Дом у последней лунки

Поселок-курорт "Пирогово" — законодатель архитектурной моды Подмосковья — пополнился еще одним домом. По проекту архитектора Ярослава Ковальчука построен "Дом у последней лунки" — настоящий шедевр гольф-кантри-стиля. Перед архитектором стояла нелегкая задача — возвести дом таким образом, чтобы он привлекал внимание, но не доминировал над ландшафтом, оставив эту почетную роль зданию гольф-клуба "Пирогово".

Пироговский мечтатель

Когда несколько лет назад я встречалась с застройщиком поселка "Пирогово", расположенного на Клязьминском водохранилище, чувствовала себя примерно как английский фантаст Герберт Уэллс в гостях у Ленина. (Ленин ему тогда про электрификацию всей страны рассказывал.) Правда, мой собеседник мало напоминал Владимира Ильича, хоть и с лукавым прищуром, но видно было, что сибарит и спортсмен — выдавал особый, непроходящий загар яхтсмена. Да и пили мы не морковный чай, а совсем другие напитки. Но планами он делился прямо-таки грандиозными, достойными вождя.

Мы сидели на террасе подмосковного ресторана с видом на бухту, по которой скользили немногочисленные тогда яхты. Собственно, создание парусного флота числилось первым пунктом программы "развития территории". В качестве флагманов были утверждены яхты класса "Дракон" — элегантнейшие парусники, услада магнатов и аристократов, изгнанные из олимпийских гонок за "недемократичность". В "Пирогово", прямо скажем, прохладно отнеслись к демократическим ценностям, учредив международные соревнования на кубок "Серебряный Дракон". Да и из разговоров становилось ясно, что место будет "не простое, а золотое".

Еще бушевала на развалинах подмосковного пансионата "Арт-Клязьма", еще оттягивалась кто во что горазд художественная тусовка (а горазды были на многое — и "Павильон для водочных церемоний" Александра Бродского, ставший иконой российского ленд-арта, и башня-клавесин Алексея Козыря — всего и не перечислишь). Но уже чувствовалось — конец богемной вольницы близок. От слов моего собеседника веяло "джентрификацией" — новым, малоизвестным тогда термином, примерно означающим превращение low в high ("низкого" в "высокое").

"Искусство, конечно, останется. Вся наша территория будет произведением искусства. Вместо дачного разбитого асфальта — дороги из зеркального бетона, освещенные дизайнерскими фонарями. Вместо убогих газонов — гольф-поле высочайшего класса. Внушительные причал и эллинг, готовый принять океанские яхты. Летом, когда яхты в работе, в эллинге будем проводить грандиозные выставки. Украсим территорию скульптурами и инсталляциями самых лучших художников. Построим дома по проектам самых лучших архитекторов. Ну а закончим тем, с чего начинали, конным спортом. Построим манежи и гостиницу, денники у нас будут с ультрафиолетом и с окном в каждом, чтобы лошади не скучали, а созерцали природу" — так звучали речи моего визави.

Скепсис и реальность

Восхищенная и очарованная развернутыми передо мной перспективами (особенно возможностью устройства в лошадиных стойлах солярия и сауны), подогретая качественным алкоголем, я млела от восторга. Но стоило мне покинуть гостеприимный ресторан, врожденный скепсис, развившийся за годы общения с российскими девелоперами до критических масштабов, вновь овладел мною. "Сколько я слышала подобных речей о том, что "мы лучший мир построим"?" — вопрошала я себя. И отвечала себе: "Много. Слишком много, чтобы верить. Потом не хватало то ли воли, то ли кругозора, то ли умения, то ли просто денег, и все мечтания выливались в убогую застройку типовыми коттеджами "в стилях"".

Но верить хотелось, потому что знала некоторых людей, имеющих к этим планам непосредственное отношение. Архитекторов — креативного Тотана Кузембаева, концептуального Бориса Бернаскони, эстета, сноба и педанта Евгения Асса. Знала главного куратора земли русской Юрия Аввакумова, талантливого скульптора Кирилла Александрова, неподражаемых опендизайнеров Стаса Жицкого и Сергея Кужавского, артистичную Алену Кирцову и, конечно же, успешнейший дуэт Виноградова--Дубосарского.

Появление же на территории "Пирогово" водочного павильона Александра Бродского я вообще почитала за мистический знак. Недаром на Первой международной биеннале архитектуры в Пекине, где я его показала, павильон вызвал благоговейный восторг. А китайцы — они люди восточные, привыкшие понимать тайные знаки и прозревать будущее. И решила я немножко поверить. И воздалось мне — по мере веры моей.

Выставочный сезон

Появились дороги, в каждый приезд удивляющие своим качеством, и гольф-поле с причитающимися ему травой-муравой, бункерами, кустами, прудами и вынесенными на воду лунками. Центральная клумба разворотного круга на въезде отметилась дивной, героического масштаба скульптурой "Березка" Дмитрия Тугаринова. Аввакумов раскидал по гольф-полям и лесам городошные фигуры из труб, чья ржавчина весьма облагородила зеленый фон. Александров украсил причал оригинальными бронзовыми кнехтами и "узлами" для заправки яхт, похожими на драконов. Живописца Алену Кирцову назначили экспертом, ответственным за общую колористическую гамму. Графику и полиграфию отдали Open! Design. Евгению Ассу поручили разработать регламент застройки. В построенном по его проекту эллинге площадью четыре тысячи квадратных метров (что вполне соотносимо с московским Манежем) в летний сезон Дубосарский и Виноградов, художественные кураторы "Пирогово", устраивают выставки. Первой, правда, стала выставка не художественная, а архитектурная. На ней были представлены заказанные лучшим архитекторам Москвы проекты частных домов.

На выставке, дизайнером которой выступил Юрий Аввакумов, архитекторы представили свое видение идеального загородного жилища. Видения расходились — от классицистической виллы Ильи Уткина до ландшафтных домов-объектов Николая Лызлова.

Как впоследствии оказалось, у будущих заказчиков существуют собственные представления о загородном доме, несколько отличающиеся от продемонстрированных профессиональной элитой. К сожалению, пока не нашлось желающих жить в доме-ракете, спроектированном группой А-Б; дом бюро "Меганом" со световыми колодцами, пронизывающими чердак, вызвал живейший интерес, но также не нашел хозяев. Будущие владельцы оценили концептуальность представленных проектов, но не спешили подвергнуть себя и свои семьи масштабному архитектурному эксперименту.

Рамки регламента

Пока единственным воплощенным проектом, показанным на выставке, стал дом-катамаран ("Дом у пятой лунки") Александра Бродского и Ярослава Ковальчука, размером сопоставимый с античным храмом. Зато в "малых формах" дух поиска и новаторства восторжествовал вполне. Домики для яхтсменов, выстроившиеся вдоль берега бухты,— это своеобразные архитектурные манифесты, заключенные в жесткие рамки: пять метров в ширину, восемь в длину, шесть в высоту. Именно таков регламент этой застройки, имеющий силу закона, который, как бы ни ухищрялись заказчики и архитекторы, неукоснительно соблюдается владельцами "Пирогово".

За этими "формальностями" видится железная логика — территория, отведенная под домики яхтсменов, подчинена спорту — его духу и букве. Это такое спортивное архитектурное соревнование — кто интересней? Но в яхтенных гонках участвует определенный класс яхт. Можно построить "Дракон" хоть из дерева, хоть из пластика, отделать ценным шпоном или покрасить, поднять парус любой расцветки. Но будь любезен — соблюдай все параметры и характеристики яхты, ее вес и размеры до дюйма. Иначе на старт не выпустят. Так на воде. Так и на суше. Делай дом из пластика, металла, дерева или пластмассы, но помни — на стартовую линию выйдешь, только соблюдя параметры данного "класса".

Величественный "Дом у пятой лунки" Бродского на краю гольф-поля и компактные домики у воды отмечают крайние точки архитектурной масштабной линейки. Для того чтобы определить весь спектр возможной застройки, необходимо было создать эталон "середины".

Через "чересчур"

Решить эту непростую задачу предстояло архитектору Ярославу Ковальчуку — многолетнему партнеру Бродского, основавшему свое бюро. Принимая заказ, Ярослав шел на вполне очевидный риск. Ну в самом деле, реализовывать свои творческие амбиции принято в радикальных формах, тут уж и сам размер имеет значение. Построй самый высокий небоскреб, как в Эмиратах, или, как в Японии, засунь семью из шести человек в двадцатиметровую комнату, да так, чтоб не только стоять могли,— и ты уже гений. А вот попробуй, сделай что-нибудь не большое — не маленькое, не низкое — не высокое, не дешевое (дешевого в "Пирогово" не может быть по определению), но и не запредельно дорогое. Чтоб ничего "чересчур". И при этом такое, чтоб волновало и привлекало.

И Ковальчук сделал. Построенный по его проекту дом расположен в ста метрах от нового здания гольф-клуба — средоточия светской жизни "Пирогово". С террасы клуба зрители наблюдают начало игры и приветствуют финальный удар победителя. Будущие хозяева нового дома, получившего пока кодовое название "Дом у последней лунки", смогут следить за игрой с собственной террасы — с нее, как и из окон дома, на гольф-поле открывается великолепный обзор. При этом напитки можно заказать в баре клуба, а когда игроки приблизятся к финишу — присоединиться к общей компании, чтобы обсудить тонкости прошедшей игры.

Итак, первое преимущество "Дома у последней лунки" — местоположение. Архитектор выжал из этого обстоятельства максимум возможного. Во-первых, как уже упоминалось, здесь закольцовывается маршрут гольфистов. Соответственно, место это пафосное — если мерить Москвой, то самый центр вроде Пушкинской площади. Гольф-клуб, соответственно, задумывался и строился как доминирующее "общественное сооружение". Появление второго объекта такого же масштаба и дизайнерских претензий было бы абсолютно бессмысленным, обесценивающим здание клуба. Дом же, по контрасту с ним, имеет очень приватный, уютный характер. Он скорее относится к событиям ландшафта, чем архитектуры.

Природное пространство оказывается визуально неперегруженным, напротив, дом ненавязчиво создает своеобразную рамку гольф-полю. Он стоит на границе между идеальной искусственной средой и тщательно сберегаемой в нетронутом виде полосой леса (граница эта при полном попустительстве местных властей постоянно нарушается расплодившимися в лесах "Пирогово" оленями).

Попадание в контекст

Поле в этом месте сделано с особой дизайнерской тщательностью — здесь происходит презентация всей гольф-территории. Из дома открывается вид на пруд, в котором, несмотря на кукольные размеры, растут и цветут растения 120 видов. Пруд не только услаждает взор, он вполне функционален. С одной стороны, это планировочная деталь гольф-ландшафта, одна из так называемых ловушек. А по отношению к дому пруд — элемент традиционного паркового дизайна. Как там пел Атос-Смехов? "Есть в графском парке черный пруд, Там лилии цветут..." Ну вы помните. Кроме того, пруд отделяет территорию дома от игрового поля. Поскольку иных заборов, кроме живой изгороди, вокруг домов не предусмотрено, наличие водной преграды да еще столь прекрасного вида является большим плюсом.

Конечно, у меня возник вопрос: редкий ли мяч долетит до середины пруда? И не залетит ли он дальше, например, в окно "Дома у последней лунки"? Но меня убедительно заверили, что начинающим такой удар не по силам. Мастерство же бывалых пироговских гольфистов гарантирует точность попадания, а благородство и клубный дух — то, что меткость будет использована в надлежащем направлении (к лунке).

Другим достоинством дома является абсолютное попадание в контекст. Его архитектура, на мой взгляд, идеально отвечает характеру самой игры. Ценности здорового образа жизни здесь представлены без излишеств, но с изяществом и вниманием к мелочам. Гольф — это, пожалуй, единственная игра (кроме шахмат), которая не требует от участников, чтобы им приходилось краснеть, потеть и напрягаться. На игрока в гольф всегда приятно смотреть — не то что на какого-нибудь футболиста. Человек с гольф-клюшкой, в отличие от человека с клюшкой хоккейной, всегда элегантен и слегка небрежен, его одежда продуманна, но назвать ее спортивной "формой" не повернется язык. Вот так и дом. Выглядит как типичный кантри-хаус со всеми вытекающими. Близость к земле (дом принципиально одноэтажный), пологая скатная крыша, покрытая лиственничным гонтом, панорамные окна, террасы. Сделан, естественно, из дерева. Но это не просто кантри-хаус, это гольф-кантри-хаус, достойный пристального рассматривания и внимания. Только тогда можно понять класс его "экипировки".

Принцип приватности

Итак, планировка. Дом в некотором роде повторяет схему "большого" дома у пятой лунки — здесь тоже использован принцип катамарана. Два крыла здания (раньше бы их назвали ризалитами) выходят одинаковыми фасадами на гольф-поле. Единое пространство большего ризалита вмещает в себя кухню, столовую и гостиную с камином. В другом крыле расположены спальня хозяев с большой ванной комнатой и antichambre — утраченной ввиду общего опрощения нравов, но совершенно необходимой комнатой, которая отделяет приватную часть (в данном случае спальню) от той, что доступна не только хозяевам.

Нужно заметить, что владелец "Пирогово" твердо намерен вернуть антишамбры и другие полезные для загородной жизни вещи, например парадное крыльцо с навесом, в обиход подмосковного курорта. Для архитекторов даже была составлена целая программа на проектирование. Одним из основных принципов организации жизни в частном доме в "Пирогово" считают комфорт, а его необходимой составляющей — непересечение владельцев с персоналом. Иными словами, у хозяев должно существовать стойкое убеждение, что в доме, кроме них самих, никого нет.

Идеальное в этом отношении устройство быта описал Аксаков в "Аленьком цветочке", в оригинале известном как "Красавица и чудовище": "...и много в палатах душ человеческих, а только ты их не видишь и не слышишь, и все они берегут тебя день и ночь... Служат ей слуги невидимые, подают, принимают... и все ее повеления исполняют". В архитектурной планировке это называется функциональным разведением потоков.

Все технические помещения — гараж, комнаты обслуги и большие кухни — помещаются либо на отдельный этаж, либо выносятся в отдельные блоки. Но это в "больших" домах, с приличным штатом прислуги. "Дом у последней лунки" слишком компактен, на площади в 500 квадратных метров выделять "рабочие" зоны нецелесообразно. Поэтому весь дом отдан хозяевам и их гостям. Для последних предусмотрены две спальни с ванной и видом на гольф-поле в серединной части дома. В подвале расположены технические помещения, гараж и большое свободное пространство, в котором можно разместить сауну, бильярдную или домашний кинотеатр (на вкус владельца). Прислуга в данном случае приходящая — сервис поселка "Пирогово" включает в себя заботу о чистоте помещений, доставку еды, обслуживание званых ужинов, стрижку газонов и прочее. Именно по такому принципу функционируют домики яхтсменов и дома, сдаваемые в аренду.

Фабричное, индивидуальное

Теперь, собственно, об "экипировке". Как и в спорте, здесь существуют две возможности — ручная работа и фирменное производство. Спортивные аксессуары (например, футбольные мячи или седла для верховой езды) традиционно изготавливают как вручную, так и в цехах. Hand made — более дорогой вариант, но, как отмечает та же FIFA, "качество мяча зависит от состояния сшивальщика в данный день". То есть индпошив требует индивидуальной проверки качества. В случае использования высоких технологий фирмы-производители гарантируют стандарты качества своей продукции. Для строительства "Дома у последней лунки" был выбран второй вариант.

Итальянская фирма PAGANO уже 50 лет специализируется на строительстве частных домов класса люкс. Особенность компании заключается в том, что она собирает дома по индивидуальным проектам из деталей и узлов, изготовленных на фабрике. В "производство" входит также остекление, инженерное и сантехническое оснащение дома, доставка на место и сборка. Качество гарантировано, заказчику — минимум волнений и суеты. Надзор за работами производится во время прохождения восьмой-девятой лунки.

Единственная претензия, высказанная архитектором в адрес компании,— ограничение цветовой гаммы отделки фасадов. В PAGANO над этим работают, но пока предложение ограничено красным деревом. Что, нужно признать, совсем неплохо, а в данном конкретном случае так просто прекрасно. Каркас "Дома у последней лунки" выполнен из лиственницы и шпонирован красным деревом, так же как и панели стен. Глядя на дом, я подумала, что красно-коричневый цвет здания идеально бы гармонировал с благородной ржавчиной аввакумовских городошных фигур. Нужно не забыть сказать об этом заказчику...

Елена Гонсалес

Автор "Дома у последней лунки"

Ярослав Ковальчук родился в г. Севастополе в 1973 году. Окончил Московский архитектурный институт в 1997 году. С 1995 по 1999 год работал в нескольких частных архитектурных бюро в Москве. C 2000 года (с момента создания) — в архитектурном бюро "Александр Бродский". В 2008 году основал свое архитектурное бюро "АБ Римша".

В соавторстве с Александром Бродским и другими архитекторами проектировал центр современного искусства "Винзавод", частные дома в Подмосковье (в том числе шесть — в "Пирогово").

Что такое "Пирогово"

Курорт "Пирогово" расположен на берегу Клязьминского водохранилища в 20 км от Москвы по Осташковскому шоссе. Генеральный план обновленного курорта разработал Евгений Асс. Над проектами застройки работали лучшие архитекторы: Александр Бродский, Владимир Плоткин, Николай Лызлов, Алексей Козырев, Борис Бернаскони, Юрий Григорян, Сергей Скуратов, Михаил Белов, Илья Уткин, Эрик ван Эгераат, Гэри Чанг, Юрий Аввакумов, Ярослав Ковальчук и другие.

На территории курорта расположены гольф-клуб с тренировочным полем, клубным домом и девятилуночным парковым полем по проекту Сергея Баранчукова, яхт-клуб с причалом для яхт и эллингом, конноспортивный комплекс с манежем, хоккейная площадка, теннисные корты, площадка для мини-футбола, два ресторана, гостевые домики и частные дома.