"В итоге второго десятилетия (1971-1980 годы) будет создана материально-техническая база коммунизма, обеспечивающая изобилие материальных и культурных благ для всего населения... Таким образом, в СССР будет в основном построено коммунистическое общество". Программа КПСС, 1961 год
ИЗВЕСТИЯ
14 марта 1980 года
Каданников. Вы знаете его?
Егор Яковлев
...В заводоуправление Каданников каждый день приезжает раньше восьми — проведет оперативку и вернется на завод. Не садясь за письменный стол, примостясь где-то сбоку, держит телефонную трубку. Молчит. Может показаться, что ждет соединения. Нет, перо быстро движется по сложенному листу бумаги. Появляются все новые строчки, когда их пятьдесят, а когда и более того: это значит, что пятидесяти позиций — деталей, узлов, материалов, сырья — нет в достатке. Сейчас, на оперативке, и позже, вечером и ночью, подняв дома телефонную трубку, он будет выяснять, доставлены ли нужные детали, и выслушивать объяснения, что Шереметьевский аэропорт не выпускает самолеты, а вот грузовики одолели сызранские подъемы и прошла по трудной дороге "Нива", спешно посланная за недостающими материалами. А будет новый день, и будет вновь чистый лист бумаги, на нем появятся новые строчки — значит, и новые хлопоты. Каданников — заместитель генерального директора по производству...
Для Каданникова, подчеркнем — на ВАЗе вообще, практически не существует проблем, для которых не была бы разработана противоположная сторона — позитивное решение... Эта уверенность ("Что значит неразрешимый вопрос? И для него есть свое решение") основывается отнюдь не на романтических представлениях: любую крепость нам ничего не стоит одолеть. Здесь скорее обратное: абсолютно трезвый расчет и совершенно реальная оценка обстановки. Вот и на вопрос о том, как думает работать в восьмидесятые годы, Каданников отвечает сразу же, говорит, как о давно продуманном: работать будет на порядок сложнее. Отчего же?
— Появились новые, известные всей стране предприятия, и ВАЗ, естественно, утратил свою исключительность — нельзя в дальнейшем рассчитывать на ту помощь, которой пользовались прежде. А мы взялись за создание новой машины — не модернизация, как бывало прежде, а именно новая базовая машина. Под нее строятся корпуса, приобретается оборудование, а значит, расшиваются узкие места, достигается стабильность, складывается система модернизации предприятия. И мы отлично понимаем, как все будет непросто — самим придется строить, самим размещать, монтировать, самим подгонять смежников...
А Каданников, пожалуй, не тяготится ожиданиями — он действует. Предшествующие поколения сделали то, что было в их силах, обстоятельства сложились так, как они сложились, и надо это принять за исходное. Он выслушивает, когда говоришь ему: до каких же пор будут продолжаться перебои в поставках материалов, или, скажем, рассуждаешь вслух — пора бы закупить новое оборудование, наконец, соболезнуешь по поводу того, что ежедневно приходится отрывать рабочих от основных дел и посылать на стройку — иначе она не сдвинется с места. Каданников выслушивает и отвечает чаще всего с улыбкой: "Зачем же говорить об условиях, в которых мы не живем". В Тольятти он приехал в 1967 году: заместитель начальника прессового цеха Горьковского автозавода перевелся на ВАЗ в той же должности.
Теперь, вспоминая о былом, Владимир Васильевич говорит, что играли здесь роль личные, жизненные соображения.
Учеником на Горьковский автозавод он пришел сразу же после десятилетки. Учиться в институте и не работать — эта роскошь не для него... Самый молодой в бригаде, вот и гоняли всюду — не было, казалось, на всем заводе грязней его. Закончил вечерний институт, стал мастером в том же прессовом цехе... Была у него комната в коммунальной квартире — жил там с бабушкой. Потом женился, потом и дочь из родильного дома сюда же принес. Хотелось вырваться из этого неустройства, и понимал — все зависит от него самого... Хорошо работал на строительстве завода, увлеченно монтировал прессовое оборудование там. Вскоре послали в Италию, стал руководителем советской технической делегации. Перед назначением говорил В. Н. Полякову — тогда заместителю министра автомобильной промышленности и генеральному директору Волжского автозавода:
— Я же ничего не знаю.
— Ничего, узнаете.
Оказалось, что метод обучения плаванию путем непосредственного погружения в воду по-прежнему остается самым надежным. Работал в Италии почти четыре года. В Турине уже сворачивались дела, каждый день улетали в Союз самолеты, груженные оборудованием, и уже никого не удивляло, что все грузчики в Туринском аэропорту ругаются исключительно по-русски. А в Тольятти достраивали завод, начинали выпускать первые машины. И он рвался домой, чувствовал себя всеми забытым. Вернувшись, стал заместителем, а потом и директором прессового производства, теперь — заместителем генерального директора...
Со временем многое перестает удивлять, не поражаешься и тому, что огромным заводом руководит вчерашний паренек с рабочей окраины, проживший голодное послевоенное детство на бабушкину пенсию. Все это жизнь народа, и откуда же еще приходить руководителям, как не из этой жизни...
Каданников занимается исключительно производством, из-за него, как говорится, и голова болит. И тем не менее самым важным он считает сложившуюся в коллективе привычку хорошо работать. Так и говорит: "На нашем заводе при тех условиях, которые созданы, при системе, которая здесь действует, все в конечном счете зависит от добросовестности и ответственности людей".
Именно эта привычка — хорошо работать — исключает обстоятельства, при которых можно было бы уступить в качестве; в силу этой привычки не было дня, когда не сошло с конвейера положенного числа автомобилей. Вернее, почти за десять лет работы было два таких дня: в один — наводнение снесло линию электропередачи, в другой — снежные заносы не дали автобусам с рабочими пробиться к заводу.
"Если выйдет из строя оборудование, его можно отремонтировать, наконец, купить новое,— размышляет вслух Каданников.— Если когда-нибудь случится беда, и мы не справимся вдруг с заданием, наверное, нам скорректируют план. Но если однажды будет утрачена привычка хорошо работать — она уже ничем невосполнима"...
"ВАЗ утратил свою исключительность — нельзя в дальнейшем рассчитывать на ту помощь, которой пользовались прежде"