Тройственный союз
Теория и практика
Сообразить на троих
С предложением создать единый зерновой пул России, Украины и Казахстана российская сторона неоднократно выступала и раньше, однако дальше устных заявлений дело не продвинулось. В очередной раз эта идея прозвучала на Всемирном зерновом форуме, прошедшем в июне в рамках Петербургского международного экономического форума. В нем приняли участие министры сельского хозяйства России, Украины, Бразилии, Германии, Израиля, Саудовской Аравии и других стран, а также главы международных организаций, объединений сельхозпроизводителей, профильные эксперты. "Медлить нельзя,— заявила тогда министр сельского хозяйства России Елена Скрынник.— Завоеванные нашими странами в последние годы рыночные позиции необходимо подкрепить серьезными инвестициями в инфраструктуру, создав крепкий фундамент для долгосрочной конкурентоспособности зерна из Черноморского региона". Строить такой "крепкий фундамент" Елена Скрынник и ее коллеги из Киева и Астаны договорились в рамках причерноморского зернового пула, или "зерновой ОПЕК", как поспешно окрестила его губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. Чиновники надеются, что, объединив свои усилия, Россия, Украина и Казахстан смогут не только вести скоординированную политику по экспансии на внешнем рынке, но также повысить конкурентоспособность своего зерна, привлечь новые инвестиции и даже снизить волатильность мировых цен. Между тем пока перспективы зернового союза трех стран весьма расплывчаты, и аналитики рынка сомневаются, что ему удастся стать такой же влиятельной структурой, как ОПЕК.
Сегодня Россия, Украина и Казахстан на троих контролируют четверть мировой торговли пшеницей и около 20% мировой торговли зерном. Они располагают 21% мировых посевных площадей пшеницы и 29% посевов ячменя, обеспечивая соответственно 14% и 21% их мирового производства. По прогнозу Министерства сельского хозяйства России, в ближайшие 10?15 лет российский экспорт зерна можно довести до 40-50 млн тонн в год. В итоге на долю России будет приходиться 20% мирового рынка, а в совокупности с ведущими экспортерами пшеницы из стран СНГ она может достичь 30?35%. По оценке "Совэкона", экспорт зерновых из России в 2008-2009 сельхозгоду приблизится к 20 млн тонн — это третье место в списке крупнейших экспортеров после США и Евросоюза.
Министр аграрной политики Украины Юрий Мельник, также выступивший на форуме, сообщил, что урожай зерна на Украине в текущем году составит 42-43 млн тонн, а в перспективе объемы урожая могут быть доведены до 80 млн тонн. Свои цифры привел и заместитель министра сельского хозяйства Казахстана Арман Евниев. По его словам, Казахстан в настоящее время производит порядка 17 млн тонн зерна ежегодно (более 70% производимого приходится на высококачественную продовольственную пшеницу), из которых порядка 8 млн тонн идет на экспорт. В будущем Казахстан планирует довести производство зерновых до 20 млн тонн в год, что позволит поставлять на экспорт порядка 10 млн тонн зерна.
Сейчас в масштабах мирового рынка происходит снижение объемов экспорта ведущих мировых производителей зерна. Например, доля США в мировом экспорте с 2000 года сократилась с 28 до 20%. Упустить такой шанс и не предпринять усилия для решительного маневра на глобальном зерновом рынке, по мнению аграрных министров трех стран, будет непростительно. Задачу облегчает тот факт, что формально Казахстан, Россия и Украина не конкурируют между собой напрямую. Страны поставок зерна во многом совпадают. Но в Казахстане выращивают высококлассную продовольственную пшеницу, в России — продовольственную пшеницу, но чуть ниже классом, на Украине — фуражное зерно.
Рациональное зерно
Необходимость создания единого зернового пула принято объяснять тем, что из-за жесткой конкуренции за одних и тех же покупателей (прежде всего в Причерноморье) наши страны вынуждены сбивать друг у друга цену и продавать зерно дешевле, чем американские или европейские производители. По некоторым оценкам, из-за их демпинговой политики они теряют почти $10-20 на тонне отгружаемого на экспорт зерна. Совместная работа в рамках пула позволит исправить ситуацию: выступая с согласованной позицией на мировом зерновом рынке, странам-участницам будет легче отстаивать свои интересы. Так, они смогут перейти к долгосрочному планированию производства основных зерновых культур, что позволит избежать перепроизводства по отдельным их видам и снизить издержки сельхозтоваропроизводителей, договориться о создании общих запасов зерна на случай неурожая и схем взаимозамещения поставок.
"В случае объединения усилий эти схемы взаимозамещения могут удешевить для каждой из стран содержание запасов зерна,— говорит Владимир Ясинский, член правления Евразийского банка развития.— Совместная работа на рынках позволит не допускать спекулятивных скачков цен, сделать этот процесс упорядоченным, прозрачным, прогнозируемым, что повысит инвестиционную привлекательность отрасли в целом".
"Эффект от скоординированных действий на рынке будет значительным, и в перспективе страны зернового пула смогут определять ситуацию в средиземноморском регионе",— сообщили BG в Минсельхозе.
Однако все эти задачи относятся к отдаленному будущему. Реальная практическая польза от зернового союза, которую его участники смогут оценить уже на первых этапах реализации проекта, заключается в создании единой логистической инфраструктуры. Выиграет от этого прежде всего Казахстан, у которого отсутствует отлаженная экспортная инфраструктура: страна сильно удалена от крупных морских портов, что существенно повышает транспортные издержки на поставки зерна.
"Наши три страны хотя и самодостаточны по производству зерна, вели и будут вести между собой зерновую торговлю, что связано и с конкурентной логистикой, и со спросом на те или иные виды зерна,— объясняет вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут.— Отсюда и вытекает необходимость скоординированных действий по развитию экспортной инфраструктуры, приобретению новых вагонов-зерновозов, а потребность в них составляет 10 тыс. Зачем тратить деньги на параллельные проекты?"
Однако несмотря на то что плюсы этого проекта были не раз оглашены политиками и аграриями, очевидны они не для всех сторон. Свое особое видение проблемы есть, например, у Украины.
В одном из интервью глава Украинской зерновой ассоциации Владимир Клименко прямо заявил, что не видит реальной выгоды для страны в присоединении к пулу. По его словам, развитая портовая инфраструктура Украины, которая сейчас рассчитана на 32 млн тонн экспортного зерна, едва ли справится с российским и казахским зерном. "Дело в том, что мощности, которые есть в Украине, практически все заняты нашим товаром. Поэтому говорить о том, что мы в рамках зерновых пулов отдадим кому-то свои перевалки и будем чье-то зерно экспортировать, это для Украины неприемлемый путь",— сказал господин Клименко. Возможно, такое решение было принято под давлением извне: в октябре в прессе появилась информация о том, что Украина под давлением Евросоюза прекратила переговоры о создании причерноморского зернового пула. Претензии ЕС сводятся к тому, что Украина как член ВТО не может решать такие стратегически важные вопросы в одностороннем порядке и что участие страны в зерновом союзе с Россией и Казахстаном может навредить ее переговорам с Европой относительно создания зоны свободной торговли. "Я удивлен такими заявлениями, поскольку мы из переговоров не выходили, наоборот, готовы к дальнейшему диалогу",— заверил министр аграрной политики Украины Юрий Мельник. Однако развеять сомнения в серьезности намерений украинской стороны господину Мельнику не удалось.
Скептически относится к проекту зернового пула и ряд российских экспертов. "Я не верю в создание реально работающего зернового пула всех трех стран в классическом понимании слова "пул", поскольку у них объективно весьма разные, преимущественно конкурирующие друг с другом интересы на мировых рынках зерна,— говорит Дмитрий Рылько, генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка.— Но пугать других конкурентов такого рода химерами можно довольно долго и успешно". По его мнению, у России и Украины нет общей зерновой инфраструктуры, но при этом обе страны жестко конкурируют на рынках фуражного ячменя и пшеницы. При этом любые успехи Украины в повышении качества пшеницы ведут к прямому столкновению с интересами российского экспорта, а любые успехи России с повышением экспортного потенциала по кукурузе означают удар по сильным позициям Украины на этом рынке. "У России и Казахстана общая зерновая инфраструктура есть, но она в последние годы работает по правилу сообщающихся сосудов: если у нас густо с вагонами, то у них пусто и наоборот. Кроме того, так же, как и с Украиной, с Казахстаном у нас жестко пересекающиеся рынки зерна и муки",— добавляет Дмитрий Рылько.
Веру в то, что причерноморский зерновой пул улучшит позиции трех стран на мировом рынке, подрывает и тот факт, что активных шагов по его созданию все еще не предпринято. Сразу после июньского зернового форума заговорили о том, что союз может сложиться уже к концу года, однако этим прогнозам не суждено сбыться. Сейчас продолжается вялотекущий переговорный процесс, говорить о подписании конкретных соглашений пока рано, более того, у сторон до сих пор отсутствует четкое понимание, как и кто будет координировать их сотрудничество — компетентные национальные организации или специально созданная рабочая группа. "Зерновой пул, скорее всего, не будет создан, так как для этого нет ни особого желания, ни возможностей, ни предпосылок. Хотя какие-то устные договоренности уже были достигнуты, не понятно, каким образом они будут реализованы на практике",— считает Андрей Сизов, исполнительный директор аналитического центра "Совэкон".
Как сообщили в Минсельхозе России, в случае с Казахстаном есть реальная возможность для выхода на конкретные договоренности, тогда как вопрос с Украиной "осложняется предвыборной ситуацией, поэтому потребуется более длительное время для выхода на подписание каких-либо документов". Иными словами, ситуация прояснится не раньше января 2010 года, когда на Украине пройдут президентские выборы. "В настоящее время вопрос создания зернового пула находится в стадии проработки. Поэтому о его структуре, функциях координационных органов и необходимости финансирования можно будет говорить после достижения договоренностей стран-участников",— пообещали в министерстве.
