Чехия — в чем-то уникальная страна в Восточной Европе. Радикальные экономические реформы — вполне в духе "шоковой терапии" — никакого шока у населения не вызвали. "Развод" со Словакией в 1993 году прошел столь же "бархатно", как и предшествовавшая тому антикоммунистическая революция. Безработица — одна из самых низких в посткоммунистических странах. Плата за жилье — тоже. Зато уровень приватизации — очень высокий. И еще одна уникальная черта — за коммунистов на проходящих в пятницу и субботу парламентских выборах проголосует лишь около 10% населения.
Главный творец чешских реформ Вацлав Клаус в победе возглавляемой им Гражданской демократической партии не сомневается. Она, по предварительным прикидкам, должна собрать около трети всех голосов избирателей, представляющих наиболее приверженные реформам слои населения (жители крупных городов и имеющие в среднем более высокий образовательный уровень). Основные партнеры по коалиции — Гражданский демократический альянс и христианские демократы — тоже внесут свою долю в общий успех реформаторов, что позволит им сохранить в парламенте большинство, поддерживающее правоцентристский курс на либеральные рыночные реформы. Никакого особого напряжения в предвыборной кампании коалиция реформаторов не чувствует, соответственно, никакого надрыва в ее агитации не наблюдается. Коалиция весело идет к победе — и расслабляется на концертах: как раз на днях правоцентристов приехал поддержать легендарный Чак Берри. Тема "отринем проклятое прошлое", правда, присутствует, но как бы походя. Ведь нельзя же всерьез бороться с "угрозой коммунизма", если избирателей у этих коммунистов, по самым оптимистичным (для левых) подсчетам, наберется чуть более 10%. Это, как правило, старые и очень старые люди. Ну и пусть их, как говорится.
Правоцентристам противостоят "полноценные", европейского толка социал-демократы во главе с Милошем Земаном. Именно он, кстати, и поддерживает на плаву тему "отринем проклятое прошлое", призывая к продолжению реформ. Земана вдохновляет опыт польского соседа Александра Квасьневского. Он заверяет, что курс страны на интеграцию в НАТО, ЕС и мировую рыночную экономику останется неизменным и обещает внести в этот курс лишь одну поправку — избавиться от тех, кто путает приватизацию с воровством. Ну это традиционная тема для всех восточноевропейских стран.
Разумеется, Чехия не смогла избежать общих ошибок. Основополагающим принципом (хотя кому-то он и кажется спорным) Клауса относительно реформ и приватизации был следующий: "Практика должна опережать теорию и даже подготовку законодательной базы". Она и опередила. На сегодняшний день массовая приватизация в стране практически закончена — она охватила весь малый и средний бизнес, а также 2 тыс. крупных предприятий. 70% продукции страны производится на частных предприятиях. Роль государства? В лице своих агентств или контролируемых им банков (точнее, через принадлежащие этим банкам инвестиционные фонды) оно контролирует "стратегически важные" предприятия (при довольно узком толковании этого термина). Спор о том, хорошо это все или плохо, на сегодня уже закрыт, мысль об обратимости процесса приватизации не приходит в голову никому из политиков. Правоцентристы и социал-демократы спорят лишь о том, как сделать более эффективным менеджмент и более энергично прорываться на внешние рынки. И даже коммунисты на частное покушаться не рискуют, тратя большинство своих риторических усилий на критику НАТО, а также коррупции. Из "конструктива" они особо упирают на права человека, но тут им приходится особенно трудно, ибо упрекнуть по этой части правящую коалицию почти невозможно.
Конечно, у чехов есть проблемы. Например, безработица. Но она остается на беспрецедентно низком для Восточной Европы уровне — менее 3% (в других странах этот процент выражается двузначными цифрами). Практически все, кто хочет работать, работают. Есть инфляция — 9% в год. Экономического спада нет. После 1992 года (когда состоялись последние выборы) спад сменился подъемом, который, по итогам 1995 года, составил 4,8%. Покупательная способность чехов растет. Они все больше потребляют, норовя при этом потреблять вещи импортные. Что порождает другую проблему: власти все более обеспокоены растущим торговым дефицитом страны (на сегодняшний день — что-то около $0,5 млрд). Но крона остается стабильной валютой — настолько, что центробанк способен еще месяцев семь выдерживать нынешние объемы импорта без того, чтобы ее девальвировать в целях стимулирования экспорта.
Трудно сказать, можно ли назвать это проблемой, но чехи при сравнительно развитом рынке (даже многие европейцы признают, что страна уже сегодня вполне могла бы на равных войти в ЕС) все еще платят за государственное жилье смехотворно низкие цены — жилье субсидируется. Субсидируются и коммунальные услуги (электричество, газ, отопление). Кто в этом проблему все же видит, говорит, что дешевое жилье сковывает свободное передвижение рабочей силы, то есть, гибкость реакции на изменение экономической конъюнктуры. Но отменять госдотации до выборов никто не будет. Если отменят, то сразу после. Чтобы об этом успели забыть до следующих.
Да, еще у чехов есть свои националисты. Мирослав Сладек, лидер право-радикальных республиканцев, главным объектом своих нападок в избирательной кампании избрал цыган, которых в Чехии 250 тыс. Они-то, говорит, Сладек, и есть главные виновники того, что в стране растет преступность. Сладек и его радикалы наберут процентов девять.
Чехи шутят: "Если в Венгрии времен Яноша Кадара хвалились тем, что у них 'гуляшный социализм' (то есть без пустых прилавков и при относительном достатке. — Ъ), то у нас теперь — 'гуляшный капитализм'". В Чехии вроде бы все так же и все то же, что и в других странах, некогда объединенных термином "соцлагерь". Только пропорции — совсем другие.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ