Насильно загнать инвесторов в отрасль деревообработки российским властям не удалось. Единственное, к чему привели попытки снизить экспорт "сырой" древесины вкупе с кризисом и бездарным управлением лесным хозяйством,— это фактический уход России с мировых рынков леса.
Наломали дров
"Лес — наше богатство",— не устают повторять банальности руководители страны и пытаются, как умеют, это богатство монетизировать. В результате этих усилий экспорт кругляка — необработанной древесины — сократился в 2009 году на 44% по сравнению с 2008 годом, а по сравнению с 2006-м — на 57,6%. Такое падение вывоза сырой древесины положено считать событием радостным, поскольку именно к этому стремились власти, с 2007 года начав повышать пошлины на экспорт. В 2007 году пошлины были увеличены с €4 до €10 за кубометр, затем, в 2008 году, до €15. Предполагалось, что с 2009 будут введены запретительные — €50 с кубометра — пошлины, но это решение отложили до 2011 года. А несколько месяцев назад, во время визита в Финляндию, премьер-министр Владимир Путин заявил, что, может быть, повышение отложат еще на неопределенное время. Впрочем, и последовательное повышение пошлин, и сама по себе туманность в отношении будущего сделали свое дело: экспорт упал, а место России на мировых рынках оказалось занято.
Не меньшую роль в падении и экспорта, и, собственно, производства леса специалисты отводят недоработкам в Лесном кодексе, вступившем в силу в 2006 году. В апреле этого года участники межрегионального совещания руководителей союзов и ассоциаций многолесных регионов России обратились к президенту Дмитрию Медведеву с письмом, в котором сообщили о своем беспокойстве результатами управления лесами. К Кодексу много претензий: количество лесников снизилось в несколько раз, договоры купли-продажи отменили, малый бизнес в лес не пускают. "Гринпис" России также называет Лесной кодекс катастрофой, поскольку он упразднил службу по охране лесов, и леса остались буквально без защиты.
Согласно исследованиям DISCOVERY Research Group, от 20 до 50% всех лесозаготовок в нашей стране в той или иной степени нелегальны. Что касается экспорта незаконной древесины, то его доля оценивается в 15-25% от объема всей вывозимой из страны древесины и продукции лесоперерабатывающего комплекса.
Последствия всех этих неблагоприятных обстоятельств для страны оказались самыми серьезными. "Роль России на мировых рынках леса значительно снизилась,— утверждает аналитик информационно-торговой площадки Lesprom Network Елена Ануфриева.— С момента повышения экспортных пошлин в России основные покупатели российского леса — Финляндия и Китай — фактически переориентировались на другие рынки. Канада в 2009 году увеличила экспорт в Китай в два раза, еще больше увеличили экспорт некоторые страны Южной Америки".
"Мировой рынок леса очень изменился за последние годы, и наш лес уже не так востребован,— подтверждает ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Владимир Сальников.— Значение лесной отрасли вообще очень сильно переоценено в планах развития экономики. Прежде всего, лесная отрасль в России "серая", издержки по вовлечению в оборот древесины слишком высокие. Воспроизводство лесов в России очень плохо налажено, и сроки воспроизводства наших пород древесины — 30-40 лет. В то время как современные технологии позволяют работать с эвкалиптом, который вырастает до нужного размера за семь лет. Буквально три-пять лет назад Южная Америка начала активно предлагать этот товар и сегодня заняла с ним уже более 30% мирового рынка".
"Действительно, финские компании, которые раньше смотрели исключительно в сторону России, сегодня покупают лес в Бразилии,— вторит вице-президент Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров России Тимур Иртуганов.— Повышение пошлин, а еще больше — разговоры о грядущем повышении стали серьезным фактором в этой смене приоритетов".
Ведь недаром
Но, может быть, все это было сделано не зря. Ведь экспорт тормозили не просто так, а для того, чтобы стимулировать переработку и привлекать в нее инвесторов. По плану Минпромэнерго от 2006 года, в котором как раз и был прописан алгоритм повышения пошлин, к 2020 году Россия должна была выпускать в 2-3,5 раза больше продукции глубокой деревообработки, чем сейчас. Для того чтобы стимулировать экспорт более дорогих продуктов, в 2007 году были отменены экспортные пошлины на вывоз пиломатериалов.
Ставка на деревообрабатывающую, а не целлюлозно-бумажную отрасль была сделана не случайно — в последней слишком велик объем вложений (около $1 млрд на один целлюлозно-бумажный комбинат), в то время как создание различных деревообрабатывающих производств в 30, 50 и более раз дешевле. Мечта разработчиков плана Минпромэнерго заключалась в том, что компании, специализирующиеся на вывозе леса, быстро начнут строительство комбинатов, выпускающих древесные плиты, паркет и мебель.
Крупные инвесторы, которые вкладывались в деревообработку после введения пошлин,— это те, кто уже начал производство в России ранее
Не сбылось
Строители деревянных домов рассчитывают на программу госфинансирования, но опасаются, что деньги будут распределять между «своими»
Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ
Ничего подобного, как уже понятно, не случилось. И не только из-за кризиса. "Пошлины были введены на всей территории России, а география лесопромышенной отрасли такова, что три четверти лесозаготовок делаются в восточной части страны, а большая часть производств из дерева, наоборот, находится на западе,— говорит Тимур Иртуганов.— Дальнему Востоку, Хабаровску, Чите пришлось хуже всех. Строить там предприятия деревообработки было не на что, поскольку предприятия лишили средств, да и не зачем: продавать в Китай продукты деревообработки практически невозможно, а внутренний спрос в основном формируется Европейской частью". "Внешнему рынку мы интересны как поставщики сырья — да и то уже не очень,— признает Владимир Сальников.— Производство большинства видов готовых продуктов может ориентироваться только на внутренний рынок".
По словам Тимура Иртуганова, с момента введения пошлин ни один крупный экспортер леса в диверсифицированный холдинг, занимающийся в том числе деревообработкой, не превратился.
"Инвесторы, которые хотели прийти на рынок, пришли еще до повышения пошлин и до кризиса. Это касается в первую очередь клееных пиломатериалов — плит, фанеры, клееного бруса,— рассказывает Андрей Радухин, генеральный директор ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности.— В мебельную отрасль давно уже пришла IKEA, и это один из немногих экспортеров в подотрасли на сегодняшний день. Эти инвесторы никак не были связаны с необработанным лесом, поэтому пошлинами их выбор никак и не определялся".
Не подействовали пошлины должным образом и на внутренние цены на сырье. В связи с тем что многие компании просто прекратили лесозаготовки, цены на качественную древесину начали расти как на дрожжах, что отразилось и на стоимости конечных продуктов. "В 2004 году клееный брус, с которым мы работаем, стоил 8 тыс. руб. за кубометр. Сейчас — 18-19 тыс. руб. Наверное, имелся в виду другой эффект при введении пошлин, но получилось вот так",— рассказывает Эдуард Меньшиков, владелец компании "Строй Хауз". "Не столько за счет пошлин, сколько из-за кризиса на некоторые виды древесины в кризис цены снизились,— опровергает это мнение Михаил Афанасьев, заместитель генерального директора Ассоциации деревянного домостроения.— Но это не те виды древесины, которые нам нужны. Понижение цен коснулось в основном рядового сортамента. А инженерная древесина, которая требуется нам, производится в России в очень малых количествах и год от года дорожает".
Распил окончен
Более 70% внутреннего рынка мебели занимают местные производители, но продавать российскую мебель за границей умеет лишь IKEA
Фото: Reuters
Крупные инвесторы, которые вкладывались в деревообработку после введения пошлин,— это те, кто уже начал производство в России до того. Единственное исключение — финский производитель паркета концерн "Karelia-Upofloor", открывший в 2008 году завод в городе Малоярославце Калужской области.
Все остальные серьезные инвестиции были сделаны в отрасль еще до введения пошлин. Так, еще один крупный финский деревообработчик UPM начал экспансию на российский рынок с 2003 года со строительства лесопильного завода в Пестово. В 2005 году UPM приобретает 100% акций фабрики по производству фанеры и шпона в Чудово и покупает Тихвинский комплексный леспромхоз в Ленинградской области. А транснациональный производитель напольных покрытий Tarkett купил свой первый завод в городе Отрадный (Самарская обл.) еще в 2002 году, но в 2008 году добавил к нему завод по производству ламинированных полов в Мытищах.
Больше всего желающих инвестировать оказалось в производство различных плит — МДФ, ДСП, OSB. В этот сегмент — и также задолго до введения пошлин — пришли и профильные, и самые неожиданные инвесторы, обеспечив даже некоторое перепроизводство этой продукции.
Одним из первых стал швейцарский "Кронотек", в 2002 году купивший предприятие в Костромской области и создавший на его основе крупнейшего в России производителя древесно-стружечных плит (ДСП) "Кроностар". В том же году в Егорьевском районе Московской области начал строить завод концерн Krono (Kronospan Russia). К 2006 году подтянулись немецкие Pfleiderer и Egger — первому принадлежит завод в Новгородской области, второму — в городе Шуя Ивановской области.
Вслед за иностранцами в отрасль потянулись компании российские. В 2006 году построила деревообрабатывающее производство в Нижнем Тагиле газовая компания "Итера", а в Новосибирской области — выходец из "Евраза" Александр Катунин, построивший завод силами своей компании "Миннеско" в партнерстве с единственным российским производителем олова — Новосибирским оловянным комбинатом. "Миннеско", кстати, можно было бы считать примером диверсификации бизнеса экспортеров в сторону деревообработки: она является крупным продавцом сибирского леса за границу. Но это не самый удачный пример с точки зрения необходимости такой диверсификации, поскольку летом 2008 года эта компания объявила первый с начала мирового экономического кризиса дефолт по публичным долговым обязательствам в России, и в декабре того же года начался процесс ее банкротства.
Помимо профильных иностранных и всяких российских в отрасль потянулись неожиданные инвесторы из ближнего зарубежья. Объявили о готовности открыть предприятия по производству плит МДФ украинский "Индустриальный союз Донбасса" (в Краснодарском крае) и "Белруснефтегаз" (в Вологодской области). Ничего, правда, из этих объявлений не вышло — так же, как не вышло у "Итеры", которая с прошлого года пытается продать свой Выйский завод и судится с задолжавшим ей поставщиком оборудования — компанией "Интервесп".
Впрочем, несмотря на ряд неудач, производство плит и клееного бруса из дерева в России выросло сильнее других секторов, но в результате сильнее и пострадало от кризиса. Только в Северо-Западном (одном из ключевых) округе объем производства древесноволокнистых твердых плит и фанеры за 2009 год снизился почти в два раза.
А вот в мебельный бизнес инвесторов масштаба IKEA за последние годы не приходило. Однако существенно прибавилось в нем российских инвесторов, активно сотрудничающих с западными производителями. В результате, по экспертным оценкам, не менее 70% российского мебельного рынка занято отечественными компаниями.
Многие компании просто прекратили лесозаготовки, и внутренние цены на качественную древесину начали расти как на дрожжах, что отразилось на стоимости конечных продуктов
Оживление на фоне сомнений
Объемы экспорта фанеры в минувшем году выросли на 1%, а выручка упала на 33%
Фото: ИТАР-ТАСС
Присутствие в сегменте деревообработки серьезных инвесторов в кризисные годы привело к тому, что объем производства, по сути, упал незначительно. Даже экспорт продукции по некоторым направлениям вырос. Так, в 2009 году относительно 2008-го увеличился на 1% экспорт фанеры, но из-за того, что стоимость фанеры на мировых рынках упала, экспортная выручка от ее реализации сократилась на 33%.
"Объемы экспорта продуктов деревообработки несопоставимы с прежними объемами вывоза леса,— говорит Тимур Иртуганов.— Результатом падения объемов экспорта леса явилось то, что суммарная валютная выручка от экспорта и того и другого впервые за 20 лет снизилась".
Эксперты оценивают кризисное падение всех секторов деревообработки примерно в 20%. Весной, однако, почти все почувствовали себя лучше. "Некоторое оживление началось еще год назад,— уверяет Тимур Иртуганов.— Сейчас оно чувствуется в еще большей степени. Такими темпами на докризисный уровень отрасль деревообработки может вернуться года примерно через полтора". "Жизнь началась буквально вчера,— уточняет Эдуард Меньшиков из "Строй Хауза".— Зимой не было ни одного контракта, сейчас проектируем около сотни домов. Хотя сезонным колебаниям наш рынок обычно практически не подвержен".
Производители деревянных домов, не выигравшие от пошлин на вывоз леса, с надеждой смотрят на другую властную инициативу. Месяц назад президент Дмитрий Медведев подписал закон, позволяющий регионам получать финансирование на строительство малоэтажного жилья и на приобретение домов у застройщиков из средств Фонда ЖКХ. Однако у участников этого рынка есть серьезные опасения, что к бюджетным деньгам будут допущены лишь какие-то особенные компании, поскольку четко условия их распределения не прописаны.