30 апреля первый заместитель министра финансов Андрей Вавилов в последний раз придет в свой кабинет на Ильинке. За отставкой одного из самых доверенных лиц Виктора Черномырдина последовала другая сенсация: возможно, Вавилов уйдет в далеко не премьерскую Международную финансовую компанию.
На самом деле сенсацией не было ни то ни другое.
Андрей Вавилов на протяжении всех пяти лет премьерства Виктора Черномырдина заслуженно считался в Минфине самым влиятельным человеком. Старожилы Ильинки прямо называли его "теневым министром". А осенью 1994 года он почти стал министром настоящим, но не дошел до должности буквально полшага, не сумев преодолеть барьер "врио" после того, как президент изгнал из министерства Сергея Дубинина.
Первый заместитель министра олицетворял собой валютную составляющую Минфина: в его ведении находились вопросы, связанные с валютными счетами российского бюджета, пошлинами и внешними займами. Он председательствовал в межведомственной комиссии по внешнему долгу и активам. Как статс-секретарь министерства, он держал под контролем департамент связей с общественностью.
Аппарат Вавилова, состоявший только из доверенных людей, представлял собой, по словам одного из сотрудников Минфина, "черный ящик". Узнать, что же именно там происходит, было порой затруднительно и самому министру. Более того, первый зам иногда даже прямо выступал против начальника. Так, когда возглавлявший Минфин Владимир Пансков вместе с Анатолием Чубайсом всеми силами боролся за лишение НФС таможенных льгот, его первый зам Андрей Вавилов, наоборот, почти открыто выступил за их сохранение.
До Анатолия Чубайса все министры просто мирились с существованием Вавилова. Известно, что Владимир Пансков сразу по приходе в министерство намеревался серьезно урезать полномочия своего первого зама. Однако тут же получил из секретариата премьера недвусмысленный сигнал: "Не трогать". Что Пансков, просидевший на Ильинке дольше всех из постсоветских министров финансов, и делал на протяжении почти двух лет. И уж тем более не трогал его Александр Лившиц.
Министры финансов последних лет в среднем оставались в своем кресле порядка 8 месяцев, зато их первый заместитель ухитрился продержаться 5 лет.
Первая причина такой феноменальной устойчивости Вавилова носит чисто субъективный характер — близкие отношения с Виктором Черномырдиным. Вавилов напрямую звонил премьеру и практически в любой момент мог получить у него аудиенцию. Доверительные отношения между ними установились еще на рубеже 1992-1993 годов. После отставки Гайдара и быстрого ухода одного за другим членов его кабинета правительству в Минфине был нужен человек, который понимал бы хотя бы отличие МВФ от МБРР. Вавилов, пришедший в правительство в составе гайдаровской команды, откровенно сделал ставку на Черномырдина и остался.
Второй причиной стало то, что Вавилов эффективно выполнял свою роль в правительственной финансово-промышленной группировке, во главе которой стоит "Газпром". На деле он примкнул к ней значительно раньше, чем это принято думать. По словам информированного сотрудника Минфина, первые тесные рабочие контакты заместитель министра финансов установил с Черномырдиным еще в середине 1992 года, почти сразу же после того, как глава "Газпрома" президентским указом был назначен вице-премьером.
Вавилов непосредственно отвечал за все, что связано с внешним долгом российского правительства и отдельных предприятий, так же как и с долгом иностранных государств России. Для "Газпрома" это направление было не просто актуальным. Оно было сверхактуальным, потому что потребители российского газа в постсоветских государствах должны ему почти $2,5 млрд.
О том, как конкретно решал Вавилов проблемы задолженности "Газпрома" дает представление один пример. В самом конце 1995 года Министерство финансов России приказом #958 приняло от "Газпрома" по номиналу выпущенные украинским правительством облигации государственного валютного займа, которыми оно из-за хронического платежного кризиса оплатило "Газпрому" поставки газа в 1994 году. Сумма предъявленных Минфину облигаций составила 1,361 трлн рублей, или примерно $280 млн. В обмен на облигации министерство предоставило РАО налоговые освобождения.
В принципе, в условиях стойкого нежелания Украины платить в полном объеме за поставляемый газ подобный зачет налоговых платежей не является чем-то предосудительным или, тем более, криминальным. Однако, учитывая, что валютным облигациям Украины по надежности далеко даже до российских аналогов, Минфин имел полное право принять от "Газпрома" облигации с дисконтом. Но не принял. И позиция Вавилова в данном вопросе была решающей. В прошлом году подобный зачет был повторен.
У Вавилова как первого замминистра финансов была еще одна сильнейшая функция — определение банков — агентов правительства России по работе с долгами и по ведению валютных счетов таких гигантских государственных корпораций, как, например, "Росвооружение". Не в последнюю очередь именно благодаря Вавилову рассматривавшийся в 1995-1996 годах как союзный Черномырдину ОНЭКСИМбанк стал одним из главных держателей счетов ГК "Росвооружение". Но особой заботой замминистра был окружен газпромовский (на 56,8%) Национальный резервный банк.
Еще около года назад у всех на слуху был скандал, который разразился вокруг банковского консорциума, созданного при активном участии Вавилова для реструктуризации внешней задолженности России. Его участниками были "Империал", "Национальный кредит", Национальный резервный банк и МЕНАТЕП — банки, которые составляли финансовую основу того, что в тот момент можно было назвать черномырдинской группировкой. Они занимались выкупом российской задолженности на внешнем рынке с последующей перепродажей ее государству. По некоторым данным, доходность этих операций достигала 15-25%.
Любопытно, что львиная доля такого рода операций в то время приходилась на Национальный резервный банк — за 1995-1996 годы его активы выросли почти в сто раз. Стремившиеся войти в консорциум Альфа-банк и "Российский кредит" были оставлены за бортом. Стремительно растущий НРБ (его подъем в прессе именовался не иначе, как "сверхъестественным") в кабинетах власти уже стали называть "ОНЭКСИМ номер два".
Четкое следование линии премьера обеспечило Вавилову место представителя государства в совете директоров РАО "Газпром". Что в полной мере было отыграно им в ходе избирательной кампании президента. По схеме, разработанной Вавиловым, в избирательный фонд президента было перечислено "Газпромом" не менее $12 млн. Несколькими месяцами ранее подобная схема была апробирована на парламентских выборах, в ходе которых черномырдинский блок "Наш дом — Россия" не испытывал ни малейшего недостатка в средствах.
Неудивительно, что после всего этого отношения между Вавиловым и главой правительства все в один голос характеризовали как "родственные".
Правда, как оказывается, подлинная теплота в этих отношениях отсутствовала. И уже довольно давно. Потому-то Черномырдин уступил Вавилова без боя.
Вавилов всегда был прагматиком и хорошо чувствовал политическую конъюнктуру. До осени 1996 года он практически не давал премьеру повода усомниться в преданности групповым интересам.
Перелом совпал с возвышением Владимира Потанина и укреплением Анатолия Чубайса на посту главы администрации президента. Тут выяснилось, что вопреки мнению самого НРБ, являющегося депозитарием украинских валютных облигаций (УВО эмитированы в 1995 году для погашения долга "Газпрому" на сумму $1,4 млрд со ставкой 8,5% годовых и погашением в 1997-2007 годах), он не является монополистом на этом рынке. Владельцем облигаций почти на $600 млн совершенно "неожиданно" оказался близкий ОНЭКСИМу банк "Международная финансовая компания". Планы НРБ создать ликвидный вторичный рынок УВО посредством выпуска глобальных депозитарных расписок на украинские облигации были сорваны. Почти одновременно Минфин пересмотрел ранее подписанное четырехстороннее соглашение между Минфином, МВЭС, ВЭБом и НРБ, согласно которому последний должен был стать платежным агентом по урегулированию коммерческой задолженности бывшего СССР перед иностранными кредиторами. Это решение де-факто было решением Вавилова.
Чуть позже НРБ был накануне размещения исключен из членов синдиката андеррайтеров российских еврооблигаций и заменен Альфа-банком и Уникомбанком. Вавилов даже не скрывал своего участия в этом. И, наконец, последний удар был нанесен в нынешнем году. Притопить идею банковского инвестиционного консорциума, выдвинутую НРБ, было уже делом техники, учитывая подмоченную репутацию банка.
В результате рождение второго ОНЭКСИМбанка не состоялось. "Газпрому" не удалось создать реального конкурента потанинской финансовой группировке. Андрей Вавилов оказался одним из тех, кто внес в это максимальный вклад.
"Делай ставку на сильнейшего!" — пяти лет аппаратной практики оказалось достаточно для того, чтобы сделать этот лозунг жизненным принципом. Сильнейшим оказался на сегодняшний момент Анатолий Чубайс, и, имея такой послужной список, Вавилов, казалось, вполне мог рассчитывать на признательность новой правительственной команды. Однако после того, как стало ясно, что Владимир Потанин покидает правительство при любом раскладе сил, Вавилов перестал питать относительно своей дальнейшей аппаратной судьбы какие-либо иллюзии. И угадал: Чубайсу не требовался не только сам Вавилов, но и его роль в Минфине. Сразу после подписания приказа об увольнении первого замминистра его функции были поделены на троих.
А отставнику остались заранее подготовленные позиции. Даже если Вавилов и не знал наверняка, где упасть, соломку подстелил уже давно.
РОМАН СЕРГЕЕВ
Когда Владимир Пансков вместе с Анатолием Чубайсом всеми силами боролись за лишение НФС таможенных льгот, первый замминиста финансов почти в открытую выступил за их сохранение
"Газпрому" не удалось создать реального конкурента потанинской финансовой группировке. Андрей Вавилов оказался одним из тех, кто внес в это максимальный вклад