Шутки в особо крупных размерах

$1 млрд потерял на пике своей карьеры Джеральд Ратнер, директор Ratners Group, в свое время самой успешной британской ювелирной компании. Этих денег он лишился, пошутив пару раз на званом ужине,— выбрал для своих шуток не то время и не то место. За опрометчиво сорвавшуюся с языка остроту крупно поплатился и известнейший политик лорд Биркенхед — не проявил должного уважения к богатым друзьям. Часто финансово страдают телепрограммы, основанные на розыгрыше,— из-за неадекватного восприятия зрителями. Удержаться от шутки порой чрезвычайно трудно, но обойтись такие упражнения могут чрезвычайно дорого — чувство юмора у всех разное.

ЕГОР НИЗАМОВ

Несостоявшиеся наследники

Немецкий поэт Генрих Гейне как-то сказал, что острить и занимать деньги нужно внезапно. Чем неожиданнее и смелее шутка, тем больше у нее шансов оказаться смешной. Естественно, тем выше вероятность того, что она кого-нибудь заденет. Но если уж собрался пошутить, мысль о последствиях не всегда приходит вовремя. У жителей арабских стран на этот счет есть поговорка: проще удержать во рту красный уголек, чем остроумное замечание.

В 1873 году новозеландская газета The Star опубликовала историю об одном местном торговце, разбогатевшем, кстати, на продаже угля. Когда торговец состарился, работа ему надоела, и он переехал в роскошный дом, чтобы спокойно жить там со своей семьей. Его страсть к углю, правда, не утихла, и каждый день он уединялся в своей комнате, где хранилась коллекция образцов горных пород. Только там он мог чувствовать себя счастливым, с домашними же он обращался без всякого пиетета, не переставая напоминать им, кто их кормит. Своему племяннику Генри торговец обеспечил хорошее образование и считал это достаточным основанием, чтобы регулярно донимать его глупыми поручениями.

Однажды утром, прогуливаясь с племянником в саду, торговец сказал ему: "Генри, ты у нас ученый, придумай-ка мне девиз — надпись, которую я мог бы поместить на стену нашего особняка". Мальчик ответил: "Как насчет фразы "Таков успех промышленников"?" Его дядя пришел в восторг — он гордился тем, что самостоятельно достиг нынешнего богатства. "А теперь напиши мне это на латыни",— не унимался торговец. Генри, которому до чертиков надоели подобные просьбы, решил разыграть старика и, взяв карандаш в руки, аккуратно вывел на листке: Otium sine gravitat, что означает "Отдых без достоинства". На следующий день торговец отправился с заказом к художнику, который смыслил в латыни столько же, сколько он сам. Когда надпись на доме была готова, хозяин поместья устроил большой ужин, во время которого хвастался перед гостями своим девизом. Гости тоже не понимали в латыни ни слова, и им оставалось лишь восхищаться. Только один из учеников семинарии, находившейся неподалеку, решился заметить, что сам бы он никогда такое на стене не написал. Когда правда раскрылась, промышленник, как писала газета, "оказался так поражен неблагодарностью и ехидством племянника, что тут же побежал к себе в спальню, разорвал завещание, в котором Генри отводилось £5 тыс. (сейчас это было бы эквивалентно нескольким сотням тысяч фунтов стерлингов.— "Деньги"), затем лег на кровать и в ту же ночь скончался".

Детские дурачества, как показывает история, могут обходиться дорого, особенно если речь идет о ребенке голубых кровей. Известно, например, что глава Соединенного Королевства король Эдуард VII в детстве очень любил развлекать себя и окружающих непредсказуемыми выходками. (До восшествия на престол он, как заведено, являлся принцем Уэльским, при этом почти все называли его первым именем — Альберт.) Однажды он решил разыграть одну графиню, приближенную ко двору. Многие недолюбливали ее за тяжелый нрав и язвительное отношение к окружающим, так что даже слуги старались не попадаться ей лишний раз на глаза. Узнав о том, что графиня подыскивает себе лакея, принц Альберт-Эдуард переоделся и отправился к ней "наниматься". Когда он прибыл в ее дом, она только что кончила завтракать. Графиня отодвинула свой стул от стола и попросила позвать кандидата. Принц вытянулся перед ней, стараясь сдержать смех. Хозяйке понравилась его внешность, и она перешла к другим испытаниям. "Покажи мне, как ты ходишь",— сказала она. Альберт сделал все, как она просила: походил туда-сюда по комнате, то быстрее, то медленнее. Он даже продемонстрировал, как умеет бегать рысью. После этого принц вернулся к столу, за которым сидела графиня,— ей, казалось, все нравилось. Хозяйка уже было начала расспрашивать мальчишку о нем самом, как вдруг он закричал: "Теперь смотрите, как я скачу галопом!" С этими словами принц схватил угол скатерти и помчался по комнате, обрушив посуду из дорогого фарфора на пол. Он прыгал, сбивая мебель, и закончил тем, что завернул в скатерть саму графиню. Пулей выскочив из помещения, Альберт скрылся, пока слуги пытались успокоить свою разъяренную госпожу. Королевской семье пришлось оплатить нанесенный графине ущерб, поскольку долго утаивать такую превосходную выходку принц Уэльский просто не смог.

Расплачиваться за свое остроумие однажды выпало и лорду Биркенхеду, известному британскому политику, знаменитому алкоголику, как назвал его Максим Горький, и лучшему другу Уинстона Черчилля. Все знали его как человека необычайно прямого, с ядовитым юмором. Лорд Биркенхед, он же Фредерик Эдвин Смит, заработал себе, по выражению журнала Time, репутацию "сфинкса с разъедающим презрением ко всему и лицом настолько холодным, что оно кажется парализованным".

Успеха в жизни Смит достиг самостоятельно. Его склонность к политике заметили еще в Оксфордском университете, где Смит возглавил клуб дебатов. Его ораторское мастерство во многом способствовало карьере. В 34 года он стал членом британского парламента от партии консерваторов, а в 47 получил должность лорда-канцлера Великобритании. Газета Morning Post назвала это назначение шуткой, которая зашла слишком далеко. На новом посту Смит, впрочем, показал себя неплохо. Несколько лет спустя его отправили в Индию, где он возглавил британскую администрацию.

Долгое время лорда Биркенхеда связывала дружба еще с одним представителем консерваторов — сэром Робертом Хьюстоном. Тот начинал карьеру в качестве обычного инженера, но смог быстро открыть свой бизнес, занявшись морскими грузоперевозками. У Хьюстона определенно был талант к предпринимательству, и дела R. P. Houston & Company пошли в гору. В политике судовладельцу тоже сопутствовала удача: человеком он был не таким примечательным, как Смит, но при этом пользовался стабильной поддержкой избирателей, которым нравились его зачастую бескомпромиссные взгляды. Хьюстон входил в состав крайне правого крыла консерваторов, которых называли diehard — "твердолобые".

К моменту смерти в 1926 году Роберт Хьюстон заработал состояние, которое исчислялось миллионами фунтов стерлингов. По Лондону ходили слухи, что большая часть этих денег достанется самому близкому другу покойника — Фредерику Эдвину Смиту. Всем даже была известна сумма — £7 млн, что сейчас равнялось бы по меньшей мере £330 млн. Поговаривали, что Хьюстон давно смирился с пагубными привычками своего молодого товарища вроде его склонности к выпивке, азартным играм и разного сорта вечеринкам. Однако с чем он, похоже, не примирился до самой смерти, так это с одной шуткой, которую Смит как-то позволил себе в его адрес. Пожилой Хьюстон старался скрыть седину, и лорд Биркенхед не удержался от каламбура, назвав друга the only genuine dye-hard, намекая, что старик слишком часто красит бороду. Это глубоко оскорбило Роберта Хьюстона, которому с тех пор было трудно отделаться от меткого прозвища. Поэтому когда его завещание раскрыли и там не оказалось никакого упоминания о Смите, британские и американские газеты написали: "Сэр Роберт заставил лорда Биркенхеда заплатить £7 млн за насмешку".

Велосипед в обмен на £500 млн

Дороже всего шутки, конечно, обходятся людям обеспеченным. В особых случаях несколько неосторожных слов могут лишить человека почти всего, что он нажил, даже если от слов этих никто не пострадал. Строчка из "Похищения локона" английского поэта Александра Поупа — ее можно перевести как "одним лишь словом репутацию губя" — подводит итог блистательной, но неровной карьеры британского бизнесмена Джеральда Ратнера.

Ратнер родился в Лондоне в 1949 году. Родители воспитывали его в еврейской традиции: по выходным Ратнер посещал синагогу, он соблюдал шаббат и общался только с теми, кто жил так же. "В те годы друзей, которые не были бы евреями, я себе не заводил",— вспоминал он. Строгое воспитание, впрочем, не сделало из Джеральда Ратнера прилежного парня с хорошими манерами. Он был избалованным сыном богатых родителей. Из привилегированной школы его выгнали за неуспеваемость. Однако среднее образование Ратнер все-таки получил, после чего стал помогать семье вести бизнес.

Его отцу Лесли принадлежала сеть ювелирных магазинов Ratners Group, основанная в 1947 году. Предприятие было вполне успешным, но по большому счету ни в чем не обгоняло главных конкурентов. В самом начале 1980-х оборот ювелирной компании достигал £26 млн, но в 1983 году она показала убытки — около £350 тыс. Джеральд Ратнер регулярно наведывался в магазины, хотя и не проявлял к делу должного интереса. Лишь когда его друзья начали хорошо зарабатывать, Ратнер зашевелился. "Поначалу я вообще не думал об успехе,— признался он позже.— Но потом, когда я уже вплотную приблизился к 30-летию, мне представилось, что финансовый успех не помешает: можно будет ездить на хороших автомобилях и иметь деньги в кармане". Вскоре у него появилась возможность себя проявить. У его отца диагностировали опухоль мозга — ее признали доброкачественной и не очень опасной, но Лесли начал понемногу отходить от руководства компанией. Его место предстояло занять 34-летнему Джеральду.

К тому моменту Ратнер уже превратился в амбициозного и довольно агрессивно настроенного бизнесмена, он намеревался во что бы то ни стало превратить ювелирную сеть в прибыльное предприятие. Джеральд Ратнер чувствовал, что компании необходимо полностью изменить подход к покупателям, чтобы не попасть в руки более успешных конкурентов. В те годы украшения считались подарками для особых случаев — товарами верхней ценовой категории. Ратнер же, наоборот, задался целью сделать свою сеть "Макдоналдсом" ювелирного рынка. Он старался добиться самых низких цен, потом помещал их на яркие рекламные плакаты и ждал наплыва покупателей. Долго ждать не пришлось: новая стратегия оказалась настолько успешной, что вскоре Ratners Group покупала одного из главных соперников — компанию H. Samuel. За несколько лет предприятие Ратнеров под руководством Джеральда провело еще несколько поглощений в Великобритании и США и превратилось к началу 1990-х в самую крупную ювелирную сеть страны. Вместо 120 магазинов, как было десятилетие назад, в нее входило уже более 2500. А многотысячные убытки сменились прибылью в £125 млн.

На пике этого успеха, в апреле 1991 года, Ратнер и выдал шутку, которая стоила ему всех его прошлых заслуг. В тот месяц к нему обратились с просьбой выступить на ужине британского Института директоров, своеобразного элитного клуба бизнесменов. Всех интересовало, как его компании удается собирать рекордные прибыли, в то время как у конкурентов дела идут из рук вон плохо — из-за начавшегося экономического спада продажи тогда падали у многих ювелирных сетей. У Ратнера было два ответа на этот вопрос. Во-первых, его предприятию помог выход на американский рынок, который в отличие от британского быстро расширялся. И во-вторых, магазины Ratners Group никогда не пустуют, поскольку там продаются украшения всех сортов, "от роскошных часов до тех ювелирных изделий, которые не жалко потерять на вечеринке".

Свою речь Ратнер готовил заранее, обсуждая ее с несколькими спичрайтерами. Когда ее утвердили, он показал текст одному из своих друзей из компании, и тот посоветовал ему добавить в выступление каких-нибудь смешных выражений, которые помогут аудитории расслабиться. У Ратнера была наготове пара циничных шуток, и он без задней мысли использовал их на роскошном ужине Института директоров в Альберт-холле.

"Мы торгуем вещами вроде чайничков за £2 и безделушек, имитирующих запыленную открытую книгу. Страницы там не переворачиваются, но у них так красиво загнуты уголки. Знаю, эти штуковины абсолютно безвкусны, но в прошлом году мы их продали четверть миллиона. У нас на витринах стоят бокалы для вина, шесть штук на серебряном подносе, вам, наверное, дворецкий приносит напитки в чем-то подобном, так вот они стоят всего £9,99. Люди спрашивают у меня: как вы можете продавать их за такую цену. А я отвечаю: это же просто мусор". Зал отозвался на эти слова смехом и аплодисментами, и Ратнер продолжил: "Некоторые жалуются, что на наших витринах и украшений-то не разглядишь из-за постеров и рекламных плакатов. Над нами смеются, но вот что интересно: наши магазины на каждый квадратный метр площади приносят больше прибыли, чем любые другие торговые точки. Все потому, что мы даем покупателям возможность купить то, что им надо. Мы даже продаем пару сережек, которые стоят £1 — дешевле, чем сэндвич с креветками от Marks & Spencer. Но должен заметить, серьги эти, вероятно, не протянут дольше, чем сэндвич". Снова смех в зале. Когда Ратнер закончил выступление, ему аплодировали стоя. Каждый стремился пожать руку едва ли не самому успешному бизнесмену страны. Ратнер перекинулся парой шуток с детьми, которые пришли в Альберт-холл на экскурсию, и засобирался домой. На выходе ему повстречался журналист из газеты Daily Mirror. "Вы что, издеваетесь над своими клиентами?" — спросил он. "Да нет,— ответил Ратнер,— просто пошутил". Дома ему позвонил старый друг Чарльз Саатчи, первоклассный специалист по рекламе, который сказал: "В таблоиде Evening Standard появилась фантастическая заметка про тебя. Там неплохо обыграли эту твою фразу про мусор. Тебя описывают как по-настоящему хорошего парня с прекрасным чувством юмора. Потрясающий пиар".

Однако две самые популярные британские газеты держались другого мнения. Daily Mirror на следующий день вышла с первополосным материалом под названием "Вы глупцы из золота на 22 карата", а газета The Sun на первой полосе разместила огромную надпись "Мусорщики". Обе статьи камня на камне не оставляли от Ратнера и его бизнес-философии. Вывод был одинаковым: если не хотите дарить близким мусор, вам нечего делать в магазинах Ratners Group. Многочисленные читатели задумались, обиделись, и очень скоро у компании Ратнера начались большие финансовые трудности. Лишившись покупателей дешевой продукции, предприятие получило те же проблемы, что и конкуренты. Продажи быстро падали, и уже в следующем году Ratners Group потеряла £120 млн. Компания тратила сотни тысяч фунтов стерлингов на рекламу и исправление имиджа, но без толку. Ее стоимость на рынке ценных бумаг снизилась с £680 млн до £237 млн. Совету директоров Ratners Group пришлось уволить 2 тыс. сотрудников и закрыть более 200 магазинов. В ноябре 1992 года Джеральд Ратнер, построивший ювелирную империю всего за несколько лет, был вынужден покинуть компанию, которая к тому моменту стоила уже £49 млн. "Я сходил с ума,— вспоминает он.— Про меня писали, что у меня было многомиллионное состояние, яхта, частный самолет, а я смеялся над бедствующими покупателями. В какой-то газете я прочитал, что Джеральд Ратнер должен просыпаться каждый день в четыре утра в холодном поту, думая, как же он мог такое натворить. Никогда так не делал, пока не прочитал об этом в статье, но потом, да, стал просыпаться посреди ночи".

Он потерял не меньше £500 млн (около $1 млрд в то время), что, впрочем, не сразу отразилось на его репутации. Какое-то время он вполне успешно консультировал французские ювелирные компании, несмотря на то что лишился собственной. Это продолжалось недолго, и вскоре Ратнер поселился в загородном доме, где жил как настоящий джентльмен, то есть страдал от безделья: "В какой-то момент моя вторая жена вошла в гостиную и сказала, что бросит меня, если я не выйду из дома и не займусь чем-нибудь. В этом была ирония: первая супруга ушла от меня из-за того, что я, наоборот, никогда дома не появлялся".

В конце концов Ратнеру удалось заработать новое состояние: сперва он открыл успешный спортивный комплекс в престижном районе Лондона, а потом вернулся в ювелирный бизнес, создав сайт geraldonline.com для продажи украшений через интернет. Хотя, судя по его собственным словам, он четко разделяет свою жизнь на до и после выступления в Альберт-холле. Джеральд Ратнер, кажется, относится к своей неудаче философски. Он говорит, что восстанавливал психическое равновесие, катаясь на велосипеде. Каждый день по 30 с лишним километров. Он рассказывает, что однажды упал и проезжавший мимо велосипедист помог ему починить цепь, а потом позвал выпить чаю: "Парня я не знал, но поехал с ним, и мы поговорили минут тридцать. Старый Джеральд из 1980-х был бы слишком занят для такого". Ратнер говорит, что в те годы, скорее всего, послал бы незнакомца куда подальше. А сейчас он изменился: "Моя привычка крутить педали по утрам — единственный хороший итог всей этой истории. Я потерял £500 млн, но приобщился к велосипеду. Звучит несерьезно, правда? Большинство людей, наверное, предпочли бы поменяться в обратном направлении".

Деревянный космический челнок

Хорошая шутка всегда хороша, но если кто-то из-за нее теряет деньги, он вряд ли будет смеяться. Так, например, случилось с Питером Фантом, ведущим американского телешоу Candid Camera. Это шоу розыгрышей придумал его отец Аллен Фант полвека назад, и все это время оно проходило успешно, веселя телезрителей съемками скрытой камерой. Готовясь к одному из выпусков в июне 2001 года, Питер Фант надел костюм охранника в аэропорту штата Аризона. Ему предстояло разыграть нескольких пассажиров — заставить их проползти через рентгеновский аппарат для досмотра багажа. Естественно, сканер изготовили специальный — точную копию обычного, но без источника рентгеновских лучей. Через аппарат пропустили нескольких людей, которые, узнав о том, что их снимают, лишь посмеялись в камеру. Но когда очередь дошла до Филиппа Зельника, фитнес-тренера из Калифорнии, все пошло не так. Филипп сразу заподозрил, что его обманывают, и спросил: "Это что, шутка? Это Candid Camera?" На что Фант ответил ему: "В аэропорту о таких вещах не шутят" и заставил его подчиниться. Зельник слезал с ленты сканера, матерясь и крича. Позже он рассказывал, что из него хлестала кровь, но на самом деле он лишь порезал ногу об одну из частей аппарата и поранился о карандаш, который лежал у него в кармане.

Съемку пришлось прервать, а когда пострадавший тренер узнал, что его подозрения верны, он был взбешен. Филипп Зельник не хотел слушать никаких разговоров о компенсации и сразу пообещал довести дело до суда. Что и сделал. Юрист Зельника отметил, что раны его клиента "неглубокие, но к ним добавились тревога, стресс и чувство оскорбления". "Это была попытка унизить его в открытую, чтобы люди могли посмеяться над ним, и все ради денежной прибыли",— добавил адвокат.

В суде пострадавшему удалось доказать свою правоту, и присяжные признали шоу Candid Camera и лично Питера Фанта виновными. Общая сумма штрафа достигла $300 тыс. Фанту это совершенно не показалось смешным, поскольку он должен был выплатить половину штрафа из собственных средств. Он подал апелляцию в вышестоящий суд, но добиться пересмотра дела не получилось.

Из очень дешевой шутка Candid Camera обернулась слишком дорогостоящей, хотя иногда телевизионные продюсеры намеренно тратят куда большие средства для того, чтобы посмешить публику. Пять лет назад один-единственный розыгрыш обошелся британскому телеканалу Channel 4 в сумму, которая до сих пор остается рекордной.

В середине 2005 года канал анонсировал передачу под названием Space Cadets, куда набирали добровольцев — простых граждан. Им не нужно было слоняться по джунглям, как участникам шоу I'm a celebrity — get me out of here, или выставлять свою повседневную жизнь напоказ, как в Big Brother (эту передача в России известна под названием "За стеклом"). Участникам Space Cadets предстояло нечто более романтичное и впечатляющее. Людям предлагали отправиться в космос на настоящем американском шаттле, но для начала они были должны пройти через многочисленные тесты, которые помогли бы выбрать космонавтов — трех наиболее подготовленных претендентов. На самом деле испытания, особенно интеллектуальные, имели мало общего с подготовкой космонавтов. Их главной задачей было определить, какие из участников в наибольшей степени поддаются убеждению, чтобы в финал попали самые доверчивые.

В качестве теста "космическим кадетам", например, показывали листки бумаги с разбросанными по ним точками — необходимо было догадаться, чей портрет там просматривается. Естественно, никакого портрета не существовало, но после подсказок и наводящих вопросов некоторые участники шоу вдруг начинали различать намеченное точками изображение, скажем, Боя Джорджа. В другом задании кадетам предлагали прикинуть в уме, сколько шариков определенного диаметра поместится в ту или иную емкость. Как правило, подопытные быстро называли конкретное количество, но потом им давали возможность сравнить свой ответ с версиями других участников (конечно, фиктивными, оценки были сильно завышены). И тех, кто не хотел идти на поводу у мнения большинства, отсеивали.

Прошедших первоначальный отбор посадили на борт самолета и сказали, что рейс этот — до российского космического центра в городе Крымск. Самолет набрал высоту, сделал несколько больших кругов над Северным морем и благополучно приземлился в графстве Саффолк на востоке Англии. Там участников отвели в специально подготовленный бункер и приступили к предполетной подготовке. В космос предстояло отправиться трем счастливчикам, ими в итоге оказались 26-летний штукатурщик, 25-летняя сотрудница колледжа и ее ровесник, футболист. Для них на базе в Саффолке уже подготовили деревянную модель шаттла, которая до того снималась в фильмах "Столкновение с бездной", "Армагеддон" и "Космические ковбои". Однако для нужд передачи ее усовершенствовали: подключили к ней звуковую установку, гидравлические механизмы для создания эффекта качки и вибрации, а также приделали за иллюминаторами большую телевизионную панель для трансляции видов Земли.

Полет длился пять дней, все это время космические кадеты регулярно выходили на связь с английским Крымском, отчитываясь, что они видят за окном. Вместе с актерами, изображавшими матерых пилотов, участники шоу занимались идиотскими экспериментами вроде скручивания фигурок животных из длинных надувных шариков. Отбор кандидатов оказался успешен: ни один из финалистов так и не догадался, что его разыгрывают (или все они сделали вид, что не догадались). Даже когда им объяснили, что эффекта невесомости не будет из-за слишком низкой орбиты и установленных в шаттле "генераторов силы притяжения", они поверили.

Шоу транслировали десять дней, и за каждый из пяти дней на воображаемой орбите финалистам заплатили по £5 тыс. Общие расходы на производство телепередачи составили сумму другого порядка — около £4,5 млн. Высокий рейтинг удалось достичь — в первые два дня показа шоу. Затем он начал стремительно падать, поскольку зрители решили, что здесь издеваются над такими же, как они, простыми людьми. И в результате ожидавшийся объем рекламы собрать не удалось. Так что не удалась и шутка тоже.