тут же конференц-центр, кинотеатр, 28 магазинов, 10 ресторанов и бутик-отель. Все было продумано так, чтобы туристические деньги текли в карман государства, а не частных лавочников, осаждающих гостей египетской столицы сегодня. Проект хорош, осталось только его запустить.

В 2002 году президент Египта Хосни Мубарак заложил первый камень; в 2003-м объявили победителя архитектурного конкурса (ирландскую компанию Heneghan Peng из Дублина); в 2008-м начали рыть котлован; закончить собирались в 2012-м, но случилась «арабская весна», которая снесла старое правительство и повредила некоторые экспонаты музея в Каире; бюджет тут же взлетел с $550 млн до $810 млн, а сроки сдачи перенесли на 2015 год. Что было дальше, легко предсказать: новое правительство занялось своими делами, открытие сдвинули на 2018-й, потом на 2020-й, тут на мир напал COVID-19, сроки все сдвигались, а расходы росли: к 2018 году они взлетели до более чем $1 млрд.

В общем, музей давно преодолел в своих расходах отметку в $1 млрд, и всем было ясно, что его пора открывать. Даже частичное открытие, безусловно, сенсация. Да, это не 100 тыс. артефактов, которые обещают выставить на окончательной экспозиции, но и 12 представленных залов способны вынести мозг любому туристу. С искусством Древнего Египта ведь как — оно невероятно впечатляющее. Любой, кто видел соответствующие залы Лувра, Метрополитен-музея, Эрмитажа, Египетского музея в Берлине, знает, что это развлечение на много часов. Способность этого материала завладевать вниманием зрителя уникальна: никакие иные археологические памятники даже близко не подходят к египетским в этом смысле. Огромные статуи и саркофаги, мумии и армии резных статуэток, стелы и фрагменты письменного текста, по красоте своей не уступающего предметам «искусства»,— все это погружает даже самого праздного музейного гуляку в мир такой ритуальной наполненности, что пробежать мимо не удается почти никогда. В значительной степени секрет тут в кажущейся простоте символики и ритуала: бог такой-то с головой такого-то животного, загробный мир, мумификация как залог сохранения тела для жизни после жизни, сопровождающие мертвецов ритуальные и бытовые вещи — ничего вроде бы сложного. А кажущийся реализм высокой египетской скульптуры, например, как бы приближает их к нам. А ведь есть еще фаюмские портреты — завораживающе прекрасные и тоже как бы реалистичные.

Все это самообман, конечно. Никакого реализма, сплошная символика и эмблематика, требующие глубоких знаний, как и в любом другом разделе истории искусства. Но самообман этот дарит нам чувство причастности к невероятным глубинам истории. Музей Гизы в этом смысле обгоняет любые собрания египетского искусства. Десятки гигантских статуй фараонов на парадной лестнице, тотальные инсталляции из внутренних стен гробниц, 83-тонная девятиметровая статуя Рамзеса II с мрачно сжатыми кулаками встречает посетителей, марширует деревянная армия воинов с копьями, саркофаги стоят как охранники собственных тайн. Все, конечно, по периодам: от Древнего царства (2649–2030 гг. до н. э.) до греко-римского периода (332 г. до н. э. — 395 г. н. э.). Но строгая хронология в этом строю великанов не очень работает. Работает прежде всего образ могущественной, великой, богатейшей и исчезнувшей цивилизации. Мир настолько же прекрасный, насколько и далекий, почти инопланетный.

Музей Гизы — важнейшая часть амбициозного и отчаянного одновременно плана египетских властей по оживлению экономики. «Большой Египетский музей — это подарок Египта всему миру»,— сказал в 2019 году министр древностей Халед эль-Энани, повторив лозунг, использовавшийся для продвижения открытия второй очереди Суэцкого канала в 2015 году, на фоне заявлений о том, что этот мегапроект оживит экономику Египта. Чиновники тогда заявляли, что надеются, что музей будет привлекать пять миллионов посетителей в год, способствуя росту туризма и, в свою очередь, финансов страны. Суэцкий канал ожиданий не оправдал, GEM пока открылся частично. За время его строительства рушились режимы, но проект выживал. Он не всем нравится. «Это тщеславный проект режима Хосни Мубарака,— сказала египетский археолог Моника Ханна.— Но мы унаследовали это, так что теперь нам придется с этим жить».

План Мубарака «Каир 2050», запущенный за четыре года до его свержения, предусматривал среди прочего переселение 7000 граждан ради строительства бульвара, который свяжет центр Каира с пирамидами. Музей — то немногое, что еще актуально из плана реконструкции 20-миллионного Каира. И вот в среду миру было явлено новое «ближневосточное чудо»: самый большой в мире музей, посвященный одной цивилизации, самое крупное собрание египетских древностей, приманка на века. Египетские власти хотят, чтобы туристы к ним возвращались. Музей Гизы по своему составу и функциональности точно способен заставлять любителей древнеегипетского искусства возвращаться туда раз за разом. Проблема не в нем, а в политике и экономике Египта и проблемах Ближнего Востока в целом.

Кира Долинина