"-- Ого! — сказал восхищенный Остап. — Полный архив на дому!
— Совершенно полный, — скромно ответил архивариус. Я, знаете, на всякий случай... Живем мы как на вулкане... все может произойти..."
(И. Ильф, Е. Петров)
На прошлой неделе зарегистрировано новое государственное предприятие "Микрофонд", учрежденное распоряжением ГКИ от 29 апреля. Оно впервые организационно объединило все службы страхового фонда технической документации, до сей поры подчинявшиеся министерствам и ведомствам. По мнению самих работников фонда, только так еще можно спасти уникальное собрание документов, накопленное в СССР за десятилетия и оказавшееся под угрозой в результате отраслевой неразберихи и незаконной приватизации федеральной собственности. Однако ведомственные лобби, имеющие высоких сторонников в аппарате правительства, не хотят выпускать из рук финансовых ресурсов, выделяемых из госбюджета на мобилизационную подготовку, к которой относится и сохранность технической документации.
Корреспондент Ъ провел собственное расследование этой еще недавно совершенно "закрытой" темы и первым из посторонних людей побывал в одном из секретных подземных хранилищ, где в специальных условиях хранятся микрофильмы с разработками советских ученых и конструкторов.
...И на первый взгляд как будто не видна
Для наглядности представим такую картину. Произошло стихийное бедствие. На одном из предприятий полностью уничтожено не только оборудование, но и вся техническая документация, на основе которой выпускалась уникальная в своем роде продукция. Может такое быть? Да сколько угодно. Достаточно вспомнить недавний пожар на КамАЗовском заводе двигателей; взрыв газопровода в Уфе; землетрясение в Армении; чернобыльскую трагедию (в 30-километровой зоне, зараженной радиацией, осталось станкостроительное предприятие-монополист и уникальная техдокументация). А если, не дай Бог, начнутся боевые действия (что не исключено — об этом красноречиво свидетельствует новейшая история постсоветского пространства) или возникнут иные "особые условия жизнедеятельности"? Как в этих условиях быстро и эффективно наладить выпуск нужной продукции, в первую очередь оборонной? Разумеется, на заводах-изготовителях, в КБ и лабораториях должны быть кальки всех разработок. Но попытаемся представить себе, что ездить по стране и собирать эти кальки на предприятиях-смежниках попросту нет ни времени, ни возможности, а изделия нужны сейчас, сию минуту. Что делать тогда?
Для подобных ситуаций в каждом промышленно развитом государстве существует особая служба, входящая в систему мобилизационной подготовки. Гражданская оборона призвана защитить в первую очередь людей в чрезвычайных ситуациях, а вот главная задача этой службы — защитить и сохранить документы, все то, что за предшествующие годы накопила страна в научно-технической области, чем по праву гордились ученые, конструкторы и технологи. В случае возникновения особых условий заказчики должны быть своевременно обеспечены конструкторской, технологической, нормативно-технической и другой необходимой документацией. Колоссальное значение этой на первый взгляд незаметной службы трудно переоценить. Такие федеральные подразделения находятся под особой опекой государства в странах Запада и в Японии, содержатся на средства налогоплательщиков и оснащены самым современным оборудованием. В США существует специальный закон, согласно которому ни один предприниматель, ни одно предприятие не может запустить в производство ни один вид продукции, если соответствующему федеральному органу своевременно не сдан микрофильм со всей документацией по данному изделию.
Пример из недавнего прошлого. В фашистской Германии, где не было технических лабораторий для хранения информации, использовали заброшенные шахты, шурфы и обычные скважины. Туда закладывали герметически упакованные контейнеры с микрофильмами, а затем засыпали все это землей или заливали водой, тщательно фиксируя место захоронения. После войны в Западной Германии все это богатство пошло в дело. Так вот, по мнению компетентных специалистов, сохранность технической документации Третьего рейха была одним из основных факторов, способствовавших быстрому подъему экономики ФРГ, получившему название "немецкого экономического чуда".
Не счесть алмазов пламенных в лабазах каменных
В Советском Союзе тоже придавали большое значение проблеме эффективного использования технической документации. Зарубежные конструкторские секреты традиционно были предметом повышенного интереса советской разведки, которая очень грамотно занималась военно-технологическим и промышленным шпионажем: достаточно вспомнить передачу Сергею Королеву документации по ФАУ-2, нашумевшее "дело супругов Розенберг" и другие успехи ГРУ и КГБ. Что же касается секретов собственных, то и здесь все было поставлено на широкую ногу.
В середине 1950-х годов в СССР была создана система обработки и хранения технической информации, построенная по отраслевому принципу. Как пояснили корреспонденту Ъ компетентные специалисты, основу этой системы составили головные службы, технические и специальные лаборатории. Головная служба, в состав которой помимо руководства, первого отдела и бухгалтерии входит машбюро и операторы множительной техники, занимается методологией создания и функционирования системы страхового фонда в своей отрасли, выдает технические задания на проектирование специальных объектов, организует специальные и технические лаборатории и контролирует их. Головная служба дает приказы по отрасли, согласно которым предприятия поставляют ту или иную документацию. А собирает и микрофильмирует эту документацию специальная лаборатория.
Здесь вносятся необходимые изменения, составляются сопроводительные перечни, паспорта микрофильмов, в общем, ведется вся текущая работа с документами. Страховое микрофильмирование отличается от обычного как день от ночи благодаря использованию специальной технологии: неперфорированной 30-миллиметровой пленки с повышенным разрешением (300 линий на миллиметр), не передающей полутона;
особого проявителя; промывки пленки от солей; тончайшей юстировки; специальной аппаратуры. Во многих спецлабораториях своими силами дорабатывалась фотоаппаратура, тщательнейшим образом подгонялась механика: ведь не дай Бог царапинка — и в документ может быть внесено роковое искажение.
Один из сотрудников рассказывал корреспонденту Ъ, что особенно придирчиво проверяли аппаратуру, когда перед развалом СССР получили заказ на микрофильмирование... всего архива ЦК КПСС. Очень волновались тогда специалисты спецлабораторий. Но оказалось, напрасно: заказчики работой остались довольны и увезли все микрофильмы в отличном расположении духа. Где они теперь, эти микрофильмы? в каком бункере хранятся? — никто не знает. Да, недаром говорят, что коммунисты — люди особого склада. Воистину так, и попасть на их особый склад может далеко не каждый...
Все предшествующие годы по понятным причинам упор делался на технику советского производства. Когда наступила эра ЭВМ, учреждения страхового фонда стали оснащать советскими машинами. Но все эти "двойки", "тройки", "электроники" были столь низкого качества, что в конце концов работники фонда плюнули на них и так до сих пор и трудятся практически без компьютеров, используя примитивную журнально-картотечную систему поиска. Но зато она здесь организована и отлажена так, что в течение не более 20 минут по обозначению можно найти практически любой документ.
Объекты страхового фонда в качестве филиалов входили в соответствующие отраслевые подразделения, в основном институты, на территории которых располагались головные службы и большинство спецлабораторий. Что касается техлабораторий, то они расположены в точках, определенных в свое время Министерством обороны. Приоритет отдавался зонам, где нет мощной стратегической промышленности: понятно, что в случае войны промышленно развитые районы пострадают больше других, и таким образом вместе с заводами страна потеряет и техдокументацию, что уже совсем плохо. Поэтому привычным пейзажем для работников многих техлабораторий стали деревня, поселок, городок. В одной из таких точек, расположенных в пограничной с Московской области, первым из российских (и, разумеется, зарубежных) журналистов побывал корреспондент Ъ.
Техническая лаборатория, или попросту хранилище, — конечное и самое важное звено в системе страхового фонда. Снаружи оно круглосуточно охраняется военнослужащими внутренних войск. Располагается в подземном помещении, способном выдержать прямое попадание ядерной бомбы мощностью до одной мегатонны: от этого вполне защищают бетонные пол, потолок и стены толщиной 2,5 метра, для надежности прошитые изнутри 12-миллиметровым броневым листом. Здесь царит прохлада: специальный климат с автоматическим поддержанием постоянной температуры, влажности и других режимов; очень тщательно проводится антибактериальная обработка. Все системы жизнеобеспечения работают от автономных источников питания. Здесь содержатся контейнеры с коробками, в которых хранятся 30-метровые рулоны микрофильмов. В каждом ящике 144 коробки с рулонами, надетыми на металлические штыри — в два ряда на трех полках, по 48 штук на каждой полке.
Как рассказал начальник техлаборатории Эдуард Кузнецов, хранилище обслуживают 37 сотрудников. С документами работают три основные группы специалистов. Первая осуществляет контроль за качеством поступающих микрофильмов. Для этого используются читальные аппараты, денситометры (определители плотности микрофильмов) и микроскопы, с помощью которых определяется читаемость изображения. Каждый микрофильм хранится в парном варианте. Негатив — первый экземпляр, неприкосновенный запас, предназначен исключительно для восстановления позитива. Позитив — рабочий экземпляр, его можно размножать. Этим занимается вторая группа сотрудников, которая с помощью электрографической аппаратуры увеличивает изображение с размера микрофильма до первоначальных кондиций чертежа, то есть до стандартного размера ЕСКД (единой системы конструкторской документации). И, наконец, третья группа сотрудников занимается хранением, учетом и поиском. Кроме того, в штатное расписание техлаборатории входит первый отдел, электромеханическая служба, служба биологического контроля, планово-хозяйственная группа, экономист и обслуга.
Первый отдел спецпочтой получает документацию. Третья группа ставит ее на предварительный учет, после чего она по наряду поступает в группу контроля за качеством. Здесь проверяют комплектность (то есть соответствие чертежей сопроводительным перечням) и физическую пригодность микрофильмов к длительному хранению. Затем рулоны проходят санитарную обработку спиртом, упаковывается в штатные металлические коробки круглой формы (диаметр 100 мм), пломбируются и снова поступают в группу хранения, учета и поиска, сотрудники которой ставят ее на инвентарный учет и закладывают на длительное хранение. Согласно ГОСТу срок хранения документов — 75 лет. В течение этого времени за микрофильмами ведется контроль: их проверяют через год после поступления, а затем через каждые пять лет.
Это тебе, это опять тебе, это — снова тебе...
Но это, так сказать, взгляд снизу. В организационном плане головные службы подчинялись отраслевым мобилизационным управлениям, которые, соответственно, помимо руководства своих министерств, отчитывались еще и перед правительством и Госпланом, где и формировался мобилизационный план. На примере финансирования объектов фонда хорошо просматривается изначальная порочность пресловутого отраслевого принципа. В графе госбюджета "Прочие расходы", помимо всего "прочего", предусматривались средства на мобилизационную подготовку. Деньги на содержание страхового фонда перечислялись отраслям. Те, откусывая себе большую часть бюджетного пирога, передавали его дальше — институтам, которые тоже не прочь полакомиться, если угощают. А уж в филиалы институтов, коими являлись объекты фонда, с барского плеча кидали остатки бюджетного лакомства. Таким образом до самих лабораторий и хранилищ даже в лучшие годы едва доходило 15% из законно причитающихся им денег.
"Министерства подавали заявки на бюджетные средства в целом, — рассказывает руководитель головной службы страхового фонда радиопромышленности Сергей Ефремов, — а уж куда их направить — на содержание аппарата или нам, они решали сами. Конечно, беззастенчиво отстегивали себе, по принципу 'кто съел — тот и смел'. Они всегда в первую очередь думали о своих частных задачах, а уж потом обо всех остальных, и тем более — об интересах страны в целом. Поэтому мы всегда жили бедно, не в пример зарубежным коллегам, которые изначально имели федеральный статус".
"У нас, в стране, пережившей самую страшную в истории человечества войну, — продолжил свою мысль г-н Ефремов, — в стране, где что ни день, то какое-нибудь ЧП, многие ответственные люди относятся к мобилизационной подготовке и всему, что с нею связано, как к чему-то нежизненному, второстепенному. Недавно при обсуждении бюджета один демократический депутат сказал примерно следующее: создается, мол, впечатление, что мы находимся на грани войны. Ему показалась завышенной цифра расходов на мобилизационную подготовку. И ведь некому было объяснить ему, болезному, что мобилизационная подготовка — совсем не синоним подготовки к войне. Это просто постоянная готовность к различным ситуациям, таким как взрывы трубопроводов, аварии на АЭС, землетрясения, стихийные бедствия и т. д. Мне искренне жаль, что наши депутаты слабо понимают, что такое мобилизационная подготовка. Был бы у нас хоть один лоббист в парламенте, он бы им всем разъяснил, что когда, например, в общем и целом завершилось противостояние НАТО и Варшавского договора, замедлилась гонка вооружений, в странах Запада тем не менее не снизили затрат на мобилизационную подготовку, а наоборот — увеличили их в несколько раз. Зато теперь они отлично готовы ко всякого рода неожиданностям."
После развала СССР подразделениям страхового фонда стало совсем худо. Министерства и ведомства, занятые в основном проблемами переездов и трудоустройства аппарата, отвернулись от них и в большинстве случаев под различными предлогами напрямую отказали им в финансировании. "Я тогда бросил все и уехал в Минэкономики России 'за правдой', — вспоминает Сергей Ефремов. — И надо сказать, если в мобилизационном отделе бывшего Госплана за долгие годы так ничего и не сделали, чтобы устранить наплевательское отношение к службе страховой документации, то нынешний преемник Госплана — Минэкономики — проявило государственную заинтересованность в наших делах. Подключилось Госкомимущество. Тогдашний первый замминистра экономики Иван Матеров вместе с первым зампредом ГКИ Александром Иваненко, съездив на объекты и познакомившись со спецификой их работы, стали нашими союзниками."
14 августа 1992 года в соответствии с распоряжением правительства, ГКИ и Минэкономики издали совместное постановление о сохранении фонда, который был объявлен федеральной собственностью. В перечень объектов страхового фонда вошли более 70 головных служб, специальных и технических лабораторий. Минэкономики приняло решение выделять им деньги напрямую, минуя отраслевую структуру. Жить стало лучше, жить стало веселее. Но ненадолго. В страну широкими шагами пришли приватизация и акционирование.
Кто хозяин в закромах Родины?
Наибольший ущерб системе страхового фонда техдокументации был нанесен именно в прошлом и нынешнем году. В связи с резким сокращением числа министерств и ведомств, приватизацией и акционированием предприятий, созданием корпораций, ассоциаций и т. д. фонд оказался попросту на грани ликвидации. Реорганизуемые ведомства, предприятия и учреждения, имевшие в своем составе данные службы, под любыми предлогами стали избавляться от них или старались использовать их для своих нужд, в том числе коммерческих, игнорируя интересы государства. Как рассказали корреспонденту Ъ специалисты по мобилизационной подготовке, ликвидированы все службы страхового фонда в станкостроительной и легкой промышленности, закрыты лаборатории в радиопромышленности, промышленности средств связи и других отраслях.
Как это происходило? Например, акционируется отраслевой НИИ, в котором находится головная служба страхового фонда по станкостроительной промышленности. Естественно, новоиспеченное АО начинает разбираться со своими структурами. "Ага, господа акционеры, тут у нас числится головная служба со спецлабораторией. На кого она работает, на нужды нашего предприятия? Нет, она работает на всю отрасль. А где сейчас отрасль? Тю-тю: влили, слили, реорганизовали. Спрашивается, кому она теперь нужна, такая контора, господа акционеры? Никому! Вывод: закрыть эту богадельню к чертовой матери". И несмотря на то что государство осуществляет финансирование работы головной службы, директор АО распоряжается закрыть ее "за ненужностью". То же самое в к легкой и текстильной промышленности, где свернуть шею объектам страхового фонда было особенно легко по причине эмбрионального состояния оных: в ту пору только-только вышло постановление, обязывающее гражданские отрасли создавать страховой фонд. Еле-еле осталась жива одна-единственная лаборатория на всю металлургию, а уж о том, что произошло с разработками в области судостроения, требуется отдельный рассказ.
Подводная лодка в степях Казахстана
В Советском Союзе большинство объектов страхового фонда располагались на территории Российской Федерации. Но целый тематический раздел находился в Уральской области Казахстана. После триумфального парада суверенитетов и последующего за ним быстрого распада СССР уникальное хранилище, содержащее в своих подвалах документацию обо всех разработках, включая самые новейшие, в области судостроения, осталось в суверенном Казахстане. По словам специалистов, там содержится все, над чем годами ломали головы советские ученые и техники и за чем целеустремленно охотились разведки большинства стран НАТО: абсолютно вся конструкторская, технологическая, нормативно-техническая документация по гражданскому и военно-морскому флоту, включая верфи и терминалы, подводные лодки последнего поколения, крейсеры, авианосцы, торпедоносцы, их вооружение, автоматику, электронику и т. д. Таким образом в республике, по иронии судьбы даже не имеющей выхода к Мировому океану, оказалось бесценное богатство, в значительной степени обеспечивавшее обороноспособность СССР на морских коммуникациях.
Руководство России сразу же после беловежских коллизий подняло этот вопрос и просило руководство Казахстана передать архив законной правопреемнице СССР. Премьер степной республики Терещенко лично обещал российской стороне сделать этот — вполне логичный с любых точек зрения — шаг. Как рассказали корреспонденту Ъ в кулуарах ГКИ, операция по вывозу архива должна была состояться летом прошлого года. Уже были готовы машины и техника, в воздух поднимались вертолеты со спецназовцами для сопровождения и охраны "дубликата бесценного груза". Но в самый последний момент все это было остановлено по распоряжению ... нет, не президента Назарбаева, и не премьера Терещенко, а высокопоставленного чиновника из аппарата правительства России.
Странная история, не правда ли? Вроде бы и не нужна нам в России документация по судостроению, пусть и дальше лежит во глубине казахских руд... После этой неудачной операции перспективы получения архива застряли в переговорной тягомотине. К делу подключился МИД, российско-казахстанская межправительственная комиссия создала еще одну, специальную комиссию; а уж эта комиссия и должна решать данный вопрос. По имеющимся у Ъ неофициальным сведениям, стороны склоняются к созданию совместного предприятия для обмена имеющейся информацией: вы нам, ребята, документы по авианосцу, а мы вам — чертежи нефтедобывающего оборудования, или что-то в этом роде. А если какой-то документик решили толкнуть на мировом рынке, то денежки — пополам. В общем, полный паритет и никаких имперских амбиций.
Ювенильное море, или Грузите документы бочками
Итак, пока в Казахстане решают, что делать со свалившимся им на голову богатством, в самой России бушует приватизация, идет жестокая борьба за каждый квадратный метр государственной собственности. И подразделения страхового фонда, связанные по рукам и ногам ведомственными путами, оказались в роли зайца, которого злая лиса выгнала из его законной лубяной избушки и на которого, смеясь, поплевывает из окошка. Вот лишь несколько конкретных примеров того, что творится сегодня в отношении подразделений федеральной службы и помещений, являющихся федеральной же собственностью.
Приватизируется, скажем, в Москве институт "ПроектНИИспецхиммаш" бывшего Минтяжмаша, в котором находится крупное подразделение страхового фонда техдокументации, только что преобразованное в головную службу по всем гражданским отраслям. ГКИ, естественно, шлет в институт специальное распоряжение, обязывающее приватизаторов передать необходимые площади этой службе и не покушаться на них. Первая реакция руководства института — "потеря" документа. (Кстати, этим нехитрым приемом пользуются сегодня многие). Ладно, все-таки "разыскали" это закрытое (!) распоряжение и довели его до руководства института при свидетелях. Вторая реакция: ликвидировать это подразделение задним числом. Вроде бы документ пришел, а службы такой у нас уже нет. Сказано — сделано. Директор института Алтапов разгоняет головную службу страхового фонда — "Государственный центр научно-технических разработок и репрографии" и увольняет всех его сотрудников во главе с директором Ювеналием Смышляевым.
Последний, по его собственным словам, пытается остановить незаконную приватизацию, шлет письма во все инстанции. Проходит закрытая подписка, но акции так и не розданы: ГКИ официально приостанавливает приватизацию института. Что делает в этой ситуации Алтапов? Он активно ищет союзников и находит их в лице... кого бы вы думали? Москомимущества. Москомимущество издает распоряжение, где прямо сказано, что в Москве хозяин — московские власти, которые и должны распоряжаться всем имуществом, в том числе и федеральным. Правда, и о страховой службе хозяева города не забыли, по доброте душевной специальным документом выделив предприятию (призванному обеспечивать сохранность информации о разработках 14 бывших союзных министерств и ведомств)... 80 м2 вместо 500 положенных: резвись, Ювеналий, с первым отделом, бухгалтерией, административно-хозяйственными службами, отделом формирования фонда, множительным отделом с копировальной техникой и машбюро! В тесноте, да не в обиде.
Но гордый Ювеналий Васильевич все-таки предпочел обиду тесноте. И по сей день он и его сотрудники работают с документами по домам, при свете настольной лампы крепят могущество любимой Родины.
А в Институте экономики и информации по радиоэлектронике (самое длинное в первопрестольной здание на Варшавском шоссе) находится головная служба страхового фонда по всей радиопромышленности. Так то же самое: акционирование, борьба за помещения, выделение "с барского плеча" 156 м2 вместо законно полагающихся 925, захват кабинетов, отказ подписать разделительный баланс, судебный иск по поводу самоуправства и как апофеоз — вскрытие директором НИИЭИР Владимиром Крышталевым опечатанного помещения первого отдела и последующий вывоз в филиал института на ул. Клары Цеткин сотен килограммов совершенно секретной документации, принадлежащей головной службе фонда — ГП "Радиоэлектроника".
Для тех, кто не верит, что такое возможно, приводим цитату из официального письма директора ГП "Радиоэлектроника" Сергея Ефремова, адресованного в Федеральную службу контрразведки, Генпрокуратуру, ГКИ, Минэкономики и Госкомоборонпром:
"...вызывает тревогу то, что информация, имеющаяся в АО 'НИИЭИР' в виде секретного фонда бывшего отдела 106 и филиала 1 отдела бывшего 'НИИЭИР', может попасть в руки посторонних лиц, возможно и не имеющих гражданства России..."
Ну и что, думаете, возымел этот крик души какое-либо действие, переломил ли ситуацию? Да ничуть не бывало! Все осталось по-прежнему: воз (а если точнее — шесть мешков совершенно секретной документации, за обладание которой в ЦРУ орден давали и в звании повышали) и ныне там, документы так и пылятся в новоиспеченном акционерном обществе, которому по определению (и по закону) не полагается вести секретную документацию. А вопрос, куда смотрят компетентные органы, корреспонденту Ъ задавать не боязно, но неудобно: а вдруг все это — часть продуманного, гениального плана, типа знаменитой операции "Трест", и доблестные контрразведчики при помощи Крышталева просто ловят шпионов "на живца"? Нехорошо получится, все дело сорвем. Одно тревожит: почему настоящий хозяин документов г-н Ефремов не знает об операции, может быть, с ним не могут выйти на связь? Мы готовы помочь и с любезного согласия Сергея Александровича в конце статьи сообщим его служебный телефон.
А вообще г-н Ефремов (кстати, собирающийся в очередной поход "за правдой", на сей раз в Генпрокуратуру) знает, что пишет, когда предупреждает ФСК о том, что секреты могут оказаться в распоряжении иностранцев и шпионов. По его словам, в Ивановской области, на одном из филиалов службы страхового фонда только жесткая позиция руководителя помешала "экскурсии" на объект загадочных германских партнеров новоиспеченного АО "НИИстандарт" — бывшего московского института "ВНИИстандартэлектро", головного учреждения Электротехприбора. Там при акционировании ничтоже сумняшеся включили федеральную собственность — ивановское хранилище вместе со всеми микрофильмами — в состав АО (причем зеленый свет в этом деле им дал высокопоставленный чиновник Роскоммаша Александр Дятлов, лично подписавший все документы по акционированию) и приехали на место "наводить порядок". Директора хранилища Юрия Нечаева, наотрез отказавшегося пропустить на объект новых "хозяев" из АО вместе с немецкими партнерами, — как выяснил корреспондент Ъ, они намеревались создать на основе этого хранилища СП для совместного использования накопленного там материала, каково, а? — акционеры уволили при полной поддержке со стороны руководства Роскоммаша. Не простили ему упрямства и вызова местных органов безопасности. (Интересно, а что оставалось делать человеку, головой отвечающему за сохранность секретной документации по всей электротехнике всего СССР?) Но тут в дело вмешались ГКИ и Минэкономики. Первый зампред ГКИ Александр Иваненко срочно выехал на место и прямо в хранилище, на глазах у его сотрудников, уже уволенных приказом по АО, подписал распоряжение об исключении данного объекта из АО, образовании государственного предприятия и поставил печать. Вот только таким образом процесс был остановлен и люди вернулись на работу.
Примеров подобного отношения к объектам страхового фонда можно привести множество. По словам г-на Ефремова, такие же безобразия творятся в акционировавшемся московском институте "Гипроцветметобработка", где так и не дают разместиться головной службе фонда по всей металлургической промышленности. Корреспондент Ъ лично читал письмо, в котором
г-н Казаков, директор знаменитого, ныне приватизируемого комбината "Норильский никель", убедительно просил зампреда ГКИ Иваненко внести изменения в распоряжение ГКИ от 5 мая 1993 года и вычеркнуть комбинат из перечня предприятий, на территории которых располагаются объекты страхового фонда, по причине... отсутствия площадей на этом гиганте отечественной цветной металлургии. А еще корреспонденту Ъ поведали историю, как директор тульского предприятия, в состав которого входил алтайский филиал с находящейся там головной службой фонда по боеприпасам и спецхимии, пытался приватизировать и филиал вместе со всей картотекой. Пытался, да вот беда, не дали.
Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек
31 января нынешнего года руководители головных служб и крупнейших хранилищ страхового фонда обратились с письмом к Анатолию Чубайсу. "Десятки служб страхового фонда документации, — говорится в письме, — в последнее время в России ликвидированы или приватизированы. Это может нанести стране существенный ущерб. С целью сохранения интеллектуальной собственности России и стабилизации выполнения этих работ в условиях рыночных отношений предлагаем образовать Государственную акционерную компанию 'Микрофонд' на базе государственных предприятий страхового фонда документации... головных отраслевых служб, технических и специальных лабораторий, определенных постановлением Минэкономики и ГКИ от 14 августа 1992 года... и отнесенных распоряжением Правительства России от 9 июля 1992 года ...к федеральной собственности, с закреплением 100% акций в государственной собственности".
ГКИ удовлетворило все пожелания, кроме просьбы об акционировании. 29 апреля Анатолий Чубайс подписал распоряжение о создании ГП "Микрофонд". Этим документом утвержден список вошедших в "Микрофонд" предприятий и совет его директоров. В его составе такие солидные фигуры, как зампреды Минэкономики, Минфина, ГКИ и Госкомборонопрома, представители Минатома и Минобороны, специалисты по мобподготовке. Исполняющим обязанности председателя правления назначен Сергей Ефремов — тот самый, кто долгие годы обивал пороги различных ведомств, ходил "за правдой" в правительств и сейчас возглавляет головную службу по радиопромышленности.
На прошлой неделе получено временное регистрационное свидетельство, а чуть раньше состоялось первое заседание совета директоров, утвердившего устав и структуру ГП. Теперь на основании этих решений ГКИ должно образовать дочерние предприятия "Микрофонда", которые будут включать в себя всю систему существовавших ранее головных служб, технических и специальных лабораторий.
По словам одного из основных "локомотивов" этой идеи, начальника управления ГКИ по приватизации ВПК Михаила Калинина, финансироваться "Микрофонд" будет за счет госзаказа. Естественно, госфинансирование охватывает лишь то, что определено государством, и вряд ли покроет затраты и потребности подразделений "Микрофонда". Поэтому отныне сверх госзаказа им официально разрешено осуществлять хоздоговорные работы, используя имеющиеся фотолаборатории и печатно-полиграфическую базу (что в общем-то уже и так делают самые предприимчивые предприятия). По расчетам г-на Ефремова, на год подразделениям "Микрофонда" требуется всего порядка 15 млрд рублей из госбюджета. Смешная цифра. Однако на днях Минфин, по словам Сергея Александровича, "пока слабо чувствующий этот вопрос", срезал и эту сумму на 40%.
Но не всем пришлась по душе идея создания ГП "Микрофонд". По словам Михаила Калинина, то, что совместными усилиями большинство еще сохранившихся объектов фонда удалось вызволить "из-под ига министерств", вызвал серьезное недовольство ведомственного лобби. Позиция аппарата мобилизационного отдела правительства (г-н Ильин), МЧС (г-н Шойгу) и Роскоммаша (г-н Огурцов), считает г-н Калинин, по-прежнему сводится к следующему: все, что было в министерствах и ведомствах, надо за ними и оставить, а для координации создать новый федеральный орган со своими чиновниками, которые и будут распределять средства из госбюджета. И Калинин, и Ефремов убеждены, что ни к чему, кроме раздувания аппарата, создания новых должностей и теплых кресел, это не приведет. К тому же задачу распределения средств успешно решает отдел госрезервов, мобилизационной подготовки и программ преодоления чрезвычайных ситуаций Минэкономики, специалисты которого разработали четкую систему оплаты труда для предприятий "Микрофонда": оплата производится только за конкретную работу, выражающуюся в учетных листах готовой документации. И не нужен никакой другой "распределяющий" орган. Г-н Ефремов не без гордости поведал корреспонденту Ъ, что такое большое государственное предприятие, как "Микрофонд", насчитывающее тысячи сотрудников, "впервые в практике реорганизации управления народным хозяйством образовано без дополнительного увеличения аппарата и, соответственно, затрат на его содержание, под непосредственным руководством и контролем коллегиального органа управления — Совета директоров".
По мнению руководителя "Микрофонда", в повседневной работе надо повернуться от ведомств к регионам. Момент сегодня для этого подходящий: сами местные власти, в силу своего нынешнего возросшего статуса, худо-бедно, но стали интересоваться работой и условиями жизни тех коллективов, которые находятся на их территории. Точек соприкосновения объектов страхового фонда с региональными проблемами немало. Например, проблема ликвидации чрезвычайных ситуаций. По словам специалистов, в свое время из-за того, что башкирские власти были плохо знакомы с системой страхового фонда, они не сумели оперативно ликвидировать последствия взрыва на газопроводе в Уфе, где целых три дня бушевал пожар. И только когда собрали "по сусекам" всю необходимую документацию (и нужна-то было самая малость — чертежи заглушки для газопровода), пожар был потушен. А ведь можно организовать документацию почти мгновенно: достаточно было обратиться к соответствующей головной службе страхового фонда.
В отличие от местных, нынешние федеральные власти России не забывают о том, что существует такой фонд. Пример тому — совсем недавний случай. Потребовались военным документы на контрольно-измерительный комплекс, разработанный в свое время Минрадиопромом, и выпускающийся на одном из предприятий Днепропетровска. Московская военно-промышленная фирма "Комета" обращается к украинским коллегам: так мол и так, просим помочь с документацией, мы тоже хотим выпускать данное изделие, это необходимо для обороноспособности нашей страны. Но не тут-то было: суверенные украинцы москалям отказали, причем даже не удосужились привести хоть какие-то аргументы. Что делать? "Комета" обращается в фонд, а там ей логично
отвечают, что документы такие есть, но чтобы их выдать, нужно решение правительства. Вышли на правительство. И полный комплект документации был незамедлительно выдан (будучи в хранилище корреспондент Ъ видел, как готовились эти материалы). По договору "Микрофонда" с "Кометой" последняя обязалась оплатить все расходы на размножение и бумагу. Так вот, г-н Ефремов подсчитал, что если бы "Комете" пришлось заново мастерить этот комплекс, на НИОКР (разработку и испытания опытных и серийных образцов) ушло бы не менее пяти лет и примерно 7,6 млрд рублей в сегодняшних ценах.
Мораль напрашивается сама собой: что имеем, надо хранить как зеницу ока, а то как бы потом, потерявши (вспомним судостроение), не пришлось горько плакать. По словам г-на Ефремова, благодаря своему фонду Россия может сегодня зарабатывать миллионы долларов только на продаже документации по комплектующим изделиям и вооружениям, которые уже ранее были поставлены за рубеж. Во многих государствах, которые ныне по ряду причин не получают советскую технику и пытаются наладить ее производство собственными силами, готовы заплатить любые деньги за необходимую документацию. Разумеется, в каждом конкретном случае решать должно правительство, с учетом международной обстановки, обязательств страны и т. д., но главное — такая возможность есть, и не надо об этом забывать.
Вместо послесловия
Когда материал готовился к печати, произошло весьма примечательное событие, свидетельствующее о том, что оппоненты создателей "Микрофонда" отнюдь не сложили оружия в борьбе за обладание всей системой страховой техдокументации (а значит, и за контроль над средствами, выделяемыми из госбюджета). На днях в недрах аппарата отдела г-на Ильина (мобилизационный отдел правительства) родился замечательный документ, собственноручно завизированный Олегом Васильевичем. Речь идет о проекте распоряжения премьер-министра, в котором только что созданное государственное предприятие "Микрофонд"... ликвидируется. В частности потому что ГКИ своим распоряжением #953-р превысило, по мнению авторов проекта, полномочия по управлению федеральной собственностью РФ (постановление правительства #96 от 10 февраля 1994 года). Однако именно это постановление дает ГКИ право создавать предприятия, подобные "Микрофонду", то есть те, в которых форма собственности не меняется: была государственной, государственной и осталась.
В проекте говорится также, что действия создателей "Микрофонда" противоречат п. 6 Закона об обороне. Это уж совсем странно: названный пункт касается исключительно имущества Вооруженных сил, на которое никто из создателей "Микрофонда" и не думал покушаться: такового имущества в системе страхового фонда техдокументации попросту нет. Кстати, в состав совета директоров "Микрофонда" вошел начальник вооружения российской армии генерал-полковник Анатолий Ситнов, и, насколько известно корреспонденту Ъ, он от лица своего ведомства ни разу не поднимал этот вопрос.
Тем не менее именно эти, более чем сомнительные формулировки должны послужить основанием для приостановки действий по организации ГП "Микрофонд", о чем прямо и недвусмысленно говорится в проекте постановления. Вторым пунктом этого документа МЧС, Госкомоборонпрому и Роскоммашу (то есть явным оппонентам ГКИ и Минэкономики в этом вопросе) поручается в месячный срок подготовить предложения по созданию единой системы хранения, содержания и использования страхового фонда техдокументации в РФ. Проект направлен из аппарата г-на Ильина вице-премьеру Анатолию Чубайсу, чье ведомство, согласно второму пункту этого документа, больше не хотят видеть в качестве одного из создателей новой системы страхового фонда. Г-н Чубайс поручил своим заместителям гг. Мостовому и Коху подготовить заключение по этому проекту. В заключении обращается внимание на некорректность отсылок к постановлению правительства #96 и Закону об обороне, подчеркивается, что МЧС никогда не занималось этими вопросами, не имеет для этого специалистов, и в лучшем случае может выступать не в качестве координатора, а как заказчик.
Заключение отправлено адресату — в мобилизационный отдел правительства. Однако на этом дело не закончилось. На днях г-н Ильин отправил в Минфин телефонограмму с требованием перечислить ту сумму, которая выделена "Микрофонду" на июнь (около 500 млн рублей) по частям на счета Госкомоборонпрома, Роскоммаша, Минатома, Роскомметаллургии и других ведомств. Реакция Минфина корреспонденту пока неизвестна, но хочется надеяться, что там дождутся официального правительственного решения — в любом случае последнее слово в этом вопросе остается за Виктором Черномырдиным.
Таким образом, точки над i в этом деле расставлять еще рано. Еженедельник Ъ будет внимательно следить за дальнейшими событиями.
Предприятия и организации (независимо от форм собственности), заинтересованные в сотрудничестве с "Микрофондом", могут обращаться по телефону 319-62-89.
АНДРЕЙ Ъ-ЧЕРНАКОВ