Последние две недели правительства ведущих стран мира действовали почти синхронно, стабилизируя мировую финансовую систему. Банк России тоже энергично действовал. Могло даже показаться, что, повышая ставку рефинансирования и меняя валютную политику, он вместе со старшими товарищами борется с мировым финансовым кризисом. На самом деле он заботился совсем о другом.
Хроника последних десяти дней поражает своим драматизмом.
В четверг 6 ноября Банк Англии поднял учетную ставку на 25 пунктов, доведя ее до 7,25%. Курс акций на Лондонской фондовой бирже рос. Рос и курс фунта стерлингов по отношению к доллару, марке и йене.
В тот же день Бундесбанк рассмотрел возможность повышения учетной ставки — в условиях относительной стабильности на Франкфуртской фондовой бирже и роста курса марки по отношению к доллару и йене. Учетную ставку было решено не повышать.
6 и 7 ноября продолжалось падение акций на восточноазиатских биржах. Курс валют этих стран по отношению к доллару быстро снижался. Национальные банки Южной Кореи и Индонезии осуществляли массированные долларовые интервенции для поддержания курса вона и рупии. Однако учетные ставки не повышались.
Тогда же Центробанк России расстался со значительной частью своих резервов (около $2,5 млрд), пытаясь поддержать курс рубля по отношению к доллару.
В понедельник 10 ноября произошел обвал котировок на российском фондовом рынке. В ответ ЦБ решил повысить ставку рефинансирования с 21 до 28%. Одновременно он повысил с 6 до 9% норматив резервирования по счетам коммерческих банков в иностранной валюте. Наконец, ЦБ объявил о смене курсовой политики — из узкого валютного коридора в 1998-2000 году рубль попадет в широкий (допускается 15-процентное отклонение от базового курса в 6,2 рубля за $1).
В среду 12 ноября пришел черед Федеральной резервной системы США. Совет директоров федеральных резервных банков рассмотрел ситуацию на Нью-Йоркской фондовой бирже: почти двухнедельный быстрый рост котировок, на короткое время прерванный падением акций 7 ноября, к среде возобновился. Рассмотрено было также положение на мировых валютных рынках — доллар быстро рос по отношению к йене, но по отношению к марке и фунту падал. И в итоге было решено учетную ставку не повышать.
Это было именно то решение, которое ждала от ФРС США мировая экономика.
Картина глобализации финансовой политики выглядит очень трогательно. Российский Центробанк впервые с 1917 года попал в компанию центральных банков цивилизованных стран. Перед ним стоят те же проблемы, что и в других странах,— и он использует те же методы. Центробанк принимает решение по поводу учетной ставки чуть позже Банка Англии, зато чуть раньше ФРС США. Российские власти с нескрываемой гордостью подчеркивают, что мировой финансовый кризис впервые затронул Россию — с такой же гордостью, с какой советские власти в былые времена утверждали, что СССР стоит в стороне от международных финансовых потрясений.
МВФ хвалит ЦБ России за своевременные шаги по укреплению национальной валюты в условиях международной финансовой нестабильности. Западные эксперты рассуждают о последствиях повышения учетной ставки в России совершенно в тех же выражениях, в каких они рассуждают о последствиях повышения учетной ставки в Великобритании.
Глава Центробанка Сергей Дубинин 10 ноября абсолютно серьезно говорил о том, что наблюдались попытки сыграть на понижении курса российского рубля и даже его обрушить — точно так же, как были обрушены курсы валют азиатских стран в ходе нынешнего мирового финансового кризиса. Но Центробанк, подчеркнул Дубинин, стоит на страже рубля. Своими решительными действиями, прежде всего повышением учетной ставки, Банк, заявил его глава, спас национальную валюту.
Получается, что Россия не просто вместе с другими странами противостоит мировому финансовому кризису — она противостоит едва ли не успешнее других стран.
Все было бы совершенно замечательно, если бы российский рубль был похож на доллар, фунт, или марку, или даже хотя бы на таиландский бат и индонезийскую рупию. Однако нет — не похож. Не похож тем, что он не котируется на мировом валютном рынке. А ведь именно на этом рынке ведется игра на понижение или повышение. Причем на международных валютных биржах (как и на фондовых) спекулянты играют не с государством, а друг с другом. Государства, разумеется, могут осуществлять валютные интервенции, но они остаются такими же игроками, как и все остальные.
Если кто-то играет на понижение, скажем, фунта, он стремится обмануть других игроков и скупить фунты подешевле — будучи уверен, что в конце концов фунт пойдет вверх. На понижение рубля можно играть только на российском валютном рынке и только с Центробанком. И это будет странная игра. Ясно, что Центробанк не выпустит рубль из валютного коридора, пока у него будут оставаться какие-то валютные резервы для интервенций. Сумасшедшему спекулянту, задумавшему обрушить курс рубля, придется для начала накопить по меньшей мере $15 млрд — таковы сейчас ликвидные резервы ЦБ. После этого можно будет приступать к покупке рублей. Только вряд ли они тогда пригодятся спекулянту — валюта страны, полностью лишившейся своих золото-валютных резервов, вверх уже не пойдет. Да и биржу Центробанк просто-напросто закроет.
Так что, проводя аналогии с мировыми валютными рынками, Сергей Дубинин несколько преувеличил. Российская валюта к моменту принятия Центробанком радикальных решений была в относительной безопасности от спекулятивных атак.
И тем не менее эти решения имели непосредственное отношение к внутреннему валютному рынку. Иначе зачем было вместе с повышением учетной ставки увеличивать нормы резервирования по валютным счетам, да еще и заявлять об изменении курсовой политики? Уже 11 ноября последовало вполне внятное разъяснение. Заместитель главы администрации президента Александр Лившиц заявил, что решения ЦБ направлены на то, чтобы ограничить приток рублей на валютный рынок. Лившиц не стал скрывать, почему понадобилось ограничивать приток рублей на валютный рынок: "Неприятно то, что нервозность охватила как иностранных, так и отечественных инвесторов, что спровоцировало отток средств с рынка гособлигаций".
Все оказалось чрезвычайно банально. Центробанк напечатал слишком много рублей, что в последнее время официальные лица Банка неоднократно признавали, но не особенно беспокоился — до тех пор пока печатаемые деньги возвращались в бюджет через рынок госбумаг. Но случилась неприятная вещь: российские банки и иностранные держатели российских ценных бумаг вдруг разочаровались в рубле — то ли действительно разнервничались по поводу событий на мировом финансовом рынке, то ли количество дешевых рублей просто превысило некую критическую массу.
Как бы то ни было, все бросились на валютный рынок. Не с целью спекуляции на курсе — упаси Бог! А с целью избавиться от лишних рублей и купить долларов. Российский бюджет оказался под угрозой — мало того, что налоги собираются плохо, так еще денежная масса уходит с рынка гособлигаций. И Центробанк пришел на помощь бюджету. Он повысил учетную ставку, показав банкам, что для покупки валюты дешевых денег им не даст. И повысил нормативы резервных отчислений, показав банкам, что валюту им лучше продавать, чем покупать.
И, наконец, в доступной форме объяснил, что он в дальнейшем будет делать с теми, кто станет слишком интересоваться валютным рынком. При будущем широком валютном коридоре Центробанк получит для этого гораздо большие возможности, чем при нынешнем узком коридоре. Он может разорить любого — когда захочет, уронит курс, когда захочет, поднимет. Короче говоря, ЦБ напомнил, что уж на валютном рынке он был и остается полным хозяином.
Принимая во внимание, что к 11 ноября доходность ГКО выросла почти до ставки рефинансирования по решению ЦБ, можно предположить, что Банку действительно удастся переломить настроения инвесторов — российских и зарубежных.
Впрочем, Центробанк, активно действуя, помогал не только бюджету, но и себе. Загадочные спекулянты, играющие на понижение рубля, не могут скупить резервы Банка. А вот инвесторы, разочаровавшиеся в рубле и рублевых госбумагах, в принципе могут.
В общем, как ни печально, Россия на самом деле вновь осталась в стороне от глобальных финансовых проблем. Проблемы у нее свои — российские.
Банк Англии повысил учетную ставку, чтобы бороться с инфляцией, которая в последнее время несколько ускорилась. Темпы экономического роста Великобритании сейчас настолько высоки, что власти не прочь их придержать. Они смирились с тем, что повышение ставки вызовет кратковременное падение курсов акций на Лондонской фондовой бирже (падение действительно произошло), продемонстрировав веру в то, что биржевой рынок обязательно возобновит свой рост.
Банк Англии смирился даже с тем, что повышение учетной ставки еще более ускорит рост курса фунта по отношению к другим мировым валютам (между тем как фунт по сравнению с августом 1996 года и так уже вырос чуть ли не на 20%). Промышленный экспорт страны находится в неплохом состоянии и дорогой фунт его не особенно подорвет — зато облегчит английские зарубежные инвестиции.
Руководители Федеральной резервной системы США, вновь отказавшись повышать учетную ставку (она не повышалась с марта — невиданное дело в условиях экономического подъема), продемонстрировали веру в то, что нынешний рост экономики США носит устойчивый и неинфляционный характер. А заодно американские власти показали, что верят в продолжение роста курса акций на Нью-Йоркской фондовой бирже и не хотят ему мешать (падение курса акций 7 ноября в значительной мере было вызвано опасением, что учетную ставку все-таки повысят).
Даже поведение властей восточноазиатских стран свидетельствует о том, что они уверены в дальнейшем экономическом росте — за счет увеличения промышленного экспорта. Они уже привыкли к тому, что дешевый кредит стимулирует этот экспорт, и несмотря на серьезнейшие валютные проблемы не повышают учетную ставку.
А российский Центробанк был вынужден думать не об экономическом росте и даже не о рынке акций, а о рынках государственных ценных бумаг и иностранной валюты. Ничего удивительного здесь нет. Несмотря на мировую финансовую нестабильность, бюджеты практически всех стран находятся в весьма неплохом состоянии, а американский — просто в отличном.
Российский же бюджет даже при низких процентных ставках и снизившейся за последние месяцы доходности государственных бумаг вновь в кризисе. Всплеск доходности ГКО привел к тому, что государство сейчас вынуждено эмитировать очередные транши ГКО только для того, чтобы погасить предыдущие выпуски.
И Центробанк действовал совершенно логично. Он давно понял, что экономический рост России пока зависит не от учетной ставки и денежной политики. А вот когда этот рост действительно начнется — тогда Россия начнет быть похожей на другие страны. И Центробанк наконец получит возможность поучаствовать в решении общемировых финансовых проблем.
СЕРГЕЙ ВИКТОРОВ