Начиная с ноября 1991 года каждый этап карьеры Анатолия Чубайса отчетливо демонстрирует одно: место Чубайса в сегодняшнем правительстве мог занять только Чубайс.
Путевка в жизнь
На протяжении первого года своего пребывания в российском правительстве Чубайс — прежде всего скромный чиновник, быстро разрабатывавший проекты необходимых для эффективной приватизации документов. Тогда он выделялся только бьющей через край энергией, целеустремленностью и поистине комсомольским оптимизмом.
Первым серьезным документом, принятым с подачи Чубайса, стало утвержденное в феврале 1992 года правительственное постановление "О порядке введения в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации". Постановление вступало в противоречие с законом о приватизации, принятым летом предыдущего года, который недвусмысленно говорил о приватизационных счетах в Сбербанке, а не о чеках (ваучерах).
Буквально с первого же документа очертилась позиция Чубайса по отношению к российским законам: если закон плох, устарел или реакционен, то его необходимо обойти. Вместо слепого следования догме необходимо принимать нужные нормативные акты и только затем добиваться отмены устаревших.
В результате, несмотря на противодействие Верховного совета, была утверждена и начала успешно реализовываться с 1 декабря собственно программа чековой приватизации.
Эффективность и успех, характеризовавшие в то время работу главы Госкомимущества, были признаны друзьями и недругами по-своему. В декабре 1992 года Чубайс был назначен вице-премьером правительства, а в марте следующего года на съезде народных депутатов председатель Верховного совета обратился к премьеру с такими словами: "Вы неискренни, Виктор Степанович: вы почему-то не сказали съезду, что не только вы премьер-министр. У вас еще два премьер-министра — Шумейко и Чубайс. И еще неизвестно, кто из вас главнее. Поэтому я предлагаю съезду снять сегодня с работы Чубайса".
Из уст Хасбулатова в тот момент это прозвучало как безоговорочное признание деловых качеств Анатолия Чубайса.
Молодая гвардия
Несомненным плюсом Чубайса, выделявшим его с первых дней работы в правительстве из большинства чиновников, была его кадровая политика. Основа ее — привлечение и удержание в своей орбите прежде всего профессионалов и действительно квалифицированных бюрократов. Средство — хорошая зарплата.
В условиях действующей тарифной сетки это казалось невозможным, но только не Чубайсу. 6 октября 1992 года появилось малоприметное распоряжение главы Госкомимущества "Об участии консультационных фирм и индивидуальных консультантов в проведении работ по приватизации государственных и муниципальных предприятий". Оно открыло дорогу в Госкомимущество западным консультантам по приватизации. Чуть раньше Всемирный банк выделил на цели организационной поддержки российской приватизации $90 млн. Эта помощь предназначалась не только американским и английским консультантам, но и российским экспертам. Уже в начале 1993 года зампред ГКИ Александр Иваненко подписал распоряжение "Об организации подготовки кадров управляющих и специалистов для инвестиционных фондов", в соответствии с которым часть средств из выделенного России 90-миллионного займа направлялась на обучение работников Госкомимущества.
Дальше. В 1993 году Госкомимущество учредило общественно-государственный фонд "Российский центр приватизации", генеральным директором которого был назначен советник председателя ГКИ Максим Бойко, позднее ставший заместителем Анатолия Чубайса на посту главы президентской администрации. Госкомимущество стало главным бенефициарием предоставленного РЦП по линии Всемирного банка целевого кредита в $3 млрд. Существованием центра сотрудники Госкомимущества неофициально и объясняют тот факт, что в 1993-1995 годах их ведомство было едва ли не единственным в структуре правительства, которое подавало данные об экономии фонда оплаты труда.
Без таких каналов дополнительного финансирования феномен команды Чубайса как достаточно монолитного сообщества молодых вестернизированных профессионалов, вероятно, так никогда бы и не появился на свет.
Конечно, деньги в "системе Чубайса" не являются всем. Вопреки бытующему мнению, фактору личной преданности Чубайс всегда уделял огромное значение. Причем не терпел полутонов. В этом отношении Чубайс-чиновник является максималистом: либо с нами — либо против нас. Именно перед таким выбором он поставил в начале 1992 года одного из своих ленинградских друзей, усомнившегося в верности проводившейся тогда правительством Егора Гайдара экономической политики.
А стоило в январе 1996 года в момент отставки Чубайса с поста первого вице-премьера лидеру думской фракции НДР Сергею Беляеву осторожно солидаризироваться со словами президента о том, что десять процентов голосов его движения потеряно именно из-за личности Чубайса, как Чубайс навсегда поставил на нем крест, выведя за рамки своей команды. И это Беляева, которого сам же тремя годами ранее призвал в Москву, поручив ответственнейший пост главы Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротству). А позднее сам же проталкивал на должность председателя Госкомимущества.
Поднятая целина
Правильная кадровая политика помогла Чубайсу в 1993 году в борьбе ГКИ с Верховным советом, отраслевыми министерствами и Минэкономики за контроль над процессом приватизации. Последнее, возглавлявшееся вначале Олегом Лобовым, а затем Егором Гайдаром, было буквально раздавлено энергичным вице-премьером в аппаратной схватке за право контролировать специальный орган по работе с предприятиями-банкротами. Конечно, в последнем случае не без деятельного "инсайдерства" Гайдара. В конце сентября 1993 года постановлением правительства при Госкомимуществе было создано Федеральное управление по делам о несостоятельности (банкротству) предприятий. Победа над одряхлевшим Минэкономики означала и победу идеологии ГКИ в работе с банкротами — банкротство вместо дорогостоящей санации за государственный счет.
Эта идеология, однако, в тот момент была забеганием вперед. Ни общество, ни госаппарат, ни политическое руководство страны не были в тот момент готовы к тому, чтобы запустить на всю мощь механизм банкротств. Едва ли они полностью готовы к этому и сейчас.
Борьба с Верховным советом, напротив, была как никогда своевременной, политически, экономически и морально оправданной. Причем в этой борьбе, которая носила характер сугубо юридического соревнования профессионалов, в полной мере проявились интеллектуальные и организационные преимущества ГКИ. На все попытки специалистов ВС добиться законодательного блокирования ваучерной приватизации Чубайс неизменно находил контрмеры. Каждый раз, когда Верховный совет начинал рассматривать соответствующий проект закона или постановления, ГКИ отвечало обычно параллельной законодательной инициативой прямо противоположного содержания (через дружественных депутатов-либералов). Парламент вяз в процедурных формальностях, а Госкомимущество тем временем энергично продолжало акционировать предприятия и проводить чековые аукционы.
Удивительно, но факт: квалифицированный персонал и обширные базы данных позволяли Госкомимуществу буквально в считанные часы готовить законопроекты, не говоря уже о президентских указах и постановлениях правительства. Последние были необходимы на тот случай, если Верховному совету все же удавалось принять какой-нибудь документ, направленный против чековой приватизации.
Как закалялась сталь
31 июня 1994 года --- день окончания ваучерной приватизации — стал днем триумфа главы Госкомимущества. Одновременно он стал и точкой, с которой началось падение Госкомимущества — ведомства, название которого теперь прочно ассоциировалось с именем Анатолия Чубайса.
После ваучерной приватизации Госкомимущество во многом исчерпало себя. В денежной приватизации гораздо более важную роль играло уже не оно, а его постоянный дублер — Фонд федерального имущества. Факт ослабления позиций ГКИ стал очевиден на знаменитой пресс-конференции Бориса Ельцина 11 июня, в ходе которой президент попросил первого вице-премьера Олега Сосковца "передать Чубайсу, чтобы Москвой не занимался". Ожесточенная борьба вокруг столичной приватизации продолжалась еще 8 месяцев и завершилась полным поражением Госкомимущества после появления указа Бориса Ельцина об особенностях приватизации в Москве в почти оригинальной редакции московского мэра Юрия Лужкова.
Именно в этот момент Анатолий Чубайс, до той поры воспринимавшийся скорее как профессионал-технократ, приступил к овладению искусством серьезных аппаратных игр. Чубайс начал все чаще сознательно играть роль одного из элементов сложной и динамичной системы сдержек и противовесов, которую формируют каждый на своем уровне президент и премьер. При всех раскладах неизменным оставалось одно: Чубайс всегда был на стороне Черномырдина. Мгновенного карьерного взлета это, однако, не дало. Почти три месяца после завершения ваучерной приватизации Чубайс, образно говоря, зависал в воздухе.
Все изменилось после "черного вторника". Обвал курса вызвал не только видимые изменения в составе правительства, но и привел к существенным аппаратным передвижкам. Прежде всего, реальная угроза увольнения Виктора Черномырдина (премьера должен был сменить единственный тогда его первый заместитель Олег Сосковец) заставила его четко определиться с тем, кто является для него своим, а кто — чужим. В отличие от тогдашнего вице-премьера и министра экономики Александра Шохина, обласканного Черномырдиным, Чубайс понял суть текущего момента и продемонстрировал премьеру, что готов играть по строго командным правилам. Приревновавший Шохин подал в отставку и с этого момента начался стремительный взлет отца российской приватизации.
7 ноября 1994 года Чубайс нарушил 11-месячную монополию Сосковца на первое вице-премьерство. Одновременно с этим вышел указ президента, которым была создана Федеральная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку во главе с Чубайсом. Через месяц соратник Чубайса Дмитрий Васильев стал его первым заместителем, а сама комиссия получила огромный аппарат.
Фоном таких радикальных реформ стала разработка сразу же после октябрьского валютного кризиса невиданного еще в России законопроекта о бюджете, который впервые базировался на принципе неинфляционного покрытия дефицита. Резкое сокращение бюджетных инвестиций выводило на первый план развитие инфраструктуры фондового рынка, ставшего главным источником капиталовложений в российскую промышленность. Под это все и создавалась ФКЦБ, призванная заменить Госкомимущество в качестве институциональной базы Анатолия Чубайса и его команды. Во всем этом проявилось и еще одно его качество — хорошее чувство конъюнктуры. В любой другой момент принятие положения о комиссии, подчиняющейся непосредственно президенту, возглавляемой вице-премьером и практически никому не подотчетной было бы просто немыслимым.
В первые 20 дней 1995 года на Чубайса пролился целый дождь новых назначений. Среди них руководство правительственной комиссией по улучшению системы платежей и расчетов, федеральной энергетической комиссией, межведомственной комиссией по социально-экономическим проблемам угледобывающих регионов и экспертным советом по вопросам страхования при правительстве России. В какой-то миг у многих в аппарате правительства возникло даже сомнение, кто из двух первых вице-премьеров является реальным номером 2 в правительстве — Олег Сосковец или Анатолий Чубайс.
Все свои аппаратные трофеи Чубайс тщательно закреплял на административном уровне. Например, аморфный аппарат комиссии по неплатежам был тут же заменен на экономический департамент аппарата правительства. Так что нынешний глава комиссии Владимир Потанин пришел на уже во многом подготовленное Чубайсом место. Всего за два-три месяца Анатолию Чубайсу удалось превратиться из просто знаменитого автора беспрецедентной программы приватизации во влиятельнейшего чиновника, ставшего олицетворением российских экономических реформ.
Судьба человека
1995 год стал исключительно результативным для Анатолия Чубайса. Вне всякого сомнения именно он был на острие экономической политики в тот момент. Во многом именно с его именем связан феномен реабилитации государства в глазах российского бизнеса и мыслящей части общества. Он заставил всех прислушиваться к тому, что говорят представители правительства и Центрального банка. Пообещав добиться полного контроля над инфляцией, Анатолий Чубайс последовательно в течение года подавлял ее источники — ужесточил в конце апреля нормативы обязательного резервирования для банков, обеспечил введение валютного коридора с 6 июля и впервые осуществил результативное наступление на систему таможенных и налоговых льгот, добившись ликвидации льгот, выданных большому числу субъектов ВЭД, наиболее известным из которых был Национальный фонд спорта.
В последнем случае Чубайс четко выполнял социальный заказ: НФС был одним из источников финансового могущества уже сложившейся к тому времени группировки Коржакова — Сосковца, ставшей главным врагом Виктора Черномырдина. Борьба со спортсменами оказалась на удивление тяжелой, упорной и опасной. Она стоила Чубайсу немалого здоровья, в том числе и здоровья аппаратного. Отставка с поста первого вице-премьера в январе 1996 года была во многом инспирировала именно могущественными врагами Чубайса в Кремле и Белом доме.
С другой стороны, наличие могущественных друзей оставляло дверь открытой для возвращения. Что Чубайс и сделал.
ИВАН ПЕТРОВ
--------------------------------------------------------
Анатолий Чубайс никогда не останавливался перед стоящим на пути плохим законом. Он добивался сперва принятия новых нормативных актов, а потом отмены устаревших
Нынешний первый вице-премьер сумел создать профессиональную и преданную ему команду, чрезвычайно эффективную в аппаратной борьбе
В сложной и динамичной дворцовой системе сдержек и противовесов Чубайс всегда сознательно брал на себя роль одного из ключевых элементов. И всегда оставался на стороне Виктора Черномырдина