О положении РАО "Норильский никель" говорят много. Говорят о конфликтах, о госпакете акций, о долгах, о зарплате, о северном завозе, о мировых ценах... Не звучит только один вопрос: а есть ли вообще будущее у Норильска?
Полярные сумерки. Машина на скорости 90 поворачивает по гололеду почти под прямым углом. "Конец", — мелькает в голове, но после нескольких поворотов привыкаешь: шипы. На горизонте заснеженной тундры вырисовывается нечто похожее на гигантскую каменную ступень. Это край плато Путорана.
Производственные затраты РАО "Норильский никель" — наименьшие среди крупнейших мировых металлургических компаний: в 1994 г. тонна никеля обошлась ему в $3150, тогда как компании Inco — в $3800, Western Mining — в $3850, Falconbridge — в $4450. Похожая природная конкурентоспособность у него и по другим производимым металлам.
"Осмелюсь просить соизволения Вашего Высокопревосходительства на возведение своими средствами деревянной церкви в селе Дудинка..." Так начиналось прошение губернатору Енисейской губернии, написанное в 1863 г. неким набожным купцом. Забыл он упомянуть только об одном: в низовьях Енисея к тому времени уже стояла невесть откуда взявшаяся церковь, но каменная. Ее-то и разобрал купец, соорудив из святых кирпичей печь для выплавки меди. Видать, овчинка выделки стоила, коли предпочел он таймырские руды тем, что, мягко говоря, поближе. И правда: прошло полтора века, а так и не нашли на Земле места, где одновременно содержались бы в такой концентрации и в таком количестве самые дорогие цветные и благородные металлы.
Тогда почему Норильск оказался на грани банкротства? Ответ в принципах существования "Норильского никеля". Он рассчитан на получение не прибыли, а металлов. Внешние атрибуты западной компании, которыми он обзавелся в последние годы, — акции, годовые собрания, пресс-конференции — все это пока лишь крашеный фасад, за которым скрывается старое здание.
"...Я коренная норильчанка. Еще помню бараки, колонны, автоматчиков с собаками. В них ходили и мои родители..."
Экстенсивная советская модель освоения рудных месторождений начиналась с заключенных. Количество их не ограничивалось, и отпуска для них, ясное дело, тоже не предусматривали. Начиная с конца пятидесятых ГУЛАГи постепенно трансформировались в города. Но поскольку дороже, чем на изолированном от остального мира Таймыре, они обошлись бы разве что на Луне, низкие производственные расходы с лихвой перекрываются непомерными социальными и другими непроизводственными затратами. Ведь на "Норильском никеле" работает 150 тыс. человек; для сравнения: на Inco — около 16. Высокая производительность труда на Западе позволяет применять вахтовый метод, т. е. строить поселки с относительно небольшим сменным персоналом.
"Материк" — так называют остальной мир те, кто несет вахту на далеких островах. Это слово в ходу и в Норильске — острове посреди миллионов квадратных километров необитаемой тайги и тундры, к которому нет иных путей, кроме как по воде и по воздуху.
Затратность советской модели стала критической еще при коммунистах. Начиная с какого-то момента наращивать дальше верхние этажи металлургического производства означало бы превратить Норильск в один из крупнейших городов России. И тогда сырье для дальнейшей переработки стали возить на Кольский полуостров. Последствия этого шага "Норильский никель" расхлебывает сегодня — ведь транспортные издержки несравненно возросли.
Возникает вопрос: госфинансирование сократилось давно, почему же кризис обострился именно за последний год, когда производство шло вверх? Дело в том, что несколько лет назад место госдотаций занял не существовавший прежде внешний источник финансирования — заниженный курс рубля. Его резкое укрепление и добило Норильск, вынудив заполнить свято место долгами, которые не возвращаются. А ведь занижение покупательной способности национальной валюты не на проценты, а в разы — это тепличные условия для экспортеров. И "Норильский никель" демонстрирует теперь то же, что и тепличное растение, которое вынесли из парника.
А снег там пепельный. Не то от "экологии", не то от того, что все там иначе — на краю Земли.
Итак, советская модель нерентабельна, потому что потребляет больше, чем способна отдать, а значит, без внешней подпитки существовать не может. И соль противоречий вокруг "Норильского никеля" — за счет чего будет извне финансироваться огромный отрицательный довесок к балансу: за счет федеральных налоговых льгот и дотаций, краевого бюджета, слабости рубля, частного капитала или зарплаты собственных работников. Можно перекладывать бремя с одного на другое, это затягивает агонию, но суть одна: Норильск обходится дороже того, что в нем можно произвести, поэтому город обречен.
Словно мрачная фантазия Сальвадора Дали. Именно так рисуют будущее после ядерной войны: нескончаемая ночь, громадные сугробы меж циклопических бетонных коробок и ни единого дерева, только кое-где причудливо изогнутые стеклянные кустарники, покрытые панцирем белых ледяных игл. Предчувствие одно: уже нынешние поколения увидят замерзшие кварталы мертвых домов.
"Золото в дерьме" — так окрестили "Норильский никель" в ОНЭКСИМбанке. Как добраться до золота? Ясно, что существующая модель может выжить лишь в одном случае: если кому-то будет доставаться золото, а кому-то остальное. По этой причине, кстати, руководители ОНЭКСИМбанка не кривят душой, заявляя, что приветствуют госконтроль над "Норильским никелем". Приватизировать его сегодня — все равно что заполучить Авгиевы конюшни до их расчистки Гераклом.
Если ни одной из сторон не удастся надуть другую, то они сойдутся на единственном взаимовыгодном решении — кардинальной смене модели существования компании. Взаимовыгодно оно потому, что в нынешнем виде "Норильский никель" дает то, что нужно было ему самому и государству вчера, — металлы, но не то, что им обоим нужно сегодня, — деньги. Поддерживать же "Норильский никель" на том основании, что он производит стратегическую продукцию, значит закрывать глаза на факты. Когда в России перестали штамповать танки, подобно кастрюлям, потребление никеля в экономике снизилось примерно в пять раз. Для удовлетворения подобного спроса не нужен такой монстр, как Норильск, тем паче что такие количества никеля, кобальта и меди можно производить в других местах, в частности на Урале. Затраты на Норильск не оправдывают даже его уникальные платиноиды.
Уронил деньги на снег, снял с правой руки обе перчатки и начал собирать, но вдруг перестал чувствовать пальцы, кисть задеревенела: 52 мороза. Бумажки остались на снегу, а оттаявшая в помещении рука еще час болела, как от перелома.
Поэтому нужна стратегия долгосрочного развития, отвечающая на главные вопросы: как превратить "Норильский никель" в коммерческую, т. е. автономную от госбюджета, компанию и что в этом случае делать с Норильском. А вот такой стратегии-то до сих пор и нет.
Из разговора с первым заместителем генерального директора "Норильского никеля" Борисом Казаковым:
— На "Норильский никель" работает в 10 раз больше народу, чем на Inco. Как будут решать эту проблему?
— Пытаемся переселить часть пенсионеров, не пускаем обратно уволившихся...
— Это "по мелочи", но ведь Норильск в целом обречен.
— Что вы предлагаете?..
ИНГАРД ШУЛЬГА
--------------------------------------------------------
1. Норильск обречен, но все об этом молчат
2. Стратегии развития нет даже на бумаге
--------------------------------------------------------
Расходы только на социальную инфраструктуру городов "Норильского никеля" составляют более 1 трлн руб. в год. Того же порядка суммы идут на снабжение их всем необходимым, различные социальные выплаты и пр. Эти затраты без малого вдвое превышают инвестиции (1,11 трлн руб. в 1995 г.) и на порядок больше чистой прибыли (138 млрд). При этом непроизводственное отвлечение ресурсов быстро растет. По собственным оценкам РАО, за последние несколько лет объем производства снизился на 30%, а число занятых мало изменилось. Без масштабной миграции через 4-5 лет доля нетрудоспособного населения Норильского промрайона составит около половины, а пенсионеров — четверть.
Способен ли "Норильский никель" без посторонней помощи нести этот груз? Государство забирает почти четверть прибыли РАО — это значит, что компания отдает больше, чем любой из ее конкурентов в других странах. Может, сократить налоги — тогда и "Норильский никель" станет самоокупаемым, и на социальную сферу хватит с лихвой? Сомнительно, поскольку здесь упускают из виду два факта.
Во-первых, скрытые и явные источники внешней финансовой подпитки "Норильского никеля" не уступают объему налогов и платежей. Так, один только Норильский комбинат в 1995 г. получил 2,9 трлн руб. госкредитов под итоговые 39,5%, что более чем в 3 раза ниже тогдашней инфляции. "Неотработанными" доходами является и отрицательное сальдо задолженности, составляющее более 6,9 трлн руб., причем значительная часть задолженности просрочена. Ну а как оценить пожертвования чужих государств? Скажем, средства, выделенные скандинавскими соседями на реконструкцию "Печенганикеля"? Подобные внешние источники в сумме превышают налоги и обязательные платежи (3,4 трлн руб. в 1995 г.).
Во-вторых, западные государства "берут свое" не столько из доходов предприятия, сколько по другому каналу — из личного подоходного налога. В отличие от России, этот налог там основной и в отчетности компаний не фигурирует. Потому баланс Inco или Falconbridge вовсе не отражает, сколько "сделанных" ими денег заполучило государство. И Норильск окажется в равных условиях с западными аналогами, если станет не только платить меньший налог на прибыль, но и во много раз большую зарплату своим работникам. А это требует многократного сокращения их числа и ликвидации городов, рассчитанных на армию дешевой рабочей силы.
--------------------------------------------------------
ИНТЕРВЬЮ
Александр Хлопонин, председатель правления "Норильского никеля"
Социальные расходы нужно передать в бюджет
— Производство в Норильске — одно из рентабельнейших в мире, но вся рентабельность съедается за счет социальной сферы. Нам нужно начать процесс передачи расходов социальной сферы в бюджет. Поставлена задача разработать концепцию развития предприятий. Когда она будет принята, тогда и можно будет определять, какое производство и в каком объеме должно остаться, сколько для этого потребуется средств, сколько рабочей силы. А сейчас еще рано говорить о том, как будет выглядеть Норильск лет через пять-десять.
Модест Колеров, руководитель пресс-службы ОНЭКСИМбанка
Без господдержки "Норильский никель" из кризиса не выйдет
— Создается впечатление, что "Норильский никель" тратил больше, чем зарабатывал.
— Безусловно. Ранее именно постоянная поддержка правительства еще позволяла ему как-то держаться на плаву, но потом государство самоустранилось. Новый указ президента должен по меньшей мере восстановить равновесие компании.
— В проекте указа предлагается предоставить отсрочки возврата госкредитов и госгарантии кредитов комбанков. Достаточно ли такого расширения господдержки, чтобы стабилизировать положение "Норильского никеля"?
— Исследование нынешней провальной, именно провальной, ситуации "Норильского никеля" не закончилось. Даже самому государству оценить реальное положение РАО — это еще нерешенная задача. 20 апреля должен был прозвучать итог работы правительственной комиссии, но мы до сих пор не знаем результатов.
Владимир Дурасов, бывший министр цветной металлургии СССР
Государство должно участвовать в делах предприятия
— Это было рентабельнейшее предприятие. На два миллиарда рублей товарной продукции — один миллиард чистой прибыли.
— Как же можно было тогда судить о чистой прибыли?
— Да, это верно, цены были не рыночные. Когда я работал в Орске на "Южуралникеле", то получал уголь по 25 рублей — угольная отрасль всегда была дотируемой. Эту сумму я и записывал на себестоимость, как полагалось. И незачем было задумываться, что уголь, по идее, должен стоить 80 рублей.
— Рассматривались ли варианты вахтовых поселков на Таймыре?
— Не рассматривались, потому что их и ни к чему было рассматривать. Было просто очевидно, что нужен город на 200-220 тысяч населения.
Насчет социальной сферы трудно сказать точно, но расходы на нее вряд ли превышают 20%, и я думаю, что Норильск пока еще рентабелен. Конечно, все государственное нужно передать государству. Государство должно участвовать в делах предприятия. Да, быть может, кому-то или чему-то в ущерб. Ну и что? Ведь так делается всегда и везде.