У Центробанка изъяли в бюджет 5 трлн рублей прибыли. Оставим в стороне вопрос о правовой чистоте операции (пусть это выясняют Верховный и Конституционный суды). Зададимся другим вопросом: что это означает для финансового рынка?
Откуда у ЦБ прибыль?
Действительно, откуда? Центральный банк — казенное учреждение, ни производственной, ни коммерческой деятельностью не занимающееся, а значит, и прибыли получать вроде бы не может. На самом деле, конечно, это не так.
Прибыль Центробанк получает, например, от эмиссионной деятельности или в виде процентов по централизованным кредитам. Прибыль возникает в результате переоценки имеющейся у него валюты и золота. Ее источником могут быть также операции на открытом рынке. Наконец, ЦБ от имени государства выступает держателем крупных пакетов акций ряда банков и, как акционер, получает дивиденды.
Правда, с середины прошлого года Центральный банк фактически прекратил денежную эмиссию и резко уменьшил объемы предоставляемых банкам централизованных кредитов. Но все остальные источники прибыли в той или иной степени были им задействованы. А недавно появился еще один — проценты по ломбардным кредитам, предоставляемым банкам под залог ГКО.
Почему ЦБ возмутился?
Действительно, почему? Прибыль Центробанка изымалась в бюджет и раньше. Правда, в 1994 году этого не произошло. Однако в предыдущие годы она аккуратно капала в доходную часть государственного бюджета.
На сей же раз руководство Центрального банка в резкой форме выступило против закона "О перечислении прибыли ЦБ в федеральный бюджет", принятого Госдумой и подписанного президентом, — хотя и выполнило его требования. Во всяком случае, Сергей Дубинин посчитал, что это есть прямое нарушение закона "О Центральном банке", ставящее под сомнение его (банка) независимый статус. С формальной точки зрения, он, возможно, прав. Однако хорошо известно, сколь велика нужда правительства в деньгах для выплаты зарплаты бюджетникам, финансирования регионов и прочих нужд. С этим ЦБ как орган государственной власти должен мириться. А чтобы в дальнейшем никаких споров по этому вопросу не возникало, Госдума даже подготовила проект закона "О внесении изменений и дополнений в федеральный закон 'О Центральном Банке Российской Федерации'", в соответствии с которым ЦБ вообще лишается права самостоятельно распоряжаться своей прибылью.
Так что же так возмутило ЦБ? Возможный ответ на этот вопрос дал заместитель председателя Банка России Сергей Алексашенко, заявивший, что таких денег у ЦБ просто нет, а значит, их придется напечатать. Это вполне может быть правдой. Дело в том, что балансовая прибыль — просто бухгалтерская запись. На самом деле она может быть уже потрачена (как говорят банкиры, отвлечена), скажем, на те же нужды регулирования банковской системы. Если это так, решение Госдумы вынуждает Центробанк вернуться к практике эмиссий. Впрочем, по мнению Сергея Дубинина, эмиссия и так идет полным ходом. По его оценкам, за последнюю неделю мая — начало июня ее объем превысил 13 трлн рублей. Короче, речь идет об опасности роста инфляции и дестабилизации финансовых рынков.
Возможно, конечно, что Алексашенко слукавил, и у ЦБ на самом деле есть "живые" 5 трлн рублей. Но сути это не меняет. Эти деньги, по мнению ЦБ, не должны были попасть в экономику (прибыль ЦБ уменьшает денежную массу). И тем не менее попали. Значит, денег стало больше, и мы приходим к тому же результату, что и в первом случае, — к росту инфляции.
Что же было делать ЦБ?
Действительно, что? Не подчиниться решению Госдумы и президента Центробанк не мог. Однако проблемы бюджета (основная забота правительства) для него вторичны. Главная задача ЦБ — стабильность финансовой системы и соблюдение заданных параметров инфляции и курса доллара. Значит, коль скоро руководство Центрального банка сочло, что решение Думы приведет к росту инфляции и дестабилизации финансовых рынков, оно было просто обязано найти контрмеры.
И они были найдены. Прежде всего, ЦБ отыграл назад с обязательными резервами. Напомним, что только 1 мая 1996 года закончилась многомесячная борьба банков за снижение резервных норм — Центральный банк согласился немного ослабить удавку. Однако с 11 июня нормы резервирования вновь увеличились.
Согласно решению Центрального банка, размер нормативов обязательных резервов для коммерческих банков возрастает: по счетам до востребования и срочным обязательствам сроком до 30 дней — с 18 до 20%, от 31 до 90 дней — с 14 до 16%, свыше 90 дней — с 10 до 12%; по счетам в иностранной валюте — с 1,25 до 2,5%.
Одновременно еще на 20% были сокращены для банков лимиты открытой валютной позиции. Еще — потому что совсем недавно Центральный банк уже изменил порядок формирования открытой валютной позиции, фактически урезав ее максимальный размер.
И наконец, руководство Центрального банка приняло решение приостановить ломбардные аукционы. Иными словами, дополнительный впрыск денег на финансовый рынок прекращен; к тому же с рынка изымается часть уже обращающихся средств. По подсчетам ЦБ, за счет этих мер удастся связать примерно 2 трлн рублей. Значит, полностью нейтрализовать инфляционный эффект Центральному банку все равно не удастся.
Чем это грозит рынку?
Действительно, чем? Единовременное и, что очень важно, неожиданное изъятие из обращения такой массы денег (тем более перед 16 июня, когда многие банки были вынуждены проводить незапланированные платежи в связи с предвыборной кампанией) означает создание на рынке острого дефицита рублей. А когда у банков нет денег, возникает опасность дестабилизации рынка.
Что эта опасность не иллюзорна, мы могли убедиться уже на прошлой неделе. В самом ее начале ставки по межбанковским кредитам резко рванули вверх, достигая порой 200% годовых. Активный сброс банками ГКО привел к существенному снижению их цен и, соответственно, росту доходности. А котировки доллара на внебиржевом рынке упали ниже курса Центробанка. Снизили банки активность и на рынке корпоративных ценных бумаг, в результате чего котировки акций, до этого быстро росшие, замерли. Ситуация очень напомнила август прошлого года.
Однако есть и отличия. И весьма существенные. Во-первых, напрямую связывать дестабилизацию рынка с ужесточением финансовой политики ЦБ нельзя. Свою роль здесь сыграл и ряд других негативных факторов, носивших, что важно, в основном психологический характер (см. рубрику "Финансовый рынок"). Во-вторых, межбанковский рынок в июне 1996 года — совсем не тот, что был в августе 1995 года. Банки уже давно ведут себя гораздо осторожнее, да и лимиты кредитования друг друга они сокращали не сразу, а постепенно — по мере приближения выборов. В-третьих, возможности самого ЦБ уже иные, чем были год назад. В настоящее время контроль над рынком со стороны Центрального банка гораздо более жесткий и эффективный.
Иными словами, августовский кризис вряд ли повторится. Во всяком случае, к середине прошлой неделе паника на рынке утихла, хотя напряжение еще сохраняется. В дальнейшем многое будет зависеть от того, как поведут себя банки.
Как же быть банкам?
Действительно, как? Формально вопрос о правомочности "безакцептного списания" прибыли Центрального банка в бюджет не решен. ЦБ намерен обратиться в Верховный суд с иском о признании закона "О перечислении прибыли ЦБ в федеральный бюджет" не имеющим силы, а также получить в Конституционном суде ответ на вопрос, не является ли решение Госдумы нарушением Конституции России. Таким образом, поскольку у ЦБ сохраняется, пусть небольшая, возможность вернуть свои деньги, у коммерческих банков сохраняется надежда, что нормы резервирования и лимиты открытой валютной позиции вернутся на прежний уровень. То есть торопиться выполнять решения ЦБ им вроде бы резона нет. Во всяком случае, в разговоре с корреспондентом Ъ некоторые банкиры на такую возможность указали.
Однако большинство считает, что придется смириться: мол, будем работать по новым правилам, хотя это и чрезвычайно трудно. Это означает, что банки вынуждены будут продавать валюту — как для того, чтобы получить недостающие рубли, так и для того, чтобы привести открытые валютные позиции в соответствие с новыми нормативами. Следовательно, темп роста курса доллара — один из факторов, провоцирующих инфляционные ожидания, — должен уменьшиться. Кроме того, банки, вероятно, будут вынуждены реализовать часть имеющихся у них государственных ценных бумаг. Это также смягчит рублевый дефицит, но одновременно может привести к увеличению для государства стоимости обслуживания внутреннего долга. Это, напротив, усиливает инфляционные ожидания. Такой, по всей видимости, будет плата государства за получение от ЦБ быстрых денег.
Таким образом, увеличения инфляции избежать, по всей видимости, не удастся. Однако его тем более не удалось бы избежать, если бы ЦБ не принял соответствующие меры. Без них было бы еще хуже. Не сразу, конечно, но потом, когда изъятые у ЦБ деньги поступят в обращение.
Зато, скорее всего, удастся избежать кризиса на финансовом рынке. И с этой точки зрения понятно, почему банки на сей раз не выступили с критикой в адрес ЦБ.
ЮРИЙ КАЦМАН
-------------------------------------------------------
Стабильность на рынке и низкая инфляция для ЦБ важнее бюджетных проблем
Кризиса на рынке, вероятно, удастся избежать, а вот роста инфляции — вряд ли
-------------------------------------------------------