Запад согласился на реструктуризацию российских долгов. Стоит ли этому удивляться? Вряд ли, ведь такой шаг просто отражает нынешнее настроение международных кредиторов. Почему это настроение сейчас столь благоприятно для России, становится ясно, если вспомнить историю взаимоотношений западных кредиторов и развивающихся стран. А эта история и впрямь удивительна.
Энтузиазм 70-х
Сначала, в 70-е годы, развивающиеся страны считались надежными заемщиками. Это и объясняет все дальнейшие события. Кредиторы — западные правительства, международные финансовые организации, но прежде всего, конечно, коммерческие банки — с радостью давали им деньги, считая это чрезвычайно выгодным, тем более что заемщики выражали готовность платить большие проценты и комиссионные. Развивающиеся страны действительно испытывали тогда крайнюю нужду, поскольку были увлечены социалистическими экспериментами, которые всегда требуют притока средств извне. Банки, в свою очередь, нуждались в выгодных клиентах. Разумеется, клиенты были несколько необычными, и правильность их экономической политики вызывала серьезные сомнения. Однако банки успокаивали себя тем небесспорным соображением, что государства-заемщики, в отличие от частных лиц, обанкротиться просто не могут. И настолько увлеклись, что суммы, выданные ими развивающимся странам, превысили их собственный капитал в 2-3 раза.
К началу 80-х годов развивающиеся страны начали испытывать очевидные трудности с выплатой процентов. Реакция кредиторов оказалась весьма типичной. Развивающимся странам стали давать еще больше кредитов, и за их счет те выплачивали проценты. С формальной точки зрения (например, для отчета руководства банка перед акционерами), все по-прежнему выглядело замечательно: число выгодных кредитов надежному заемщику увеличилось, проценты поступают регулярно.
В отдельных случаях для преодоления временных трудностей должникам предоставлялись отсрочки — так возникла практика реструктуризации долгов. В итоге объем международного кредитования вырос просто неимоверно — с $90 млрд в 1978 году до $165 млрд в 1981 году.
А потом все рухнуло. В 1982 году Мексика ввела мораторий на выплату процентов по своим долгам, многие другие страны стали призывать вообще долгов не платить, а МВФ признал, что особых успехов рыночные реформы в развивающихся странах не принесли. Надежными заемщиками эти страны считаться перестали.
Разочарование 80-х
Что делает кредитор, когда его заемщик оказывается ненадежен? Ответ ясен: он пытается избавиться от его долговых обязательств, застраховаться от собственного банкротства в случае отказа возвращать долги и уж во всяком случае не предоставляет ему дополнительных кредитов.
Так и произошло. Коммерческие банки с негодованием отвергли предложенный в 1985 году министром финансов США Джеймсом Бейкером план преодоления кризиса в развивающихся странах, в соответствии с которым от этих банков требовалось выделить еще $20 млрд кредитов. Наоборот, все кредиторы начали срочно продавать долговые обязательства развивающихся стран. Разумеется, сделать это можно было только со скидкой: в 1986 году они продавались в среднем за 73% их номинальной стоимости, а в 1987 году — уже за 46%.
Однако реализовать то огромное количество долговых расписок развивающихся стран, которым они располагали, крупные банки были просто не в состоянии. Над мировой банковской системой нависла реальная угроза банкротства в случае отказа должников платить по своим долгам. В 1987 году американский Citicorp стал первым из крупнейших банков, который нашел единственный логичный выход из создавшегося положения и для страховки от такого банкротства отложил $5 млрд в резерв. Остальные международные американские банки последовали его примеру и к концу года увеличили свои резервы на $19 млрд. Тогда и стало ясно, что дальше так продолжаться не может. От банкротства-то банки себя застраховали, но нормально функционировать, выдавая кредиты и получая прибыль, не могли: все деньги у них находились либо в безнадежных долгах развивающимся странам, либо в резервах.
Безысходный оптимизм 90-х
Что остается в такой ситуации делать кредитору? Только признать, что его должники не столь уж безнадежны и таких больших резервов не нужно. Начиная с конца 80-х годов международные кредиторы снова, на этот раз вынужденно, "поверили" в развивающиеся страны, надеясь на то, что эти страны, пусть и в отдаленном будущем, восстановят свою платежеспособность и даже снова станут надежными и выгодными заемщиками. К подобной смене настроения кредиторов подтолкнуло и то, что развивающиеся страны, будучи лишены дополнительных кредитов, к этому времени несколько приутихли и на массовом отказе от долгов больше не настаивали.
Объявленный в 1989 году "план Брейди", названный по имени тогдашнего министра финансов США, предусматривал возобновление кредитования развивающихся стран, восстановление роли МВФ (и как кредитора, и как главной движущей силы реформ в странах-должниках), широкое применение долгосрочной реструктуризации и даже списание части долга, что раньше считалось невозможным. Этот план кредиторы в основном поддержали.
Плоды такого вынужденного оптимизма пожинают теперь не только развивающиеся, но и постсоциалистические страны. Запад вновь верит в рыночные реформы, предоставляет дополнительные кредиты и проводит реструктуризацию задолженности. При этом в числе кредиторов остались лишь правительства, международные финансовые организации и крупные банки, то есть те, кто способен ждать (мелкие банки давно продали ценные бумаги должников и вышли из игры). Должники тем более довольны и с готовностью поддерживают оптимистическое настроение кредиторов. В общем-то, status quo может сохраняться очень долго. В конце концов, богатство в современном мире всегда в значительной степени было представлено долговыми обязательствами различной степени надежности, а оценка этой надежности — лишь вопрос психологии.