Спрос на археологические сокровища сегодня не уступает антикварной лихорадке вековой давности
Заведующий отделом археологии Восточной Европы и Сибири Эрмитажа археолог Андрей Алексеев обратил внимание на публикацию нашего журнала о состоянии отечественной археологии (N 14 с. г.) и рассказал "Огоньку" о грабителях сокровищ и мастерах фальшивок.
— Не привел ли нынешний экономический кризис к активизации черных копателей в местах древних захоронений?
— Так ведь эти копатели свой промысел и не прекращали никогда! Современная ситуация, которая сложилась в археологии в начале XXI века, очень похожа на то, что происходило в конце XIX — начале XX века. Тогда юг России довольно активно исследовался археологами. Было раскопано много курганов, действовала Императорская археологическая комиссия, основанная в 1859 году. Но вслед за археологами бросились грабить древние памятники черные энтузиасты. Именно тогда грабеж курганов привел, во-первых, к расцвету антикварного рынка, а во-вторых, родилось совершенно иное, не менее преступное явление — подделочный промысел. Сначала криминальные ювелиры смешивали фальшивки с раритетами, найденными в местах раскопок,— охотники за древностями покупали все. А вскоре появились и такие умельцы, которые никогда в жизни на раскопках не бывали, но стали делать золотые предметы под древность по рисункам и описаниям. У нас эта ситуация сейчас, через 100 лет, повторяется. Нынешний виток активного разграбления археологических памятников стартовал не в связи с нынешним экономическим кризисом, а в начале 90-х годов прошлого века.
Наибольший размах ограбления приобрели на юге России, особенно в Краснодарском крае. Сотни древних городищ и курганов ежегодно становятся объектами так называемых черных археологов. Десятки памятников только на территории европейской части России систематически подвергаются ограблениям. Среди них знаменитые античные и древнерусские исторические города, имеющие мировую известность,— Фанагория, Семибратнее городище, Старая Рязань, Старая Ладога и многие другие.
И это объяснимо — появилось много богатых любителей-коллекционеров, спрос на реликвии резко возрос, а на всех эксклюзивных артефактов не хватает. Естественно, рынок древностей тут же отреагировал появлением подделок.
— Рынок вещей из разграбленных памятников и рынок подделок разделены?
— Нет, они смешанные. К покупке по-прежнему предлагают вещи вперемешку. И коллекции получаются смешанные.
— А владельцы несут их к вам на экспертизу?
— На экспертизу не несут. Но бывает, что кто-то предлагает купить древности для музея. Что касается меня, как члена закупочной комиссии Эрмитажа, то я обычно категорически против приобретения вещей, даже очень интересных, если не установлено их происхождение. Мы должны подозревать все предлагаемые нам предметы, происходящие не из профессиональных археологических раскопок, в том, что это результат ограбления. Продавцы обычно излагают довольно стандартные версии о том, что вещи попали к ним из бабушкиных-дедушкиных сундуков или что они всегда хранились в семье. Все это сказки, доверять им нельзя. Если нет достоверных сведений о происхождении вещей, их приобретать нельзя. Хотя бы для того, чтобы не поощрять деятельность грабителей и перекупщиков.
— Не попадалась ли вам в последние годы какая-нибудь археологическая сенсация от частного лица? Нечто такое, от чего бы вы ахнули?
— Ну вот лет десять назад поползла новость о том, что в Москву из Краснодарского края привезли небывалой красоты предметы — двух скифских золотых оленей с невероятным количеством отростков рогов, скифский меч. Первое, что нас заинтересовало: где это найдено, в каком кургане? Но слухи были весьма смутными, о месте раскопок говорилось намеками.
— А взглянуть-то хотелось?
— Взглянуть на предлагаемую к продаже археологическую вещь мы можем, если ее приносят в музей. Тогда мы ее фотографируем, собираем о ней информацию. Но краснодарских оленей нам не предлагали, слух о них забылся. Я вспомнил о нем в 2008 году, когда один настойчивый продавец древностей, несколько обиженный тем, что я высказываю скепсис на все его предложения Эрмитажу, прислал мне любопытный альбом. Этот богато иллюстрированный каталог, изданный на деньги частной антикварной фирмы в количестве не более сотни экземпляров, называется "Предметы искусства Древней Евразии из частных коллекций". Там я увидел фотографии необычных золотых скифских оленей. По всей видимости, это и были те самые сенсационные краснодарские "самодеятельные" находки. Побродив по миру, эти вещи попали в руки европейских и американских коллекционеров.
— Жаль, что такую роскошь упустили?
— Жаль владельцев этой "роскоши". Несмотря на то что аннотация к этим коллекционным предметам составлена профессиональным археологом высокого уровня, на мой-то взгляд, эти вещи поддельные.
— Как вы распознали фальшивки?
— Поверьте, после того как собственными руками потрогаешь сотни коллекций, появляются довольно безошибочные тактильные и зрительные ощущения. Вот взгляните — умельцы воспроизвели образ нашего скифского так называемого летящего оленя, на самом деле он не летящий, а лежащий. У нас в музее очень много образцов этих оленей. В экземплярах, представленных в альбоме, сплошные нарушения иконографии, пропорций, стилистики. Это чрезмерно утрированная вещь. Олень очень вытянутый, у него невероятное количество отростков рогов, их 16, чуть не втрое больше того, что нам знакомо по достоверным памятникам. Технически он выполнен так, что возникла необходимость перемычки, поддерживающей рог, а этого не делали древние ювелиры. Стилистически соединены детали, относящиеся к разным хронологическим периодам. Что-то от оленей VII века до нашей эры, а что-то от V-IV веков. Внешние микропризнаки соблюдены, подлинность старательно имитируется, но поскольку все остальное ни в какие ворота не лезет, вещь очень сомнительная. Тут же в альбоме представлен очень богатый меч с золотой рукоятью и ножнами, декорированными в зверином стиле. Мы с коллегами видели этот меч на фотографии еще до того, как он был опубликован в каталоге. И сразу поняли — подделка. Опять же, совмещены иконографические и стилистические приемы.
Хотя современные мастера умеют теперь делать даже античную зернь, которую еще 20 лет назад никто не мог по-настоящему воспроизвести. Делают и патину. Порой они даже переплавляют старинные деформированные мелкие украшения, чтобы сделать "археологические сенсации" — мечи, заколки, бляхи, гривны, накладки, вазы, чаши. Подделывают терракотовые фигурки, керамические сосуды, бусы — то, что желает приобрести заказчик, он же частный коллекционер. А вкусы и пристрастия заказчиков — большая тайна, которую доверяют только избранным антикварам.
И вот о каком-нибудь якобы уникальном кувшине с ручками в виде голов сфинксов начинают спорить профессионалы, кто-то верит в то, что это подлинный артефакт, и путевка в жизнь подделке гарантирована. Через поколение-два, если эту вещь не подвергнут новой экспертизе, она получит статус научного факта, оставаясь подделкой. Это не менее опасно, чем грабежи памятников.
— В Мексике есть коллекция Вольдемара Джульсруда, которая еще в 50-х годах XX века была названа американцами грандиозной фальсификацией, но при этом в 2000 году превратилась в музей. Как вы относитесь к подобным историям?
— Открытие частных музеев — дело той страны, где это происходит. У наших ближайших соседей на Украине был такой предприниматель Сергей Платонов, который в момент крушения Советского Союза собрал вместе с коллегой Сергеем Тарутой огромное собрание археологический древностей. Их общая коллекция называется по фамилиям основателей "Платар", в ней сотни, а то и тысячи экспонатов. Так вот, это собрание древностей известно в научном мире как весьма сомнительная коллекция. Кроме того, по оценке украинских коллег, в "Платаре" не менее 25 процентов фальшивок! Это очень похоже на правду. И все же коллекция в статусе маленького частного музея была выставлена в Национальном заповеднике в Киево-Печерской лавре, рядом с Музеем исторических драгоценностей — серьезной научной "Золотой кладовой". Более того, в прошлом году ее даже повезли за границу, в Польшу (выставка называлась "Украина — миру"). "Платар" теперь именуют на Украине не иначе, как элементом национального достояния, для него подбирают специальное помещение. Но когда подобной коллекции придается статус музея, это и есть настоящая фальсификация истории. Любое государство, подписавшее Европейскую конвенцию об охране археологического наследия, должно, наоборот, ограничивать оборот объектов археологического наследия, полученных в результате утаивания или осуществления нелегальных раскопок.
— А в Эрмитаже, говорят, тоже есть подделки?
— Есть несколько — для назидания и разоблачения. Известна, например, история так называемого Майкопского пояса — парадного воинского пояса, якобы найденного на Кавказе. Вещь, приобретенная у частного лица в 1916 году, долгое время хранилась, да и сейчас хранится, в Эрмитаже. Лишь в 1961 году эрмитажный хранитель Александр Александрович Иессен опубликовал статью, в которой доказал, что это подделка. Технически сделано было хорошо, но тот, кто "сработал" эту вещь, как выяснилось, полноценными историческими знаниями не обладал. Есть и другая история. В 1895 году известный коллекционер древностей из нынешнего Ростова-на-Дону Федор Романович прислал в Императорскую археологическую комиссию золотой колокол, якобы найденный при раскопках на Северном Кавказе. Уже тогда этот предмет вызвал у специалистов подозрения и был признан подделкой — слишком грубо и неграмотно сделан орнамент. С колокола сняли гальванокопию, которая и ныне хранится в Эрмитаже, а саму вещь отослали обратно, до сих пор никто не знает, где она. До революции, кстати, некоторые видные археологи считали даже полезным создание специальных выставок подделок для демонстрации приемов и методов криминальных мастеров.
— Было на что посмотреть?
— В XIX и в начале XX века самые умелые ювелиры работали в одесских подпольных мастерских. На их творчество попадались даже искушенные специалисты: в 1896 году, например, Лувр приобрел за 200 тысяч франков корону-тиару Сайтафарна. Тогда эта сумма была эквивалентна 60 кг чистого золота. И уже через полгода на Археологическом конгрессе в Риге директор Одесского музея Эрнст фон Штерн в своем докладе доказал, что тиара — подделка. Профессор из Мюнхена Адольф Фуртвенглер и петербургский профессор Николай Веселовский коллегу фон Штерна поддержали. Был грандиозный скандал. Как выяснилось, изготовил тиару, принятую за шедевр древнегреческого искусства, скромный одесский гравер Израиль Рухомовский.
--Могут ученые победить фальсификаторов истории?
— Археологи давно пытаются убедить власти в том, что пора жестко пресечь нелегальную охоту за древними сокровищами. Однако все наши научные симпозиумы, важные решения и декларации останутся благими пожеланиями, пока процветает нелегальный антикварный рынок. Вот недавно в Петербурге на Большой Конюшенной улице открылся магазин под вывеской "Кладоискатель", там можно найти и металлоискатели, и другое оборудование — чем не приглашение к промыслу? У нас не пресекается, а, по сути, поощряется поиск древних вещей частными лицами на памятниках культуры. Ведь даже небольшая "кладоискательская" яма на кургане или на древнем поселении наносит памятникам ущерб.