День прудящихся

вне игры

С АНДРЕЕМ Ъ-КОЛЕСНИКОВЫМ

Вчера в центре Пекина, на берегу пруда с вертящимися по нему джонками состоялось открытие "Russian Bosco Club".

"Боско-клуб", который на три недели станет центром культурной и даже где-то спортивной жизни России, занимает неприлично большую даже для Китая территорию. По сути, "Боско-клуб" делает отчаянную попытку всеми своими бесконечными ресторанами и танцплощадками опоясать пруд, который является для туристов таким же притягательным местом, каким для Катерины из "Грозы" Островского стал знаменитый омут с головой.

И для того чтобы круг замкнулся (или, вернее, затянулась петля празднований на шее пруда), "Боско-клубу" не хватает всего нескольких сотен метров, которые достались рядовым китайским гражданам, а также гражданам мира, которых тут сейчас не меньше, кажется, чем природных китайцев.

Этот амбициозный проект стартовал вчера в восемь часов вечера по местному времени. Гости "Боско-клуба", по замыслу организаторов, подходили к пруду с противоположной от клуба стороны и по идее должны были пересечь водохранилище напрямую и сойти на пристань, оказавшись, так сказать, на родной земле.

Но путешествие с джонки на бал оказалось не таким простым.

Первым, ровно в 20.00 к пристани с джонками, накрытыми тентами и оформленными двумя крупными красными фонарями и одной китайской девушкой с музыкальным инструментом в руках, который один из гостей уверенно назвал китайской лютней, подошел президент Национального олимпийского комитета России Леонид Тягачев.

— Какие новости? — спросили его.

От этого человека тут и в самом деле все время ждут каких-то новостей, хотя Игры еще не начались и сообщить, строго говоря, нечего (даже насчет так называемой упущенной выгоды, российская сборная пока что не упустила ни одного своего шанса — редкий, можно сказать, случай).

Но Леониду Тягачеву всегда удается поддержать интерес к Олимпийским играм. Получилось и на этот раз.

— Кого ждем? — спросил господин Тягачев, оглянувшись по сторонам.— Я ведь уже приехал!

Он сел в лодочку и без раздумий растворился в кромешном вечере.

Тем временем из темноты набережной вынырнул депутат Госдумы Артур Чилингаров и со словами: "Сейчас буду всплывать!" — сделал то же самое. Я, честно говоря, ожидал скорого удара его джонки о другие, туристические, бороздившие просторы пруда, но джонке господина Чилингарова удалось избежать участи его же спускаемого аппарата "Мир" в озере Байкал (Артур Чилингаров прервал свою экспедицию на Байкале ради экспедиции в Китай).

Гости прибывали между тем реже, чем хотелось бы, прежде всего им самим. Дело в том, что они подъезжали к пруду на машинах, которые организаторы арендовали специально для них вместе с водителями-китайцами. А из этих людей можно делать гвозди и смело заколачивать в гроб любого намерения, возникающего у человека, когда он хочет доехать из пункта А в пункт Б.

Вчера вечером пунктом Б для них не был причал на пруду. Все что угодно, только не это. У каждого из них было свое понятие о пункте Б, им они и руководствовались в своей деятельности, ставшей в какой-то момент просто уже преступной.

Но потом, когда на проезжую часть вышел трехметровый красный Чебурашка и начал отчаянно махать руками, в мгновенно образовавшейся уличной пробке, которую создали ошарашенные водители, смогли сразу выйти там, где нужно, почти все гости "Боско-клуба".

Через некоторое время я тоже садился в джонку вместе с главой фирмы Musa Motors господином Тетеревым и его супругой, а также с китайской девушкой мечты, культивируемой той самой лютней, и китайцем-гребцом, который в своих представлениях о правилах движения и остановки ничем, как выяснилось, не отличался от китайца-водителя.

Вместо того чтобы броситься прямо к причалу "Боско-клуба", он согласно законам гостеприимства решил совершить с нами полноценную водную прогулку по глади озера.

И очень скоро очертания "Боско-клуба" (казалось, такие яркие) совершено потерялись из виду. Это оказалась целая цепь прудов с островом где-то посередине — по-моему, необитаемым, судя по его возвышенной и кромешной мгле, которая сразу против твоей воли заставляла задуматься о чем-то слишком серьезном на этом празднике китайско-российской жизни.

— Мы ушли во внешние воды,— осторожно заметил господин Тетерев.

А мне-то все еще казалось, что в вешние.

Но прошло время (неизвестно, кстати, сколько), и действительность сначала посерела, потом посветлела, а потом и побелела, и покраснела: я снова смог разглядеть очертания "Боско-клуба".

Кажется, отлегло и на душе у Бориса Тетерева, иначе бы он не произнес неожиданно после длительного молчания:

— Государственный капитализм — но надо же такое придумать! — произнес он, казалось, в сердцах и огляделся по сторонам, где можно было зафиксировать только еще несколько таких же лодок, блуждающих вслед за взорами их гребцов-китайцев.— И ведь работает! И как! Прет все просто...

Господин Тетерев не то что бы, по-моему, радовался за китайцев, а прежде всего огорчался за всех остальных

На территории "Боско-клуба" уже, такое впечатление, состоялось его открытие. Во всяком случае, гости, добравшиеся наконец сюда, были настолько расслаблены и довольны жизнью, что оставалось только порадоваться за них и попробовать присоединиться.

На одной из террас господин Тягачев объяснял, что для него "сейчас главное — зима, к которой надо готовиться летом", имея в виду, разумеется, Сочи-2014, представители которого тоже были здесь в разумном количестве.

Полярник Артур Чилингаров, который известен тем, что не пропустил ни одной Олимпиады с 1968 года, теперь знаменит, по крайней мере для меня, еще и историей, рассказанной вчера, про олимпийский факел, который он нес по доверенному ему участку территории Российской Федерации.

— А спер я его,— поделился он со мной впечатлениями от той пробежки.— Да, так вышло. Надо было это сделать. И я сделал. Но не просто же так. Не для себя же. Спер, чтобы привезти и водрузить его на Северном полюсе!

Господин Чилингаров как болельщик с максимальным стажем, как мне показалось, чрезвычайно оптимистично настроен насчет шансов на медали — прежде всего, у китайской сборной.

— А что вы хотите? Авторитарный режим: не выиграют — головы им оторвут,— вздохнул он с некоторым сожалением.

Правда, без особого сожаления господин Чилингаров вспомнил о том, как 20 лет назад помогал китайским товарищам открыть полярную станцию "Великая стена". Но все-таки полностью отвлечь китайцев от олимпийских идеалов ему так и не удалось.

Здесь были четырехкратный олимпийский чемпион Александр Попов, управделами президента России Владимир Кожин, член МОК, президент Международной федерации конькобежного спорта Отарио Чикванте, гендиректор "Первого канала" Константин Эрнст, член МОК, президент федерации тенниса РФ Шамиль Тарпищев, президент Национального олимпийского комитета Украины Сергей Бубка.

— А вы знаете, почему на улицах столько людей сегодня? — спросил один из гостей, прибывший в Пекин этим же днем и не имевший возможности сравнить его со вчерашним.— Потому что сегодня день китайских влюбленных. Все на улицах! И цветы поэтому дороже, чем обычно, стоят. Мне водитель подтвердил даже, когда мы хотели купить цветы.

Впрочем, день китайских влюбленных проходит, а цветы не дешевеют — сегодня начинается Олимпиада, и цветы тут будут дорожать, судя по всему, еще недели три.

В этот вечер не очень веселым выглядел еще один человек — глава оргкомитета Сочи-2014 Дмитрий Чернышенко. В этот момент веселилось уже все вокруг. Играли Игорь Бутман, пел Петр Налич, дорвались до брейк-данса на сцене танцоры, которые не могли замереть, кажется, ни на секунду, даже в салоне самолета по пути в Китай.

— Сегодня же теракт в Сочи,— сказал Дмитрий Чернышенко.— Люди погибли.

Дмитрий Чернышенко — сочинец и глава оргкомитета-2014, и все, в общем, понятно. Было бы странно, если бы он тут безмятежно пил "Мартини". И такое сильное расстройство, боль даже эта, которые он не мог скрыть, делали, можно сказать, честь ему тут.

Но все, кто открывал вчера "Боско-клуб", при всем желании не смогли бы разделить его чувства. Сюда в этот момент не доходили не только плохие, а и вообще никакие вести с родины.

И они веселились. И получалось у них хорошо.

И не только у них. Когда я уже совсем ночью вышел из "Боско-клуба" (а там еще не напелся Петр Налич), то увидел поразившую меня картину. Под закрытыми дверями "Боско-клуба" не меньше 200 китайцев танцевали под его музыку. Они делали это от всей души и в то же время очень методично.

Они как будто занимались физзарядкой.