На прошлой неделе произошел редчайший случай в истории американского правосудия--был отменен вердикт жюри присяжных. На этот отчаянный поступок решился рядовой американский судья штата Массачусетс. А виноват во всем нерядовой американский адвокат.
Решающее заседание суда транслировали в прямом эфире все крупнейшие телекомпании мира. И миллионы зрителей стали свидетелями того, как ведет себя адвокат, абсолютно уверенный в благоприятном для его клиента исходе процесса.
Вот его взгляд, бегло скользнувший по рассаживающимся присяжным, останавливается на фотографах. Они уже готовы запечатлеть его, принимающего поздравления в связи с блестяще проведенным и выигранным процессом.
Когда старшина жюри присяжных поднялась, чтобы огласить вердикт, адвокат медленно поворачивается ее сторону. Он спокойно ждет решения жюри.
— Виновна!
Адвокат Барри Шек буквально застыл, услышав слово, перечеркнувшее надежды его подзащитной на освобождение. Упав в кресло, разрыдалась его клиентка, девятнадцатилетняя девушка, которой теперь грозило пожизненное заключение. Шек не нашел сил повернуться к ней. Если бы в этот момент в зале мидлсекского окружного суда города Кембридж, штат Массачусетс, где шел процесс, обвалилась крыша, Барри Шек, наверное, и этого не заметил бы. Лишь несколько минут спустя он присел и постарался успокоить подзащитную.
Чуть позже Барри Шек признался, что никогда не испытывал такого потрясения и унижения, как в момент вынесения вердикта. "Я сделал все, что мог, старался изо всех сил. Я не знаю, что произошло. Я смотрю на представленные сторонами улики и аргументы, и вердикт представляется мне все более и более чудовищным и несправедливым",— заявил он, выйдя из зала.
Так думал не один Шек. Многие, внимательно следившие за ходом судебного разбирательства, не могли понять, почему вопреки убедительнейшим аргументам защиты, подтвержденным десятками свидетелей и экспертов, присяжные признали Луизу Вудворд, миловидную девятнадцатилетнюю девушку, виновной в страшном преступлении — убийстве восьмимесячного ребенка.
Трагедия
Луизу Вудворд арестовали 5 февраля, на следующий день после того, как оператор службы 911 услышал ее взволнованный голос: "Помогите! Здесь ребенок... Он почти не дышит!"
Мэтью Иппен, за которым Луиза присматривала как няня, был срочно доставлен в больницу, где врачи сразу отметили признаки серьезной черепно-мозговой травмы. Пока мальчика готовили к срочной операции, врач на всякий случай связался с полицией. Они арестовали няню. Почему? Позднее полицейские утверждали: в беседе с ними Луиза признала, что "чересчур грубо" обращалась с малышом, бросила его на пол, а потом "уронила" на кровать. (На суде она опровергла эти показания.)
В ходе операции первоначальный диагноз был подтвержден: серьезная черепно-мозговая травма, повлекшая за собой возникновение обширной опухоли мозга. Кроме того, у ребенка обнаружили скрытый перелом запястья. Опухоль удалили. Однако надежда на то, что ребенок поправится, была мала: он существовал только благодаря системе искусственного поддержания жизни.
Через пять дней после операции родители, Сунил и Дебора Иппены, поручили врачам отключить аппаратуру.
А еще через сутки Луизе было официально предъявлено обвинение в убийстве.
Торжество защиты
В Америке к информации о смерти малыша и аресте его няни отнеслись без интереса — никаких сенсационных поворотов в деле не ожидалось. Его исход казался предрешенным; спасти Вудворд могло только чудо или адвокаты такого уровня, какие защищали, например, два года назад О. Дж. Симпсона. Но денег на подобную защиту у Луизы не было.
По другую сторону океана на дело посмотрели совсем иначе. Арест англичанки по обвинению в убийстве стал главной новостью для Великобритании. С экранов телевизоров и страниц газет родители и друзья девушки взывали о помощи. По всей стране прошли митинги в защиту девушки. За считанные недели "Кампания по спасению Луизы Вудворд" стала одной из самых известных благотворительных организаций. В ее фонд ежемесячно поступали десятки тысяч фунтов стерлингов.
Родители Луизы дали обещание добиться, чтобы ее защищали лучшие американские адвокаты. И сдержали свое слово. Их выбор пал на одного из членов команды, защищавшей Симпсона,— нью-йоркского юриста Барри Шека.
Барри Шек с удовольствием принял предложение возглавить защиту Вудворд, нисколько не скрывая, что намерен построить защиту так же, как они с Джоном Кохрэном, главным адвокатом Симпсона, строили победоносную защиту чернокожего экс-футболиста. Это значит: во-первых, не жалея времени и денег, искать иные объяснения существующим фактам; во-вторых, ставить под сомнение неоспоримость выводов следствия; в-третьих, добиваться того, чтобы у присяжных появились "иные разумные версии" произошедшего. В этом случае присяжным, согласно американскому закону, не остается ничего иного, как признать подсудимого невиновным.
Кроме того, разумеется, адвокат — в интересах саморекламы — был не прочь превратить суд над Луизой Вудворд в такое же захватывающее действо, каким был процесс над О. Дж. Симпсоном.
Шек и его помощники принялись за работу. Были проведены повторные и обширные исследования крови убитого ребенка, тканей его головного мозга, изучены рентгеновские снимки и посмертные фотографии черепа. Адвокатам удалось выяснить, что в течение всего последнего месяца жизни у Мэтью почти постоянно наблюдались симптомы скрытого сотрясения мозга.
В итоге защита предложила свою версию происшедшего. Мэтью, утверждала она, действительно получил черепно-мозговую травму. Но не в тот день, когда был привезен в больницу, а гораздо раньше. Следовательно, внутримозговое кровотечение, ставшее непосредственной причиной смерти, могло быть вызвано даже небольшим сотрясением.
Версия подтверждалась фактами: на посмертных снимках опухоль, главный признак черепно-мозговой травмы Мэтью, выглядела уже заживающей, как, впрочем, и перелом запястья. А авторитетные эксперты, приглашенные адвокатами, однозначно свидетельствовали как до суда, так и на нем, что травмы, изображенные на снимках, не могли быть нанесены позднее, чем за месяц до гибели малыша.
Торжество обвинения
С первых же дней процесса версия обвинения начала рассыпаться. Первыми не выдержали приглашенные для дачи показаний сотрудники больницы, оперировавшие и наблюдавшие ребенка. Все они были вынуждены признать, что травмы, ставшие в конце концов причиной смерти малыша, действительно могли быть получены им и раньше. Дольше всех сопротивлялся врач-нейрохирург, лично оперировавший Мэтью. Однако на второй день перекрестного допроса сломался и он. Сознавшись, что в нарушение больничных правил он распорядился выбросить удаленную опухоль, медик признал, что у него нет никаких доказательств своего мнения, а версия, предложенная защитой, совершенно непротиворечива с медицинской точки зрения.
Через две недели после начала процесса мало кто сомневался, что Луиза Вудворд в скором времени будет оправдана и вернется домой. Но именно в этот момент обвинение сменило тактику и стало действовать иначе.
— Правда ли, что за каждый час пребывания в этом зале вы получаете девятьсот долларов? — как бы между прочим интересуется обвинитель Джерард Леоне у одного из экспертов, приглашенных защитой.
Свидетель недоуменно смотрит сначала на Леоне, потом на Шека. Последний делает вид, что не замечает вопроса. Свидетель молча кивает головой.
— Это, кажется, больше той суммы, которую вы получали от моего уважаемого коллеги два года назад, когда выступали свидетелем защиты по делу мистера Симпсона? — не унимается прокурор. Его голос, и без того высокий, звучит почти фальцетом.
Тут до Шека доходит, что события развиваются не в пользу защиты. Он пытается опротестовать вопрос, как не имеющий отношения к делу, однако его протест не принят: свидетель ответил на первый вопрос, и теперь обязан отвечать на дополнительный.
Подобная картина повторяется много раз. Присяжные, естественно отлично помнящие события двухлетней давности, сознательно или подсознательно начинают чувствовать неприязнь к адвокату и предубежденно относиться к доводам защиты и показаниям ее свидетелей и экспертов.
— К заключительным дням процесса среди присяжных уже сформировалось мнение, что Шек был приглашен специально для того, чтобы каким-нибудь волшебным способом добиться оправдания виновной Луизы,— вспоминает один из присяжных.— Было такое мнение, что Шек пытается купить свободу Луизе — точно так же, как два года назад они вместе с Джонни Кохрэном купили свободу О. Дж. Симпсону.
Поэтому, удаляясь в совещательную комнату, присяжные сомневались практически во всем, что сказал Шек и приглашенные им свидетели. И, похоже, подсознательно были настроены наказать Шека — за то, что благодаря в том числе и его стараниям был оправдан Симпсон, который, по мнению абсолютного большинства белых американцев, виновен в убийстве своей бывшей жены.
Самоуверенный Барри Шек этой перемены настроений не заметил. Позиция защиты по-прежнему казалась ему безупречной. Что, кстати, некоторым образом признало и обвинение, предложив обвиняемой за день до окончания выступлений сторон так называемую сделку с правосудием. Суть ее в том, что Луиза Вудворд признает себя виновной в непредумышленном убийстве, а прокуратура отказывается от более серьезного обвинения в убийстве.
Однако Шек убедил Луизу не соглашаться, решив, что сделка — не что иное, как последняя надежда обвинения сохранить лицо.
Торжество правосудия
Отказ защиты от сделки лишил присяжных возможности принять компромиссное решение. Об этом в напутственном слове присяжным напомнил судья Хиллер Зобель. Ничто — ни смятение, ни неопытность, ни незрелость обвиняемой — не должно было приниматься ими в расчет.
Присяжным предстояло ответить только на один вопрос: верят ли они в то, что кровоизлияние в мозг, ставшее причиной гибели ребенка, имеет какое-то отношение к действиям обвиняемой 4 февраля. Если не верят, то обвиняемая будет оправдана. Если верят — обвиняемая объявляется виновной в убийстве второй степени и автоматически приговаривается к пожизненному тюремному заключению.
Присяжные поверили.
Вот тут-то и произошло самое невероятное. На защиту обвиняемой встал судья. Он заявил, что в соответствии с законами штата Массачусетс судья имеет право по представлению защиты отменить решение суда присяжных и признать обвиняемого виновным в совершении менее тяжкого преступления.
Защита, естественно, немедленно сделала такое представление. Правда, Шек и здесь остался верен себе, оговорив, что оставляет за собой право добиваться опротестования и этого, более мягкого, приговора. Но выглядело это уже довольно нелепо.
И вот на днях судья Зобель объявил о своем решении.
— Я не критикую позицию защиты,— сказал он.— Исходя из собранных ею доказательств такая позиция была оправданной и рациональной. Если бы эта тактика удалась, защиту приветствовали бы за смелость и прозорливость. Вопрос стоял о том, имеет ли право обвиняемая и защита на то, чтобы передумать. Если бы судебный процесс по обвинению в уголовном преступлении был игрой с высокими ставками, в которой проигравшие обязаны признать свое поражение и примириться с потерями, я бы твердо ответил: такого права у защиты нет. Но Массачусетс никогда не смотрел и не смотрит на правосудие как на слугу удачи. А потому по хладнокровном размышлении я пришел к твердому убеждению, что оставить в данном конкретном случае обвинение в убийстве второй степени было бы несправедливым. Я объявляю обвиняемую Луизу Вудворд виновной в непредумышленном убийстве и приговариваю ее к 230 дням тюремного заключения. Поскольку она уже отбыла этот срок, ожидая суда и приговора, я приказываю шерифу освободить обвиняемую из зала суда.
— Это победа справедливости,— говорит Нил Соннет, бывший окружной прокурор, а ныне президент Национальной ассоциации защитников по уголовным делам.— Но эта победа еще более оттеняет катастрофу, которая приключилась с нашей судебной системой после процесса над Симпсоном. Присяжные перестали доверять адвокатам, видя в них лишь алчных юристов, желающих купить прощение своим клиентам. Нам перестали верить.
Американским адвокатам можно, конечно, посочувствовать, но очевидно, что без работы они не останутся. Тем более что еще раньше, чем адвокатам, перестали верить обвинению. И присяжным. А судебная система, тем не менее, продолжает вполне исправно функционировать. Так что это не катастрофа, это — торжество справедливости.
НИКОЛАЙ ЗУБОВ
В начале процесса мало кто сомневался, что Луиза Вудворд будет оправдана
Присяжных убедили в том, что защитник специализируется на оправдании заведомо виновных
Вместо присяжных решать пришлось судье