Многим менеджерам время от времени приходится выступать на конференциях, "круглых столах" и презентациях. Не все это любят, да и не у всех получается. О том, как произвести хорошее впечатление на аудиторию, рассказывает консультант по публичным выступлениям РАДИСЛАВ ГАНДАПАС.
"Волнение – всего лишь избыточный выброс адреналина в кровь"
СЕКРЕТ ФИРМЫ: Все ли могут стать хорошими ораторами?
РАДИСЛАВ ГАНДАПАС: Да. Главное, чтобы человек научился получать удовольствие от выступления перед публикой. Но такое умение достигается лишь практикой – никакая книга не научит выступать публично. Это похоже на обучение ребенка плаванию – бесполезно объяснять, как двигать руками-ногами, нужно поддержать его в воде, а потом он сам поплывет.
СФ: Почему "выход на сцену" у многих вызывает волнение и страх?
РГ: В ходе какого-то исследования американцев спрашивали, чего они боятся больше всего. На первом месте оказалось физическое уничтожение, а на втором (с очень небольшим отставанием) – страх публичного выступления. Я думаю, что это атавизм. Любое животное, изгнанное из стаи, неизбежно погибает. Человек, выступая перед аудиторией, почему-то включается в эту модель: "Вот моя стая, и, если я сейчас плохо выступлю, меня отвергнут и я погибну".
СФ: Как же побороть волнение?
РГ: Волнение – это всего лишь избыточный выброс адреналина в кровь. Если постоянно практиковаться, то волнение уменьшается. Кроме того, лишний адреналин можно сбросить с помощью физических упражнений – помахать руками, поприседать, сделать 20 глубоких вдохов и выдохов (только не перед самим выходом, а то собьется дыхание). Также есть специальные упражнения на расслабление мышечных зажимов. Скажем, если нам страшно, мы поджимаем плечи. А стоит представить на себе тяжелую генеральскую шинель с погонами – и плечи распрямляются. Потом, когда человек начинает выступать, волнение снижается. Когда вы видите, что ничего страшного не случилось, становится легче.
"Готовиться письменно бесполезно"
СФ: Каков, по-вашему мнению, главный секрет успешного публичного выступления?
РГ: Прежде всего нужно четко поставить цель – чего вы хотите добиться от слушателей. То есть что они должны сделать после вашего выступления – пойти записываться в вашу партию, покупать ваши товары и т. п.
СФ: Многие сначала пишут текст своей речи, а потом его учат. Это правильно?
РГ: Готовиться письменно бесполезно. Ведь письменная речь и публичное выступление – принципиально разные способы коммуникации. Даже если выучить текст наизусть, все равно будет понятно, что вы говорите по написанному. А хороший оратор выступает, как дышит. Я, например, всегда готовлюсь устно, выступая перед воображаемой аудиторией. Делаю это несколько раз, и постепенно у меня выкристаллизовывается структура выступления.
СФ: А если сначала набросать короткий план?
РГ: Это лучше сделать уже после того, как вы придумали речь. Ведь в школе многие сначала писали сочинение, а потом составляли план. Так почему же мы вбиваем людям в голову противоестественную для них вещь?! Откуда я знаю, где и в каком месте меня осенит?
СФ: Чем можно произвести впечатление на людей?
РГ: Самое главное – это то, что люди видят (60% воздействия). Потом для них важно, как мы говорим (30%). И только 10% – что именно мы говорим. То есть общий смысл сказанного оказывает минимальное влияние на публику. Это легко проверить. Скажите по-разному одну и ту же фразу, даже "Я тебя люблю", и вы увидите, что ее воздействие – разное.
СФ: И как же понравиться аудитории?
РГ: Незнакомого человека аудитория обычно воспринимает настороженно, поэтому стоит обратить внимание на прием, который я называю "свой–чужой". В войсках ПВО есть прибор, который посылает сигнал самолету. И если тот отвечает "я свой", его не трогают, а чужака – сбивают. Похожий "прибор" есть у каждого из нас в голове. "Свой" – это человек, который на меня похож.
СФ: То есть нужно, например, одеваться так же, как слушатели?
РГ: До известных пределов. Если премьер придет на встречу со студентами в драных джинсах, все решат, что он подмазывается. Но он может одеться более демократично.
СФ: А темп речи, голос, разные словечки – они тоже имеют значение?
РГ: Если это примерно соответствует тому, как говорит аудитория, высока вероятность, что вас воспримут как "своего". Использование сленга аудитории тоже повышает вероятность того, что вас примут благосклонно.
"Доведите аудиторию до негативного состояния"
СФ: Как выстраивать свое выступление?
РГ: Любое произведение – музыкальное, художественное, поэтическое – строится по законам композиции. Это вступление, основная часть, заканчивающаяся кульминацией, и заключение. Мы все делаем по этой композиции, болеем например. Почему же публичное выступление должно развиваться как-то иначе?
СФ: То есть не стоит выкладывать главную мысль с самого начала?
РГ: Совершенно верно. На первом этапе ни слова по делу, главное – создать нужный эмоциональный фон. Некоторые ораторы сдают соль своего выступления по-быстренькому. Они не тратят время на то, чтобы сказать собравшимся несколько приятных слов, расположить их к себе и к своему сообщению. А публика готова воспринимать, что говорит оратор, не сразу, поэтому сначала лучше сделать комплимент. Скажем, такой: "Для меня большая честь выступать перед людьми, которых по праву можно назвать лучшими в своей области" и т. д.
СФ: Как еще можно начать выступление?
РГ: Есть прекрасная возможность – рассказать о том, что вы чувствуете в настоящий момент. "Я поднимаюсь на эту трибуну не без трепета. Хоть я и достиг многого в жизни, но по сравнению с вами просто школьник и чувствую себя как на экзамене". И у людей возникают какие-то ответные чувства. Сравните: "Сейчас я вам коротенько доложу о тех результатах, к которым мы пришли".
Есть прием, который я называю "когда я ехал к вам на встречу". Например: "Когда я ехал сегодня на эту встречу, я увидел на остановке плачущую девочку и подумал, что прав был Достоевский – счастье всего человечества не стоит слезинки одного ребенка". Словом, во вступлении нужно говорить то, что рождает ответные чувства. Годится и анекдот, рассказанный к месту. Аудитория засмеялась – и на этот позитивный фон можно уже выкладывать информацию.
СФ: О чем нужно говорить в основной части?
РГ: Основная часть обычно занимает 60% выступления (на вступление и заключение отводится по 20%, а кульминация – дело нескольких секунд). Принято считать, что публику нужно ограждать от негативных переживаний и говорить о хорошем. Ничего подобного! Как это ни парадоксально, но в основной части стоит говорить о плохом, о проблемах. А потом предложите решение тех проблем, которыми вы только что публику "накачали". Здесь срабатывает эффект маятника – сначала вы довели аудиторию до негативного состояния, а потом подсказали ей выход. И овации обеспечены.
СФ: Если речь поздравительная, тоже говорить о проблемах?
РГ: Один мой ученик поздравлял сотрудниц своей компании с 8 Марта. Сначала, как полагается, выступал шеф. Он высказался в том духе, что "Благодаря вам наша компания..." – и далее по шаблону. Люди между тем позвякивали вилочками. Потом выступили еще несколько ключевых фигур, а затем мой ученик – должность у него не бог весть какая. Он встал с бокалом, выдержал паузу и сказал: "Сегодня 8 Марта. Вы, наверное, думаете, что я буду говорить сейчас о женщинах, произносить тост в их честь. То есть вы считаете, что они достойны того, чтобы за них выпить..." Позвякивание вилок прекратилось. Люди обернулись, шеф замер с открытым ртом. Запахло скандалом. И когда напряжение достигло пика, оратор произнес: "Конечно же достойны! Конечно, за них! А за кого же, как не за милых дам?!" И у всех отлегло от сердца – овации, вопли... А ведь человек произнес банальнейший тост, просто сначала оттянул "маятник" в минус. И сразу стал заметной фигурой.
СФ: Что делать, если посреди выступления запнешься или забудешь, о чем нужно говорить?
РГ: Говорите то, что помните. Никто в зале не сверяет вашу речь с текстом. А вот если замолчите, это обязательно заметят. Кстати, если вы с первой мысли сразу перейдете на третью, то, возможно, вспомните и вторую. Другой вариант – вернуться к началу того блока, который только что рассказали, и то же самое изложить другими словами. Публика этого не просечет или подумает, что повторение – мать учения. Еще один способ поймать нить выступления называется "порожняк". Возвращаетесь к последней фразе, на которой запнулись, и начинаете развивать эту тему. Такой прием помогает выбраться из любой безвыходной ситуации.
СФ: А как быть с кульминацией?
РГ: В принципе публика может обойтись без кульминации – получили удовольствие от хорошего выступления, похлопали и разошлись. Но у вас-то определенная цель, вы же чего-то хотите от этих людей. Поэтому кульминация должна быть. Это то предложение, которое вы делаете аудитории: "Голосуйте за нашу партию!", "Покупайте наши товары!", "Приходите в наш супермаркет!" и т. п. Это должно прозвучать четко и недвусмысленно, в виде призыва к действию. Разумеется, формулировка может быть не такой прямолинейной, а облеченной в более мягкую форму.
СФ: На какой ноте стоит завершать выступление?
РГ: Заключение, как и вступление, нужно для создания эмоционального фона – например, для последующих встреч с этой аудиторией. Вас уже заранее будут принимать благосклонно. Кроме того, хорошее заключение может подтолкнуть людей принять нужное вам решение. Ведь чаще всего аудитория принимает решение не в процессе выступления, а после него, поэтому положительный эмоциональный фон очень важен. Закончить речь можно комплиментом или приемом "свой–чужой": "Я рад, что мы с вами пришли к общему мнению". Оратор не знает, к какому мнению пришла аудитория. Он так фантазирует, но фантазирует удачно. Или описать свои чувства: "Когда я шел на эту встречу, я боялся, что мы не сможем понять друг друга".
"Засунь камни в рот и прочитай хоть одно четверостишие"
СФ: Есть ли специальные способы, как привлекать внимание аудитории?
РГ: Есть прием, которым успешно пользуются школьные учителя. Когда учитель входит в класс, дети продолжают заниматься своими делами. Он стоит, смотрит в пространство и молчит. Постепенно устанавливается тишина. Нужно выждать еще несколько секунд – и можно начинать урок. Если вы упустили внимание аудитории во время доклада, остановитесь на том слове, где вы это почувствовали, сделайте паузу и дождитесь тишины. А потом продолжайте с того места, где остановились.
СФ: Нужны крепкие нервы, чтобы держать такие паузы.
РГ: Когда я впервые решился использовать этот прием, мне казалось, что прошло минут двадцать, хотя прошло всего две. В первый раз паузу нужно держать долго, но во второй и третий раз публика уже привыкает. При этом не нужно стучать по столу и требовать внимания.
СФ: Что делать оратору, если у него слабый голос?
РГ: Если его работа связана с постоянными выступлениями перед аудиторией, то голос нужно ставить. Эта проблема решается с помощью упражнений. На них уходит 10-15 минут в день, но за три месяца можно достичь серьезного прогресса.
СФ: Тренироваться, как Демосфен, с камушками во рту?
РГ: Думаю, это миф. Когда я открываю очередное пособие по публичным выступлениям и вижу этот совет, мне хочется сказать автору: "Засунь камни в рот и прочитай мне хоть одно четверостишие". Разве можно от этого стать хорошим оратором?! Да и что будет с зубной эмалью?..
СФ: Некоторые люди, волнуясь, используют много слов-паразитов – "типа", "как бы" и другие. Можно как-то с ними справиться?
РГ: Можно, причем дня за три. Если вы решили бороться со словом-паразитом, то сами с собой заключите договор: как только поймали себя на использовании этого "паразита", тут же должны мяукнуть или сказать вслух неприличное слово. И неважно, где вы в этот момент находитесь – в ресторане, в трамвае или разговариваете по телефону. Пару раз мяукнете в общественном транспорте – и быстро отучитесь.
СФ: А куда бы вы посоветовали смотреть во время выступления? Иногда рекомендуют выбрать какого-то одного человека в зале и обращаться только к нему.
РГ: Всякий раз, когда я дохожу до такой рекомендации в книге, я совершаю ее "ритуальное сожжение". Да, такая фиксация взгляда отчасти снижает волнение оратора, потому что переводит коммуникацию из публичной в индивидуальную. А толку-то? Представьте себя на месте этого гражданина. Да и что делать остальным слушателям? Они не чувствуют с вами зрительного контакта, начинают скучать, пропускают информацию.
СФ: Так как же сохранить контакт со всем залом?
РГ: Некоторые взглядом как бы проводят по залу широкую дугу, имитируя зрительный контакт, но при этом не видят никого. А важно увидеть каждого. Есть и другая ошибка. У обычного человека сектор обзора – 35-40°, у опытных ораторов – 40-45°. Если мы выхватываем эту часть аудитории, напрочь забывая о других секторах, они лишаются зрительного контакта. Когда я проводил пресс-конференции, то, например, заметил, что самые каверзные вопросы журналистов идут как раз из этих боковых секторов. Не имея зрительного контакта с оратором, они начинают чувствовать по отношению к нему враждебность, обиду и т. д. Но это очень просто исправить. У радара тоже маленький сектор обзора, но на экране картинка видна полностью, потому что радар вертится. Так поступает и хороший оратор – он поворачивается и направляет свое внимание по очереди к разным секторам, потом к галерке, указывая рукой, что именно к ним он обращается.
СФ: Кстати, о жестикуляции. Она мешает или помогает? Как вообще надо жестикулировать на трибуне?
РГ: Жестикуляция важна – движущиеся объекты привлекают в семь раз больше внимания, чем статичные. Но ее нужно ставить. Когда человек общается с другими людьми, он обычно жестикулирует в маленьком диапазоне. Но для сцены такая амплитуда очень мала и публикой совершенно не фиксируется, то есть практически не помогает выступлению. Я рекомендую делать на сцене жесты, сравнимые с ростом выступающего, причем разворачивать их до максимума – все суставы, включая фаланги пальцев. Жесты надо использовать постоянно, но при этом они должны быть органичны – любые неестественные жесты могут превратить человека в Буратино.