Российская приватизация живет в густой атмосфере ожиданий: конца первого этапа приватизации (был объявлен, но состоялся не вполне), начала второго этапа (был обещан, но пока не состоялся). В четверг, 7 июля, Дума взялась было рассматривать новую программу приватизации — и тоже отложила на неделю. Ждем-с. Но пока не скучно.
Хорошая все-таки была бумага. Даже слишком
Постоянный читатель наших обзоров, вероятно, помнит, что большинство из них в последние полтора года завершались анализом динамики денежного курса приватизационных чеков. Но на этот раз с курса ваучера мы начнем. Кончина — точнее говоря, почти кончина самой популярной ценной бумаги в российской истории требует особого внимания. Давайте же в последний раз окинем единым взором события, которые, помимо всего прочего, внушили азы фондовой грамотности той части населения России, которая хотела и могла их воспринять.
Таким он казался. На графике 1 показана динамика биржевого курса ваучера за все время его жизни: с сентября 1992 года до середины 1994 года. (Использован курс ваучера на московских биржевых площадках на конец месяца.) Весь этот срок отчетливо распадается на два периода: до апреля 1993 года, когда котировки ваучера падали, — и после, когда они в целом росли.
Таким он был. На графике 2 тот же курс приведен в ценах конца сентября 1992 года, то есть примерно в ценах дня рождения приватизационного чека; в качестве дефлятора взят индекс потребительских цен, поскольку инфляцию обычно измеряют именно через потребительский рынок. Те же два периода предстают здесь в несколько ином свете: если до апреля 1993 года ваучер в реальном выражении действительно падал, то после этого момента он уже никак не рос, а всего лишь совершал колебания около среднего уровня в 1200 рублей (напомним — в ценах конца сентября 1992 года). Нам приятно отметить, что указанный уровень является не только тенденцией последних пятнадцати месяцев, оцененной по фактическим данным, но и прогнозом реального курса ваучера, сделанным экспертами Ъ аж осенью 1992 года, на самой заре ваучерной эпохи (см. Ъ #38 за 1992 год).
На графике 2 указаны и пределы колебаний, отстоящие от среднего уровня примерно на треть. Стало быть, на протяжении целых полутора лет ваучер являлся такой ценной бумагой, что ее курс рос примерно вровень с внутренними ценами и при этом совершал колебания огромной амплитуды. Два таких свойства обеспечили феноменальные спекулятивные свойства ваучера. Чем-то подобным мог похвалиться разве что биржевой курс доллара во второй половине 1992 года, однако там такая лафа быстро кончилась — да и размах колебаний был куда меньше.
У экспертов Ъ нет сомнения: возможности спекулятивной игры на ваучере были реализованы на полную катушку. К сожалению, совершенно невозможно дать хотя бы примерную оценку совокупного оборота рынка ваучеров: даже самые опытные ваучеристы на вопрос о соотношении биржевого и внебиржевого оборотов чека только пожимают плечами, а если и называют цифры, то настолько разные, что их и приводить нет смысла. Однако ясно, что обороты были вполне приличные, на них составлено не одно состояние — и обучено немало игроков.
Таким его знали не все. Размышляя о спекулятивных свойствах ваучера, не вредно взглянуть на график 3, где дана динамика курса ваучера в долларовом выражении (не долларовые цены чека, а его биржевые котировки в рублях, пересчитанные в доллары по курсу ММВБ соответствующего периода). Здесь мы видим одну гигантскую волну: сначала падение примерно с $40 до $5, затем рост примерно до $20. О разности темпов обесценения рубля и доллара (в России) знали все — стало быть, достаточно было предчувствовать, что рублевые котировки ваучеров пойдут параллельно внутренней инфляции, чтобы успешно сыграть на этой длинной волне. Скажем, с апреля по ноябрь прошлого года можно было получить 400%. В валюте.
В последние же месяцы жизни ваучера, когда времени для долгосрочной игры уже не оставалось (во всяком случае, все или почти все думали именно так), надо было переходить на более краткосрочные операции — и график 3 с предельной наглядностью показывает, что именно тогда ваучер и предоставил наилучшие возможности для такой игры. Таким образом, можно считать, что на графике 3 изображен классический спекулятивный портрет — хоть сейчас в учебник.
Таким его запомнят. Присмотримся повнимательнее к динамике курса ваучера за последние месяцы — см. график 4. На этом графике ваучер предстает все в том же спекулятивном обличье: тенденция апрельского стабильного роста сменилась во второй декаде мая провалом до чуть ли не вдвое более низкого уровня, после чего с начала июня ваучер, проявляя завидную прыть, вновь начал резкий подъем. А в майской яме так и остались похороненными чьи-то надежды.
Заниматься техническим анализом полупочившей ценной бумаги как-то не очень прилично, но держа в руках такой — опять-таки словно из учебника — рисунок, удержаться трудно. Поэтому отметим, что в конце первой недели июля курс ваучера вышел на тот уровень, на котором он и был бы, не случись майского провала, то есть в случае продолжения плавного движения по апрельской тенденции. Это дает основания полагать, что дальнейшему движению курса ваучера было бы естественно в большей мере ориентироваться на апрельскую тенденцию, а не на июньскую... Впрочем, оставим это: строить сейчас прогнозы курса ваучера — это что-то из области потустороннего. Хотя...
Конечно, по сравнению с июнем объем торговли приватизационными чеками заметно упал, но отнюдь не до нуля. Например, 5 июля на Санкт-Петербургской фондовой бирже было продано более 8 тысяч чеков, 6 июля — почти 5 тысяч. А на РТСБ 6 июля — так и вообще 36,7 тысяч. Куда их столько? Попробуем понять.
Да, формально говоря, ваучер не вполне мертв. Он, скажем, может еще пригодиться работникам тех предприятий, где 1 июля шла закрытая подписка. Но таких предприятий сравнительно немного (по оценке Анатолия Чубайса, несколько десятков на всю Россию), их работники едва ли могут себе позволить покупать крупные пакеты чеков — а администрация наверняка запаслась чеками заранее. Далее, ваучерами после 1 сентября можно будет снова платить за приватизируемое имущество. Но ведь — наравне с деньгами! Кто же будет покупать партиями чеки по 40 тысяч, чтобы через два месяца заменить каждым из них 10 тысяч? Или не по 10, а гораздо больше? Тут бы можно было предположить совсем тонкую интригу.
В самом деле, если в недрах ГКИ (или правительства) уже созрело решение "проиндексировать" осенние ваучеры (скажем, в той же пропорции, что имущественные комплексы предприятий по новой программе приватизации — раз в 15-20) и какие-нибудь ушлые коммерсанты об этом пронюхали... Увы, столь тонкая интрига крайне маловероятна. Во-первых, за индексацию недособранных ваучеров просто некому лоббировать. Во-вторых, если вышеизложенное многоумное решение и впрямь замелькало бы где-нибудь в начальственных кабинетах, то и тогда едва ли хоть один разумный человек стал бы на этом основании вкладывать крупные деньги в перезревшие чеки: всякому известно, какую бездну согласований должно пройти подобное решение — и как вероятна кардинальная его перекройка на любом этапе. Так что — не в этом разгадка.
А разгадка, опасаются эксперты Ъ, куда проще: кое-кому, очевидно, известны способы подать заявку на уже завершенный чековый аукцион задним числом. Ну а для обеспечения такой заявки по 40 тысяч за чек отдать и не жалко... Есть, впрочем, и другая, чуть менее криминальная гипотеза.
И в последний раз о курсе ваучера
Напомним, что майский провал курса ваучера объяснялся, помимо всего прочего (см. Ъ #19), еще и тем, что предложение приватизируемого имущества резко упало. Выполнение утвержденных ГКИ в марте планов-графиков чековых аукционов срывалось (см. прошлый обзор приватизации). Было совершенно непонятно, появятся ли в продаже обещанные перспективные предприятия — и, к слову, некоторая часть из них на аукционах так и не появилась. Поэтому большинством наблюдателей прогнозировалось дальнейшее падение курса
ваучера. В самом деле, никаких особо интересных чековых аукционов на горизонте не маячило, а следовательно, не ожидалось и крупных заказов на покупку чеков. Эксперты Ъ не разделили такого пессимизма (см. Ъ #19) — и оказались правы.
Июньский взлет курса чека произошел во многом благодаря распоряжению Анатолия Чубайса, в котором очередной раз утверждался план-график всероссийских и межрегиональных чековых аукционов. На этот раз авторы распоряжения поступили хитро и включили в план-график исключительно те предприятия, по которым к моменту подписания распоряжения в ГКИ имелись все документы. Таким образом, уже ничто не могло помешать Госкомимуществу выставить эти предприятия на аукционы. А среди них были достойные объекты — "Норильский никель", Торговый дом "Березка", новый пакет предприятия "РАО ЕЭС", АО "Мегионнефтегаз" и т. д. Однако и тогда, по-видимому, курс приватизационного чека должен был все же упасть в последние дни — после того, как все заказы были бы выполнены. И казалось, что так оно и происходит: 30 июня с утра курс чека на биржах едва превышал 30 тысяч рублей, в то время как еще за неделю до этого ваучер стоил 58 тысяч. Однако к вечеру начался его резкий подъем (до 48 тысяч рублей). Это еще можно было бы объяснить: вдруг какому-то крупному игроку взбрендило принять участие в чековом аукционе — а он мог это сделать 30 июня после окончания вечерних торгов: согласно распоряжению Анатолия Чубайса, в последние дни ваучерной приватизации все приемные пункты работали до полуночи.
Но это не объясняло бы рост курса чека после 30 июня. Как мы только что показали, ни указ президента о продлении до 31 июля приема приватизационных чеков, принимаемых в оплату акций по закрытой подписке, ни обещание Анатолия Чубайса принимать с 1 сентября ваучеры в оплату акций приватизируемого имущества (по ценам не ниже номинала — но понятно, что администрации регионов не будут принимать ваучеры и по цене выше номинала: это нанесло бы прямые убытки местным бюджетам) не могли вызвать этот рост.
Остается шанс свалить все на постановление московского правительства, в котором оно пообещало обменять ваучеры (по одному на человека, только с московскими печатями и по прописке) на некое свидетельство — с тем, чтобы потом на это свидетельство предлагать муниципальные облигации, акции приватизируемых предприятий и т. д. И правда, если предположить, что эти свидетельства смогут принимать участие в аукционах приватизируемого имущества по той же процедуре, что и ваучеры, то чеки с московскими печатями должны бы подняться в цене: в самом деле, свидетельств будет немного, и, следовательно, на них будут приходиться огромные по номинальной стоимости пакеты акций, которые потом можно будет выгодно продать на вторичном рынке. Однако ваучеры с московскими печатями стоили не только не дороже, но и даже дешевле своих иногородних коллег (первый случай, когда на московском рынке цена ваучера зависела от его истока).
Так почему же дорожал полумертвый ваучер? Мы обещали вам еще одно объяснение — вот оно. По информации, полученной Ъ, один их крупных брокеров получил вечером 30 июня крупный заказ — на сотни тысяч чеков (этим и объясняется вечерний рост цены ваучера). Однако, как ни старайся, а за несколько часов такую партию купить невозможно. И тогда этот брокер нашел простое решение: одолжить чеки у одного из уполномоченных депозитариев, который принял эти чеки на ответственное хранение, но еще не успел погасить (известно, что несмотря на многочисленные грозные распоряжения ГКИ, регламентирующие сроки погашения приватизационных чеков, ваучеры сплошь и рядом не гасились в установленные сроки).
Поэтому задача у этого брокера была предельно проста — взять ваучеры, а потом (к моменту предоставления депозитарием отчетности) вернуть их с уплатой вознаграждения. Естественно, что после 30 июня брокер начал скупать ваучеры, чтобы отдать долг, — но оказалось, что это не так просто сделать: чеков-то в обороте практически не осталось. Цена на ваучер резко пошла вверх и достигла к 6 июля 79 тысяч рублей. Представляете, как "наварились" на этом ленивые, которые не вложили свой ваучер в течение срока действия чековой приватизации.
Ну что ж, пожелаем этому брокеру успехов — ведь в случае невыполнения им обязательств руководство депозитария пойдет по этапу, а брокеру этому, ясное дело, подобный поступок не простится.
Мы рассказали только об одном известном нам случае. Тем не менее не существовало никаких препятствий для того, чтобы все депозитарии или прочие центры хранения приватизационных чеков в последние дни ваучерной приватизации промышляли подобным образом — ибо никаких других крупных владельцев приватизационных чеков к тому времени не осталось.
Завершая — скорее всего, навсегда — разговор о приватизационном чеке, эксперты Ъ не могут не выразить напоследок сожаления о том, что эта прекрасная во многих отношениях ценная бумага была так мало ограждена от желающих пользоваться ею незаконно. Необходимо — и возможно! — было заранее забить хотя бы самые широкие щели и не допустить оборот погашенных ваучеров. Госкомимуществу, вероятно, стоило проконсультироваться с кем-то, имеющим опыт работы с такого рода предметами, — да хотя бы с Центральным банком России. Не беремся предсказать всех результатов этой несостоявшейся консультации, но уж выводить платежное средства из оборота ГКИ бы научили — и подвиги описанного выше брокера оказались бы невозможны. И ваучер умер бы, как полагается, а не слонялся бы по биржам как привидение.
Массовая приватизация: загадочный успех
Подвести итоги жизни приватизационного чека было делом не слишком трудным. Прежде всего, о нем есть неполная полная информация: то, что про него можно было знать (объем эмиссии, курс на биржах, курсы аукционов) — известно, то, что про него не известно (объем внебиржевых оборотов, масштабы обращения погашенных чеков) — не станет известно никогда. Но еще более важна обозримость ваучера: он являлся самой бросающейся в глаза и самой пристально наблюдаемой частью огромного проекта.
Куда сложнее подвести итоги всего проекта — ваучерной, а точнее — массовой (началась-то она до введения приватизационных чеков) приватизации в России. Этот проект настолько огромен, он так или иначе затронул настолько подавляющую часть российской жизни (не только экономики), его последствия уже протянулись и в еще большей степени протянутся по такому несметному числу направлений, что всерьез подвести его итоги сейчас, когда пыль еще не осела, вообще не представляется возможным. Но какие-то, пусть предварительные итоги подводить придется — потому что вопрос об итогах первого этапа приватизации есть вопрос не только не академический, а напротив, остро практический.
В прошлом обзоре (см. Ъ #21, стр. 61) мы уже имели случай выразить свое убеждение в том, что оценка первого этапа приватизации — имеется в виду, конечно, официально утвердившаяся оценка — станет надежнейшим индикатором. Она позволит уверенно судить о том, какими путями пойдет дальше приватизация — да и не только приватизация. В каких пределах и направлениях будет реформироваться государственное влияние на экономику — а значит, как вообще будет изменяться экономический климат в России.
Драка за оценку итогов приватизации (выражение Анатолия Чубайса) сейчас в самом разгаре и о результатах ее судить рано. По ощущению экспертов Ъ, пока лидирует Анатолий Чубайс, оценивающий приватизацию как беспрецедентный, превзошедший ожидания успех. Не без потерь, но лидирует.
-------------------------------------------------------
ОБРАЩЕНИЕ
к работникам Госкомимущества, Российского фонда федерального имущества, местных комитетов и фондов имущества
30 июня в России завершилась программа массовой чековой приватизации. В результате ее осуществления 70% предприятий промышленности перешли в частную собственность, 40 млн россиян стали акционерами, более миллиона — владельцами малого бизнеса. В стране созданы основы цивилизованного рынка ценных бумаг.
Это достигнуто вашим трудом. Обладая квалификацией, позволившей осуществить беспрецедентную в российской истории программу, вы работали самоотверженно, на пределе сил. Вы сумели преодолеть жесточайшее сопротивление и решить в срок поставленную задачу, заложив фундамент нового здания возрождающейся экономики великой России.
Спасибо за дело, которое вы сделали.
Президент Российской Федерации
Б. Ельцин
1 июля 1994 года
-------------------------------------------------------
На прошлой неделе г-н Чубайс дал большую пресс-конференцию, на которой, в частности, сказал: "Все те обязательства, которые правительство и президент давали гражданам России в связи с программой приватизационного чека, в связи с программой массовой приватизации, выполнены".
И далее: "Ни в одной стране мира подобного масштаба программа в подобные сроки мирным образом не совершалась. Россия сделала это впервые не только в своей истории, но и вообще в истории. Этот факт сегодня невозможно отрицать. Невозможно отрицать и тот факт, что именно программа российской приватизации сделала необратимой, пожалуй, всю программу российских экономических реформ."
А на вопрос одного из журналистов о том, что было самой приятной неожиданностью в ходе приватизации, г-н Чубайс ответил так: "Главной приятной неожиданностью — теперь уже можно, наверное, в этом признаться — было то, что приватизация все-таки состоялась. Честно говоря, я еще год назад для себя считал, что это вряд ли возможно сделать..."
Радостное изумление главного приватизатора страны легко понять. Собственность, за которую во все времена лились реки крови, вдруг "согласилась перераспределиться" по мановению начальственной руки, не сжимающей (в этот момент) даже дубинки. Повинуясь стопке бумаг, написанных группой либерально настроенных экономистов, на самом деле произошел передел огромной части национального достояния.
Но ведь этого не может быть!
Но это было — и не без причин. Попробуем их понять.
Удавшаяся двухходовка
Экспертам Ъ кажется несомненным, что секрет этого немыслимого события заключается в том, что российская приватизация на первом своем этапе передавала собственность тем, кто ею и так владел или, во всяком случае, ощущал себя ее владельцем — и отнюдь не без оснований.
Два года назад, на заре массовой приватизации, один из авторов обзора консультировал приватизацию крупного металлургического завода. Он теперь с легким стыдом вспоминает, как старательно склонял заводскую администрацию остановиться на первом варианте льгот. И ведь действительно, по расчетам выходило, что первый вариант, обходясь дешевле и заводу в целом и его работникам, позволял со временем вполне законными путями обеспечить пакет акций, ничуть не менее контрольный, чем зазывные 51% второго варианта. Слушали консультанта внимательно и не спорили. А потом директор сказал: акционируемся по второму варианту. И стало так. Теперь-то понятно, что директор был прав.
Директор не слишком задумывался над новомодными акциями, аукционами, фондовым рынком. Он знал одно: сейчас, до акционирования, завод если и не принадлежит ему, то практически полностью им контролируется (на практике, как известно, это совершенно одно и то же, даже лучше). Второй вариант позволял сохранить этот контроль без перерыва, без тревожного периода междувластия, когда кто-то сторонний — нет, не отнимет власть, а просто сунет нос в директорские дела. Стало быть, второй вариант и нужен. Жизнь, впрочем, показала, что и первый вариант в этом смысле не так уж плох, но второй понадежнее. И так решили почти две трети директоров.
Вот он в чем секрет: приватизация по видимости была не так уж страшна для тех кругов, которые реально правили экономикой. Казалось, она сохраняет чрезвычайно выгодное для них позднесоветское status quo — под новыми псевдонимами. Директора госпредприятий оставались главами АО, ничего по видимости при этом не теряя. Отраслевые деятели, разумеется, теряли больше — ну так они и сопротивлялись весьма активно. Но они в позднесоветское время и не были уже решающей силой, а потому и сопротивление их оказалось, в общем-то, преодолимым. Директора же (и коллективы, естественно) предприятий не сопротивлялись вовсе: приватизация как таковая их не обделяла почти ничем. Надо полагать, многие сочли возможность стать хозяевами своих предприятий не только de facto, но и de jure даже привлекательной. (Заметим, кстати, что тут сыграло неожиданно умиротворяющую роль общее состояние экономики — на глазах углубляющийся кризис. Будь фон другим, кристально ясный тезис о сохранении контроля над предприятием мог бы замутиться от воспоминания о дивидендах, которые впредь придется невесть кому и невесть за что выплачивать. А так — и вспоминали о них редко: какие там дивиденды, зарплату платить нечем!)
На самом же деле нормативные акты массовой приватизации содержали — в более или менее скрытом виде — механизмы, вполне способные действительно передать собственность в другие руки. И эти механизмы мало-помалу вступают в ход. По данным ГКИ, 10% собраний акционеров приватизированных предприятий, состоявшихся нынешней весной, привели к смене руководства предприятия. Но теперь сопротивляться стало поздно: одно дело не войти в воду, другое дело — выйти из нее сухим. Это, пожалуй, уже невозможно.
И, по-видимому, прав Анатолий Чубайс, заявивший, что приватизация необратима. Этот ее итог — неоспорим.
Что же до других итогов — споры, видимо, только начинаются. Конечно, значительная часть упреков, которые сегодня летят в приватизацию и приватизаторов, либо не продуманы, либо просто рассчитаны на то, чтобы ввести публику в заблуждение. "Приватизация не повысила эффективности производства!" — так она и не должна была ее повысить. Она должна была создать условия (необходимые, но отнюдь не достаточные) для ее повышения — так она, вроде, их и создала. "Приватизация ничего не дала казне!" — так она и не могла ничего дать казне, поскольку была бесплатная. "Приватизация не привела к выходу из инвестиционного кризиса!" — см. подряд оба вышеприведенные ответа (хотя здесь, надо сказать, в упреке и есть некий смысл: в рамках той же идеологии можно было поусерднее завлекать инвесторов). "Приватизация не повысила уровень жизни народа!" — а кто мог бы за полтора года повысить этот самый уровень? И хватит уже втолковывать публике, что настоящая цель приватизации — превратить россиян в нацию рантье. Блеф это. "Приватизация способствовала развалу отечественной промышленности!" — категорически нет. Не будем вдаваться в долгий разговор по этому поводу, укажем лишь на тот факт, что по данным всех опросов директора приватизированных предприятий смотрят в будущее с куда большим оптимизмом, чем их коллеги на государственных предприятиях.
Единственный, пожалуй, заведомо небеспочвенный из стандартных упреков звучит так: "Приватизация ведет к криминализации экономики". Тут, увы, доля правды есть.
Конечно, в таком однозначном виде упрек абсолютно некорректен, но нельзя отрицать, что сам факт массированной смены собственника — неважно, реальной или номинальной — создает гигантскую сферу приложения преступных сил. И, как показала практика, пока адекватными механизмами защиты новая (негосударственная) российская экономика не обзавелась.
Ни один разумный человек не будет требовать от ГКИ, чтобы оно — хотя бы и в сфере своей деятельности — заменило и даже превзошло все имеющиеся в стране правоохранительные органы. Но элементарные меры предосторожности принять следовало. Скажем, следовало требовать декларации о доходах от крупных покупателей приватизируемого имущества; следовало с самого начала проверять кредитоспособность потенциальных инвесторов; следовало озаботиться созданием хоть какой-то системы сохранения конфиденциальности совершаемых сделок; следовало не только выпускать бумаги о контроле за движением приватизационных чеков, но и требовать оных бумаг выполнения — ну и так далее — мы здесь не притязаем на полноту. Не допустить криминальные структуры к участию в приватизации все это, конечно, не позволило бы, но лучше хоть немного охраны, чем совсем без нее.
Будем надеяться, что на следующем этапе приватизации дело в этом отношении сдвинется. Во всяком случае, новая программа приватизации уже предусматривает и декларации о доходах, и проверку с помощью ФСК потенциальных инвесторов — правда, только иностранных. Колумбийские наркобароны к нам не пройдут! И то хлеб.
Новая программа приватизации — события
Дальнейший ход событий в приватизационной сфере решающим образом будет зависеть от того, когда — как — и в каком виде будет принята новая программа приватизации.
Корреспондент Ъ встретился с председателем Подкомитета по приватизации Комитета по собственности, приватизации и хозяйственной деятельности Государственной Думы Григорием Томчиным. Г-н Томчин рассказал о событиях в Думе, связанных с окончанием чековой приватизации и с новой программой.
Он сообщил, что одновременно готовилось два документа: указ и закон (оба на двух-трех страничках) — с одинаковым приложением в виде новой программы приватизации. В программе, официально внесенной правительством на подписание президенту, существенно урезаны льготы трудовым коллективам. "Все требовали формирования эффективного собственника — никаким другим способом, кроме уменьшения льгот трудовым коллективам, этого добиться нельзя." Однако президент в своем указе (если он его подпишет; это событие ожидалось в конце прошедшей недели — но без особой уверенности) вынужден будет оставить льготы для трудовых коллективов: по конституции он не вправе ущемлять права и льготы, зафиксированные в законодательстве — в данном случае, в законе о приватизации. Это исключительная компетенция законодательного органа — отсюда и принятое правительством решение: представить Думе проект закона, вводящего в действие новую программу.
Однако фон для прохождения этого законопроекта в Думе был не слишком благоприятен. Рассказывает г-н Томчин:
"Перед парламентскими каникулами стало понятно, что чековая приватизация заканчивается, а определенным силам в парламенте ее остановить так и не удалось. Остаться без политических дивидендов противники реформы не могли и поэтому 24 июня попытались скомкать финал чековой приватизации. Идея была чисто политическая: остановить чековую приватизацию за три дня до окончания действия чеков. Подвела поспешность и безграмотность ряда фракций, которые выносили документ. Поэтому Жириновским был вынесен законопроект, в котором первым пунктом останавливался процесс приватизации ('1. Приостановить процесс приватизации в РФ с 1 июля 1994 года.'), чего в законах не пишут. Последовала естественная реакция на этот документ: он был завален, хотя при голосовании не хватило всего лишь тридцати голосов.
Умеренные фракции тоже попытались получить на этом деле дивиденды, сыграть роль защитников правительства и предостерегателей президента. Они подготовили обращение, в котором просят президента внести послечековую программу приватизации как законопроект в Думу и не принимать самостоятельных решений (то есть не подписывать указ. — Ъ). Это обращение было проголосовано, но собрало голосов еще меньше, чем законопроект Жириновского — 113.
Во второй половине дня был вынесен новый законопроект, подготовленный группами депутатов из разных фракций (как выяснилось позже, фракции за него не голосовали, поэтому общего вынесения фракциями не было). Документ более грамотный, но абсолютно не может быть законом по тексту (не по сути, а именно по тексту).
Последовала телеграмма Чубайса Рыбкину о том, что правительство вносит законопроект, все это несколько сбило накал. Попытки вновь поднять вопрос о приостановке чековой приватизации и проголосовать по этому поводу были провалены. Это не значит, что бои не возобновятся."
Причин для боев, ясное дело, хватает, поводов — и того больше; предугадать исход боевых действий пока нельзя. Но, пожалуй, можно уверенно предсказать две самые горячие точки: льготы трудовым коллективам приватизируемых предприятий и приватизация земли и недвижимости. Не исключено, что приватизаторы пойдут на гамбит: уступят в вопросах льгот, но отстоят приватизацию недвижимости. Посмотрим.
Итак, 1 июля правительство внесло обещанный законопроект, а 7 июля Дума слушала доклад Чубайса об итогах чековой приватизации и о новой программе. Послушала, позадавала вопросы — и отложила до будущей среды.
О главных новостях в программе
Тот, увы, неотменимый факт, что приватизации никак не удается превратиться в сугубо экономический процесс, что ее политическое значение продолжает и до сих пор оставаться в центре внимания самых разнородных сил, продиктовал и ряд важных изменений в тексте новой программы приватизации.
Анализируя один из последних вариантов ее проекта (см. Ъ #19), мы уже обращали внимание читателя на то, что она, как и обе ее предшественницы, содержит немалое количество обещаний, сулящих в ближайшем будущем существенное расширение нормативной базы приватизации. Так вот, в теперешнем тексте программы ряд важнейших документов "поменял автора": их утверждение поручается уже не ГКИ, а правительству России. Именно правительство теперь должно утвердить положение о продаже пакетов акций АО по инвестиционному конкурсу, положение о приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ по конкурсу, положение об инвестиционном конкурсе, положение о продаже находящихся в государственной (муниципальной) собственности долей участия в предприятиях, а также ряд других принципиально важных нормативных актов.
Точнее говоря, это, конечно, не смена автора — разрабатывать эти документы так или иначе будут в ГКИ. Это, скорее, смена уровня согласований — и в ней есть как положительная, так и отрицательная сторона. Пробивать сопротивление отраслевых или региональных противников приватизации Госкомимуществу будет теперь сложнее, а у тех появится больше возможностей "впихивать" в новые документы свои оговорки и ограничения. Но уж зато документы, имеющие статус постановления правительства, станет труднее игнорировать: например, если уж правительство сказало что-нибудь про государственную и муниципальную собственность, региональной власти будет очень непросто сделать по-своему.
Григорий Томчин сказал нашему корреспонденту:
"В целом ряде разделов программы существуют ссылки на приложения, которые еще только предстоит разработать; эти документы — предмет некоего спора среди теоретиков. Однако это не значит, что, пока эти акты не готовы, нельзя ничего делать. Можно пользоваться программой, целый ряд нормативных актов существуют сегодня, их можно применять. Наконец, субъекты федерации, основываясь на программе, могут делать свои положения до выхода положений ГКИ (Санкт-Петербург, например, уже утвердил положение о продаже акций на денежных аукционах)."
Г-н Томчин склонен высоко оценить новую программу, особенно выделяя по важности для процесса реформы шестой раздел — о приватизации недвижимости:
"Принятие такого раздела — это прорыв. Там могут быть неточности, механизмы, замедляющие процесс, и тем не менее это прорыв в смысле нормативного оформления приватизации недвижимости. Прорыв состоит в том, что споры переместились с политического уровня на профессиональный, и сейчас споры идут о сервитутах, о кадастре, о праве государства, о генплане, о цене, о строительных сертификатах, о съемке местности, о компенсациях государству и собственнику — то есть обо всем, что должно быть в реальном нормальном законодательстве. Предстоит длительная работа, но ее никогда не начнут делать,
пока не будет прорыва. Государство ставится в условия правового автоматизма, и тогда этот шквал заявок, которые не позволяют отказывать, заставляет государство прописывать и оформлять сделки — делать типовые договора и т. д.
Прорыв может состоятся при двух условиях: решимости принять такой документ — и реальном (не политическом) накате со стороны предпринимателей. Причем последнее условие столь же обязательно, как и первое. Если во все территориальные органы не будут поступать требования предпринимателей оформлять сделки купли-продажи земельных участков, недвижимости, ничего не произойдет, прорыва не получится даже в том случае, если программа будет введена в действие."
Оставляя на ближайшее будущее анализ программы в целом (как-то странно было бы его проводить до появления совсем уж окончательного ее текста), рассмотрим вкратце этот, действительно принципиально новый и важный шестой раздел.
Неужели и у нас будет рынок недвижимости?
Раздел регламентирует приватизацию недвижимого имущества (находящегося в федеральной собственности, государственной собственности субъектов РФ и муниципальной собственности), к коему отнесены: сданные в аренду (не обязательно на конкурсной основе. — Ъ) объекты нежилого фонда; земельные участки, на которых расположены приватизируемые предприятия, иные объекты недвижимости, находящиеся в частной собственности граждан и юрлиц, а также сданные им в аренду; незанятые (неиспользуемые) здания, сооружения и земельные участки, на которых они расположены; земельные участки, в том числе с находящимися на них объектами недвижимости, предоставленные гражданам и их объединениям для ведения предпринимательской деятельности.
Продажа сданного в аренду недвижимого имущества производится по заявлению арендатора в любой момент после заключения договора аренды. Цена определяется по одной из трех простых методик. Выбор методики — за местной властью, но если она в течение месяца не определится, будет действовать методика #1: удвоенная годовая арендная плата для нежилых помещений в жилых домах и утроенная для зданий и сооружений. Продажа объектов нежилого фонда на аукционе допускается только в отношении неиспользуемых объектов, но зато уж для них аукцион обязателен. Равно как и для незастроенных земельных участков.
Продавцами недвижимости — в том числе и земельных участков — будут соответствующие фонды имущества. Продажа будет осуществляться в недельный срок при предъявлении соответствующих — очень немногочисленных — документов и регистрироваться в специальной "Книге регистрации договоров купли-продажи земельных участков для собственников помещений, зданий, сооружений".
Чрезвычайно важно, что данный документ обеспечит, наконец, неразрывность имущественного комплекса: собственник здания отныне всегда сможет стать собственником земли, на которой оно стоит: "отказ в продаже земельного участка собственнику здания, строения..., расположенного на этом земельном участке, допускается исключительно в случаях, предусмотренных федеральным законом".
Вводится разделение земельных участков на застроенные и незастроенные: к последним отнесены такие участки в городах и населенных пунктах, "на которых или под которыми не расположено зданий, строений, сооружений, которые делают невозможным застройку таких участков". (Стилистическая дубовость этого определения была бы терпима, если бы из дальнейшего чтения не выяснялось, что судьба у двух типов участков совершенно разная — а значит, невнятица здесь отнюдь не безобидна: еще один очаг коррупции.)
Итак, застроенные участки продаются по цене не ниже одной и не выше трех нормативных ее оценок. Про незастроенные не сказано ничего. Зато незастроенные участки, пользователем которых числится приватизируемое предприятие, могут быть "сохранены в муниципальной (государственной) собственности с передачей в аренду данному предприятию или без таковой" — правда, предприятие может избежать такой потери, обязавшись в течение трех лет участки застроить.
Лицу, купившему застроенный участок в городе, разрешено любое его разрешенное использование. "Установление целевого (единственного) способа использования объекта недвижимости, в т. ч. земельного участка, а также установление ограничений по использованию отдельного участка" не допускается — подобные ограничения возможны только для целой функциональной зоны.
Для продаваемых участков земли устанавливаются публичные сервитуты (безвозмездное и беспрепятственное использование существовавших дорог, доступ для ремонта объектов инфраструктуры — всего четыре пункта), никакие же дополнительные сервитуты не допускаются иначе как федеральным законом.
И еще одно очень важное нововведение: отсутствие так называемых "надлежаще оформленных документов" (добиться получения которых весьма тяжело) о границах земельного участка отныне не будет служить препятствием ни для покупки, ни для перепродажи объектов недвижимости.
В целом раздел производит весьма отрадное впечатление. По мнению экспертов Ъ, если власти сделают свою часть работы (примут программу — в частности, с этим разделом о недвижимости), то деловые круги немедленно сделают свою часть (обеспечат "накат" требований на оформление сделок купли-продажи), — и прорыв к настоящему рынку недвижимости действительно совершится.
"...А потом догнали и приватизировали. Два раза..."
Независимо от событий в высших сферах, приватизационные скандалы продолжают планомерно происходить.
В Калининграде (областном) приключилась история, достойная Книги рекордов Гиннесса. Почему? Потому что, по словам компетентных специалистов из Госкомимущества, два раза один и тот же объект в России еще не приватизировали. Не было даже у нас такого достижения. Но теперь, кажется, есть.
В свое время г-н Щепкин, директор завода "Кварц" бывшего Миноборонпрома, производящего элементную базу, решил закрыть один из цехов (позднее цех, по неофициальным данным, был внесен без чьего-либо разрешения в уставный капитал некоего СП). Коллектив этого, 21-го цеха (там делают большие интегральные платы) подал заявку на приватизацию. Местный КУГИ заявку удовлетворил и приватизировал этот цех отдельно, поскольку 21-й цех по существу автономен в своей производственной деятельности. ГКИ подтвердило это решение — и на базе цеха образовалось АО "СЭТ-Крона". Прошла подписка, акции были выставлены на аукционы, потом на инвестконкурс, и успешно проданы. 60% акций приобрела московская фирма "Ника".
Весь же завод "Кварц" должен был приватизироваться по решению правительства. Поэтому ГКИ направило просьбу в правительство: разрешить приватизировать завод — без 21-го цеха. Никакого ответа в положенные законодательством сроки из правительства не поступило. Поэтому ГКИ взяло ответственность на себя и приняло соответствующее решение самостоятельно. Уточним: формально в этом отнюдь не было самоуправства. По распоряжению ГКИ #275-р от 15.02.93 г. "в редакции распоряжения ГКИ России от 8.02.93 г. #1563-р" в отношении предприятий, для приватизации которых необходимо решение правительства, непринятие правительством в течение двух недель такого решения (о разрешении или запрете на приватизацию) означает разрешение.
Это не понравилось руководству завода — и оно начало судебные тяжбы с местным КУГИ и ГКИ, напирая на то, что без специального решения правительства все, что сделано, было незаконным. При этом завод, сам подавший в свое время заявку на приватизацию, нажал на тормоза и затаился, ожидая возвращения "блудного сына" — 21-го цеха.
Судебная тяжба длилась много месяцев, и вот, 10 марта нынешнего года Высший арбитражный суд постановил отменить решение ГКИ касательно цеха, "поскольку, — сказано в решении суда, — приватизация завода 'Кварц' должна осуществляться в соответствии с Программой приватизации на 1992 год по решению Правительства России", которое "не принимало решения о разделительной приватизации завода 'Кварц' и цеха #21". Причем свое решение законники вынесли, не отменив при этом ни подписку, ни чековый аукцион, ни торги, ни конкурс по цеху, ни, тем более, решение ГКИ по заводу в целом. В ГКИ апелляцию не подавали, посчитав, что она будет бесполезной в свете вышедшего весной 514-го (см. ниже) постановления правительства. Решение суда вступило в законную силу.
Что же касается этого постановления правительства, касающегося приватизации предприятий ВПК, то, наряду с другими, в этом документе фигурирует и завод "Кварц", причем в едином технологическом комплексе с цехом #21. 38% акций всего завода закрепляется за государством. Вспомнили, значит, в правительстве, что есть такой завод и есть на заводе такой цех (нет, чтобы раньше вспомнить, когда ГКИ настойчиво просило принять решение). "Кварц", который к тому времени уже стоял, страшно обрадовался такому подарку от родного правительства. Представители "старшего брата" ринулись в 21-й цех наводить порядок и навели его по полной программе, по словам представителей ГКИ, фактически захватив и разграбив цех. Дальше — больше. Ругань, интенсивный бумагообмен, записки Сосковцу и от Сосковца, подключение Шумейко и как апофеоз — решение Калининградского КУГИ об акционировании завода, на сей раз вместе с 21-м цехом, то есть с уже проданным имуществом.
Анатолий Чубайс обратился к г-ну Черномырдину с просьбой пересмотреть 514-е постановление в части, касающейся завода "Кварц". Приходит ответ Олега Сосковца, смысл которого сводится к следующему: ребята, подумайте и выполняйте решения правительства и арбитражного суда. И вот ребята думают до сих пор. Причем, сам процесс думанья проходит на фоне все более нагнетаемых страстей: представители завода вначале пикетировали местный КУГИ, а потом, добившись от него нужного решения, перебрались в Москву, где пикетировали Белый дом, ГКИ и другие ведомства. Председатель Калининградского областного комитета Николай Кустов взорвал ситуацию окончательно, приняв решение, отменившее его же ранее принятое решение, а теперь спрашивает ГКИ, что ему делать.
Разумеется, эта абсурдная ситуация никак не устраивает акционеров АО "СЭТ-Крона", вложивших свои кровные в приватизацию 21-го цеха. В письме Анатолию Чубайсу генеральный директор инвестиционной компании "Ника" г-н Соколов пишет: "...помещения АО 'СЭТ-Крона' были опечатаны и был инициирован вынос имущества, причем эти действия продолжались ...в то самое время, когда заместитель председателя ГКИ РФ г-н Кох А. Р. проводил совещание по поиску приемлемого решения по конфликтной ситуации. Нас, как акционера, налогоплательщика и инвестора такое положение не устраивает. Мы считаем, что вправе рассчитывать на защиту своих интересов со стороны государства, поскольку при покупке акций государство как продавец информировало нас как покупателя, что акции не находятся в споре или под залогом". Что ж, вполне законное требование. Как говорится, ни убавить, ни прибавить. Будет ли оно удовлетворено?
Корреспондент Ъ побеседовал с сотрудниками Главного управления ГКИ по приватизации ВПК — заведующим отделом электронной промышленности, радиопромышленности и промышленности средств связи Александром Лаптевым и юристом управления Татьяной Липкиной.
"ГКИ поставили в патовую ситуацию, — считает г-н Лаптев, — при которой ничего нельзя сделать. Сегодня мы имеем полностью приватизированный 21-й цех и постановление правительства, которым завод приватизируется вместе с ... тем же 21-м цехом. Под нажимом пикетчиков местный комитет принял решение приватизировать 'Кварц' единым комплексом. Бросить камень в председателя комитета Кустова тоже рука не поворачивается: это уже было чисто политическое решение, призванное любой ценой снять напряженность. И что теперь делать? Арбитражный суд отменил наши распоряжения в части, касающейся 21-го цеха, но возвратного механизма по отношению к собственникам АО 'СЭТ-Крона' в решении суда абсолютно не просматривается. К тому же не отменены чековый аукцион, подписка, конкурс. Ситуация полностью тупиковая. Предложения о замене акций 'СЭТ-Кроны' на акции 'Кварца', конечно, собственников не удовлетворят, и это вполне понятно: величина уставного капитала разная, и та же 'Ника', владеющая 60% в 'СЭТ-Кроне', после автоматической 'перекидки' акций станет заурядным мелким инвестором. И за что, как говорится, боролись?.."
По словам г-жи Липкиной, присутствовавшей на всех судебных разбирательствах в Москве, арбитраж не принял во внимание тот факт, что за день до последнего судебного заседания оставалось лишь 18% нереализованных акций АО "СЭТ-Крона". Мало того, г-же Липкиной недвусмысленно сказали в суде, что при принятии решения руководствоваться будут не столько здравым смыслом, сколько постановлением правительства. Представители ГКИ обращали внимание судей на заключение Антимонопольного комитета, где черным по белому сказано, что 21-й цех имеет право выделиться из предприятия, так как технологически не связан с основным производством. Никакого внимания на этот важнейший документ суд не обратил. Проигнорирован был и протокол решения созданной ГКИ и Антимонопольным комитетом согласительной комиссии, которое, согласно приватизационному законодательству, является окончательным и обжалованию не подлежит. Арбитражный же суд при принятии решения руководствовался прежде всего ноябрьским постановлением своего пленума, по которому подразделение предприятия может выделиться и приватизироваться только после приватизации комплекса в целом (с такой трактовкой законодательства в ГКИ не согласны).
Случай с повторной приватизацией носит явно выраженный прецедентный характер. В практике Госкомимущества встречались отмены ранее принятых решений о приватизации госсобственности, но при этом слой собственников, купивших акции и фактически уже управляющих новоиспеченным АО, еще не был сформирован. Поэтому во всех этих историях "отыграть назад" не составляло большого труда. В случае же с 21-м цехом такой слой уже появился, и поэтому здесь предстоят дальнейшие многомесячные судебные тяжбы, инициированные уже собственниками приватизированного по решению ГКИ имущества.
Способен ли административный нажим (в данном случае, правда, не чисто административный — используется шантаж "народным гневом") перераспределить собственность после завершенной приватизации конкретного объекта — вопрос чрезвычайно интересный, причем, конечно, не с теоретической, а с сугубо практической точки зрения; и злополучный 21-й цех — один из испытательных полигонов по этой проблеме. Если окажется, что способен, и такие трюки проходят, желающих сделать то же самое будет более чем достаточно.
Инвестиционный конкурс компании "Сургутнефтегаз"
В июне Фонд имущества Ханты-Мансийского автономного округа объявил о проведении инвестиционного конкурса по продаже акций компании "Сургутнефтегаз". На инвестиционный конкурс выставлялось 3 631 754 тысячерублевых акции, что составляет ни много ни мало 40% уставного капитала компании.
Согласно утвержденному плану приватизации, 45% акций компании закреплено на три года в федеральной собственности. 8% акций предприятия было продано зимой прошлого года на закрытом чековом аукционе (не жирно ли для закрытого — спросят читатели? План приватизации, ничего не попишешь), 7% акций предприятия, подражая "Газпрому", приобрела за ваучеры по номинальной стоимости сама компания "Сургутнефтегаз" — для последующей реализации этих акций за деньги.
Надо сказать, что странности с продажей акций этой компании начались еще весной. Тогда был утвержден план-график проведения всероссийских и межрегиональных чековых аукционов, в котором компания "Сургутнефтегаз" занимала одно из самых достойных мест. Как выяснилось, на тот момент Госкомимущество просто не было в курсе событий. Ему указали. Президент компании г-н Богданов выслал в адрес Анатолия Чубайса и директора Всероссийского координационного центра Дмитрия Скордули весьма гневные письма, в которых указал, что продажа акций компании на чековом аукционе (правда, закрытом) уже совершена, в связи с чем он требовал опубликования в печати опровержений по поводу выставления акций компании "Сургутнефтегаз" на всероссийский чековый аукцион. (Самое интересное, что даже закрытый чековый аукцион, похоже, был проведен с нарушениями, так как акции продавались только на территории Ханты-Мансийского автономного округа, причем работникам бюджетных организаций и организаций, обеспечивающих освоение нефтяных месторождений. Обе категории участников не перечислены в распоряжении ГКИ, регламентирующем порядок проведения закрытых чековых аукционов по продаже акций предприятий нефтяного комплекса. Зато те категории лиц, которым это распоряжение дозволяет принимать участие в закрытых чековых аукционах, почему-то оказались не у дел: и многострадальные народы Крайнего Севера, и чековые фонды, более половины акций которых принадлежит представителям этих народов, и работники предприятий по транспортировке нефти.)
В июне Фонд имущества Ханты-Мансийского автономного округа объявил о проведении инвестиционного конкурса по продаже акций компании "Сургутнефтегаз". Это, по слухам, вызвало крайнюю досаду Госкомимущества, которое, надо полагать, заимело зуб на компанию и Ханты-Мансийский фонд имущества не только за нарушения при проведении закрытого чекового аукциона, но и за срыв всероссийского аукциона (хотя план приватизации компании, не предусматривающий проведения открытого аукциона, был утвержден Постановлением правительства РФ #271 от 19.03.93 г.). Кроме того, на Фонд имущества Ханты-Мансийского автономного округа, по имеющейся информации, очень обиделся РФФИ: Российский фонд не передавал право проведения инвестиционного конкурса Фонду имущества Ханты-Мансийского автономного округа. 8 июня первый зампред ГКИ Петр Мостовой издал распоряжение, согласно которому инвестиционный конкурс по продаже акций компании "Сургутнефтегаз" отменяется в связи с необходимостью уточнения величины уставного капитала компании и внесением соответствующих изменений в ее сводный план приватизации. После внесения изменений в план Российскому фонду федерального имущества предписывалось провести инвестиционный конкурс по продаже акций этого предприятия.
Каково же было удивление ГКИ и РФФИ, когда в газете "Экономика и жизнь" от 3 июля 1994 года было опубликовано информационное сообщение, в котором говорилось, что инвестиционный конкурс (отмененный распоряжением ГКИ) все-таки состоялся, и его победителем стала компания "НефтьИнвест", которая внесла необходимый объем инвестиций. Некоторые работники ГКИ и РФФИ стали предпринимать определенные шаги с тем, чтобы признать этот конкурс несостоявшимся. Но тут за компанию вступился первый зампред ГКИ Александр Иваненко. Как удалось выяснить Ъ, г-н Иваненко указал в своей записке Анатолию Чубайсу, что, во-первых, отмена инвестиционного конкурса незаконна, так как ГКИ не вправе вмешиваться в деятельность фондов имущества (сомнительное утверждение). Во-вторых, план приватизации компании уже утвержден постановлением правительства, и его изменения также незаконны (а вот это утверждение верно, однако сколько раз ГКИ уже меняло уставные капиталы предприятий после того, как выяснялось, что в их состав забыли включить какое-либо имущество). В итоге, по имеющейся у Ъ информации, этот инвестконкурс собирается отменить РФФИ — по той причине, что он не давал права Фонду имущества Ханты-Мансийского автономного округа проводить его. Мы можем, конечно, спросить, почему РФФИ не "выступил" раньше, когда столь самозваный конкурс был только объявлен, а дожидался его завершения — но ответ известен: так получилось...
Иностранные инвесторы: "въехать" в приватизацию легче на плечах чековых фондов
Прошедший месяц, как и можно было ожидать, ознаменовался бурными событиями вокруг чековых фондов. О проекте указа президента, регламентирующего деятельность ЧИФов, и о конфликте вокруг фонда "Нефть-Алмаз-Инвест" Ъ уже писал. Но за этот месяц произошли и другие интересные события. Как заявило руководство нескольких заметных чековых фондов, их акции довольно активно начали скупать иностранцы.
На первый взгляд, удивительно: акции ЧИФов сегодня не кажутся очень уж завидным приобретением. Однако эксперты Ъ находят этому феномену довольно простое объяснение. Дело в том, что многие иностранные инвесторы пропустили уникальные возможности, которые предоставляла чековая приватизация. В самом деле, как нетрудно видеть на графике 3, в течение довольно долгого времени ваучер стоил около $5, — а поскольку общее количество эмитированных чеков составляет около 150 млн, все предназначенное к приватизации за ваучеры имущество можно было скупить за $750 млн. Конечно, это преувеличение: если бы иностранцы действительно попытались скупить эти ваучеры, их цена бы резко пошла вверх. Однако сам по себе факт дешевизны приобретения приватизируемого имущества на чековых аукционах в дополнительных доказательствах не нуждается.
Тем не менее, нечеткое законодательство, нестабильная политическая ситуация и т. п. (а главным образом, полное непонимание устройства российской экономической жизни) помешали иностранным инвесторам принять активное участие в чековой приватизации. Однако этот пробел может быть легко восполнен сейчас — путем скупки акций чековых фондов.
В самом деле, большинство чековых фондов не заплатили по итогам года дивиденды (отметим в скобках: часто потому, что не хотели, а не потому, что не могли). А значит, их акционеры теперь всей душой мечтают избавиться от своих акций. В силу бездумной уверенности, что ваучер стоит столько, сколько на нем написано, они в большинстве случаев готовы продавать свои акции по номиналу с тем, чтобы вернуть номинальную стоимость ваучера (большинство чековых фондов обменивало 10 акций номиналом 1000 руб. на чек). А если акционерам предложить больше номинала, то они будут просто счастливы расстаться со своими акциями.
Есть еще один момент. Многие чековые фонды (Первый ваучерный, "МММ-инвест") в рекламных целях объявили огромный размер уставного капитала. Именно поэтому у ряда крупных ЧИФов уставный капитал оплачен менее чем наполовину, поэтому их акции по идее легко скупить по номиналу (так как многие чековые фонды до оплаты половины уставного капитала не рискнули прекратить подписку на акции — ведь по законодательству в этом случае эмиссию можно признать недействительной, что, впрочем, вряд ли будет сделано).
А что же дальше? А дальше возможны два пути. Либо иностранцы скупают практически контрольный пакет чекового фонда и получают в распоряжение все его активы — те самые пакеты акций приватизированных предприятий, которые они в свое время не успели приобрести на чековых аукционах. Либо же они ограничатся довольно приличным, но не контрольным пакетом акций ЧИФов — ну, например, 10% уставного капитала, которые позволят изрядно надоедать руководству фонда угрозами каждый раз созвать внеочередное собрание акционеров. В этом случае иностранцы, скорее всего, затребуют себе право распоряжаться (через своего представителя в совете директоров) только интересующими их активами.
Складывается парадоксальная ситуация. Ведь рыночная стоимость активов чековых фондов в большинстве случаев значительно превосходит номинальную стоимость их акций. А значит, крупные сторонние инвесторы могут запросто скупать активы фондов не по их рыночной цене, а по номинальной стоимости "затраченных" на эти активы ваучеров. Очень возможно, что в ближайшее время эта скупка примет массовый характер. По сведениям Ъ, "Партнерство" и "Национальный" уже ощутили — и, хотя и неизвестно, как именно — отразили первые наезды. Надо полагать, они в этом смысле не одиноки.
Напоследок — немного статистики
Когда будут собраны более или менее полные итоговые данные по чековой приватизации, мы их немедленно опубликуем и прокомментируем. Пока же ограничимся самым что ни на есть минимумом: смешно было бы пространно толковать о почти окончательных результатах.
Данные о ходе сбора чеков по регионам (таблица 1, данные ГКИ и Российского центра приватизации) сегодня имеют уже скорее академическое значение, но в свете "неполной" кончины ваучера представляют все-таки известный интерес. Особенно интересен резкий рывок Москвы, за месяц собравшей более 2 млн чеков. Как бы то ни было, из таблицы видно, что не слишком много ваучеров осталось бродить по свету: к 24 июня (по неполным данным!) их оставалось около 15 млн, а ведь предстояла еще последняя, самая горячая неделя.
Данные же таблицы 2, характеризующие результаты чековых аукционов по отраслям, содержат уже и весьма полезную для практики информацию. Разумеется, курсы предстоящих в будущем денежных аукционов не будут в точности повторять курсы аукционов чековых: за деньги акции будет покупать, в основном, не широкая публика с полумифическими представлениями о том, что выгодно, а что нет, но профессиональные инвесторы. Однако какая-то преемственность все-таки будет прослеживаться — и будущим участникам денежной приватизации следует внимательно изучить эту таблицу.
Интересно, что 70% чеков, собранных на чековых аукционах, приходится на предприятия восьми отраслей: машиностроение (11,4%), металлургия (11,1%), химическая промышленность (10,5%), нефте- и газодобыча (9,1%), нефтепереработка (8,9%), электроэнергетика (8,1%), почта и связь (5,8%), транспортное машиностроение (5,0%).
Таблица 1. Регионы, лидирующие по принятым чекам*
| Область | Население (тыс. чел.) | Принято чеков | |||
|---|---|---|---|---|---|
| Чековые аукционы | Закрытая подписка | Всего | % к населению | ||
| г. Москва | 8957 | 11663 | 1470 | 13133 | 146,6 |
| г. Санкт-Петербург | 5004 | 6606 | 993 | 7599 | 151,9 |
| Свердловская область | 4719 | 3662 | 2056 | 5718 | 121,2 |
| Ямало-Ненецкий АО | 453 | 5215 | 323 | 5538 | 1222,5 |
| Челябинская область | 3638 | 2817 | 1258 | 4075 | 112,0 |
| Самарская область | 3296 | 2604 | 1136 | 3740 | 113,5 |
| Ханты-Мансийский АО | 1269 | 2574 | 937 | 3511 | 276,7 |
| Нижегородская область | 3704 | 2227 | 1015 | 3242 | 87,5 |
| Иркутская область | 2871 | 1345 | 1316 | 2661 | 92,7 |
| Пермская область | 3108 | 2059 | 522 | 2581 | 83,0 |
| Тюменская область | 3137 | 1323 | 1104 | 2426 | 77,3 |
| Вологодская область | 1362 | 1317 | 1072 | 2388 | 175,3 |
| Московская область | 6707 | 1679 | 580 | 2259 | 33,7 |
| Ростовская область | 4363 | 1254 | 794 | 2048 | 46,9 |
| Кемеровская область | 3180 | 1246 | 786 | 2032 | 63,9 |
| Саратовская область | 2711 | 1033 | 956 | 1989 | 73,4 |
| Томская область | 1012 | 1501 | 291 | 1793 | 177,2 |
| Владимирская область | 1656 | 1044 | 739 | 1783 | 107,7 |
| Красноярский край | 3051 | 1321 | 458 | 1779 | 58,3 |
| ВСЕГО по России | 151109 | 94236 | 38506 | 132742 | 87,8 |
*Данные по всем завершенным аукционам к 24.06.94 г.; данные, начиная с апреля — предварительные и неполные.
Таблица 2. Результаты чековых аукционов по отраслям*
| Отрасль | Число предприятий | Средний уставный капитал, млн руб. | Уставный капитал на продажу, млн руб. | Средний пакет акций, % | Взвешенный средний курс аукциона** | % сообщенных результатов*** | Оценка числа принятых чеков, тыс. | % к сумме принятых чеков |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Сельское хозяйство | 112 | 11 | 266 | 22,3 | 2,2 | 75,8 | 118 | 0,1 |
| Лесное хозяйство | 5 | 13 | 19 | 29,0 | 3,0 | 100,0 | 7 | 0,0 |
| Рыболовство | 42 | 79 | 779 | 23,5 | 2,3 | 56,2 | 341 | 0,4 |
| Добыча угля | 27 | 13 | 87 | 24,9 | 4,1 | 95,7 | 21 | 0,0 |
| Добыча нефти и газа | 22 | 3945 | 13427 | 15,5 | 1,6 | 68,1 | 8435 | 9,1 |
| Добыча других руд | 70 | 67 | 1213 | 25,7 | 1,7 | 89,3 | 732 | 0,8 |
| Пищевая и табачная | 899 | 21 | 4086 | 21,8 | 0,9 | 86,3 | 4342 | 4,7 |
| промышленность | ||||||||
| Легкая промышленность | 714 | 57 | 8170 | 20,2 | 3,2 | 86,3 | 2566 | 2,8 |
| Деревообработка и | 841 | 27 | 5049 | 22,1 | 1,8 | 92,8 | 2829 | 3,0 |
| производство бумаги | ||||||||
| Издательская | 37 | 10 | 95 | 24,8 | 0,9 | 42,0 | 107 | 0,1 |
| деятельность | ||||||||
| Нефтепереработка | 58 | 1575 | 9438 | 10,3 | 1,1 | 45,2 | 8243 | 8,9 |
| Химическая | 1281 | 72 | 18337 | 20,0 | 1,9 | 79,3 | 9811 | 10,5 |
| промышленность | ||||||||
| Металлургия | 382 | 273 | 23007 | 22,1 | 2,2 | 84,6 | 10372 | 11,1 |
| Электроника, | 1663 | 69 | 23945 | 20,8 | 2,3 | 84,6 | 10613 | 11,4 |
| машиностроение, | ||||||||
| оборудование | ||||||||
| Транспортное | 163 | 316 | 14853 | 29,2 | 3,2 | 94,3 | 4678 | 5,0 |
| машиностроение | ||||||||
| Мебельная промышленность | 150 | 15 | 510 | 23,4 | 1,1 | 92,7 | 447 | 0,5 |
| Переработка вторсырья | 109 | 8 | 194 | 22,4 | 1,4 | 98,9 | 138 | 0,1 |
| Производство и | 65 | 1807 | 14223 | 12,1 | 1,9 | 94,7 | 7525 | 8,1 |
| распределение | ||||||||
| электроэнергии | ||||||||
| Сбор, очистка и | 22 | 15 | 81 | 24,7 | 3,3 | 94,7 | 25 | 0,0 |
| водоснабжение | ||||||||
| Строительство | 2041 | 17 | 7755 | 22,3 | 2,6 | 85,0 | 2998 | 3,2 |
| Продажа и ремонт | 268 | 8 | 533 | 23,5 | 1,7 | 79,5 | 315 | 0,3 |
| транспортных средств | ||||||||
| Оптовая торговля | 821 | 15 | 2829 | 22,3 | 1,5 | 85,3 | 1908 | 2,0 |
| Розничная торговля, | 168 | 10 | 480 | 27,3 | 0,3 | 81,4 | 1909 | 2,1 |
| ремонт бытовой техники | ||||||||
| Гостиницы и рестораны | 48 | 224 | 3168 | 29,5 | 0,9 | 59,5 | 3406 | 3,7 |
| Наземный транспорт | 1271 | 8 | 2368 | 24,1 | 1,9 | 83,2 | 1266 | 1,4 |
| Водный транспорт | 83 | 234 | 3294 | 17,0 | 1,5 | 65,2 | 2155 | 2,3 |
| Воздушный транспорт | 15 | 92 | 194 | 14,1 | 1,7 | 84,4 | 113 | 0,1 |
| Вспомогательная | 20 | 6 | 34 | 26,2 | 0,6 | 69,1 | 62 | 0,1 |
| деятельность при | ||||||||
| транспортировке | ||||||||
| Почта и связь | 49 | 129 | 1377 | 21,8 | 0,3 | 86,8 | 5369 | 5,8 |
| Вспомогательная | 11 | 14 | 55 | 36,2 | 0,7 | 43,6 | 77 | 0,1 |
| деятельность для | ||||||||
| осуществления финансовых | ||||||||
| услуг | ||||||||
| Деятельность, связанная | 1 | 2 | 1 | 49,0 | ,1 | 0,0 | 0 | 0,0 |
| с недвижимостью | ||||||||
| Прокат оборудования и | 10 | 7 | 14 | 21,9 | 3,1 | 100,0 | 5 | 0,0 |
| машин | ||||||||
| Информационно-вычислител | 67 | 3 | 52 | 28,2 | 0,6 | 90,6 | 86 | 0,1 |
| ьные услуги | ||||||||
| Научно-исследовательские | 544 | 11 | 1754 | 29,9 | 1,1 | 80,4 | 1609 | 1,7 |
| организации | ||||||||
| Особые виды деловой | 249 | 19 | 1153 | 24,1 | 2,6 | 88,9 | 446 | 0,5 |
| активности | ||||||||
| Коммунальные услуги | 1 | 2 | 0 | 13,3 | 6,0 | 100,0 | 0 | 0,0 |
| Особые виды обслуживания | 31 | 4 | 29 | 26,2 | 1,2 | 63,0 | 23 | 0,0 |
| Всего | 12754 | 69 | 165802 | 18,8 | 1,8 | 81,4 | 94236 |
*Включает данные по аукционам, завершенным к 24.06.94 г.
**Количество 1000-рублевых акций на один чек на аукционе.
***Взвешено по уставному капиталу на продажу.