Вчерашнее заседание комиссии по неплатежам еще раз продемонстрировало упорство правительства в достижении заведомо нереалистичной цели: сделать управление государственными пакетами акций чрезвычайно эффективным. Нереалистичным достижение этой цели делает несколько обстоятельств, и прежде всего скудость финансовых ресурсов, обилие которых в советское время отчасти компенсировало бездарность менеджеров от бюрократии.
Правительство через созданные им специальные органы настойчиво пытается повысить эффективность управления государственными пакетами акций: и оперативная комиссия, и комиссия по неплатежам уже рассматривали этот вопрос. Более того, существует несколько специально изданных документов (указов президента и постановлений правительства) по этому поводу. Однако, как об этом заявляют сами правительственные чиновники, эффективность их деятельности по управлению акциями чрезвычайно низка.
Вообще говоря, для того рода заявлений помимо личного опыта представителей государства и интуиции их руководства необходимо точное определение того, что именно вкладывается в слова "эффективность управления акциями". Однако можно утверждать, что три десятка человек, собравшихся вчера в Овальном зале Белого дома, по-разному трактуют это понятие. Одни, скажем, удовлетворятся тем, что производство в результате госвмешательства не будет перепрофилировано, а для других этого мало. Словом, рецепт, экспромтом предложенный директором Федерального управления по делам о несостоятельности Петром Мостовым: "эффективно то, что ведет к улучшению финансового состояния предприятия", вряд ли можно считать универсальным.
Но вчера члены правительственной комиссии по неплатежам не особо задавались этим вопросом, ограничившись каноническим толкованием: государственное управление неэффективно хотя бы потому, что предприятия с большой (и даже преобладающей) государственной долей в капитале возглавляют списки должников по уплате налогов. В настоящее время в Реестр представителей государства в органах управления акционерных обществ, который ведет Госкомимущество, включено 2,5 тысячи человек. Всего же правительство делегировало своих представителей примерно в 3000 акционерных обществ. Несовпадение первого и второго числа говорит о том, что один человек зачастую представляет интересы государства в нескольких компаниях, что эффективности его деятельности, конечно же, не добавляет.
Примерно 80% представителей государства являются сотрудниками отраслевых министерств (например, Госкомоборонпром осуществляет представительство в 333 компаниях военно-промышленного комплекса). Остальные 20% — это сотрудники Госкомимущества и Российского фонда федерального имущества и представители региональных властей. При этом независимых компаний и физических лиц, которые защищают интересы государства в компаниях, считанные единицы. Об этом с заметной долей сожаления заявил вчера заместитель председателя Госкомимущества Виктор Пыльнев. По его мнению, привлечение профессиональных управленцев существенно подняло бы эффективность управления акциями и, кроме того, сэкономило бы бюджету 200 млрд рублей, затрачиваемых на командировки московских чиновников в провинцию.
Кроме того, представитель Госкомимущества считает весьма полезным ввести экономическое стимулирование чиновников — представителей государственных интересов. "Работа эта малопривлекательная и требует подключения экономических механизмов", — заявил зампредседателя ГКИ. Реакция первого вице-премьера Анатолия Чубайса на это предложение была мгновенной: "Экономический механизм номер один — выговор, экономический механизм номер два — увольнение".
Далее обсуждение велось именно в этом, исключительно административном ключе. Выяснилось, например, что если бы все представители государства буквально выполняли существующие инструкции, то все Госкомимущество занималось бы исключительно раздачей директив по поводу того, как голосовать по самым пустяковым вопросам. Неудивительно поэтому, что присутствующие довольно быстро пришли к согласию относительно того, что необходимо разделить полномочия: решение о том, как именно голосовать по тому или иному не очень важному вопросу, необходимо оставить в ведении отраслевых министерств, а с Госкомимуществом согласовывать только наиболее важные.
Несмотря на то что в итоге работа Госкомимущества по управлению акциями предприятий была признана неудовлетворительной, вряд ли после заседания комиссии эффективность деятельности представителей государства резко возрастет. Административными усилиями невозможно исправить системный дефект в существующей практике представления интересов. Чиновник, как правило, далеко не самый блестящий менеджер, реально ничего предложить компании не может — ни дешевых денег, ни льгот (в советское время бездарность правительственных менеджеров компенсировалась огромными финансовыми вливаниями). Но вот тормозом для развития компании госчиновник вполне может стать: что такое государственные интересы, очень часто определяет он сам.
Ну а пока институт представителей правительства в компаниях со смешанным капиталом является всего лишь легальным мостиком между низкооплачиваемой государственной службой и престижными постами в совете директоров. Примеров, когда именно правительственные "полпреды" занимали высокие посты в компаниях — злостных неплательщиках налогов, можно привести довольно много.
ВЛАДИСЛАВ Ъ-БОРОДУЛИН