Новый главнокомандующий военно-морским флотом России адмирал Владимир Куроедов отвечает на вопросы корреспондента Ъ Ильи Булавинова.
— Вы согласны с утверждением, что российский военно-морской флот гибнет?
— Не согласен. Действительно, флот снижает свой потенциал. Но учения проводятся в соответствии с утвержденным на год планом, который базируется на основах использования флота, составляется исходя из необходимости решения стоящих перед ним задач и, как правило, выполняется. И, конечно, исходя из выделяемых средств.
Как у летчиков есть обязательный минимум налета, так и у корабля на каждую задачу есть определенное количество часов, которые он должен провести в море. И эти показатели мы снижаем. Если положено, к примеру, выйти в море и за 30 часов выполнить задачу, мы ее выполняем за 15. Что, конечно, ведет к снижению профессионализма моряков.
Помимо этого, анализ итогов прошлого года показал и снижение профессионализма органов управления, что очень опасно. Сейчас мы раз в месяц, как бы трудно ни было, работаем по единому плану: органы управления садятся на штабную тренировку, корабли выходят в море. За счет такой комплексной подготовки мы стараемся выправить ситуацию.
— А возможно ли вообще спасти военный флот? Денег ведь не прибавится, скорее, убавится.
— Я не могу не признать, что мы выросли в тепличных условиях. У нас было все. И даже больше. Мы многих проблем вообще не знали. А сегодня их решение — это нормальная работа любого руководителя. Многие, столкнувшись с такой ситуаций, ушли. Но остались те, кто может и хочет работать.
Сейчас надо всю систему приводить в соответствие с финансами — только тогда она будет жить. Если ее элементы раздирают между собой тот мизер, который ей дается, она загнивает. Можно по кусочку каждый год от нее отрезать, а можно определиться и точно сказать: ваш годовой бюджет вот такой, товарищ командующий, постройте на эти деньги боевую систему и систему обеспечения. Естественно, при такой постановке вопроса снижения боевого потенциала флота не избежать. Но ведь с чего-то надо начать.
Каждый руководитель должен знать, какими средствами он располагает, и должен определить при этом, какие задачи он может выполнять. И тогда их уменьшить. Они, собственно, и сами по себе сегодня уменьшаются: мы покинули океаны, практически становимся прибрежным флотом.
— А есть ли у России сейчас ресурсы для развития военного флота?
— Есть. И должны быть. Флот с давних времен — это длинная рука государства, несущая ему славу, говорящая о его могуществе. Он представляет государство в любой точке земного шара. Хотя флот, конечно, очень дорогое удовольствие. Очень.
— Многие считают, что в нынешних условиях целесообразно было бы сохранить основные флоты — Северный и Тихоокеанский, пожертвовав Балтийским и Черноморским, которые серьезных задач все равно выполнять уже не могут. Вы согласны?
— Это было бы недальновидным решением. Там, где есть морская граница, есть интересы, должна быть сила. Какого состава должна быть эта сила — другой вопрос.
— А каково ваше отношение к проблеме раздела Черноморского флота?
— Я отвечу на этот вопрос очень коротко: Черноморский флот России нужен, но еще важнее добрые отношения с Украиной.
— Россия развивает военное сотрудничество с зарубежными странами, в том числе со вчерашними противниками. У нас нет больше ни врагов, ни угроз?
— Что касается врагов, то их у России нет, и это официальная позиция. Угрозы есть. Если взять, к примеру, Азиатско-Тихоокеанский регион, то там источников угроз предостаточно. Регион насыщен оружием, а даже висящее на стене ружье когда-нибудь, как известно, должно выстрелить. Вот почему задача поддержания боевой готовности военного флота будет актуальна еще долгие годы.
Но мир меняется, у нас сегодня столько совместных задач на море, что мы должны быть готовы ко всему, мы должны готовиться вместе. Вооруженные силы решают сегодня десятки задач, связанных с обеспечением безопасности невоенным путем.
— Во Владивостоке вы не могли не быть участником конфликта между губернатором Приморья Евгением Наздратенко и мэром Виктором Черепковым. Кого вы поддерживали?
— У меня были хорошие рабочие отношения и с краевой администрацией, и с мэрией. За мной стоял флот, я не мог быть на чьей-то стороне. Если флот втянуть в политическое противостояние, это ударит прежде всего по людям.
Если говорить о поддержке, то я и одного и второго поддерживал. Их выбрал народ, им оказано доверие. Они по-человечески болели каждый за свое дело. Просто при решении проблем у каждого из них свой путь.
— Считается, что российский генералитет насквозь коррумпирован, любого генерала или адмирала можно "зацепить". Так ли это?
— Я думаю, что если быть честным прежде всего перед самим собой, проблем не будет. Иначе — один раз не заметят, другой раз простят, и цепочка потянется. Но это до поры до времени.