Родившийся в недрах думской фракции КПРФ законопроект "Об экстренных мерах по выводу России из кризиса, обеспечению социально-экономического развития страны" (авторы — Братищев, Мартемьянов, Севенард и Шевелуха) значительно проясняет планы коммунистов по преобразованию России. Проект вполне потянет на экономический манифест КПРФ, так как еще ни в одном документе этой партии и ни в одном из внешне респектабельных и обтекаемых заявлений ее лидера программные позиции по вопросам экономики и идеологии не были представлены столь подробно: от восстановления Госплана до "сертификации вредной интеллектуальной продукции". Фракция КПРФ, насколько известно Ъ, не собирается выносить на суд Думы этот проект до выборов. После ознакомления с 30-страничным документом становится ясно почему. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА и НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ.
Поздний Брежнев или все же ранний Черненко?
Новаторскими положения проекта не назовешь. Наиболее часто возникающие при чтении проекта ассоциации — то ли поздний Брежнев, то ли ранний Черненко. Хотя сами авторы в основном апеллируют к опыту 1988-1991 годов. Именно этот период со всеми его реалиями — очередями, талонами, тотальным дефицитом и развалом экономики СССР в целом — и взяты за ориентир антикризисной системы. На 1991 год документ призывает равняться в сфере "производства товаров первой необходимости"; на 1990-1991 годы — по производству зерна, молока и мяса; на 1988-1989 годы — по объемам жилстроительства. Иными словами, выход из кризиса — возвращение в дореформенную Россию.
Видно это и из рекомендуемой в проекте системы управления экономикой. Приоритетная задача (пункт 1 плана восстановления экономики России) — воссоздание Госплана и разработка "четырехлетки". "Четырехлетка" — это не просто рамочная программа. Это детально расписанный план народнохозяйственного развития, содержащий "индикативные показатели". То есть в нем будет указано не только то, сколько средств должен получить тот или иной регион из бюджета и сколько он должен будет вернуть, но и план по валу, объемы производства — по станкам, гаубицам, зерну и яйцам.
Жизнь, как говорится, на месте не стоит, а значит, чтобы вернуться назад, многое сделанное за годы реформ необходимо будет разрушить. Приостанавливается приватизация — до принятия госпрограммы преобразования отношений собственности. А пока судебные органы — которым, надо полагать, будут даны четкие политические ориентиры — займутся тотальной проверкой "фактов нарушений имущественных прав народа". Упраздняется ГКИ. Его делами займется Госплан. Орган "разрушения до основания" тоже в проекте упомянут — "комитеты гражданского контроля при представительных органах власти". Об этих комитетах обещано принять специальный закон.
"Мы, большевики, народ скромный, не захватнический"
Ломать будут и всю систему внешней торговли: устанавливается госмонополия по "стратегически важным экспортным товарам", к которым, как известно, отнесены нефть, газ, а в тексте закона еще упоминаются лес, водка, табак. Вероятно, из вырученных от этой акции средств государство должно устранить всю задолженность предприятиям (такая цель декларирована). Впрочем, четких указаний на какие-либо источники финансирования антикризисной программы в тексте проекта нет, хотя в преамбуле их и обещано назвать.
На внешнюю торговлю авторы возлагают вообще очень большие надежды. Именно вырученные от экспорта средства (иных бюджетных поступлений, кроме налогов с "богатых" в создаваемой "антикризисной" системе, не просматривается — только расходы) должны стать источником подъема промышленности (приоритетная задача), в том числе "оборонки" и села. Те же средства должны питать и головокружительные по масштабам социальные программы.
Но предусмотренные в проекте меры по централизации внешней торговли, выталкиванию иностранных инвесторов практически из всех секторов рынка (от финансового сектора до социально-бытового обслуживания), выходящий за рамки здравого смысла протекционизм, предусматривающий в том числе резкое сокращение импорта, — все это сулит России отнюдь не наращивание объемов экспорта, а полную экономическую изоляцию. Не будем об МВФ — фонд, понятное дело, прекратит кредитовать Россию первым; а страна в такой ситуации не получит кредитов уже ни от кого, и инвесторы просто дорогу в Россию забудут. На долгие годы. Но дело даже не в этом. В ответ на предлагаемый протекционизм партнеры вполне резонно примут соответствующие меры. Ну допустим, нефть и газ покупать в Европе все равно будут. Но с прочим экспортом (конкурентоспособных, как в проекте, товаров) будет трудновато, а на интеграции России в мировую экономику можно будет поставить крест — как и на вступлении во Всемирную торговую организацию. И с рынка оружия (в документе проявлена особая забота о ВПК) выжмут. И тогда откуда взять деньги на обещанную антикризисную жизнь?
Ломать будут и финансовую систему: судьба ЦБ остается неясной, а вот коммерческие банки потеряют право на валютные операции. Прямо об их ликвидации не говорится, но из проекта следует именно это. Вообще процесс выдавливания частника — это гвоздь программы. О правах коммерческих структур в тексте ничего нет, зато об обязанностях сказано немало. Тут повышение налогов и на землю, и на недвижимость, и на доходы от биржевых и банковских спекуляций (спекуляциями, а это у коммунистов слово ругательное, очевидно, признают многие банковские операции), и на сделки с недвижимостью, и введение дополнительного прогрессивного налогообложения "сверхвысоких доходов и особо крупного имущества физических лиц". Где только критерий "сверхвысоты доходов"? Об этом ни слова, но в условиях экономической чрезвычайщины, как известно, богатым может считаться всякий сытый. И непонятно, почему сейчас КПРФ на словах поддерживает идею снижения налогов.
Твердый рубль — твердой рукой
Самый забавный тезис в проекте — это "борьба с инфляцией". Авторы все-таки осознают, что инфляции при попытке внедрить такие планы в жизнь не избежать. Но декларируемая цель — твердый рубль! Как же добиться заветной цели? А просто: ввести государственное регулирование цен! Для начала — на "основные виды продукции". Но неосновных может уже и не остаться: прочие товары, именуемые в проекте роскошью, подлежат убийственному налогообложению. Авторы склонны считать, что "по мере реализации государственных и региональных программ стабилизации цен, насыщения рынка отечественными товарами и увеличения массы твердых рублей в обороте постепенно расширяется круг свободных и договорных цен". То есть сначала создается тотальный дефицит (что при государственном регулировании цен и в отсутствие импорта абсолютно гарантировано), а потом заново отпускаются цены. Наиболее употребимыми числительными при обсуждении цен на бублики, вероятно, станут "миллиард" и "триллион".
Загоним человечество в счастье!
Справедливости ради стоит заметить, что руководствовались авторы документа (возможно, интуитивно) не только российским опытом и анпиловским учением о коллективизме. Так, предложенная в проекте система самоуправления на предприятиях во многом позаимствована из "позднего Чаушеску", питавшего слабость к социальной демагогии. По проекту, например, трудовой коллектив любых форм собственности участвует в принятии окончательных решений при определении условий контракта при найме (назначении) руководителя, формировании органов управления, составлении штатных расписаний и должностных окладов и прочее. В СССР, кстати, тоже лет 70 назад было нечто подобное. Называлось все это фабзавкомами, верховодили там самые отпетые горлопаны. Даже тов. Сталин отказался от столь "безбрежной демократии" на производстве. Да и тов. Чаушеску признал свое же нововведение малоэффективным. И не потому, что это подрывало основы, а потому, что этот опыт просто не работал. Человек уж так устроен: искренне радеет преимущественно за свое, а не за коллективное. А толпа не может править заводом. Как и отдельно взятая кухарка — страной. Обычно и за толпой, и за кухаркой угадывается тень освобожденного секретаря парторганизации — по идеологии, экономике, сельскому хозяйству, ну и генерального.
Тени убиенного румынского и умершего своей смертью советского диктаторов встают и при упоминании программного тезиса о "введении чрезвычайной демографической ситуации". В переводе на общедоступный язык — регулирование семьи и запрет на аборты (в СССР — от 1938 года). Чтобы контролировать неосторожно согрешивших, в Румынии, например, были обязательными периодические медосмотры женщин. Отказаться от ребенка можно было, лишь имея уже троих, а ввоз контрацептивов в страну был запрещен.
А с чего бы с такого счастья и не рожать? Ведь социальные программы обещаны на зависть любой Германии или Америке. Нововведения здесь такие: коллективный контроль за распределением жилья (уже было), централизованное управление системой здравниц (тоже было), восстановление общепита по общедоступным ценам (долой "Макдональдсы"!), льготное питание ученикам и студентам, развитие общественного транспорта (теснее сплотим ряды в переполненных трамваях!), льготы для творческих работников с повышением их окладов до зарплаты в промышленности, региональные программы помощи всем нуждающимся — от вдовых матерей до семей беженцев. Один общий вопрос ко всему вышесказанному: откуда деньги? Но об источниках финансирования, естественно, ни слова.
Главной в новом "антикризисном обществе" станет опора на коллектив. Село предлагают поднимать всем миром — "с привлечением к работам временно высвобождающихся трудовых ресурсов города и деревни". Трудовые армии, как в 1920-м? Или попроще — как в 1980-х? Начало учебного года — картошка. Летние каникулы — прополка. Весенние каникулы — сбор елового лапника для оголодавшего скота ввиду того, что корма уже кончились, а трава еще не зазеленела.
Проявлена и забота о коллективном досуге: все учреждения культуры передаются в госсобственность, в театрах, кинотеатрах и по ТВ "обеспечивается демонстрация лучших произведений отечественной и мировой культуры" при ограничении иностранных передач до 20%. А в отношении СМИ будет проведена "сертификация интеллектуальной продукции". Сказано витиевато. Проще — жесткая цензура.
Все это было, было...
Непонятно, почему авторы проекта не вспомнили о том, что вся ситуация 1988-1991 годов подвела советскую экономику к коллапсу. В конце концов и перестройку Горбачев и КПСС начали потому, что в казне ветер гулял и из изоляции надо было как-то выходить. Страна не обеспечивала себя продовольствием — в конце 70-х--начале 80-х импортировали из Америки более 30 млн тонн зерна. Нефтедоллары расходовались на самое необходимое и в пожарном порядке: мыло, зубная паста, стиральный порошок, постельное белье. Пока эти нефтедоллары были... Сегодня же нет ни времени, ни ресурсов на такие эксперименты. Была мысль просчитать, сколько стоит проект КПРФ. Но потом стало ясно, что это бесполезно. Это — за гранью здравого смысла.